21 марта 2016г.
В условиях нарастающей гендерной асимметрии исследователи и общественные деятели активно используют понятия «женский мир» и «мужской мир», «мужская культура» и «женская культура» и т.п. как устойчивые конструкты. Современная наука не определилась ни с содержанием, ни с объемом, ни с прагматической ценностью вышеуказанных понятий. Вместе с тем, необходимо признать, что академический и практический интерес представляет исследование «женского мира» как целостного феномена, непосредственно связанного со способами существования его в прошлом (традиционном обществе) и современности. Крайне важным кажется анализ механизмов трансляции и адаптации этого опыта к изменяющимся политическим, экономическим, социокультурным условиям, т.к. реальность демонстрирует появление новых противоречий в системе ценностей общества, в т.ч. в их гендерном аспекте.
В условиях растущей тяги общественного сознания к трансцендированию требуют специального анализа процессы сакрализации, десакрализации и ресакрализации ценностей, символов и ритуалов «женского мира». Иначе говоря, общественное сознание обращается к незыблемому священному прошлому для подтверждения сакральной легитимности настоящего и вере в наступление будущего.
Исследователи различных направлений выделяют общие базовые мировоззренческие универсалии архаического сознания всего человечества: «Мировое яйцо» как символ Вселенной; «Первичные воды» как первоматерию, в которой зародилась жизнь; образ «Великой и Ужасной Матери», дающей и забирающей жизнь; представление о «Золотом веке» как изначальном мире гармонии, порядка и благоденствия, сменившемся «Эпохой перемен» с его ужасами хаоса, о вечной тоске возвращения в «Утерянный рай» и пр. Знакомство с мифологией различных народов поражает единством осмысления мира, независимо от различных, порой прямо противоположных условий их возникновения.
Достаточно убедительным подходом в объяснении данного феномена, по - видимому, можно считать анализ возникновения индивидуального и коллективного бессознательного в трудах Ст. Грофа, исследовавшего эти уровни сознания на основе их проявления не только в процессе ЛСД - терапии, но и других формах измененного сознания. На основе многолетнего исследования многих тысяч пациентов, классификации опыта проявления их бессознательного ученый выделяет абстрактные и эстетические, психодинамические, перинатальные (внутриутробные), наконец, трансперсональные переживания [1,43].
При этом Ст. Гроф приходит к выводу: «Глубинное столкновение в собственном опыте с рождением и смертью сопровождается экзистенциальным кризисом невероятного размаха, во время которого человек самым серьезным образом задумывается о смысле существования, о своих фундаментальных ценностях, жизненных стратегиях. Этот кризис может разрешиться только через подключение к глубинным, подлинно духовным измерениям психики и стихии коллективного бессознательного... Перинатальный уровень бессознательного представляет поэтому важное пересечение индивидуального бессознательного с коллективным, традиционной психологии с мистицизмом или трансперсональной психологией» [2, 116]. Знание перинатальной динамики, с чем нельзя не согласиться, незаменимо для любого серьезного подхода к таким проблемам, как мифология, религия, мистицизм [1, 151]. На каждом из четырех выделенных ученым этапов перинатального (предродового и родового) опыта формируются те или иные архетипы - матрицы коллективного бессознательного [1, 104-115].
На первом этапе при благополучном протекании внутриутробного развития младенец испытывает чувство тотального единства с Матерью, олицетворяющей для него всю Вселенную, и выражающееся в ощущениях абсолютных мира, спокойствия, радости, безмятежности, блаженства; переживания чистого бытия, океанического экстаза от совершенства мира; абсолютной достоверности знания; выхода за пределы дихотомии субъектно - объектных отношений; трансцендирования времени и пространства; восприятии зла как неважного, эфемерного, несущественного; отождествления себя с предками, животными и растениями, звездами, Вселенной и пр.
Следствием такого мировосприятия становятся формирующиеся у человека основы парадоксального мышления, коррелирующего с последними достижениями фундаментальной науки: все лишено содержания и полно всем; полная утрата Эго и расширение сознания до Вселенной; человек ощущает свое ничтожество и в то же время сопоставим с Богом; мир существует и не существует одновременно; формы материальных объектов видятся как пустые, а пустота облечена в форму; человек уверен, что обладает прямым и непосредственным знанием фундаментальных законов мира и пр.
Испытанное состояние сопоставимо с райским блаженством, поэтому у человека имманентно формируется «стремление снова восстановить состояние тотального совершенства, однажды пережитого в материнской утробе, оно оказывается первичной мотивирующей силой у каждого человеческого существа» [1, 112].
