20 декабря 2016г.
Экономика никогда не являлась стабильной, предсказуемой и понятной системой, руководствующейся законами, подобными физическим. В связи с этим кажется странным, как мало уделяется внимания роли экономиста в процессе изучения и работы с экономической средой.
Экономисты не являются пассивными наблюдателями реальности, выявляющими закономерности, интерпретирующими и проверяющими их на значимость. Экономисты – практики, они входят в анализируемое пространство и осознанно вмешиваются в экономические процессы. В экономике теория и практика неразрывно связаны и влияния, которые теория оказывает на сам объект изучения часто остаются за кадром. Этот феномен получил название «перформативности»[1] и описывает ситуации, в которых теоретики, применяя полученное знание, меняют сам объект изучения, будь то конкретная фирма, рынок или мировая экономика.
В качестве «проводника» в тему перформативности экономической науки мы хотели бы выделить работу МакКензи [2], посвященную развитию теории опционов, в центре которой находится формула цены Блэка-Шоулза. Центральный вопрос работы – какие действия совершает экономика и какие эффекты возникают вследствие их.
Формула Блэка-Шоулза – одна из моделей, определяющих стоимость опциона (первая работа опубликована в совместной работе Блэка и Шоулза в 1973 г.). Теория имела преимущество перед остальными, так как использовала концепцию уже признанной Гипотезы эффективного рынка. Опираясь на неё и вводя некоторые важные предпосылки, при подстановке нужных параметров в формулу можно получить ряд индикаторов, описывающих и предсказывающих поведение цены опциона на рынке. Хотя модель, рассчитывающая справедливую стоимость опциона, основывается на не самых реалистичных предпосылках финансового рынка, среди которых отсутствие транзакционных издержек, тем не менее обладала большой точностью, что способствовало распространению ее среди брокеров. Другим важным фактором принятия модели биржевым сообществом является наличие понятных и интерпретируемых индикаторов «на выходе» модели. Другая конкурирующая теория цены опционов – теория Кассуфа, – не содержала в себе четкой микроэкономической обоснованности и при этом требовала вычисления оценок коэффициентов в регрессионной модели. Использование теории Кассуфа не давало готовых индикаторов и рекомендаций для торговли, как в случае формулы Блэка-Шоулза, требовались дополнительные вычисления.
Поиск релевантной, ценной для поведения котировок рынка информации – крайне сложный и медленный процесс. У такой информации всегда есть стоимость в виде прибыли, которую можно получить за ее использование. Крайне сомнительным представляется то, что инвесторы будут тратить свое время (которое для них «деньги», возможно, как ни для кого другого), чтобы разобраться в сложной математической теории, даже не являясь уверенными в успехе этой затеи.
Но в случае теории Блэка-Шоулза заслуга популяризации теории также принадлежит распространявшимся в то время листкам [2], в которых была вся необходимая информация – это были те самые индикаторы, подготовленные Блэком за некоторую фиксированную сумму денег. Таким образом, брокеры могли сверяться с листками во время торгов, например, определяя переоцененные или недооцененные опционы.
МакКензи выделяет это процесс как пример слабой формы перформативности, подразумевающую использование какого-либо «продукта» теории и показывающего изменение практики торговли опционами под воздействием этого «продукта». Чтобы оценить изменение практик торговли не хватает одного исторического факта – торговля опционами являлась крайне невыгодным для спекулянта делом, считалось, что выгоду может получить только продавец, объем торгов и количество брокеров на рынке опционов было мало. Но брокеры – экономические агенты, постоянно ищущие выгоды в виде нереализованных возможности для получения прибыли от операций покупки-продажи. Разумеется, когда появились первые брокеры, обладающие исключительным знанием в виде расчетов цены опциона и получающих баснословную для торговли опционами доходность, это не могло не всколыхнуть сообщество и обратить внимание на теорию Блэка и Шоулза. Эмиссия и торгуемость опционов значительно выросла, до этого ими пользовались только институциональные инвесторы для некоторых краткосрочных операций, теперь же ими заинтересовались и более мелкие инвесторы.
Это свидетельствует о влиянии теории, разрабатываемой экономистами на сам объект познания. Рынок опционов стал меняться, менялись его свойства и стратегии агентов, следовательно, и процесс ценообразования.
