О ТРАНСФОРМАЦИИ ЦЕННОСТНЫХ ОРИЕНТАЦИЙ РОССИЙСКОЙ МОЛОДЕЖИ В СОВРЕМЕННЫХ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ УСЛОВИЯХ

В данной работе исследована трансформация ценностных ориентаций российской молодежи в современных социально-экономических условиях, в частности, выполнен парадигмальный анализ ценностных ориентаций. Показано, что трансформация ценностных ориентаций молодежи в настоящее время идет в направлении от гуманистической к технократической парадигмам.

Ключевые слова: качество образования, ценностная ориентация, парадигмальный анализ, кризис.

В работах [12 – 17] мы освещали разные аспекты проблемы повышения качества образования в современной России, что, с учетом крайне сложной международной обстановки в настоящее время приобретает особую актуальность. В настоящей статье мы бы хотели заострить внимание читателя на такой важной составляющей качества образования, как ценностные ориентации российской молодежи.

Социологические исследования показывают, что кризис воспитательной функции российского образования, возникший в 90-е гг. ХХ в. в первом десятилетии XXI в. продолжал обостряться. Разрушительные последствия такой образовательной политики стали уже настолько очевидными, что высшие государственные деятели все чаще вынуждены заявлять об обязанности образовательных учреждений заниматься патриотическим и гражданским воспитанием учащихся. Но, как говорится, ломать легко, строить трудно. Приходится предварительно решать целый ряд трудных философско-методологических и процедурно-методических вопросов.

В обществах, расколотых на классы с противоположными социально-экономическими и политическими интересами, представления людей о добре и зле, прекрасном и безобразном, нравственном и безнравственном, о свободе и необходимости также бывают противоположными. Поскольку общественное сознание в Российской Федерации сильно размыто и противоречиво, то полагаться на чьи-либо умозрительные оценки закрытого духовно-нравственного мира учащихся весьма рискованны. Между тем, любые методы определения качества образования без учета состояния этого мира в лучшем случае односторонни, а в худшем – ложные. Потому для объективных оценок этой terra incognita необходимы объективные научные методы.

Познание этой «закрытой территории» вполне возможно с помощью отработанного в социологической науке методов и инструментария изучения ценностных ориентаций. В этом направлении уже накоплен большой объем результатов эмпирических исследований, проведенных в различных образовательных учреждениях, находящихся в разных регионах России и в других странах. Конечно, получаемые данные о ценностных ориентациях отражают лишь некоторую сторону духовно-нравственной жизни респондентов, но наиболее явственно выражающую ее направленность. Особая трудность заключается в том, что результаты воспитательной работы, гораздо в большей мере, чем учебной, определяются факторами не зависящими от педагогов и образовательных учреждений (общая социально-экономическая и политическая обстановка в стране, семья, соседи, улица, компании и т. п.). Потому для того, чтобы объективнее судить о ее результатах, необходимо показатели ценностных ориентаций учащихся рассматривать в динамике (например, провести обследование на первом и последнем курсе вуза).

Как ни парадоксально, но эмпирические показатели исследователи интерпретируют противоположным образом. Так, одни подчеркивают, что российская молодежь, как и общество в целом, переживает кризис ценностей, что происходит разрушение нравственных ценностей и культуры русского народа, угрожающее целостности и безопасности нашего государства [4; 8]. Другие же называют подобные утверждения мифом, третьи же,  отмечая «отдельные недостатки», пишут, что  моральный уровень нынешней молодежи в целом достаточно высок [2; 6]. Такого рода ситуацию Ж. Т. Тощенко характеризует как «кентавр-проблему» – особую форму проявления парадоксов общественного сознания и поведения [9; 10]. Она объясняется тем, что интерпретация эмпирической информации о ценностных ориентациях респондентов нередко определяется, простите за каламбур, противоречивостью ценностных ориентаций самих исследователей.

Для теоретического и практического решения данной проблемы необходимо, согласно принципам неклассической науки, критерий нравственности включать в содержание научных теорий. Чтобы «увидеть выраженные ценностные схемы и конструкции», а также «линию реального разделения в молодежной среде», А. Н. Демьянюк предлагает выделить в эклектическом множестве противоречивых мнений консервативную и либеральную парадигмы [3]. Однако понятия «либеральное» и «консервативное» весьма расплывчатые, допускающие возможность самых разных интерпретаций.

