РАСПРОСТРАНЕННОСТЬ НЕРАДИАЦИОННЫХ ФАКТОРОВ РИСКА В КОГОРТЕ РАБОТНИКОВ, ПОДВЕРГШИХСЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНОМУ ОБЛУЧЕНИЮ

По данным ВОЗ, хронические неинфекционные заболевания являются основной причиной утраты трудоспособности и сокращения продолжительности жизни населения [16]. В России доля неинфекционных заболеваний и травм составляет более 80 % в структуре смертности [21]. Важное социально-экономическое значение имеют болезни системы кровообращения (ишемическая болезнь сердца и цереброваскулярные заболевания), злокачественные новообразования, сахарный диабет, хронические болезни легких (хроническая обструктивная болезнь легких), которые вносят максимальный вклад в преждевременную смертность, обуславливают потерю трудовых и материальных ресурсов [21].

Установлено, что факторы риска этих заболеваний, в значительной мере, общие, причем большинство из них зависит от поведения человека и поддается коррекции [21, 18].В исследовании GlobalBurdenofDiseaseStudy 2010, охватывавшем 21 регион мира, было изучено влияние 67 факторов на заболеваемость и смертность. Лидирующими факторами риска, наносящими наибольший ущерб здоровью, были признаны артериальная гипертензия, курение, употребление алкоголя и ожирение [4].

Когорта работников Производственного объединения «Маяк» (ПО «Маяк»), первого российского предприятия атомной промышленности, предоставляет важные свидетельства повышенного радиогенного рискаопухолевых и неопухолевых эффектов. В эпидемиологических исследованияху работников ПО «Маяк» был обнаружен повышенный риск злокачественных новообразований, болезней системы кровообращения и заболеваемости хроническим бронхитом, связанный с профессиональным пролонгированным облучением, а также с влиянием нерадиационных факторов [1, 2, 6, 9,10].

 Многолетний мониторинг, проводившийся в разных странах, показал, что с течением времени в популяции изменяется отношение к употреблению алкоголя, распространенность курения, ожирения и других факторов, определяемых образом жизни [11, 19]. В связи с этим, для уточнения радиогенных рисков заболеваемости и смертности, необходим тщательный количественный учет влияния нерадиационных факторов с учетом их временной динамики.

Целью настоящего исследования являлась оценка распространенности и динамики нерадиационных факторов риска в когорте работников предприятияатомной промышленности ПО «Маяк».

Материалы и методы

 

Исследование выполнено в когорте работников ПО «Маяк», впервые нанятых на один из основных заводов (реакторы, радиохимический или плутониевый заводы) ПО

«Маяк» в 1948 – 1982 гг. и наблюдавшихся 31 декабря 2013 г.Изучаемая когорта включала 22377 работников (25 % – женщины), большинство из которых (более 80 %) начали трудовую деятельность на предприятии в возрасте моложе 30 лет.

Период наблюдения за когортой начинался от даты найма на один из основных заводов и продолжался первого из следующих событий: даты смерти; 31 декабря 2013 г. для тех, ктобыл жив в это время; даты «последней медицинской информации» для работников с неизвестным жизненным статусом и мигрантов. Жизненный статус на 31 декабря 2013 г. был известен для 95% членов когорты; из них 61,8% умерли и 38,2 % были живы. Средний возраст на момент смерти у мужчин составил 61,5±13,6 (среднее ± стандартное отклонение) лет и у женщин – 70,5±12,4 лет; а средний возраст тех, кто был жив на конец2013г. –68,5±10,4 лет и 76,6±9,8 лет соответственно.

Исследованы следующие нерадиационные факторы риска:наследственная предрасположенность к развитию болезней системы кровообращения и злокачественных новообразований, статус и количественные характеристики курения и употребления алкоголя, контакт с вредными производственными факторами во время работы на других предприятиях до найма на ПО «Маяк», избыточная масса тела и ожирение, артериальная гипертензия, сахарный диабет.

С момента ввода ПО «Маяк» в эксплуатацию создана специальная система медицинского наблюдения персонала, включавшая обязательные медицинские осмотры при приеме на работу, ежегодные медицинские осмотры по установленной программе и углубленные медицинские обследования на базе специализированного стационара 1 раз в 2–3 года, которые продолжались и после выхода работников на пенсию[3].

