31 января 2016г.
Выступая регулятором общественных отношений, право призвано оказывать влияние на поведение участников общественных отношений, корректировать его в соответствии с заданными целями посредством применения тех или иных методов правового воздействия.
Практика свидетельствует о том, что социальное управление осуществляется с помощью стимулов и ограничений, выраженных в правовых, моральных нормах, направленных на формирование компромиссов между различными интересами с тем, чтобы противоречивость не стала непреодолимым препятствием к поступательному движению общества [12].
Закономерностью современного периода развития отечественной системы права является повышение значимости стимулирующих методов правового воздействия, которые представляет собой комплекс мер, направленных на добровольное исполнением участниками общественных отношений своих обязанностей, формирование положительной мотивации поведения, согласование интересов личности, социальных групп, государства.
Объективная необходимость использования правового стимулирования заключается в том, что у государства и общества имеется потребность в активном социально-полезном поведении участников общественных отношений во всех сферах жизнедеятельности.
Особенными свойствами правового стимулирования является то, что регулирование общественных отношений осуществляется путем побуждения субъекта этих отношений к определенному поведению посредством предоставления (обещания) ему дополнительных возможностей и благ.
Идеи правового стимулирования в теории права России связаны с особенностями отечественного правосознания и закрепившимися юридико-политическими традициями, поэтому эти идеи выражают вполне определенное философское, политическое, нравственное видение государственно-правовых явлений, институтов и учреждений и имеют большое мировоззренческое значение.
Одно из первых упоминаний о стимулировании, как способе воздействия на поведение индивида, встречается в русском политическом трактате «Слово о законе и Благодати», написанном в ХI в. Митрополитом Киевским Илларионом. Суть его высказываний сводится к тому, что воздействие на человека милосердием является более действенным, нежели суровое наказание [24].
Милосердие здесь понимается как метод воздействия, выступающий антиподом наказанию.
Известный русский философ XVIII в. А.Н. Радищев выделял три группы правовых средств, при помощи которых «изданием законоположений государственная власть может направлять деятельность граждан – воспретительные, побуждающие и предупреждающие» [19], и в этом смысле к числу правостимулирующих средств в современном понимании он относил побуждающие средства воздействия.
Российский юрист и либеральный политик конца XIX в. начала XX в. Н.А. Гредескул полагал, что воздействие права на общественную жизнь осуществляется не только путем принуждения, применения наказания, но и путем обещаний выгод и наград [6], говоря современным языком, путем применения мер правостимулирующего воздействия.
На рубеже ХIX – XX веков известный русский социолог и культуролог П.А. Сорокин, исследуя проблемы применения поощрения и наказания, высказывал мнение о том, что если уголовное право содержит учение о преступлении и о наказании, то наградное право должно состоять из учения о подвиге и учения о награде. В его понимании награда есть «акт или совокупность актов, вызванных подвигом и представляющих реакцию на акты, квалифицируемые как акты услужливые» [25].
Иными словами, услуга, заслуга, ожидаемое правомерное поведение, влекущие за собой общественное и государственное одобрение в виде поощрений и наград (т.е. правовое стимулирование), в исследованиях ученого ставились в один ряд с такими мерами правового воздействия как принуждение и ограничение.
Философские воззрения этих и многих других российских ученых нашли отражение в законодательстве дореволюционной России [3,18,33] и в настоящее время представляют собой значительный интерес с точки зрения восстановления исторической преемственности политико-правовой мысли, нивелированной в советский период развития Российского государства.
Преемственность в развитии политико-правовой мысли можно определить как связь между этапами, состоящую в сохранении части элементов теорий. Она представляет собой форму овладения опытом совершенствования политико-правового регулирования, творческого его использования в новой исторической ситуации при изменившихся общественных обстоятельствах, необходимую для того, чтобы не потерять достигнутых результатов прошлого [17].
Изучение проблем правового стимулирования в истории политико-правовой мысли России на основе синтеза результатов философского, исторического, диалектико-материалистического, формально-юридического, социологического, политологического, этического и других подходов и методов научного познания имеет особое значение в определении исторической преемственности (передачи и усвоения социальных и культурных ценностей и традиций) как элемента национальной и культурной идентичности современного российского общества.