Реальная линия разделения парадигм ценностных ориентаций имеет более фундаментальные основания, чем дихотомия «либеральное-консервативное». В качестве основных объектов ценностных ориентаций можно выделить три основных: природа, другой человек, труд. В истории человечества имеют место две диалектически взаимосвязанные парадигмы ценностных ориентаций. Технократическая – отношение к природе,  к другому человеку, и к труду лишь как к средствам собственной жизни, иначе говоря, как к инструментальным ценностям. Согласно гуманистической парадигмы другой человек – высшая ценность и цель деятельности, природа и труд, будучи основами человеческого бытия, являются самоценностями, независимыми от их утилитарной полезности, то есть, терминальными ценностями [5; 11].

При капитализме частная собственность в «свободной» буржуазной форме максимально выявляет свою антигуманную сущность потому, что эксплуатируются не только физические, но и духовные жизненные силы трудящегося, его чувства и даже потребности. Деньги становятся универсальной силой, превращающей все человеческие ценности в свою противоположность: которая делает верность изменой, добродетель пороком, порок добродетелью, красоту безобразием. Понятия чести, совести, долга, скромности объявляются устаревшими, а философы постмодернизма объявляют их «симулякрами», которые каждый волен трактовать так, как ему захочется.

По мере возрастания власти денег возрастает нуждаемость человека, который становится, говоря словами Маркса, рабом неестественных вожделений. «...Промышленный евнух приспосабливается и к извращеннейшим фантазиям потребителя, берет на себя роль сводника между ними и его потребностью, возбуждает в нем болезненные вожделения, предостерегает каждую его слабость, чтобы затем потребовать мзду за эту дружескую услугу» [5, с. 129]. Важнейшей ценностью становятся даже сами процессы потребления (consumption) и покупок (shoping), приобретающие смысложизненную значимость: жить – значит потреблять. Обычный в США вопрос:

«Сколько он стоит? – может означать не только за какую сумму того или  иного человека можно нанять, подкупить или убить, но в какую сумму денег оценивается его имущество, капитал.

Мораль первобытного людоеда, отнюдь, не канула в небытие и в XXI в., а лишь приобрела более изощренные формы. Нынешние плутократы, тратящие на свое личное потребление в тысячи раз больше тех, кто их кормит, «съедают» людей в тысячи раз больше своего пещерного предка. Но, в отличие от него, они ненасытны – чем больше едят, тем больше есть хотят. Потому именно они навязывают человечеству несовместимую с экологической безопасностью гонку потребления, распространяют наркотики и бросают в пламя войн сотни миллионов людей. Людоед с каменным топором, по сравнению с «демократическими цивилизаторами», выглядит чуть ли не великим гуманистом.

Конкретные исторические (производственно-технические и социально-экономические) условия в решающей мере определяют объективные и субъективные отношения к природе, отражающиеся в экофильной и экофобной парадигмах. Согласно первой, «дикая» природа во всем своем многообразии есть самоценность, независящая от утилитарной полезности ее конкретных проявлений. Первобытный человек не отделял себя от природы, одухотворял и берег ее, выполняя свой сыновний долг, творил добро и благо. С классовым разделением общества формировалось противоположная парадигма, согласно которой первозданная природа в своем естестве есть нечто злое, противостоящее людям, которое следует преобразовывать в пригодную для потребления форму. Долг, добро и благо состоят в превращении природного в искусственное. Эти принципы отражены в Ветхом

Завете, особенно в этике протестантства, и сегодня являются приоритетными, вопреки всем декларациям, звучащим с трибун международных форумов (Табл.1).

Во избежание недоразумений необходимо подчеркнуть, что речь идет об абстрактно-теоретической систематизации противоположных типов отношения человека к окружающей среде.

Экофильная ценностная ориентация связана с определенной идеализацией природы, не только как объекта, но и субъекта, что далеко не всегда может быть осмыслено рационально, но обосновывается с нравственно- эстетических духовных позиций и, в конечном счете, оправдывается практически. Ее практическое утверждение в условиях капитализма возможно только в весьма ограниченных пределах. Как показывает практика, конференции по сохранению окружающей среды, проводимые даже на уровне ООН с участием глав государств, не имеют каких-либо существенных последствий.

