24 марта 2016г.
Складывающиеся на сегодня перспективы динамики валового внутреннего продукта гораздо более пессимистичны, нежели прогнозировалось министерством экономического развития РФ. Так, если предполагаемое правительством падение ВВП составляет 3% в номинальном выражении, то скептики ожидают значений на уровне 5-6%. При этом снижение реального ВВП составит еще более высокую величину – до 9%. Такое замедление экономического роста имеет непосредственное влияние на инвестиции в основной капитал, динамика роста которых замедлится, в том числе на фоне роста инфляции, величина которой ожидается на уровне 15-17%.
По мнению ряда аналитиков, возврат к однозначным значениям инфляции – менее 10% – вряд ли произойдет в ближайшие 2-3 года. Это обстоятельство будет оказывать давление на эффективный обменный курс российского рубля, девальвация которого будет следовать за ценами на нефть и инфляционными ожиданиями, а также подстегиваться санкционным давлением, отрицательным сальдо счета операций с капиталом и снижающимися объемами чистого экспорта.
Для населения экономические процессы в первую очередь выразились в росте потребительских цен. На рис. приведена динамика потребительских цен в России в сравнении с другими странами.
Для России 2015 год охарактеризовался серьезным ростом потребительских цен. В июне 2015 года по отношению к июню 2014 года их рост составил 15,3%. Из числа стран с максимальными значениями можно отметить Бразилию, где рост за аналогичный период составил 8,9%.
Изначально основания полагать, что высокие цены на нефть сохранятся в длительной перспективе, были весьма сомнительными, в связи с чем дискуссия о целесообразности существенных, а не косметических, изменений в экономике имела глубинный смысл. А.Г. Полякова подчеркивает необходимость формирования новой модели развития, в меньшей степени зависимой от нефтегазовой ренты и основанной на кластерном подходе как одном из приоритетов государственного управления. В ее работе сформулирован тезис о том, что современная
политика должна представлять в своей основе
составлять
стратегии
создания
инновационно-промышленных кластеров, ядрами которых являются устойчивые сети с инновационными точками роста» [7, С.419]. Следуя этой логике можно согласиться с тезисами В.В. Колмакова и И.С. Симаровой в том, что развитие социально-экономического пространства должно происходить через увеличение его связанности, а последнее необходимо рассматривать не только «через призму удаленности объектов друг от друга, сколько с позиций наличия институциональных предпосылок к взаимодействию» [2, С.88]. Необходимо отметить, что российская социальная доктрина должна исходить из оптимального сочетания либерализма и социальных гарантий, подкрепленных стабильными доходными источниками.
Трудно предположить, какими были бы текущие показатели, если бы декларированные еще в середине 2000-х годов цели модернизации и диверсификации экономики были подкреплены реальными достижениями в экономике. Вероятно, статистические данные первой половины 2015 года рисовали бы более благополучную картину: был бы меньший спад ВВП (по факту 4,6 %), не наблюдалось бы такого спада объемов розничной торговли, такое существенное снижение реальной заработной платы (на 8,6 %) вряд ли имело бы место. В сокращении розничного товарооборота есть лишь одно относительное преимущества – оно несколько ослабляет инфляционное давление из-за сокращения платежеспособного спроса, однако за этим следует сокращение реального производства, объемов работ и оказанных услуг.
Относительным фактором стабильности является то, что в целом государство в условиях кризиса выполняет принятые на себя социальные обязательства. При этом в условиях кризиса социальная сфера претерпевает изменения, которые затрагивают образование, здравоохранение, пенсионную систему и пр. А.Г. Полякова отмечает, что
в
сфере образования,
например, происходит
изменение государственной политики, «сопровождаемое пересмотром философии образования и формированием новых концептуальных основ развития высшей школы…
на фоне глобализации наблюдается ярко выраженное
стремление к международной унификации образовательных систем, приведение систем образования национальных уровней к единым стандартам» [8, С.188]. Т.М. Малева акцентирует внимание на пересмотре параметров пенсионной системы [6; 7]. Очень серьезно звучат вопросы в отношении индексации социальных выплат, особенно пенсий. В силу отсутствия способа сокращения расходов федерального бюджета, расширилась дискуссия о сокращении расходов пенсионной системы. Органы власти рассматривают два варианта – минимальная индексация пенсий или же индексация пенсий исходя из прогнозной инфляции и заморозка пенсионных накоплений еще на один год.
Вариант ограниченной индексации социальных трансфертов имеет своих сторонников в правительстве, однако есть основания полагать, что будет достигнут некий компромиссный вариант между законодательно установленным требованием об индексации на величину фактической инфляции с одной стороны (12 %) и предлагаемой величиной на уровне 4,5 %. При этом становится очевидной недостаточность имеющихся в распоряжении правительства ресурсов даже для такой ограниченной индексации, что означает возврат к обсуждению вопроса о заморозке пенсионных накоплений и использования их для покрытия дефицита бюджета Пенсионного фонда РФ, чья операционная неэффективность отмечена в качестве одной из худших среди экономически развитых стран.
Рассмотрение
вопроса индексации
заработной платы состоялось в августе 2015 года. Правительство РФ не поддержало законопроект, обязывающий всех работодателей индексировать зарплату как минимум один раз в год в силу отсутствия источников финансирования (только на обеспечение индексации в социальной сфере и науке потребуется ежегодно более 40 млрд руб.). В настоящее время согласно действующему законодательству, индексацию зарплат должны проводить только бюджетные организации, а коммерческие компании не обязаны.
В условиях сокращения доходов принуждение коммерческих компаний к индексации заработной платы повлечет за собой сокращение кадров и повышение уровня безработицы. Таким образом, государство гарантирует работникам минимальный размер оплаты труда, но при этом транслировать
госрегулирования на частный сектор в этом вопросе считает неоправданным.
Список литературы
1.
Колмаков В.В., Полякова А.Г. Управление собственностью как экономической основой пространственного развития: сущность, концептуальные основы, механизм. Тюмень, 2006. – 196с.
2.
Колмаков В.В., Симарова И.С. Отношения собственности как основание для дифференциации территорий.Глобальный научный потенциал. 2014. № 6 (39). С. 91-93.
3.
Лиман И.А., Колмаков В.В., Майстер И.В., Полякова А.Г. Теория и методология организации и управления экономическими системами. Тюмень, 2010. – 182с.
4.
Малева Т. Политика на рынке труда на этапе экономического роста. Человек
и труд. 2008. № 1. С. 18-25.
5.
Малева Т. Россия в поисках среднего класса.
Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре.2007. № 3. С. 64.
6.
Малева Т.,
Синявская
О.
Пенсионная реформа в России: о политической
экономии популизма.Отечественные записки. 2005. № 3.
7.
Малева Т.М., Синявская О.В. Повышение пенсионного возраста: pro et сontra. Журнал новой экономической ассоциации. 2010. № 8 (8). С. 117-137.
8.
Полякова А.Г. Инновационная деятельность как фактор модернизации экономического пространства региона. Научные труды Вольного экономического общества России. 2010. Т. 137. С. 419-427.
9.
Полякова А.Г. Сценарное моделирование спроса на высшее профессиональное образование в регионе.Академический вестник. 2010. № 3. С. 188-192.
10.
Тарасова О.В. Личностное самоуправление: социально-философский аспект (на материале предпринимательской деятельности): диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук / Тюменский государственный нефтегазовый университет. Тюмень, 2006