В этой связи, несмотря на культивируемое забвение современной наукой политико-правовой мысли советского периода, уместно вспомнить слова В.И. Ленина, который отмечал, что очень важно не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление прошло и с точки зрения этого его развития смотреть, чем оно стало теперь. В нем всегда окажутся остатки прошлого, основы настоящего и зачатки будущего [11 c.67].
Переход российской экономики от авторитарно-административных методов к внедрению и апробированию децентрализованной системы свободного предпринимательства потребовал не только глобального изменения законодательства, но и пересмотра позиций, касающихся форм и методов социального управления и правового воздействия на процессы общественного развития.
Следует обратить внимание и на факт того, что в условиях происходящих преобразований в числе мер правового воздействия усилилось влияние правостимулирующих средств. Фактически мы становимся свидетелями зарождения новых форм правовых стимулов, изменения содержания ранее существовавших, расширения диапазона их действия, наполнения их новым содержанием.
К примеру, в начале 90-х годов ХХ в. произошло закрепление такой формы правовых стимулов как гранты, которые первоначально предоставлялись международными и иностранными организациями в виде финансовой помощи, выделяемой на решение социальных проблем и благотворительные цели. Со временем данная форма правового стимулирования видоизменилась и стала активно применяться в качестве стимулирующих мер финансовой поддержки науки, культуры, образования, физической культуры и спорта, охраны здоровья, окружающей среды, инновационной деятельности и др.
В 2009 г. в России начата реализация новой формы правовых стимулов – государственные и муниципальные преференции, смысл которых в создании режима благоприятствования, направленного на стимулирование хозяйствующих субъектов к осуществлению тех вариантов развития их деятельности, которые удовлетворяют государственным целям и общественным потребностям.
В это же время при общей тенденции расширения сферы применения льгот стимулирующего характера, видоизменилось содержание налоговых льгот, которые в настоящее время выступают одним из наиболее действенных стимулов в решении экономических задач, расширении инвестиционной и развитии инновационной деятельности.
Социальная практика свидетельствует о том, что в этот период более широко стали применяться такие меры одобрения правомерной и социально активной деятельности как награды и поощрения, последние из них уже не ограничиваются сферой трудового законодательства [28].
Наградная система современной России насчитывает 16 орденов, 3 знака отличия («Георгиевский крест», «За благодеяние», «За безупречную службу») 16 медалей, 62 почетных звания. Государственные награды являются высшей формой поощрения граждан за выдающиеся заслуги в защите Отечества, государственном строительстве, экономике, науке, культуре, искусстве, воспитании, просвещении, охране здоровья, жизни и прав граждан, благотворительной деятельности и иные выдающиеся заслуги перед государством.
В целях решения в стране демографической проблемы была введена форма материальной поддержки семей, которая приобрела название «материнский (семейный) капитал» [29].
За период, начиная с января 2007 года, цифры, характеризующие рождаемость, количество тех, кто получил государственный сертификат (4,5 млн. семей) и тех, кто обратился с заявлением о распоряжении средствами (2 млн. семей) свидетельствуют о том, что эта мера государственной поддержки весьма востребована. В настоящее время на законодательном уровне обсуждается вопрос о продлении срока действия ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей» еще на 10 лет – до конца 2025 года, высказываются предложения сделать эту меру государственной поддержки семьи бессрочной [14].
В системе механизмов управления обществом, правовое стимулирование будет являться одним из центральных звеньев, поскольку «постоянно направляя мышление и поведение людей в определенное русло, стимулируя появление одних мотивов и сдерживая другие, разумная политика права способна цивилизовать общество и сделать его более нравственным» [15 c.224].
Особенность механизма действия правовых стимулов заключается в том, он «проявляется в виде процесса воздействия данного правового средства на волю, сознание и интересы индивида, работает через внутренний мир человека, представляя собой последовательность взаимосвязанных действий: потребность – интерес – мотив – деятельность человека под воздействием стимулирующих правовых средств» [23 c.297-303].