Утверждение духовно-ценностных ориентаций по отношению к природе необходимо предполагает формирование соответствующих отношений и между людьми. Противопоставление индивидуума, замкнутого на свой эгоистический интерес, его обособление от трудового народа рассматривается во всех классово- антагонистических формациях как выражение самоутверждения и свободы личности.

Таблица 1  

Парадигмы ценностных ориентаций к природе

Отношение к другому человеку как к объекту эксплуатации и максимального использования, при минимальной отдаче другим людям своих сил и средств, становится принципом, определяющим ценностные ориентации индивидов. Все люди делятся в сознании индивидов на две категории: «полезных» и «бесполезных».

Альтруистическая парадигма ничего общего не имеет с аскетизмом, самоотречением, истощением, опустошением себя в пользу другого. Самоотдача человека, наоборот, диалектично ведет к его материальному благосостоянию и духовному обогащению, самоутверждению и развитию личности. Именно так закон отрицания отрицания проявляется прогрессе морали.

Таблица 2  

Парадигмы ценностных ориентаций к другому человеку

Труднее всего, как показывает исторический опыт, происходит  утверждение новой трудовой морали. Многовековая практика глубоко внедрила в сознание эксплуатируемых масс представление о труде и трудовой дисциплине как о ярме, непосильном бремени, зле. Ценностное отношение к труду, при всевозможных нюансах проявления у разных людей, сводится к двум типам: терминальному, имеющему смысложизненную значимость как самоцель, и инструментальному, являющемуся средством достижения других целей. В реальной жизни они существуют в диалектическом единстве, и речь можно вести лишь о доминировании того или иного типа в деятельности конкретных субъектов. Ценностное отношение человека к трудовой деятельности детерминировано, прежде всего, историческим типом социально-экономических отношений между людьми. Потому парадигма отношения человека к труду содержательно сопрягается парадигмой отношения к другим людям и по форме конгруэнтна с ней. Это можно видеть в Табл.3.

Таблица 3  

Парадигмы ценностных ориентаций к труду

Выявление противоположных парадигм ценностных ориентаций к труду, к другому человеку и к природе позволяет, во-первых, выявить аксиоматику, лежащую в основе конкретных теорий и моральных практик, во- вторых, существенно повысить целенаправленность исследований и эффективность управления процессами нравственного воспитания; в-третьих, различать сущее и должное в ценностных ориентациях респондентов, в- четвертых, определять стратегические ориентиры нормативного прогнозирования и социального проектирования.

Социальное пространство ценностных ориентаций современной российской молодежи остро противоречиво и размыто, прямое наложение матрицы парадигмального анализа на данные эмпирических исследований не представляется возможным. Потому необходимо, прежде всего, выяснить на каких именно парадигмальных принципах сегодня основываются ценностные ориентации нашей молодежи.

Ценностные ориентации на сохранение природы среди молодежи, как показывают исследования, в целом также выражены примерно на 40% слабее, чем среди старшего населения. Вместе с тем, они также характерны размытостью и противоречивостью [11]. Аномия ценностных ориентаций присуща и самим исследователям, что проявляется в парадоксе несоответствия некоторых обобщающих выводов эмпирическим фактам.

Например, М. К. Горшков и Ф. Э. Шереги в своей весьма интересной  и содержательной монографии, делают вывод, что диагнозы морального разрушения российской молодежи не соответствуют действительности. Однако представленные ими факты заставляют в этом усомниться. Так, считают возможным оправдывать измену Родине 21,6% опрошенных молодых людей, и 17,1% респондентов старших возрастов. Считают, что уклонение от выполнения воинского долга может быть оправданным 75,6% молодежи и 68,9% людей старших возрастов.

Каждому 4–5-му молодому человеку приходилось давать взятку, а каждый третий взяточничество не осуждает. Треть молодежи злоупотребляет алкоголем и только 40,7% (среди старших возрастов – 33,6%) считают, что пьянство, алкоголизм никогда не могут быть оправданы. Только 15,9% молодых людей «жизненный успех»связали с понятием «честно прожитой жизнью», тогда как среди людей возраста 31–50 лет – 32,6%, старше 50 лет – почти 60%.

