21 июня 2018г.
Неотъемлемой и одной из главной составляющей гарантией обеспечения прав и свобод человека и гражданина в уголовном процессе можно считать обеспечение проверки доказательств на их допустимость, что предполагает исключение доказательств, полученных с нарушением закона.
Отметим, что до настоящего времени в УПК РФ не содержится такого понятия как допустимость. Но законодатель закладывает данное требование, отсылая нас к ч. 2 ст. 20 Конституции РФ, говоря о том, что «при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона» понимаются не только нормы УПК РФ, но и нормы (принципы), содержащиеся в международном праве.
Анализ сущности и содержания понятия допустимости доказательств, проводился многими процессуалистами разного времени. Нет единого мнения о понятии допустимости доказательств. Среди учёных существуют самые различные точки зрения, что можно увидеть из таблицы 1.
Таблица 1. Сравнительная характеристика различных подходов к содержанию допустимости доказательств
Анализ точек зрения различных процессуалистов позволяет сделать вывод, что допустимость является одним из юридических свойств доказательств, характеризующееся с точки зрения законности источника сведений о фактах, а так же способов и средств его закрепления.
Проведя сравнительную характеристику различных подходов к содержанию допустимости доказательств можно заметить, что сущность допустимости понимается по разному, чаще всего, ввиду смешение допустимости с другими свойствами. В частности, смешение допустимости с достоверностью допускает, на наш взгляд, С.А. Шейфер, считающий, что доказательство может быть признано недопустимым, когда примененный познавательный прием оказывается недостаточно эффективным [8] .
Определение,
выдвинутое К.Ф. Гуценко вызывает критику
по двум аспектам:
во-первых, определение допустимости доказательств через посредство термина «возможность», т. е. ту же допустимость,
а, во - вторых, со ссылкой на нормы нравственности. Эти нормы не закрепляются в уголовно- процессуальном законе, но, вместе с тем, учитываются при разработке, поэтому какой-либо необходимости вводить данное выражение в определение нет [1].
Соглашаясь с мнением большинства авторов, делаем вывод, что
содержание данного юридического свойства доказательств складывается
из определенных критериев:
1. надлежащий субъект, правомочный проводить процессуальное действие, направленное на получение доказательств;
2. надлежащий источник получения доказательственных сведений;
3. надлежащая процедура проведения процессуальных действий;
4. возможность установить первоисточник полученных сведений и возможность их проверки.
Поэтому традиционно и объяснимо не признавались доказательствами не только сведения об обстоятельствах совершения
преступления, полученные с нарушением установленного законом
порядка, но и сведения, полученные вне установленной законом процедуры.
Современное уголовно-процессуальное законодательство претерпело немало изменений, которые, так или иначе, затронули ранее выделенные критерии. В связи с приданием законной формы оперативно- розыскной деятельности, ее результаты стали широко использоваться как доказательства факта совершения преступления. Фактически легализовано собирание некоторых видов доказательств адвокатом-защитником и другими участниками процесса, осуществляющими уголовно-процессуальную деятельность . Активно обсуждаются границы допустимости использования в качестве доказательств таких сведений и вырабатываются правила, призванные обеспечить их соответствие теоретическим канонам, некоторые из них нашли свое место в тексте УПК РФ (например, ч. 3 ст. 80, ч. 3 ст. 86, ст. 89). Становится ясно, что теоретические представления о понятии и допустимости доказательств тоже нуждаются в обновлении.
Особую остроту в новых условиях постепенно обретал вопрос о допустимости использования в качестве доказательств материалов, полученных до возбуждения уголовного дела и на стадии
дознания . Анализ практики
показывает, что существует тенденция к постоянному расширению рамок так
называемой доследственной проверки . В ранее
действующим УПК
в ходе доследственной проверки допустимым следственным действиям считалось – осмотр места происшествия. Но с
принятием нового УПК РФ 2001 г. законодатель в ст. 146 УПК узаконил такие следственные действий по закреплению следов преступления и установлению лица,
его
совершившего,
как осмотр места происшествия,
освидетельствование
и даже назначение судебной экспертизы, что ранее могло быть произведено только после возбуждения уголовного дела. ФЗ от 4 июля 2003 г. N 92-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальн ый кодекс Российской
Федерации"
предоставил органам
предварительного расследования при проверке сообщений о преступлениях право требовать производства документальных проверок, ревизий и привлекать к их участию специалистов (ч. 1 ст. 144), а ФЗ от 9 марта 2010 г. N 19-ФЗ "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" добавил к уже закрепленным приемам доследственной проверки право проводить исследование предметов, документов, трупов. ФЗ от 28 декабря 2010 г. N 404-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты
Российской Федерации в связи с совершенствованием деятельности органов предварительного следствия" добавил к этому перечню право давать органам дознания обязательное для исполнения поручение о пр оизводстве оперативно-розыскных мероприятий. С принятием следующих изменений в УПК РФ ФЗ от 23 июля 2013 г. № 217-ФЗ "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс
РФ…" к уже
предусмотренным
в ч. 1 ст. 144 способам доследственной
проверки
добавлены: получение объяснений;
получение образцов
для сравнительного исследования; истребование и изъятие ("в порядке, установленном УПК") предметов и документов; не только назначение, но и проведение судебной экспертизы ("принимать участие в ее производстве и получать заключение
эксперта
в разумный
срок"); осмотр
не только
места
происшествия, но
и документов, предметов, трупов.