Исторический опыт подтверждает, что каждому этапу развития общества и государства соответствует своя система правовых стимулов, обусловленная материальными и социально – культурными условиями жизни.
«Изменения материальных и социально-культурных условий жизнедеятельности общества приводят к модификации института правового стимулирования. Данный процесс может выражаться в появлении новых видов стимулов, исчезновении устаревших, наполнении их новым содержанием, отражающим специфику государственной и общественной жизни» [16 c.37-39].
Нам представляется, что, определяющим критерием в данном вопросе служило и продолжает служить отношение государства к личности, признании ее индивидуальности, независимости, ее прав.
Данное утверждение тесно связано с теорией права. Подтверждением этому является исторический опыт развития человеческого общества.
Так, в эпоху абсолютизма в странах Европы, терзаемых мятежами и разбоями, не было и речи о признании прав личности и сущность права видели в уголовном наказании, подразумевая, что каждый разумный человек уступает свои права монарху, чтобы получить защиту. При этом уголовному наказанию подлежало и «неморальное» (аморальное) поведение – распущенность, чревоугодие, пьянство [13 c.343].
Правовая и политическая мысль эпохи Просвещения (конец XVII в. – середина XVIII в.) исходила из осознания того факта, что моральная, запретительная, сословная «законность» на самом деле не уменьшала, а увеличивала количество преступлений, а главное сковывала инициативу людей жесткими традиционными формами. Исходя из постулата о том, что беспощадное наказание не уменьшает преступлений, просветители отстаивали лозунг, согласно которому лучше десятки ненаказанных злодеяний, чем наказание хотя бы одного невиновного [13 c.344].
Переворот в запретительном понимании права происходит во второй половине XVIII в. с появлением так называемой либеральной концепции права, которая возникла в рамках просветительской философии и связана с именами Дж. Локка, Ш. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, И. Канта, Ч. Беккариа и др. Смысл еѐ заключается в том, что в праве первичны не запреты и репрессии, не ограничения поведения человека, а наоборот, его права и свободы [30]. Французский философ ХХ в. М.П. Фуко назвал этот переворот отказом от «права на смерть» в пользу «права на жизнь», когда власть не запрещает, а напротив рекомендует и советует [31].
Мы полагаем, что эти шаги и следует считать началом воплощения в социальную практику правостимулирующих средств.
Следует отметить, что в мировой политико-правовой мысли одним из первых на положительное влияние правостимулирующих средств обратил английский социолог, юрист, основатель одного из направлений английской философии ХIХ в. – утилитаризма И. Бентам. В своем трактате «Теория наказаний и наград» он писал, что при разработке законов нужно исходить из следующих двух принципов. Первый - принцип наибольшего счастья – является нормативным ориентиром при принятии решений. Второй принцип психологического гедонизма (от греч.hedonh – наслаждение) – является позитивным представлением о том, как ведут себя люди (следуют своим эгоистическим целям). Закон должен, таким образом, назначать наказания и награды, чтобы учитывать второй принцип поведения людей, заставлять их поступать в соответствии с первым принципом [1].
Идеи И. Бентама впоследствии были поддержаны французскими учеными. Так, Р. Грассери полагал необходимым как поощрять героизм (добродетель), так и наказывать за преступление [2 c.29-31].
Итальянский философ, историк, политолог, представитель течения либерального социализма ХХ в. Н. Боббио считал, что наиболее важной новацией в системе юридического контроля является не столько увеличение удельного веса «команд» или «позитивных норм», сколько все большее распространение стимулов к выполнению «команд» [4 c.131].
Следует отметить, что и сегодня вопросы, касающиеся изучения взаимоотношения государства, права в части развития института правового стимулирования продолжают оставаться в числе наиболее сложных и недостаточно разработанных.
В подтверждение этого отметим, что ни один из иных известных способов правового воздействия не направлен на интересы и формирование компромиссов между различными интересами (государства и субъектов экономической и хозяйственной деятельности, государства и социальных групп, государства и личности и т.д.) с тем, чтобы существующие противоречия не стали непреодолимыми препятствиями к реализации государственной политики, поступательному движению общества.
В силу исторических особенностей общественно-политического развития Российскому государству всегда принадлежала особая ведущая роль.