Видимо, желая как-то подкрепить свои не в меру оптимистичные суждения о достаточно высокой нравственности российской молодежи, М. К. Горшков и Ф. Э. Шереги пишут, что «в отношении моральных норм, регулирующих сферу семейной жизни (супружеские измены, аборты) молодежь даже более строга, чем люди старшего возраста». В подтверждение приводят следующие данные: 49,2% молодых людей считают, что никогда не могут быть оправданы супружеские измены и 34,4% – аборты, тогда как среди людей старшего возраста, соответственно, 48,9% и 25,6%. По первому пункту различия составляют 0,3%, что в пределах статистической погрешности. Однако наличие семьи и детей включили в понятие «жизненный успех» только 57,4% респондентов в возрасте 18–30 лет, а в возрасте 31–50 лет – 67,4%. Аборты же, как известно, могут производиться по медицинским и социальным показаниям, что многие молодые люди могут не учитывать, а потому высказываются более категорично. Не говорит в пользу вывода авторов и то, что около 10% молодых людей имеют опыт проституции, а 45,9% (среди старшего поколения 33,9%) считают ее допустимой [2, с. 125– 130]. С учетом того, что занимаются ей в основном женщины, выходит, что каждая пятая молодая женщина, так или иначе, причастна к этому греху.

Подобную картину показывают результаты наших обследований 6355 студентов 20 вузов Новосибирска, проведенных в 2002–2010 гг., согласно которых 54% респондентов одобряют вступление в физическую близость за плату и 8% сказали «иногда годится». Почти 35% одобряют брак по расчету, а 22% считают «иногда годится». Следовательно, факты опровергают утверждения М. К. Горшкова и Ф. Э. Шереги о том, что в отношении моральных норм, регулирующих сферу семейной жизни, молодежь более строга, чем люди старшего возраста.

Далее эти авторы пишут: «Как показывает анализ полученных данных, статус практического табу для молодежи имеют, например, гомосексуализм и употребление наркотиков». Притом, показывают, что среди молодежи 2–2,5% гомосексуалистов и более 30% не осуждающих этот грех (среди старших возрастов – 20%), что каждый десятый молодой человек употреблял наркотик, а среди не употребляющих такое потребление не осуждает каждый десятый. Надо учитывать, что далеко не все приверженные к этим порокам признаются в том даже в анонимных анкетах. Социологи в своих выводах обязаны кроме анкет опираться и на другие источники.

Так, число наркоманов в России, по данным специальных исследований, перевалило в начале ХХI в. за 3 млн. человек (по экспертным оценкам 6–9 млн.) и продолжает расти. Около 70% всех потребителей наркотиков в возрасте 15–25 лет. Из них имеет шанс дожить до 30 лет только один из пяти. За 90-е гг. ХХ в. смертность несовершеннолетних вследствие употребления наркотиков увеличилась в 42 раза. Только от поступающих через Афганистан опиатов умирают каждые сутки в среднем 82 человека призывного возраста, то есть, 30 тысяч в год – в два раза больше, чем за десять лет войны в Афганистане [1]. Следовательно, наркомания стала первостепенной угрозой национальной безопасности, поражающей, прежде всего, подрастающее поколение. Причем, наркотизация и алкоголизм способствуют распространению гомосексуализма.

«Благодаря неослабевающему потоку западной «жвачки для мозгов», льющейся из СМИ, телевизора и Интернета, многие из наших юных потребителей поп-культуры теперь убеждены, что наркотики употреблять «круто», что гомосексуализм является признаком принадлежности к «богемной тусовке» [7]. Еще в конце 90-х гг. ХХ в. «Комсомолка» на первой странице дала аншлаг: «Алла Пугачева с 117 американскими геями совершает гастрольную поездку по России». Теперь уже на улицах Москвы и Питера «геи» устраивают свои демонстрации. Потому говорить о каком-либо «табу» для молодежи на гомосексуализм и употребление наркотиков нет никаких оснований.