На втором этапе (первой клинической стадии родов) выражен антагонизм с Матерью, который отождествляется с «усиленным адом, из которого нет спасения». Человек испытывает чувства дискретности, отчуждения, метафизического одиночества, беспомощности, безнадежности, неполноценности и вины, проникающего безумия, космического поглощения - предсмертного существования [1, 117].
Апогеем родовой деятельности становится третий этап - Синергизм с Матерью как встреча со смертью, выраженный в природных катастрофах, библейском потопе, вулканический экстазе. Если на первой стадии стихией существования является вода, то здесь царит огонь. Религиозный символизм третьей стадии, как правило, связывается с религиями, использующими и прославляющими кровавые жертвы как важную часть своих церемоний.[1, 127].
Наконец, начинается отделение от Матери – смерти как возрождения. Индивидуум переживает, с одной стороны, окончательное биологическое разрушение, эмоциональный разгром, интеллектуальное ниспровержение и крайнее моральное унижение как смерть своего предшествующего Эго.[1,135]. С другой стороны, это «освобождающий аспект второго рождения и утверждение положительных сил вселенной», снятие вины, чувство свободы, спасения, любви, прощения, выражавшийся «в видениях струящегося, слепящего света, имеющего сверхъестественное качество и, по-видимому, исходящего из божественного источника» [1, 139].
Таким образом, непредвзятый анализ мирового культурного наследия демонстрирует наличие женских архетипов и сакрализации биологического процесса рождения в культурах народов мира. В т.н. «женских культурах» (Г. Гачев) он проявляется особенно рельефно.
Культура хакасов представляет собой женский тип культуры. В нем доминируют вышеописанные архетипы. Так, одним из самых архаичных мифов создания Вселенной является легенда о двух утках, сотворивших в мировом океане три мира – Верхний (мужской мир), Средний (собственно человеческий), Нижний (женский, тайный, рождающий мир). Зачин каждого эпического произведения начинается с описания жизни народа у подножия самой высокой горы и на берегу самых полноводных рек. Как известно, стихия воды – женская, в пещере каждой мифической горы находятся души будущих людей. Белая скала (утроба) рождает великую тотемную прародительницу хакасов Пис – Тумзух (Хуу-хат), а также спасительницу народа богатырку Алтын-Арыг. Души богатырок и рожденных одновременно с ними в Золотой скале их коней после смерти в нее возвращаются, а затем вновь рождаются в Срединном мире, когда народу нужна их помощь.
В хакасском героическом эпосе женщина – богатырка - один из самых распространенных персонажей не только в собственно «женских» произведениях («Алтын – Сабах», «Ай-Арыг», «Ах – Чибек- Арыг», «Изил- Арыг, вышедшая из народа», «Изер-Хара-Хыс, ездящая на Саврасом коне» и пр.), но и в тех, в которых главным героем является мужчина («Албынжи», «Хан-Кичигей», «Хан-Мирген, ездящий на Кроваво – красном коне» и пр.). Причем, образы богатырок амбивалентны: они и «могучие», «неукротимые», «мудрые», «благородные», владеющие волшебством, но и обладают человеческими слабостями. Одним из самых трагических персонажей хакасских легенд является Абахай- Пахта, не пощадившая своих детей во имя любви к своей родной земле и народу.
Современная культура хакасов также демонстрирует доминирование женского компонента. Происходит активное возрождение атрибутов «женского мира» - национальной пищи, одежды, обрядов и традиций. Хакасские женщины – наиболее активные акторы всех процессов (политических, экономических, социокультурных). Это рождает гендерный дисбаланс, преодолению которого был посвящен последний 1V Форум хакасских женщин (2012 г.). Было принято решение об организации Форума хакасских отцов.
Таким образом, все основные архетипы коллективного бессознательного человечества, представленные как культурные матрицы, вокруг которых с течением времени стали образовываться этнические культуры, являются имманентно присущими человеку как биопсихосоциальному существу. Более того, постоянное воспроизводство процесса рождения – смерти - рождения у каждого человека во все времена является естественной причиной преемственности, сохранения, освоения и присвоения этих архетипов в индивидуальном и коллективном культурном опыте.
Работа подготовлена в рамках реализации проекта РГНФ № 15-03-00146 «Мир женщины: эволюция ценностей, символов, ритуалов».
Список литературы
1. Гроф Ст. Области человеческого бессознательного: опыт исследования с помощью ЛСД. М., С. 43.
2. Гроф Ст. За пределами мозга. М. 1990. С. 116.