По нашему мнению, расширив границы пределов доследственной проверки и дознания, включив в него целый ряд мер админис тративно-правового характера, законодатель установил положения, существенно меняет содержание самого понятия доказательств, способов их получения, специфики и целей доказывания на отдельных стадиях
процесса.
Ч. 1.2 ст. 144 УПУ РФ гласит - "Полученные в ходе проверки сообщения о преступлении сведения могут быть использованы
в качестве
доказательств при условии соблюдения положений статей 75 и 89 настоящего Кодекса".
Из чего следует, что материалам, полученным до возбуждения уголовного дела, путем применения не только следственных действий, но и непроцессуальных способов получения информации, было придано значение полновесных доказательств.
Данные нововведения в УПК РФ ставят под сомнение один из критериев допустимости доказательств – «надлежащая процедура проведения процессуальных действий», разрушая при этом устоявшиеся
представления о процессуальной форме как гарантии допустимости и достоверности доказательств, служащих основанием для вынесения приговора.
Из буквы закона следует, что в качестве доказательств по уголовному делу допускаются не любые сведения об обстоятельствах, имеющих значение для дела, а только те из них, которые перечислены в
ч. 2 ст. 74 УПК РФ.
Эти
сведения должны быть получены в порядке, установленном
законом, ибо доказательства, полученные с нарушением требований уголовно-процессуального закона,
признаются недопустимыми, не могут быть положены в основу обвинения и использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ. Собирание доказательств производится путем следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных УПК (ч. 1 ст. 86). Но можно ли считать закрепленные в ч. 1 ст. 144 УПК РФ приемы доследственной проверки процессуальными действиями?
Представляется очевидным, что процессуальность тех или иных действий и допустимость полученных в ходе их проведения результатов напрямую связана с наличием в законе и соблюдением на практике правил их проведения (ст. 75 УПК). С этой точки зрения
большинство проверочных действий,
кроме следственных, оказываются непроцессуальными, так как закон не определяет процедуры их проведения. Можно ли в таком случае считать, что сведения, полученные с помощью таких проверочных действий, в качестве доказательств недопустимы? Буквально ст. 75 УПК говорит лишь
о недопустимости доказательств, полученных с нарушением требований закона, но можно ли говорить о соответствии или несоответствия закону процедуры. С одной стороны, закон не регулирует процедуру таких действий, но, с другой, он ее как бы
"опроцессуаливает", называя эти действия, разрешая
их
проведение и даже давая некоторые
указания, соблюдение
которых, по логике вещей, должно обеспечивать возможность использования полученных сведений именно как доказательств[6].
В частности, ч. 1 ст. 144 говорит о том, что изъятие предметов
и документов должно происходить в порядке, установленном УПК, а ч. 1.1 ст. 144 - о том, что участвующим в проверочных действиях лицам разъясняются права и обязанности, предусмотренные УПК, и обеспечивается возможность осуществления этих прав в той части, в которой производимые процессуальные действия и
принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы.
В связи с этим,
даже признав
полученные непроцессуальным путем сведения полноценными доказательствами, проблема оценки их не решается. Такие доказательства заведомо менее надежны и более уязвимы для критики. Не случайно до настоящего времени в теории нет однозначного ответа по вопросу о признании доказательствами предметов и документов, представляемых защитниками, при всей привлекательности этой идеи с позиций состязательности уголовного процесса. Но если доказательственное значение представленных защитником материалов ослабляет ненадежность способа их получения ввиду невозможности
использования
им более надежного способа,
т.е.
следственного
действия,
то разумно объяснить допущение столь же ненадежных способов собирания доказательств официальными, властными должностными лицами трудно, если не сказать больше [3] .
Таким образом, допуская возможность собирания доказательств в отдельных случаях в свободной от процедурных требований форме, ставится под сомнение один из критериев допустимости доказательств. Уравнивая ценность доказательств, полученных
в строгой законной процедуре, с иными доказательствами законодатель обессмысливает понятие допустимости.
Исходя из вышеизложенного, считаем, что данные преобразования нельзя рассматривать как целесообразные действия в достижении перехода к иному типу судопроизводства - действительно состязательному, основанному на подлинно свободной оценке доказательств независимым и объективным судом.
Список литературы
1.
Гуляев А. П. Концепция реформирования предварительного расследования преступления // Рос. следователь. 2012. № 11. – С. 27-31.
2.
Давлетов А. А. Каким не быть предварительному следствию // Государство и право. 2010. N 9. – С. 211- 219.
3. Лупинская П.А. Уголовно-процессуальное право РФ: учебник /
П.А. Лупинская . – М. : Норма, 2013. — 1072 с.
4. Мозяков В.В. Руководство для следователей /
В.В. Мозяков. – М.: Экзамен, 2005. - 912 с. ISBN: 5-472-00420-9
5. Соколов А.Ф. Прокурорский надзор: учеб.-метод. пособие / А.Ф. Соколова. – Саратов: Изд-во ФГБОУ ВПО «Саратовская государственная юридическая академия», 2014.-144с.
6. Строгович М.С. Уголовный процесс: учебник / Строгович М.С. - М.: Юрид. изд-во МЮ СССР, 1946. - 511 c.
7. Сибилева Н.В. О перспективах совершенствования института дознания // Адвокатская практика.2008. № 2
8. Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования /С.А. Шейфер. – М.: Норма, 2009. - 473 с.
