19 марта 2016г.
Испания, ее жизнь и культура всегда пробуждали живой интерес в нашей стране. Впечатляющая сила испанской музыки связана с коренными душевными качествами создавшего ее народа – его сердечностью, благородством и мужеством, позволившими выстоять в суровой борьбе за право жить на своей земле. В ней проявились черты характера и темперамента, ярко отображенные в фольклоре и композиторском творчестве, начиная от авторов средневековых романсеро и мастеров «золотого века» вплоть до эпохи Ренасимьенто, выдвинувшей всемирно известные имена Исаака Альбениса и Энрике Гранадоса. Одним из ярчайших выразителей испанской музыкальной культуры явился и Мануэль де Фалья. Вместе со своими старшими современниками он стал воплощением самобытности родной музыки, которая уже давно – со времен Глинки – пробуждает отклик в наших сердцах.
Цикл «Семь испанских песен» для голоса и фортепиано – это небольшая, тщательно подобранная антология испанской народной музыки, свидетельствующая о глубоком проникновении автора в сущность народного творчества, одно из известнейших произведений Фальи, где в выборе песен автор руководствовался желанием показать многообразие родного фольклора. Голос и фортепиано слиты в них в нерасторжимом единстве, что позволяет причислить обработки Фальи к лучшим произведениям этого жанра. «Семь испанских песен» – это «Мавританская шаль», «Сегидилья мурсиана», «Астуриана», «Хота», «Колыбельная», «Кансьон» и «Поло», написанные перед отъездом композитора из Парижа в 1914 г. [2, с. 21].
Известно, что поводом к их написанию явилась просьба певицы Марии Барриентос, уроженки Малаги, указать ей несколько испанских песен для концертного исполнения. Примерно тогда же один из знакомых Фальи, преподаватель пения, обратился к нему с просьбой написать аккомпанемент к нескольким песенным мелодиям. Фалья заинтересовался предложенным материалом и решил сделать несколько обработок для голоса и фортепиано. Думается, однако, что поводом для этой работы были не столько внешние обстоятельства, сколько проявление глубокого, все возрастающего интереса композитора к родной песенности. И в его цикле представлены песни различных областей – это небольшая, тщательно подобранная антология испанской народной музыки, в которой каждая пьеса полновесно представляет типичную форму и жанр одной из областей. Можно говорить, таким образом, о большей познавательной ценности цикла, особенно для зарубежных любителей музыки, но прежде всего – это подлинно художественное произведение, свидетельствующее о мастерстве и вкусе композитора, о глубоком проникновении в сущность народного характера и творчества [4, с. 30].
А это было очень важным в таком произведении, где творческая фантазия часто выступала на первый план: далеко не все мелодии звучат здесь в своем подлинном виде; подчас композитор лишь исходит из фольклорной основы и мыслит самостоятельно. Не раз указывалось, что большая часть «Хоты» сочинена самим Фальей, что он является, по существу, автором и заключительной пьесы – «Поло». Фалья не стремился к этнографической точности своего цикла, а сделанные им дополнения либо изменения мелодического рисунка не нарушают чистоты стиля. Поэтому, при всей свободе обращения с материалом, его обработки являются подлинно испанскими, отмеченными характерными региональными чертами.
При гармонизации народных мелодий Фалья стремился исходить из акустических закономерностей натурального звукоряда. И его гармонии, прекрасно сочетающиеся с мелодиями, обладают яркой выразительностью, не говоря уже о неизменно свойственной ему оригинальности.
Что же касается фактуры фортепианного сопровождения, то здесь композитор ориентируется на образное содержание песни, подобно тому, как это делали в своих сборниках М.А. Балакирев и Н.А. Римский-Корсаков [4, с. 31]. Но Фалья больше заботится о самостоятельной ценности самого сопровождения, выступающего подчас на первый план. Партия фортепиано очень содержательна, особенно в прелюдиях и интерлюдиях. А такую обработку, как «Поло», можно даже рассматривать как инструментальную пьесу с участием певца. Впрочем, автор никогда не забывает о вокальной мелодии: голос и фортепиано сливаются у него в нерасторжимом единстве, дополняя друг друга в раскрытии образно-эмоционального содержания.