Так, до недавнего времени в отношении участников общественных отношений (граждан и хозяйствующих субъектов) в основном применялись меры воздействия, основанные на принуждении, запретах, обязанностях, наказаниях, базирующиеся на принципе «дозволено только то, что разрешено».
Традиционным для достаточно длительного периода являлось поощрение поведения, выгодного в основном для государства и лишь в отдельных случаях – для личности и общества [26 c.11-14].
Так называемый командный тип социального управления преобладал, начиная со времен становления государственности на Руси, метод «кнута» в прямом и переносном значении считался более действенным средством для достижения поставленных целей, нежели метод «пряника».
Так Петр I, обращаясь к чиновникам, грозил: «кто прожекты станет абы как ляпать, того чина лишу и кнутом драть велю» [9].
Само по себе выражение «кнут и пряник» в России начало употребляться на рубеже XIX - XX вв. первоначально в форме «плеть и пряник» (от немецкого «peitsche und zuckerbrot») [5].
Стимулирование рассматривалось как вспомогательное средство правового воздействия и в последующие этапы развития российского государства.
В период административно–командного управления (так называемый советский период) был накоплен значительный опыт правового стимулирования (расширилось влияние на мотивацию человека морально- правовых стимулов; ориентация системы стимулирования на производителя; контроль за применением правовых стимулов).
В то же время имели место и недостатки, требующие серьезных корректив, такие как:
1) «Остаточный» принцип использования правовых стимулов при явном приоритете правовых ограничений в законодательстве.
2) Практически было сведено к нулю такое мощное стимулирующее средство, как право частной собственности.
3) Уравнительно-унифицированная система правового стимулирования формировала соответствующую систему интересов граждан. Не поощрялась инициатива, дифференциация запросов отдельных слоев, лиц и т.д.
4) Жестко централизованный характер осуществления правового стимулирования, не допускавший «местной самодеятельности».
5) Ориентация правового стимулирования в производственной сфере на принцип планирования «от достигнутого». Как реакция на это, повсеместно утверждалась практика на получение возможно более низких планов, сокрытие резервов и т.д. [12 c.212-213]
Однако с переходом к рыночным отношениям стала меняться роль права, характер и методы его воздействия на общественные отношения, на поведение субъектов.
В настоящее время ученые юристы считают, что наряду с традиционными ограничивающими средствами право призвано более широко использовать мотивационно–стимулирующие механизмы, которые должны закладываться в соответствующие юридические нормы уже на законодательном уровне и затем эффективно срабатывать в процессе правореализации [12 c.198].
Мы склонны утверждать, что в современной российской действительности уже трудно назвать такой вид правомерной деятельности, который бы не нуждался в правовом стимулировании.
Исторический опыт подтверждает, что при принципиальном изменении власти, как правило, принципиально менялась и система стимулирующих средств, которая использовалась этой властью в арсенале мер правового воздействия.
Одним из подтверждений этому может служить наградное право России.
Становление и развитие наградной системы в СССР основывалось на отказе от наград Российской империи и отрицании предшествующего опыта использования данного правового института.
Так, первый из учрежденных в Российской империи орденов – императорский орден Святого апостола Андрея Первозванного, учрежденный в 1699 г. Петром I, как знак отличия для лиц, имевших чин не ниже генерал-лейтенанта либо тайного советника, т.е. третьего класса по «Табели о рангах» являлся высшей наградой Российской империи до 1917 г. [10]
Уже 15 декабря 1917 г. декретом Совета народных комиссаров «Об уравнении всех военнослужащих в правах» были отменены все существовавшие в Российской империи военные чины и преимущества, связанные с прежними чинами и званиями, равно как и все наружные отличия, было отменено также употребление частных титулов с обращением «господин», упразднены все ордена [7].
И только Указом Президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина от 01.07.1998 № 757 орден Святого апостола Андрея Первозванного был восстановлен как высшая награда России [27].
Следует отметить, что зарождение и эволюция стимулирующих мер воздействия, качественное изменение их содержания и форм всегда были производны и зависимы от состояния базисных отношений. Объѐм правовых стимулов как и масштаб принуждения обусловлен в своей основе сущностью государства и права.