Во время регулярных медицинских обследований работников была получена и постоянно уточнялось информация об отношении к курению и употреблению алкоголя, а также проводилась антропометрия.Сведения о контакте с вредными производственными факторами до найма на ПО «Маяк» получены путем опроса работников во время первого медицинского осмотра при приеме на предприятие. Информация о наличии артериальной гипертензии и сахарного диабета основана на данных, зарегистрированных в медицинской документации работников.

В изучаемой когорте для анализа был доступен следующий объем данных:заболеваемость в течение всего периода наблюдения – 97,2 % работников;динамика артериального давления – 90,1 % работников;динамика индекса массы тела (ИМТ) в течение всего периода наблюдения – 42,6 % работников;статус курения –93,6 % работников;полные количественные характеристики курения – 70,8 % работников;употребление алкоголя – 84,6 % работников;контакт с вредными производственными факторами во время работы на других предприятиях до найма на ПО «Маяк» – 95,5 % работников.

 «Никогда не курившим» считали работников, которые в течение всего периода наблюдения при опросах во время медицинских обследований говорили, что никогда не курили. Индекс курения (ИК) вычисляли по формуле: ИК = количество пачек сигарет, выкуриваемых ежедневно × продолжительность курения (лет).

Отношение работников к употреблению алкоголя классифицировалось следующим образом:

−    «редко» – если в течение периода наблюдения во время медицинских обследований работник говорил, что никогда не употреблял спиртные напитки или употреблял их редко и в небольших количествах;

− «умеренно» – если во если во время медицинских обследований работник так характеризовал свое отношение к употреблению алкоголя;

− «злоупотребление» – если по данным наркологической службы работник наблюдался по поводу бытового пьянства или хронического алкоголизма.

В зависимости от характера предшествующей профессиональной деятельности и имевшихся в этот момент вредных производственных факторов члены изучаемой когорты были условно разделены на следующие группы:

−    работники, которые до найма на ПО «Маяк» определенно имели контакт с вредными производственными факторами (шахты, металлургическое производство, постоянный контакт с пылевыми и химическими агентами и т.п.);

−    работники, которые до найма на ПО «Маяк» могли подвергаться воздействию вредных для органов дыхания производственных факторов (деревообрабатывающая промышленность, контакт с нефтепродуктами, красителями и т.п.);

−    работники, которые определенно не подвергались воздействию вредных для органов дыхания производственных факторов до найма на ПО «Маяк».

ИМТ рассчитывали по формуле: ИМТ =масса тела (кг) / рост (м)2. Для интерпретации величины ИМТ пользовались классификацией ВОЗ [17]: ИМТ25,0 – 29,9 кг/м2 – избыточная масса тела; ИМТ ≥ 30 кг/м2 – ожирение.

Статистическая обработка результатов исследования проводилась общепринятыми методами вариационной статистики с помощью стандартного пакета Statistica 10.0. определяли процентное выражение ряда данных (%), рассчитывали среднее арифметическое, стандартное отклонение, медиану для изучаемых показателей [15]. Значимость различий между группами для качественных признаков оценивалось с помощью критериев c2 Пирсона, точного критерия Фишера. Сравнение переменных, имеющих нормальное распределение, осуществлялось с применением критерия Стьюдента. Различия считались статистически значимыми при p < 0,05.Динамика распространенности отдельных факторов риска оценивалась с помощью линейного регрессионного анализа [15].

Результаты и обсуждение

 

Упоминание о наличии у родителей болезней системы кровообращения (ишемическая болезнь сердца, артериальная гипертензия, цереброваскулярные заболевания) обнаружено в медицинской документации у 19 % мужчин и 24 % женщин в изучаемой когорте; сахарного диабета –у 3 % мужчин и 3 % женщин; злокачественных новообразований – у 10% мужчин и 13 % женщин.

31 % мужчин и 36 % женщин изучаемой когорты до найма на ПО «Маяк» во время работы на других предприятиях подвергались воздействию вредных производственных факторов (таблица 1). Доля лиц, не подвергавшихся такому воздействию, былав 1,4 раза выше среди мужчин (51 %) по сравнению с женщинами (36 %). Подобные соотношения между представителями разного пола связаны с тем, что в период ввода ПО «Маяк» в эксплуатацию, когда начали трудиться на предприятии 55 % работников изучаемой когорты, при найме женщин на отдельные производства отдавалось особое предпочтение специалистам, имеющим опыт аналогичной работы на других предприятиях.