Для его обработок характерны точность отбора выразительных средств и лаконичность выражения – черты, вообще свойственные композитору, не терпевшему многословия, знавшему цену каждому такту, каждой детали. Это делает песенные обработки редкостными по чистоте стиля, по слитности индивидуального и народно-творческого начал.
С первой песни тетради – «Мавританская шаль» – Фалья вступает в родную ему сферу андалусийской музыки, представленной одной из популярнейших песен. Ее мелодия звучит на фоне четко ритмованного сопровождения, мастерски воспроизводящего гитарные звучания. По своему настроению, тревожному и взволнованному, сопровождение соответствует характеру мелодии. В небольшой пьесе высказано очень много и очень ярко, с той сдержанностью эмоционального тона, который всегда импонирует слушателям.
То, что символически выражено в поэтических образах песни, находит реальное воплощение в словах второй – «Сегидилья мурсиана». Фалья обращается здесь к одной из самых популярных форм испанского фольклора, получившей наравне с арагонской хотой распространение по всей стране. Мелодия почти точно соответствует первоисточнику. Фактура обработки также связана с манерой народного исполнительства и напоминает гитарные наигрыши, традиционные для сопровождения этого танца.
Родина сегидильи – Ла-Манча. Ее мелодии значительно отличаются друг от друга в разных районах страны, но основная структура танца сохраняется повсюду.
Характерные особенности сегидильи сохранены и в обработке Фальи, где задорный напев голоса чередуется с краткими отыгрышами и господствует непрерывность стремительного в своем движении ритма. Она создает ярчайший контраст первому номеру, но, как уже говорилось, связана с ним сюжетно: печаль и скрытое беспокойство, окрашивающие слова и музыку «Мавританской шали», превратились в ироническую насмешливость, выраженную в словах сегидильи, обличающих неверность – «ее фальшивой везде считают и бросают».
«Астуриана» – одна из лирических жемчужин Фальи. Чистая и трогательная мелодия, полная сдержанной грусти, сопровождается простым, но очень колоритным аккомпанементом в спокойном движении, расцвеченным выразительными мелодическими ходами и диссонансами. Это пример чуткого проникновения в дух и характер песенного образа, удивительно чистого в своей целомудренной красоте.
Четвертая пьеса – «Хота» – переносит в сферу чистой танцевальности. Она полна движения, особенно выступающего в фортепианных прелюдии, интерлюдии и заключении. Так, с самого начала ощущается устремленность энергии жизнерадостного танца. В народной традиции хота, как и сегидилья, развертывается в чередовании гитарных наигрышей и куплетов певца, носящих обычно более спокойный характер.
Пятым произведением цикла является колыбельная песня «Нана». В ней мать нежно повторяет: «спи, малыш, спи», называет его своей «душенькой», своей «утренней звездочкой». Речь матери полна ласковых уменьшительных форм: «lucerito», «nanita».Таким образом, рождается тонкое, многоплановое сочетание грусти и меланхоличности с нежнейшими, «светлыми» по звучанию словами матери.
«Колыбельная» – лирический шедевр сборника. Эта небольшая пьеса отличается чисто андалусийской распевностью. Биограф композитора замечает, что это была «первая музыка, которую он слышал в жизни, прежде чем обрел свет сознательности, он уже слышал ее из уст матери» [4, с. 34]. Песня развертывается на одном дыхании, она овеяна поэтической прелестью.
«Кансьон» – пожалуй, единственная страница тетради, вполне соответствующая традиционному стилю песенных обработок. Мелодия сопровождается благозвучным аккомпанементом, хорошо сочетающимся с ее плавностью и светлым настроением.
Цикл «Семь испанских» песен завершает часть, носящая название «Поло». Поло – это песня, популярная в Андалуcии, которая считается одной из самых красивых андалуcийских мелодий. Она отличается умеренным движением в трехдольном метре, стилем нежным и сентиментальным. Но не таково «Поло» у Мануэля де Фальи. Произведение венчает цикл по праву, так как оно, на наш взгляд, пожалуй, самое яркое, жгучее.