Соответственно социально-экономическому и политическому развитию общества появляются и совершенствуются новые формы стимулов. Мы считаем, что данный процесс необратим, поскольку «более высокий уровень цивилизованности общества предполагает, что более широкие сферы социальной жизни будут охвачены поощрительными (стимулирующими) средствами» [26 c. 11-14].
Однако независимо от происходящих изменений в социуме: смены общественно-экономических формаций, расцвета и упадка государств неизменной остается человеческая природа, та субстанция мыслей и чувств, к которой на протяжении всей истории существования человечества апеллировали меры стимулирования, закрепленные в номах права.
По-прежнему остается актуальным дошедшее до наших дней учение одной из брахманских школ в Древней Индии (период между II в. до н.э. и II в. н.э.), положенное в основу законов Ману: «действовать исключительно из-за желания наград не похвально, но независимости от такого желания нельзя найти в этом мире: на (этом) желании основано изучение Веды и исполнение действий, предписанных Ведой. Здесь (на земле) нет ни одного дела, которое было бы совершено человеком, свободным от желания награды; все, что ни делает (человек), есть следствие желания награды» [32 c.27].
Еще философы Древней Греции Демокрит, Сократ, Платон, Аристотель, Эпикур, Полибий, выдвигая идеи о естественно правовой природе государства и права, в то же время говорили о необходимости придания большего значения в управлении делами государства законам, нежели обычаям. В основу развития государства ими внедрялись идеи развития частной собственности, поскольку институт общей (коллективной) собственности уже в то время не давал стимулов к работе и развивал леность (Аристотель).
Целью государства и его правителей является достижение справедливости. Справедливость, будучи единой для всех должна быть воплощена в хороших законах (Сократ). Древнегреческие философы считали, что закон определялся как предписание для толпы, помогающее сдерживать зависть и злобу людей (Демокрит); представители государственных органов и граждане обязаны выполнять четкие и жесткие законы, установленные в данном обществе (Платон) [34 c.30-38].
В основе воззрений философов Древнего Рима Цицерона, Сенеки, Марка Авелия, Эпиктета, древнеримских юристов Гая, Павла, Улипиана лежит постулат о том, что право основано на справедливости, которая присуща природе. Соответствие человеческих законов природным является мерой их правильности [34 c.39-44].
Таким образом, уже в древности политико-правовые воззрения философов исходили из понимания государства и права в части развития механизмов правового стимулирования. Эти явления тесно связаны глубоким внутренним единством и многообразием сложных взаимодействий.
Научные исследования свидетельствуют о том, что в Российском государстве применение правового стимулирования как средства воздействия на поведение индивида также имеет многовековую историю [8,20,21,32].
Юридический памятник феодальной Руси «Русская правда» (Пространная редакция) наряду с нормами о наказании содержал и меры поощрения, а также нормы, которые являлись побудительной причиной (стимулом) для совершения определенного рода действий, поступков (должного поведения). Так, в комментарии статьи 113 указывалось, что за удержание беглого холопа и извещение господина о его поимке, задержавшему полагается вознаграждение от этого господина [21 c.124].
В «Судебнике» Ивана IV (1497 г.) упоминался такой стимул, как предоставление личной свободы [20 c.88].
В Соборном Уложении 1649 г. содержались нормы, направленные на стимулирование усилий помещиков по розыску бесхозных земель, которые содержали обещание передать заявителю в качестве поощрения такие земельные угодья [20,21].
Во второй половине XVII в. в качестве меры поощрения за «ратную службу и полонное терпение» (лишения, связанные с пленом) применялось освобождение от холопства и крестьянства, наделение небольшими поместьями [21 c.124].
В XVIII в. наряду с термином «пожалование» стал появляться термин «награда», в этот же период времени впервые появляются государственные награды и ордена.