Таблица 1 – Распределение работников изучаемой когорты в зависимости от возможного контакта с вредными производственными факторами во время работы на других предприятиях до найма на ПО «Маяк»

Контакт с вредными производственными факторами до найма на ПО «Маяк»	Мужчины		Женщины
	Число	%	Число	%
Определенно подвергались воздействию вредных факторов	5173	31	1956	36
Могли подвергаться воздействию вредных факторов	3003	18	1303	24
Определенно не подвергались воздействию	8511	51	2174	36

вредных факторов
Всего*:	16687	100	5433	100
Примечание – * – работники, для которых известна соответствующая информация

 

 

На рисунке 1 представлена динамика достигнутого возраста работников в зависимости от календарного периода. С увеличением периода наблюдения увеличивался возраст работников изучаемой когорты. В 1950 г. доля работников старше 40 лет составляла лишь 11% среди мужчин и 3 % среди женщин, а медиана возраста – 25 лет (рисунок 1). К 2013 г. все работники в когорте были в возрасте старше 40 лет, медиана возраста у мужчин достигла 74 лет, у женщин – 83 лет (рисунок 1).

Динамика    распространенности    курения    среди    мужчин    изучаемой    когорты представлена на рисунке 2.

В 1950 – 1970 гг. число курильщиков в когорте было максимальным (52 – 53 %); с увеличением периода наблюдения доля курильщиков снижалась и достигла минимума в 2013 г. (36 %). Доля лиц, прекративших курение, наоборот, с течением времени возросла почти в 5 раз (с 3% в 1950 г. до 16 % в 2013 г.), доля некурящих варьировала в меньшей степени (41% – 48 %) и была самой большой в 2013 г.

В изучаемой когорте преобладали некурящие женщины – около 95 %; доля курящих женщин в 1950 г. составляла 4%, а к 2013 г. снизилась до 2 %, доля прекративших курение варьировала от 1% до 3% в различные временные периоды. В 2013 г. доля интенсивно курящих женщин уменьшилась в 2 раза по сравнению с 1950 г. (с 36% до 18 %).

Снижение доли курящих работников в изучаемой когорте к 2013 г. могло быть связано с увеличением достигнутого возраста работников, как это наблюдалось в других исследованиях [8]. В связи с этим была прослежена динамика курения в различные календарные периоды в группах мужчин моложе и старше 40 лет. Результаты линейного регрессионного анализа свидетельствовали о статистически значимом снижении доли курильщиков и увеличении доли прекративших курение мужчин в обеих возрастных категориях с увеличением периода наблюдения (рисунок3).

По сравнению с 1950 г. к концу периода наблюдения доля курильщиков снизилась на 15 % (с 77% до 62 %) среди мужчин в возрасте моложе 40 лет и на 19% (с 69% до 50 %) в группе 40 лет и старше. В этот же период времени доля прекративших курение возросла на 5 % (с 4% до 9%) среди мужчин моложе 40 лет и на 13 % (с 9% до 22 %) в старшей возрастной группе. С увеличением периода наблюдения увеличивалась также доля некурящих мужчин, но эта тенденция не достигала уровня статистической значимости (рисунок 3).

Статус   курения	Возраст
	< 40 лет	≥ 40 лет
Некурящие	y = (-268,10 ± 121,99) + (0,15 ±   0,06)	y = (-206,54 ± 90,79) – (0,12 ± 0,05)
	R2=0,59;  p < 0,07	R2=0,84;  p < 0,052
Прекратившие курение	y = (-208,09 ± 38,82) + (0,11 ± 0,02)	y = (-350,66 ± 43,12) + (0,19 ± 0,02)
	R2=0,88;  p < 0,005	R2=0,56;  p < 0,052
Курящие	y = (576,19 ± 93,29) – (0,26 ± 0,05)	y = (657,20 ±117,12) – (0,30 ± 0,06)
	R2=0,88;  p < 0,006	R2=0,84;  p < 0,004
Примечания:   1 R2 – коэффициент детерминации;   2 p – уровень статистической значимости для уравнения.

