19 марта 2016г.
Недооценка духовной жизни женщин, их интеллектуального потенциала имела место во многих областях гуманитарных и общественных наук, пока не были предприняты обширные специализированные и методологически разработанные исследования на эту тему. Цель настоящей работы –выявить этнокультурные особенности тантрического буддизма, показав активную роль женщин в его развитии. Для правильного подхода к данной проблеме, представляется необходимым, прежде всего, обратиться к теоретико-методологическим основаниям Буддийской Тантры и выявить ее культурные предпосылки.
Буддийские исследования отстают от исследований в других областях в плане изучения проблем пола. Мужское доминирование очень долго считалось постоянным и неизменным принципом в буддийской истории. Поскольку женщины присутствовали во все эпохи буддийской истории на протяжении двух с половиной тысячелетий и их присутствие неизбежно оказало влияние на становление этой традиции, вряд ли стоит пренебрегать этой гранью буддийской истории. Среди исследований по данной проблематике следует указать, прежде всего, на труды Миранды Шо [9] и Мачиг Лабдон [4]. Если речь идет об индо-тибетском буддизме, то некоторый прогресс в женском вопросе был достигнут в раннем буддизме, монашестве, и буддизме Махаяны [2].
В области феминистской теологии некоторые ученые выдвигают буддийские принципы, которые могут дополнять, обмениваться информацией с западным феминизмом, и главное, предлагать альтернативные модели личности и силы. Эти ученые — главным образом, Анна Кляйн и Рита Гросс — сосредоточиваются на основных понятиях буддийской философии и психологических откровений, таких как буддийское понимание отсутствия «я», взаимозависимость и опыт созерцания[11;12]. Этот диалог может быть обогащен тантрическим пониманием трансформации страсти и интимной близости.
Принципы толкования, которые представляются наиболее полезными — это те, что были выдвинуты в контексте феминистской историографии, особенно в трудах Герды Лернер, Джоан Скотт [8]. Один из принципов, в котором сходятся феминистские исследователи, — это потребность заявить о женщинах как об историческом факторе, то есть сосредоточиться скорее на том, как они действовали сами, чем на том, что с ними делали, а также изучить, как женщины относились к событиям, а не как относились к женщинам [1;5]. Руководствуясь этим принципом мы рассматриваем женщин как активных творцов истории и интерпретаторов собственного опыта, а не как пассивные объекты или жертвы истории.
Тантра как в индуистской, так и в буддийской ее разновидности представляется полем деятельности, где индийские женщины могли участвовать в религиозных занятиях свободно, серьезно и по собственной инициативе. Таково убеждение в первую очередь индийских ученых и таких представителей западной науки, как Артур Авалон (Джон Вудроф) и Лилиан Силберн, которые провели много времени в Индии в качестве тантрических учеников. Эти местные и западные ученые сообщают, что женщины в тантрических традициях могут быть учителями (гуру) и исполнять ритуалы посвящения. Кроме того, утверждают, что от тантристов- мужчин требуется уважать, почитать женщин и ритуально им поклоняться [9,c.23].
Культурно-исторические предпосылки возникновения тантризма.
Буддийская Тантра, венец культурных достижений Индии периода Пала (VШ-ХII вв.), была влиятельным и обширным движением. Она получила распространение по всей Азии, где сохранилась во многих странах и доныне. Буддийская Тантра возникла тогда, когда буддизм Махаяны переживал период расцвета философских трудов и имел широкое влияние на умы людей. Процветание монастырских университетов не только создавало благоприятную обстановку для изучения и созерцания, но и способствовало невиданному возрастанию бла- госостояния, политического влияния и социального престижа.
Буддийская Тантра опиралась на великие достижения философии Махаяны, но ее движущей силой было критическое отношение, и возникла она вне могущественных буддийских монастырей как движение протеста. Поскольку, вместо того чтобы бороться со страстями, их стремятся подчинить, слившись с ними, тантрики видят себя «героями» и «героинями», отважно бросающимися в пучину страстей, чтобы добыть жемчужину просветления. В согласии с дерзновенным утверждением Тантры, что просветление можно обрести в любой дея- тельности, половая близость стала главной парадигмой тантрического ритуала и медитации [7,c.271].
Одна из причин силы и жизнеспособности буддийской Тантры заключается в искусном сочетании ею разнообразных элементов индийской культуры. Ведийские ритуалы и мантры, мистическая теория Упанишад, хатха-йога, кундалини-йога , шиваитская иконография и шактистские представления — всѐ нашло свое место в тантрическом арсенале.
Участие Буддийской Тантры в более широких течениях индийской культуры, вероятно, наиболее очевидно в шактистских элементах, присутствующих в иконографии, ритуальных мотивах и представлениях о поле. Буддийская Тантра и шактизм (почитание богинь) сходятся в подчеркнутом внимании к женским божествам и женщинам как воплощениям женского божества. Оба течения проявляют склонность видеть вселенную как порождение созидательной способности женщин, рассматривать женственность онтологически первичной, а мужественность производной и зависимой; для них также характерно почтительное отношение к женщине в социальном и ритуальном контекстах. Буддийские тантристы также разделяли с индуистскими тантристами практику почитания женщин (стрипуджа), также называется «тайное почитание», или гухъяпуджа. Теоретическая основа этой буддийской и индуистской практики заключается в представлении о том, что женщины суть воплощения богинь, и почитание женщин — это разновидность поклонения, безусловно требуемого женскими божествами [9,c.55-56].