МакКензи отмечает, что с момента начала использования теории цены опционов стали постепенно приближаться к предсказываемым формулой значениям. Для теории перформативности это означает, что реальность приближается к конструируемой моделью проекцией. МакКензи называет это явление «Барнезианской перформативностью»: сближение проекции модели и реальности в следствие влияния экономистов, использующих теорию.
В конце октября 1987 года ситуация коренным образом меняется, произошел самый худший финансовый кризис в США со времен Великой Депрессии. МакКензи указывает на гипотезу, по которой кризис мог быть усугублен стратегией хэджирования рыночного портфеля опционами, основанной на формуле Блэка-Шоулза.
Дело в том, что одной из важнейших предпосылок модели является то, что цены на опционы распределены логнормально. Из-за этого резкий обвал котировок оценивается как крайне маловероятное событие, «черный лебедь», но это именно то, что произошло. Модель неявно подразумевает, что покупка или продажа опциона не будет оказывать воздействия на его цену, но в действительности воздействие будет оказано при больших объемах сделки или при большом количестве одновременных стратегий брокеров, основанных на формуле Блэка-Шоулза. Возможно, что распространение теории среди брокеров повлияло или даже спровоцировало кризис.
После кризиса точность модели существенно упала и с каждым годом предсказываемые моделью значения все более отдалялись от реальных котировок, хотя в это время модель продолжала свое распространение, стала частью «мейнстримной» экономики и зафиксировала свое место в учебниках финансов. Это пример другого вида перформативности – «контрперформативности» или «обратной» перформативности: использование модели отдаляет реальные системы от их теоретических проекций, делая теорию менее правдоподобной.
Хотя тезис МакКензи в большей степени про экономическую теорию и про ее особенности, которые на первый взгляд не заметны, он ярко иллюстрирует роль экономиста как практика, а не пассивного исследователя. Если обратиться к методологии экономики, то вопрос, который ставится экономистами состоит в познании, объяснении экономики. Научный закон – это знание, описывающее мир с той или иной степенью точности. Из данной формулировки абсолютно не ясно как знание в принципе может использоваться в практике. Хотя очевидно, что знание может использоваться, прагматический интерес к знанию способствует развитию многих областей, например, финансовой математики, где заинтересованные инвестиционные компании спонсируют исследования научных центров. Применение, использование знания - это всегда интерпретация, проекция теории на реальность, которая может быть неточной или неверной, может не соответствовать поставленным практическим задачам. Эта интерпретация зависит от самой теории в силу ограничений, предпосылок, универсальности и степени идеализации и абстракции. Важна и внешняя среда экономических агентов: как они воспринимают теорию, как развиваются практики применения теории в экономике? Поэтому утверждение о том, что использование формулы усугубило кризис, высказанное в статье МакКензи, должно восприниматься крайне осторожно. Мы пока не знаем, были ли искажающие теорию интерпретации, были ли дополнения и насколько сильно они были распространены.
Для финансового рынка наличие таких фактов может стать чуть ли не решающим, так как он является зеркалом действий и настроений инвесторов со всем многообразием стратегий торговли.
Сложность вопроса не должна отталкивать нас от рассмотрения возможных и имевших место влияний теорий на реальность, опосредованных, через восприятие и практики агентов. Важно, что у теории есть другая сторона, не позитивная (описывающая реальность), а явная или неявная нормативность. Для исследования этого вопроса важно не только распознать способность теории к созданию практичных интерпретаций, но определить, почему агенты выбирают такие интерпретации. Для улучшения понимания экономики не должна складываться картина, при которой наука существует независимо от реальности, обратная связь существует в обе стороны.
Экономист становится инженером социальной реальности, конструктором экономических механизмов. Это не уменьшает роль теории, она продолжает реализовывать свою объясняющую функцию, только теперь большее внимание уделяется способности модели описывать процессы в случае институциональных изменений, определяющих правила и условия пространства, в котором наблюдается анализируемое явление.
Список литературы
1. Callon M. et al. What does it mean to say that economics is performative //Do economists make markets. –2007. – С. 311-357.
2. MacKenzie D. Is economics performative? Option theory and the construction of derivatives markets//Journal of the History of Economic Thought. – 2006. – Т. 28. – №. 1. – С. 29-55.
3. Makowski L., Ostroy J. M. Perfect Competition and the Creativity of the Market //Journal of Economic Literature. – 2001. – С. 479-535.