 

Рисунок3 – Динамика распространенности курения среди мужчин изучаемой когорты в возрастных группах моложе и старше 40 лет

К концу периода наблюдения по сравнению с 1950 г. в группе мужчин моложе 40 лет на 28 % (с 68% до 40%) снизилась доля интенсивных курильщиков, выкуривающих более 20 шт./день, доля умеренных курильщиков (10 – 20 шт./день) выросла на 19 % (с 24 % до 43 %), а доля работников, употребляющих ежедневно небольшое количество табачных изделий (менее 10 шт./день) увеличилась на 9 % (с 8% до 17 %) (рисунок 4).

Интенсивность   курения	Возраст
	< 40 лет	≥ 40 лет
< 10 шт./день	y = (-376,52 ± 39,64) + (0,20 ± 0,02)	y = (-297,38 ± 49,48) – (0,16 ± 0,02)
	R2=0,96;  p < 0,0006	R2=0,89;  p < 0,002
10 – 20   шт./день	y = (-902,86 ± 293,98) + (0,48 ±   0,15)	y = (-392,70 ± 116,67) + (0,22 ±   0,06)
	R2=0,72;  p< 0,033	R2=0,73;  p< 0,015
> 20 шт./день	y = (1379,38 ±325,12) – (0,67 ± 0,16)	y = (803,76 ±163,31) – (0,38 ± 0,08)

	R2=0,88;  p < 0,006	R2=0,81;  p < 0,006
Примечания:   1 R2 – коэффициент детерминации;   2 p – уровень статистической значимости для уравнения.

 

Рисунок4 – Интенсивность курения у мужчин изучаемой когорты в возрастных группах моложе и старше 40 лет

 

 

В старшей возрастной группе наблюдались аналогичные изменения: к 2013 г. доля интенсивных курильщиков снизилась на 16 % (с 65% до 49%), на 8 % (с 28% до 36 %) увеличилась доля умеренных курильщиков, а также доля курящих в небольших количествах – на 8 % (с 7% до 15%). Изменение интенсивности курения в изучаемой когорте в течение периода наблюдения хорошо описывалось линейной зависимостью, результаты регрессионного анализа были статистически значимыми в обеих возрастных группах у работников с разной интенсивностью курения (рисунок 4).

Следует отметить, что распространенность курения в изучаемой когорте соответствовала данным национальной статистики. С увеличением периода наблюдения отмечено снижение распространенности и интенсивности курения у мужчин в различных возрастных группах, которое совпадало с тенденцией, наблюдавшейся в России и в мире в последние десятилетия [13, 14].

Распределение мужчин изучаемой когорты в зависимости от отношения к употреблению алкоголяв течение периода наблюдения также изменялось (рисунок5). В 1950 г. 55 % мужчин в когорте редко употребляли алкоголь, но, начиная с 1970 г. доля таких работников снизилась до 36% – 37 %. К 2013 г. по сравнению с 1950 г. на 10 % увеличилась доля лиц, злоупотреблявших алкоголем.Доля лиц, умеренно употребляющих алкоголь, возросла с 1960 г. и находилась в пределах 48 % – 54 %до 2013 г. (рисунок5). У женщин злоупотребление алкоголем встречалось менее, чем в одном проценте случаев.

В период с 1970 – 1980 гг. частота злоупотребления алкоголем в изучаемой когорте среди мужчин моложе 40 лет была минимальной и составляла около 8%(рисунок 6). К 1990 г. в этой же возрастной группе доля работников, злоупотреблявших алкоголем увеличилась до 11%, а в 2000 г. – до 14 %, различия с предшествующими временными периодами являлись статистически значимыми (рисунок6).

В многочисленных исследованиях показано, что начиная с 90-х гг., среди населения Российской Федерации также наблюдался рост злоупотребления алкоголем, обусловленный рядом социальных причин, который нашел свое отражение в увеличении алкоголь-атрибутивной смертности [19].

На рисунке 7 представлено распределение работников изучаемой когорты в зависимости от ИМТ в различные календарные периоды. С увеличением периода наблюдения доля работников с нормальной массой тела снизилась почти в 3 раза (с 78 % в 1950 г. до 24 % в 2013 г.), доля лиц с ожирением возросла в 17 раз (с 2% до 34 %). В 1950 г. избыточную массу тела имели лишь 20 % работников изучаемой когорты, а после 1970 г. доля таких работников составляла 42 % – 49 %.