Начинается часть со звучания фортепиано, которое настраивает слушателя на знакомство со стихией отчаяния, горя и, при этом, неистовства их высказывания. Удары аккордов напоминают топот ног во фламенко, где женщина как бы выбивает каблуками обиду на мужчину, утверждая свою личную женскую свободу и независимость. Почти сразу мы слышим в песне голос, который восклицает, как бы сдерживая подступающее рыдание: «А-ии!». Героиня этой песни высказывается постепенно, прерываясь, причитая «А-и!», начиная фразу снова, задыхаясь от накала собственных эмоций: «Сохраню, ах! Сохраню, ах! Позор в моем сердце, позор в моем сердце, ах! И никому его не поведаю! Бедная моя любовь, бедная. Бедная моя любовь, бедная, ах! Никому не расскажу! Ах!». Сердце героини наполнено стыдом, его разрывает горе, причину которого она не посмеет никому высказать. Она понимает, что любовь ее обречена, что ждет ее только несчастье.
В целом цикл «Семь испанских песен» сложен по исполнению, как с технической стороны, так и с художественной. С педагогической точки зрения, отдельные «удобные» его части можно рекомендовать к исполнению студентам старших курсов высших учебных заведений, особенно типу голоса меццо-сопрано, но для совершенствования ровности в звучании среднего и нижнего участков диапазона – и для крепких сопрано.
Наиболее известными образцами интерпретации цикла являются записи его исполнения испанской оперной певицей Марией Баррьентос, румынской - Еленой Черней, испанской - Викторией де Лос Анхелес и советской - Зарой Долухановой. Также певицы берут в свой репертуар и отдельные части цикла: так поступила итало-американская оперная певица Анна Моффо и латвийская оперная знаменитость Элина Гаранча. Все эти исполнительские версии различны, как по воплощению нюансов музыкального текста, так и по художественному прочтению. Но каждая из них неповторима, индивидуальна и, безусловно, виртуозна.
В условиях современной художественной ситуации, отличающейся разнообразием и множественностью эстетических установок, творчество Фальи не утратило своего значения, он по-прежнему предстает самой крупной, масштабной и цельной творческой фигурой в музыкальной культуре Испании ХХ века. Гарсия Лорка говорил: «Мануэль де Фалья – мой учитель. Он не только большой музыкант – он святой. Он преподал мне великий урок скромности». В 1922 г. в Гранаде прошел конкурс народных певцов и гитаристов канте хондо, инициаторами которого были Мануэль де Фалья, Гарсиа Лорка, Андрес Сеговия. Целью конкурса было привлечение внимания общественности к самобытному искусству, сильно потесненному к тому времени эстрадой, поддержка его талантливых представителей и, в конечном счете, сохранение драгоценного национального наследия [1].
Важно отметить также влияние на композитора французской и русской музыки: «Мои предпочтения – это современная французская школа и прекрасная работа русских музыкантов. Сегодня русские и Дебюсси являются пророками в музыкальном искусстве», – говорил де Фалья. Множество свидетельств подтверждает влияние на Фалью творчества русских композиторов. Начиная от содержания его личной библиотеки, где находятся детально проработанные партитуры М.И. Глинки, М.П. Мусоргского, Н.А. Римского-Корсакова (а также его «Основы оркестровки»), вплоть до различных высказываний на эту тему, разбросанных в критических работах, интервью и письмах различных лет [3, с. 16]. Таким образом, широта стилистических истоков творчества Мануэля де Фальи усиливает интерес к исследованию его творчества с позиций музыковеда и исполнителя.
Яркое воплощение национальных особенностей песенно-танцевальных жанров различных областей Испании делает цикл «Семь испанских песен» особенно привлекательным при включении в программы концертов для русского слушателя, а также при знакомстве студентов с музыкой ХХ века, включающей черты неофольклоризма.
Список литературы
1. Карпусенко Г. Мануэль де Фалья. Жизнь и творчество. – URL: http://toropow-music.narod.ru/Faglia.html (дата обращения: 29.09.2015).
2. Кряжева И.А. Мануэль де Фалья: время, жизнь, творчество: монография. – М.: Науч.-изд. центр «Московская консерватория», 2013. – 328 с.
3. Кряжева И.А. Музыка Испании и Латинской Америки. Исторические очерки: Автореф. дис. … д-ра иск. – М., 2007. – 25 с.
4. Мартынов И. Мануэль де Фалья. Жизнь и творчество. – М.: Сов. композитор, 1986. – 192 с.
5. Якушевич М.В. Синтез в искусстве Испании и его претворение в творчестве Ф. Гарсиа Лорки и М. де Фальи: Автореф. дис. … канд. иск. – Новосибирск, 2004. – 30 с.