Однако М. К. Горшков и Ф. Э. Шереги вместо того, чтобы бить в набат, уверяют: «российская молодежь в целом демонстрирует достаточно высокий моральный уровень». Чиновники, отвечающие за воспитательную работу в стране, такой вывод, несомненно, приветствуют. Может быть, уважаемые ученые-социологи искренне убеждены, что диагнозы морального разрушения российской молодежи начнут «соответствовать действительности», когда доля считающих возможным оправдывать измену Родине и имеющих опыт проституции перевалит за 50 процентов?

Процесс трансформации ценностных ориентаций молодежи внутренне противоречив. Как положительное явление в «перестроечное» и постсоветское время можно отметить повышение для молодежи ценности семьи. Однако эта тенденция прямо связана с утратой значимости трудового коллектива как важнейшей жизненной опоры личности. С этими обстоятельствами связано и снижение ориентаций молодежи на интересную работу и общественную деятельность, которые из ценности терминальной становятся для подавляющего большинства лишь инструментальными – средствами заработка и карьерного продвижения. Следовательно, трансформация ценностных ориентаций молодежи идет в направлении от гуманистической к технократической парадигмам.

    Список литературы

2.      Горшков М. К., Шереги Ф. Э. Молодежь России: социологический портрет. –М.: ЦСП и М, 2010.

3.      Демьянюк А. Н. Ценностные парадигмы и политическая культура современной российской молодежи [Электронный ресурс]. URL: // Утопия: Открытая библиотека научных сборников. Utopiya.spb.ru/index. Php?opinion=com…article…2010-11-28.

4  Ильинский И. М. Образовательная революция. – М.: Изд-во Моск. гуманит.-социальн. академии, 2002. – С.521.

5.      Маркс К. Экономико-философские рукописи 1844 года / Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – М.: Политиздат, 1974. – Т. 42. – С. 41–174.

6.      Независимая газета. – 1998. – февраль, № 2 (24).

7.      Нет наркотикам. Информационно-публицистический ресурс [Электронный ресурс]. URL: // http://www.narkotiki.ru/news_23898.html.

8.      Субетто А. И. Россия и человечество на «перевале» истории в преддверии третьего тысячелетия (избранное). – СПб.: ПАНИ, 1999. – С. 313.

9.      Тощенко Ж. Т. Новые явления в общественном сознании и социальной практике. – СПб.: Изд-во СПбГУП, 2008. – С. 53–55.

10.   Тощенко Ж. Т. Парадоксальный человек. – М.: Гардарики, 2001. – С. 105–123.

11.   Шишкина Е. А. Экологическое правосознание населения (региональная специфика) // Социологические исследования. – 2009. – № 12. – С. 85–90.

12.   Шматков Р. Н. Аксиологические аспекты проблем качества высшего профессионального образования в условиях рынка // Вестник Сибирского государственного университета путей сообщения. – Вып. 24. – Новосибирск: Изд-во СГУПСа, 2010. – С. 68– 81.

13.   Шматков Р. Н. Антикризисное управление экономикой путем формирования интеллектуального капитала работников // Вестник Сибирского государственного университета путей сообщения. – Новосибирск: Изд- во СГУПСа, 2012. – Вып. 27. – С. 127–131.

14.   Шматков Р. Н. Диалектика качества общего и профессионального образования // Вестник Сибирского государственного университета путей сообщения. – Новосибирск: Изд-во СГУПСа, 2013. – Вып. 29. – С. 158–164.

15.   Шматков Р. Н. Значение методологической функции философии образования при анализе реформ отечественного высшего образования // Вестник Сибирского государственного университета путей сообщения. – Новосибирск: Изд-во СГУПСа, 2011. – Вып. 25. – С. 67–75.

16.   Шматков Р. Н. Инновационные методы подготовки школьников к итоговым государственным экзаменам, направленные на повышение качества образования // Вестник Сибирского государственного университета путей сообщения. – Новосибирск: Изд-во СГУПСа, 2014. – Вып. 31. – С. 226–229.

17.   Шматков Р. Н. Универсальная методика подготовки к экзаменам, направленная на повышение качества образования // Актуальные проблемы и достижения в гуманитарных науках / Сборник научных трудов по итогам международной научно-практической конференции. – Самара, 2015. – № 2. – С. 17–20.