Среди работников изучаемой когорты в возрасте моложе 50 лет доля лицс избыточной массой тела и ожирением увеличивалась с 22 % в 1950 г. до 65 % в 1990 г., но к 2000 г. доля таких работников несколько снизилась и практически вернулась к уровню 1980 г. (58 %) (рисунок 8). Различия в частоте избыточной массы тела и ожирения у работников изучаемой когорты между последовательными календарными периодами являлись статистически значимыми (p<0,05).

Следует отметить, что в последние десятилетия в мире, особенно в развитых странах, наблюдается устойчивый рост распространенности избыточной массы тела и ожирения, в том числе среди детей и людей молодого возраста. Проблема носит столь глобальный характер, что рассматривается экспертами ВОЗ как эпидемия, требующая неотложного вмешательства [5, 7].

Важными факторами риска целого ряда заболеваний и тяжелых осложнений признаны артериальная гипертензия и сахарный диабет [12, 20]. С увеличением периода наблюдения в изучаемой когорте возрасталачастота артериальной гипертензии (с 2 % в 1950 г. до 47 % в 2013 г.) и сахарного диабета (с 0,09% в 1960 г. до 11 % в 2013 г.), что могло быть связано как с увеличением достигнутого возраста работников, так и с другими причинами, требующими уточнения. Различия в частоте артериальной гипертензии и сахарного диабетав когорте между последовательными десятилетиями являлись статистически значимыми (p<0,05) (рисунок9).

Заключение

 

Результаты проведенного анализа свидетельствуют о широкой распространенности наиболее значимых нерадиационных факторов риска хронических заболеваний (опухолевых и неопухолевых) в когорте работников ПО «Маяк», впервые нанятых на основные заводы в 1948 – 1982 гг., что должно учитываться при проведении эпидемиологических исследований по оценке эффектов профессионального облучения на здоровье.

Распространенность указанных факторов риска в когорте в различные календарные периоды существенно изменялась, что может быть обусловлено увеличением достигнутого возраста работников к концу периода наблюдения, а также влиянием различных социально-экономических изменений, происходивших в стране.

Количественный учет вклада нерадиационных факторов в заболеваемость и смертность работников ПО «Маяк» позволит повысить точность оценок радиогенного риска.

 

 

Список литературы

 

 

1. Azizova T.V., Haylock R.G., Moseeva M.B., Bannikova M.V., Grigoryeva E.S. Cerebrovascular diseases incidence and mortality in an extended Mayak Worker Cohort 1948–1982 // Radiation Research. – 2014. – Vol. 182. – No 5. – Р. 529–544.

2. Azizova T.V., Zhuntova G.V., Haylock R.G., Moseeva M.B., Grigoryeva E.S., Hunter N., Bannikova M.V., Belyaeva Z.D., Bragin E. Chronic bronchitis in the cohort of Mayak workers first employed 1948-1958. // Radiation Research. – 2013. –Vol. 180. – No 6. – Р. 610–21.

3. Claycamp H.G, Okladnikova N.D, Azizova T.V., Belyaeva Z.D., Boecker B.B., Pesternikova V.S., Scott B.R., Shekhter-Levin S., Sumina M.V., Sussman N.B., Teplyakov I.I., Wald N. Deterministic effects from occupational radiation exposures in a cohort of Majak PA workers: Date base description // Health Physics – 2000. – Vol. 79. – No 1. – Р.48–54.

4. Lim S.S., Vos T., Flaxman A.D., Danaei G., Shibuya K., Adair-Rohani H. et al. A comparative risk assessment of burden of disease and injury attributable to 67 risk factors and risk factor clusters in 21 regions, 1990–2010: a systematic analysis for the Global Burden of Disease Study 2010 // Lancet. – 2012. – Vol. 380. – No 9859 – Р. 2224–2260.

5. McAllister E.J., Dhurandhar N.V., Keith S.W., Aronne L.J., Barger J., Baskin M., Benca R.M., Biggio J., Boggiano M.M., Eisenmann J.C., Elobeid M., Fontaine K.R., Gluckman P., Hanlon E.C., Katzmarzyk P., Pietrobelli A., Redden D.T., Ruden D.M., Wang C., Waterland R.A., Wright S.M., Allison D.B. Ten Putative Contributors to the Obesity Epidemic // Critical reviews in food science and nutrition. –2009. – Vol. 49. – No 10. – Р. 868–913.