В 1882г. с принятием Свода учреждения государственных наград в России было систематизировано законодательство о наградах. При этом наряду с государственными наградами широко применялись меры поощрения, не закрепленные в законодательстве, такие как денежные выдачи, пожалование оружием, драгоценностями, шубами и т.д. [22 c.77]
Одними из самых масштабных и значимых средств правового стимулирования в дореволюционной России явились меры, принятые в рамках проведения Столыпинской аграрной реформы 1906г., представлявшей собой комплекс мероприятий, направленных на две цели: 1) разрешение «аграрного вопроса» как источника массового недовольства; 2)устойчивое развитие сельского хозяйства.
Мероприятия, проводимые в рамках реформы, были направлены на повышение качества права собственности крестьян на землю, состоявшее в замене коллективной и ограниченной собственности на землю сельских обществ полноценной частной собственностью отдельных крестьян-домохозяев; искоренение устаревших сословных гражданско-правовых ограничений, препятствовавших эффективной хозяйственной деятельности крестьян; поощрение покупки частновладельческих (прежде всего помещичьих) земель крестьянами, через разного рода операции Крестьянского поземельного банка (преобладающее значение имело льготное кредитование); поощрение наращивания оборотных средств крестьянских хозяйств через кредитование во всех формах (банковское кредитование под залог земель, ссуды членам кооперативов и товариществ): поддержка кооперативов и товариществ крестьян.
В советский период правовое стимулирование являлось отражением командно-административных методов управления государством и обществом.
Правовые средства не допускали (либо допускали в ничтожно малых пределах) самоопределение субъектов. Определяя правила поведения, государство закрепляло в них преимущественно свою волю, лишая субъектов заинтересованности в достижении предусмотренных нормами права результатов. При отсутствии заинтересованности в добровольной реализации правовых норм государство приводило их в жизнь принудительно [26 c.11-14].
В более поздний период советского государства правостимулирующие средства были закреплены в основном в нормах трудового права и были направлены на повышение производительности труда, качества выпускаемой продукции, укрепления дисциплины труда.
В 90-х годах ХХ в. продолжилось развитие института правового стимулирования в его современном понимании.
Исследование генезиса института правового стимулирования показывает, что он эволюционировал от простых форм к более сложным. Первоначально стимулы распространялись лишь на небольшой круг общественных отношений. С изменением жизнедеятельности общества и характера социальных связей, с происходящими в государстве изменениями изменялись и подходы к применению правостимулирующих средств. За более чем тысячелетний период своего развития правовые стимулы в российском законодательстве из неупорядоченных и отдельных элементов правового регулирования достигли уровня разветвленной системы, межотраслевого правового института.
Основанием для такого вывода является то обстоятельство, что нормы-стимулы, регулируя взаимосвязанные общественные отношения, присутствуют в составе всех без исключения отраслей права (публичного и частного, материального и процессуального), имея при этом свое собственное содержание и «наполнение».
Подводя итог вышесказанному, следует отметить, что изучение опыта применения правовых стимулов, накопленного в различные периоды развития государственности, является одним из значимых этапов в исследовании сущности и верном понимании данного многогранного феномена.
Список литературы
1. Bentam I. Qeuvtes Theorie des neines et des recompnes. Traite des preuves indiciaires. –Bruxelles: Hauman, 1829.– С. 129–265.
2. De-la-Grasserie. Desprincipes sociogigues de la Griminologie. – Paris, 1901. – С. 29–31.
3. Бердяев Н.А. Новое религиозное сознание и общественность. Издание М.В. Пирожкова, С-Пб 1907 г.
4. Боббио Н. От структуры к функции. Новые исследования в теории права. Милан, 1977. Цит. По: Право XX века: идеи и ценности. М., 2001.-С.131.
5. Большой словарь цитат и крылатых выражений // Константин Душенко «Эксмо», «ИНИОН РАН», 2011 г.
6. Гредескул Н.А. К учению об осуществлении права. Интеллектуальный процесс, требующийся для осуществления права. – Харьков: ХГУ, 1901.
7. Декреты Советской власти. Том I. 25 октября 1917 г. – 16 марта 1918 г. М.: Гос. издат-во политической литературы, 1957.
8. Исаев И.А., Золотухин И.М. История политических и правовых учений России XI-XX вв. – М.: АСТ, 1995.