Роль женщин в Буддийской Тантре — не нечто незначительное или некий диссонанс в стройном хоре «индийской культуры», а главная черта одного из самых блестящих порождений индийской цивилизации [6,c.132].
Теоретико-методологические основания буддийской Тантры: гендерный аспект Тантра представляет собой коренной пересмотр господствующих ценностей, практик и символов буддизма. Как ветвь Махаяны, буддийская Тантра заимствовала свою философию из традиции Махаяны. Воззрения философии мадхьямаки, йогачары и татхагатагарбхи, а также идеалы бескорыстных помыслов и преданности сострадательному служению составляют теоретическое ядро тантрической практики. Тем не менее, интеллектуальная преемственность этих двух направлений иногда опровергается поразительным несходством методов.
Благодаря влиянию Тантры буддийский пантеон расширился, включив в себя новых божеств и божеств новых разновидностей. В ранних буддийских текстах подтверждается, что женщины могут достигать просветле- ния, но отрицается существование каких-либо будд в женском облике: «Это невозможно, это никак не может произойти, чтобы женщина, даже совершенная, могла стать полным и совершенным буддой» [2,c.87]. Но поскольку, вместо того чтобы бороться со страстями, их стремятся подчинить, слившись с ними, тантрики видят себя «героями» и «героинями», отважно бросающимися в пучину страстей, чтобы добыть жемчужину просветления. В согласии с дерзновенным утверждением Тантры, что просветление можно обрести в любой дея- тельности, половая близость стала главной парадигмой тантрического ритуала и медитации [7,c.271].
Представленное значение женского начала в Буддийской Тантре - существенная особенность, отличающая данное направление от других буддийских школ. У буддизма Тхеравады имелась свободная от дискриминации теоретическая основа, но ее перевесила оценка женского воплощения как неблагоприятного, а также осуждение женщин монахами-мужчинами.
Махаяна учит, что неравноправие полов — это ненужная двойственность, но в то же время допускает проявления женоненавистничества. Буддийская Тантра обновила вечное стремление буддизма к сохранению философии равенства, внеся новую стратегию. Вместо нейтралитета Махаяны по отношению к двойственности полов Тантра выдвигает полярность полов на первое место, причем больший упор делается на женский пол. По мнению его Святейшества Далай-ламы XIV, сильная сторона женщины заключается в ее способности сострадать, сочувствовать, «слышать и ощущать весь мир своим сердцем»[3,с.77].
В отличие от традиционных браков тантрические взаимоотношения были добровольными. В их основе лежала страстная преданность одним и тем же духовным целям и идеалам. Такое партнерство нужно было женщине по одной причине: обрести духовные идеалы взаимодополняемости и гармонии, приблизиться к которым можно было участием в таких взаимоотношениях.
В буддийской Тантре гиноцентрическая философия выдвинула предупреждающий и корректирующий противовес мужским попыткам возвысить себя за счет женщин. Учения Тантры не узаконивают доминирование одного пола над другим, а напротив, устанавливают тесную связь между мужчинами и женщинами, стремящимися к духовному совершенству.
Таким образом, можно сделать вывод, что женщин следует причислить к создателям буддийской Тантры. Уважение к женщинам — неотъемлемая часть тантрической веры, а не нечто такое, что мужчины могли по своему желанию игнорировать или отбрасывать. Имеются точные указания о формах выражения этого уважения и почитания, а также о наказании за пренебрежение ими и проявление непочтительности. Положительные взгляды на женщин делали эту традицию притягательной для них и укрепляли их роль в ее становлении.
В конечном счете в тантрах царствует дух взаимодополняемости. Мужчины и женщины вместе вступают в этот мир видения.
Список литературы
1. Бок, Г. История, история женщин, история полов // THESIS:Женщина, семья. 1994. №6. С.170-200
2. Говинда, A. Психология раннего буддизма. – Беловодье, 2007,224с.,С.87
3. Далай-лама XIV. Быть женщиной // Психология. 2009. № 36. С. 75-79. Лабдон, М. Отсекая надежду и страх. СПб., 1998.
4. Пушкарева, Н. От 'His-stori' к 'Her-stori': рождение исторической феминологии // Адам и Ева. Альманах гендерной истории. М., 2001. № 1. С.24.
5. Торчинов, Е.А. Введение в буддологию. Курс лекций. – СПб.: Санкт-Петербургское философское общество , 2000, 304с.
6. Торчинов, Е.А. Религии мира: опыт запредельного (трансперсональные состояния и психотехника). СПб.: Азбука-классика, 2005, 544с.. С. 271-278
7. Феминизм: перспективы социального знания. –М.: ИНИОН, 1992. - 240 с.
8. Шо, М. Страстное просветление.- М.: ООО «Добрая книга», 2001.- 368с.
9. Govinda,A. Tantric Buddhism. 2500 Years of Buddhism. Delhi:Publication Devision, Ministry of Information and Broadcasting, Govt of India, 1964, p.312—- 328.
10. Gross, Rita. Buddhism after Patriarchy: A Feminist History, Analysis and Reconstruction of Buddhism. Albany, State University of New York Press, 1993, 317 р.
11. Klein, Anne . Meeting the Great Bliss Queen: Buddhists, Feminists, and the Art of the Self Boston, Beakon Press, 1995, 307 р.