6. Moseeva M.B., Azizova T.V., Grigoryeva E.S., Haylock R. Risks of circulatory diseases among Mayak PA workers with radiation doses estimated using the improved Mayak Worker Dosimetry System 2008 // Radiation and environmental biophysics. – 2014. – Vol. 53. – No 2. – Р. 469–77.

7. Obesity: preventing and managing the global epidemic. Report of a WHO Consultation (WHO Technical Report Series 894). – Geneva: WHO, 2000. – 268 p.

8. Ryan H., Trosclair A., Gfroerer J. Adult Current Smoking: Differences in Definitions and Prevalence Estimates – NHIS and NSDUH, 2008 // Journal of Environmental and Public Health. – 2012. – P. 918368.

9. Simonetto C., Azizova T.V., Grigoryeva E.S., Kaiser J.C., Schöllnberger H., Eidemüller M. Ischemic heart disease in workers at Mayak PA: latency of incidence risk after radiation exposure // PLoS One. – 2014. – Vol. 9. – No 5. – P. e96309.

10. Sokolnikov M.E., Gilbert E.S., Preston D.L., Ron E., Shilnikova N.S., Khokhryakov V.V., Vasilenko E.K., Koshurnikova N.A. Lung, liver and bone cancer mortality in Mayak workers // International journal of cancer. – 2008. – Vol. 123. – No 4. – P. 905– 911.

11. Storr C.L., Cheng H., Alonso J., Angermeyer M., Bruffaerts R., de Girolamo G., de Graaf R., Gureje O., Karam E.G., Kostyuchenko S., Lee S., Lepine J.P., Medina Mora M.E., Myer L., Neumark Y., Posada-Villa J., Watanabe M., Wells J.E., Kessler R.C., Anthony J.C. Smoking estimates from around the world: data from the first 17 participating countries in the World Mental Health Survey Consortium // Tobacco control. – 2010. – Vol. 19. – No 1. – Р. 65–74.

12. The World Health Report 2002 – Reducing Risks, Promoting Healthy Life. – Geneva: WHO, 2002. – 230 p.

13. Troost J.P., Barondess D.A., Storr C.L., Wells J.E., Obaid Al-Hamzawi A., Andrade L.H., Bromet E., Bruffaerts R., Florescu S., de Girolamo G., de Graaf R., Gureje O., Haro J.M., Hu C., Huang Y., Karam A.N., Kessler R.C., Lepine J.P., Matschinger H., Medina- Mora M.E., O'Neill S., Posada-Villa J., Sagar R., Takeshima T., Tomov T., Williams D.R., Anthony J.C. An Updated Global Picture of Cigarette Smoking Persistence among Adults // Journal of epidemiology and global health. – 2012. – Vol. 2. – No 3. – Р. 135– 144.

14. WHO Report on the Global Tobacco Epidemic, 2015. Country profile Russian Federation.  URL:http://www.who.int/tobacco/surveillance/policy/country_profile/rus.pdf (датаобращения 18.08.2016).

15.   ZarJ.H. Biostatistical Analysis. – New Jersey: Prentice Hall, 1999. – 663 с. 

16.   ВОЗ. Вопросы здравоохранения. Неинфекционные заболевания. URL:http://www.who.int/topics/chronic_diseases/ru (дата обращения 18.08.2016). 

17. ВОЗ. Центр СМИ. Ожирение и избыточный вес. URL: http://www.who.int/mediacentre/factsheets/fs311/ru/ (дата обращения 18.08.2016).

18. Лисицын Ю.П. Концепция факторов риска и образа жизни // Здравоохранение Российской Федерации. – 1998. – №. 3. – С. 49–51.

19. Немцов А.В. Количественные, диагностические, гендерные и географические характеристики связанной с алкоголем смертности в России // Общественное здоровье и профилактика. – 2006. – № 6. – С. 22–30.

20. ОгановР.Г., ХалъфинР.А. Руководство по медицинской профилактике. – М: ГЭОТАР-Медиа, 2007. – С. 236–241, 321–323.

21. ОгановР.Н., Масленникова Г.Я. Демографическая ситуация и сердечно- сосудистые заболевания в России: пути решения проблем // Кардиоваск. тер. и проф. – 2007. – Т. 6. – № 8. – С. 7–14.