9. Князьков С. Очерки из истории Петра Великого и его времени – Пушкино: Культура,1990. Репринтное воспроизведение издания 1914 г.
10. Костина Н.Б., Ручкин А.В. Государственные награды как фактор социальной стратификации и мобильности // Научный вестник Уральской академии государственной службы : политология, экономика, социология, право. 2011. № 2(15).
11. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 39. – М., 1965-1975. – С. 67.
12. Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. – 2-е изд., перераб. и доп.- М.: Юристъ, 2004. – 250 c.
13. Марков Б.В. Философия: Учебник для вузов. Стандарт третьего поколения – СПб.: Питер, 2012. – С.343.
14. Маслова Т.А. Материнский капитал: как получить и распорядиться // выпуск 7, 2-е издание, переработанное и дополненное «Библиотека «Российской газеты»», 2014 г.
15. Медушевский А.Н. История русской социологии. Учебное пособие для вузов. - М., 1993. – С. 224.
16. Мирошник С.В. Теория правового стимулирования: Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук. / С. В. Мирошник. - Ростов-на-Дону,2003. -40 с.-Библиогр.: с. 37 - 39.
17. Навальный С.В., Романенко Е.А. Преемственность в развитии политико-правовой мысли // Философия права. - 2009. - № 5. - С. 82 – 87.
18. Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М., 1911.
19. Радищев А.Н. О законоположении. В кн.: Избранные философские произведения. – М.: Политиздат, 1949.
20. Российское законодательство Х–ХХ веков. Акты Земского Собора. – Т. 3. – М., 1985. – С. 88.
21. Российское законодательство Х–ХХ веков. Законодательство Древней Руси. – Т. 1. – М., 1984. – С. 124.
22. Свод учреждения государственных наград. – Т. 1. – СПб., 1882. – С. 77.
23. Семенова И.Ю. Теоретические основы конкретизации механизма действия правовых стимулов и правовых ограничений в российском семейном праве // Вестник ЧГУ . 2014. №1. С.297-303.
24. Слово о Законе и Благодати / Предисл. Митрополита Иоанна (Снычева) / Сост., вступ. ст., пер.В.Я. Дерягина. Реконстр. древнерус. текста Л.П. Жуковской. Коммент.В.Я. Дерягина, А.К. Светозарского / Отв. ред. О.А. Платонов. — М.: Институт русской цивилизации, 2011. — 176 с.
25. Сорокин П.А. Преступление и кара, подвиг и награда. Социологический этюд об основных формах общественного поведения и морали. – СПб., 1914.
26. Строкин А.А. Правовое поощрение в истории юридической науки и практики // Вестник Омского университета. Серия «Право». - Омск: Изд-во ОмГУ, 2008, № 4 (17). - С. 11-14.
27. Указ Президента РФ от 01.07.1998 N 757 (ред. от 07.09.2010) «О восстановлении ордена Святого апостола Андрея Первозванного» (01 июля 1998 г.) // «Собрание законодательства РФ», N 27, 06.07.1998, ст. 3151.
28. Указ Президента РФ от 07.09.2010 N 1099 (ред. от 30.04.2015) «О мерах по совершенствованию государственной наградной системы Российской Федерации» // «Собрание законодательства РФ», 13.09.2010, N 37, ст. 4643.
29. Федеральный Закон от 26.12.2006 № 256–ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей» // «Собрание законодательства РФ», 01.01.2007, N 1 (1 ч.), ст. 19.
30. Философия: Учебник для вузов / под ред. проф. В.Н. Лавриненко, проф. В.П. Ратникова. – М.: ЮНИТИ- ДАНА, 2003. – 584 с.
31. Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет Пер. с фр., сост., комм. и послесл. С.Табачниковой. М. Касталь 1996 г. 448 с.
32. Хрестоматия по Всеобщей истории государства и права. Т.1. /Под редакцией К.И.Батыра и Е.В.Поликарповой. – М.: Юристъ, 2000. С.27.
33. Чечерин Б.Н. Философия права. М., 1900 С. 53-56.
34. Шарапова Т.А. История правовых и политических учений: Конспект лекций. // М.: «Приор-издат», 2007. – С. 30-38.
