19 июня 2016г.
В наше время для достижения экономического успеха достаточно создать результат интеллектуального труда. Стоит отметить, что сама передача прав на использование интеллектуальной собственности не формирует доход, определяющим является передача прав третьим лицам, за определенное вознаграждение.
Одним из доминирующих инструментов передачи части прав на использование результата интеллектуального труда является лицензионный договор. При регулировании отношений при заключении и исполнении данных договоров, в нашей стране, на сегодняшний день, возникают определенные проблемы.
Одним из важнейших этапов, при передаче прав на использование результатов интеллектуальной деятельности является исполнение лицензионного договора. На этой стадии должны быть соблюдены все ранее установленные договоренности. Ведь именно от исполнения договора в надлежащем виде зависит эффективность возникших лицензионных правоотношений.
Ранее действовавший «Патентный закон Российской Федерации» от 23.09.1992 № 3517-1 (ред. от 07.02.2003) [2] (далее по тексту – Патентный закон) не регулировал отношений, касающихся исполнения договоров, по предоставлению прав на результаты интеллектуальной деятельности. С введением части 4 «Гражданского кодекса Российской Федерации» от 18.12.2006 № 230-ФЗ (ред. от 28.11.2015, с изм. от 30.12.2015) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2016) [1] (далее по тексту - ГК РФ) ситуация изменилась, исполнению лицензионных договоров посвящена статья 1237 ГК РФ.
В соответствии со статьей 1237 ГК РФ, лицензиат обязан представлять лицензиару отчеты об использовании результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, если лицензионным договором или настоящим Кодексом не предусмотрено иное. Если в лицензионном договоре, предусматривающем представление отчетов об использовании результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, отсутствуют условия о сроке и порядке их представления, лицензиат обязан представлять такие отчеты лицензиару по его требованию. Исходя из положений данной статьи можно сделать вывод о том, что единственным инструментом контроля за исполнением данного договора будет являться отчет лицензиата об использовании объекта интеллектуальной собственности.
К примеру[4], ФГБУ «Федеральное агентство по правовой защите результатов интеллектуальной деятельности военного, специального и двойного назначения» (далее - истец) обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к ОАО «419 Авиационный ремонтный завод» (далее - ответчик) о признании нарушения ответчиком существенного условия лицензионного договора, о предоставлении отчетной документации; взыскании с ответчика штрафа за ненадлежащее выполнение обязательства по предоставлению отчетной документации в размере 40 000 руб.; обязании ответчика предоставить отчетную документацию за два отчетных периода.
Решением Арбитражного суда города Москвы от 06.06.2012 исковые требования удовлетворены частично, ОАО «419 авиационный ремонтный завод» обязан предоставить в ФГБУ «ФАПРИД» отчеты о выполнении лицензионного договора, выписку из банка о поступлении денежных средств на расчетный счет лицензиата по контракту, копию экспортной лицензии на поставку продукции по контракту, копию оформленного паспорта сделки на реализацию продукции по контракту и т.д., а также с ответчика в пользу истца взыскан штраф в размере 20 000 руб., в остальной части иска отказано.
Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда решение суда первой инстанции оставлено без изменения, апелляционная кассационная жалобы истца также остались без удовлетворения.
В большинстве случаев из-за недостаточной информации о лицензиатах и большого количества лицензий, правообладатель не может выполнять одну из важнейших функций – функцию контроля. К примеру, из-за большого количества лицензиатов, бороться с незаконным использованием товарного знака довольно затруднительно, что приводит к формированию большого количества неправомерных пользователей.
Ответственность за нарушение лицензионных договоров.
Как и за нарушение любого договора, за неисполнение или ненадлежащее исполнение лицензионного договора законодательством Российской Федерации установлена ответственность.
К примеру[5], ОАО «Премиум Фильм» (далее – Истец) обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском о взыскании с ООО «Издательский Дом «Азбукварик» (далее - Ответчик) задолженности по лицензионному договору и пени. Издательский дом подал встречное исковое заявление о расторжении лицензионного договора.
Судами установлено, а материалами дела подтверждается, что 02.04.2014 заключен лицензионный договор № 6/20.03.2014, по которому лицензиар (Истец) предоставляет лицензиату (Ответчику) неисключительную лицензию на использование охраняемых элементов фильма на согласованной территории и в согласованный срок в продукции лицензиата, а лицензиат обязуется выплачивать лицензиару вознаграждение, предусмотренное договором.
Первоначально заявленные исковые требования мотивированы тем, что издательский дом не исполнил свои обязательства по выплате, гарантии в полном объеме. Поскольку издательский дом не представил доказательств оплаты гарантии, суды обоснованно взыскали с него в пользу Истца основной долг.
Решением Арбитражного суда города Москвы от 21.07.2015, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 26.10.2015, первоначальные исковые требования удовлетворены в полном объеме, встречное исковое требование оставлено без рассмотрения, кассационная жалоба Ответчика также оставлена - без удовлетворения.
В Патентном законе, действовавшем до введения в действие части 4 ГК РФ, содержалась только одна статья 32, которая гласит, что за нарушение Патентного закона наступает гражданско-правовая, административная или уголовная ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации. Исходя из данной статьи можно сделать вывод о том, что в сфере промышленной собственности институт ответственности регулировался общими нормами Гражданского кодекса Российской Федерации, который действовал на тот момент, регулировавший ответственность из причинения вреда и договорную ответственность.
Закон Российской Федерации от 23.09.1992 № 3520-1 (ред. от 11.12.2002, с изм. от 24.12.2002) «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» [3] (далее по тексту – Закон РФ №3520-1), в отличие от ныне действующего ГК РФ, также не регулировал ответственность подробно в лицензионных правоотношениях. Закон РФ №3520-1 устанавливал лишь общие положения об ответственности за незаконное использование товарных знаков (Статья 46).
В наше время довольно распространено такое нарушение, как незаконное использование товарного знака посредством реализации товара, имитирующего товарный знак, которое является нарушением исключительных прав на такой товарный знак.
На основании вышеизложенного необходимо сделать вывод о том, что на сегодняшний день, нарушения по лицензионному договору набирают большие обороты, но следует справедливо заметить, что законодателем установлены неплохие гарантии для лиц, чьи права несправедливо нарушены.
Список литературы
1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 N 230-ФЗ [ред. от 28.11.2015, с изм. от 30.12.2015] (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2016) // «Российская газета», N 289, 22.12.2006.;
2. Патентный закон Российской Федерации от 23.09.1992 N 3517-1 [ред. от 02.02.2006] (в данном виде опубликован не был) // «Российская газета», N 225, 14.10.1992. Утратил силу;
3. Закон РФ от 23.09.1992 N 3520-1 [ред. от 11.12.2002, с изм. от 24.12.2002] «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» (в данном виде опубликован не был) // «Ведомости СНД РФ и ВС РФ», 22.10.1992, N 42, ст. 2322. Утратил силу;
4. Постановление Федерального Арбитражного Суда Московского округа от 01.02.2013 по делу N А40- 36337/12-27-327 // СПС «КонсультантПлюс»;
5. Постановление Суда по интеллектуальным правам от 24.12.2015 г. по делу № А40-37598/2015 // СПС «КонсультантПлюс».
