Одной из характерных особенностей культуры современного мирового сообщества является быстро меняющиеся, конфликтующие между собой системы моральных ценностей. Мораль всегда была и остается универсальным инструментом регулирования стабильности в обществе, культуре, искусстве. Моральные ценности, формируемые особенностями существования того или иного социума, включают в себя самые важные в пределах этого социума представления человека о смысле и содержании его жизни. В каждую эпоху люди в своей интеллектуальной и практической деятельности руководствуются специфическими для этой эпохи относительными идеалами, которые в свою очередь формируют представления о хорошем и плохом, правильном и неправильном, добре и зле, а также совокупность норм поведения, вытекающих из этих категорий. То есть, мораль является ориентиром на пути к всечеловеческому счастью, или, по крайней мере, к представлению об этом желаемом счастье.

В свою очередь, представление о том, каким должен быть человек, какими должны быть культура и искусство формируют соответствующие правила поведения по отношению к другим людям и отношении к ценностям художественного творчества. Согласно условиям тотальной демократизации современного общества каждый человек имеет право на выбор любого образца поведения и идеального представления о жизни и культуре. Поэтому в реальной жизни одна мораль неизбежно встречает активное противодействие со стороны другой морали. Следовательно, в реальной жизни предполагаемо допустимо множественная «толкотня» моралей при постоянном и активном их противостоянии. Причем для успешной реализации собственных принципов каждая мораль нуждается в сильных противниках, так как всякая мораль утверждается в борьбе и конфликтах. Борьба за приоритеты моральных ценностей в свою очередь сказывается в социально-культурных конфликтах.

Выживание и утверждение морали сопровождается конкуренцией различных социальных, политических и прочих идеалов победа той или иной морали невозможна без жертвоприношений. Борьба различного рода морали и соответствующего ей идеала часто вдохновляла художников.

Особенно это заметно на примерах нравственно направленных, в частности, религиозных сюжетов. Таковы, например, «Сельский, крестный ход в Курской губернии» И.Репина, «Боярыня Морозова» В.Сурикова. Впечатляюще драматичен отклик Б.Кустодиева на крупнейший социальный сдвиг 20 века. Его исполинский «Большевик» (1920), шагающий с бесконечно грандиозным красным знаменем по-над улицами и домами Москвы, возвышаясь над куполом христианского символа старой России, смотрится прямым олицетворением Октябрьской революции. Спустя много лет, И.Глазунов пишет «Гимн героям» (1984), соответственно и в духе своего времени, через туманное единение символов античной мифологии, Ветхого завета, Третьего интернационала и образа Христа, возводя мысль, надо полагать о вневременной и внесоциальной незыблемости идеалов и ценностей Христианства. Противоположные по идее конечного смысла, композиции авторов родственны идеей предполагаемого социально- духовного единства. Идеей, впрочем, не вполне соответственной общему для времени духу социального брожения.

Присущие времени двух последний столетий тотальная либерализация моральных ценностей и соответственно обострение моральной борьбы неуклонно ведут к разложению устойчивой духовности человека, и в сферу межчеловеческих отношений вторгается зло: четыре апокалипсических всадника – жестокость, обман, шантаж, насилие. Эти ипостаси зла постоянное обретение художников постмодернизма, сосредоточенных на провокациях, извращениях, дегуманизации. В 1991 году Дэмиен Херст на групповую выставку «Gamble» представил свою работу «Тысяча лет» - разделенную на две части застекленную витрину. В первом отсеке лежала разлагающаяся коровья голова, на ней размножались мухи. Во втором отсеке стояла электрическая мухобойка, уничтожавшая насекомых. Инсталляция, по мысли Херста, демонстрировала полный жизненный цикл, причем не в виде изображения, а буквально. Заявленная программа омерзительного зрелища так понравилась миллиардеру Ч.Саатчи, что он приобрел инсталляцию и дал еще денег автору «на создание будущих работ»[3:87]. Превосходное свидетельство социально-производной природы морали, эстетических ценностей и категории искусства. Еще более убедительным является случай, когда Саатчи, Френк Коэн и Бернард Арно торговались за приобретение инсталляции Теренса Коха – отлитых в бронзе человеческих экскрементов. Выторговал Коэн за 68 тысяч долларов.

Не менее впечатляющи паранормальные композиции Гюнтер фон Хагенса, для изготовления экспонатов использующего купленные или завещанные ему трупы в качестве скульптур. Скульптуры- трупы Хагенса играют в карты, изображают сцены из фильмов и т.п. образом развлекают почитателей творчества креативного трупоскульптора. В целом же, чем бы ни руководствовались авторы произведений, им безусловно удалось одно: создание предметного зрелища жестокости, извращения и глумления над не ими заданным смыслом жизни. Что касается художественной, либо эстетической ценности - этих и подобных им примеров творчества, то вне пределов метафизики постмодернизма и денег их более чем сомнительно. Движущая сила постмодернизма не художественность и не эстетика. Движущая сила постмодернизма - идеология. Идеология современная со всей присущей этой идеологией двойственностью принципов морального исповедания и реального поведения: толерантности и нетерпимости; прав человека и жестокости; свободной открытости и лжи; собственного достоинства и коммерческой выгоды.

Поскольку современное искусство как явление возникло и продолжает существовать в Западной Европе, то представляется целесообразным обратить внимание на характерные особенности западного мировоззрения. О значительном влиянии европейской морали на культуру не без иронии писал Ф.Ницше: «Мы нашли, что во всех главных моральных суждениях Европа и те страны, где господствует европейское влияние…в Европе «знают» нынче, что значит добро и зло».[2; 106]

Современные исследователи западной цивилизации и морали как основы этой цивилизации, отмечают, что для западного человека характерны «прагматизм, расчетливость, эмоциональная черствость, повышенное чувство собственного достоинства, стремление к независимости и успеху, чувство превосходства над другими народами, склонность управлять другими более сильная, чем у других народов, способность к самодисциплине и самоорганизации. На Западе «я» играло и играет доминирующую роль в паре «я — мы»[1]. Если соотнести эти характерные признаки морали с искусством XX - нач. XXI вв., то становится понятным, почему современные художники стремятся к зрелищности и коммерческой успешности своих произведений. Конечно, в практике искусства есть примеры художников, которые искренне воспринимали коллизии моральных конфликтов и видели в них источник сложных чувств и высокого творчества. В самом начале XVI века голландский художник Иероним Босх написал свою самую загадочную картину «Сад земных наслаждений». Оригинальное название этого произведения Босха точно неизвестно. «Садом земных наслаждений» триптих назвали искусствоведы. В целом, ни одно из имеющихся на сегодняшний день толкований картины не признано единственно верным. Картина представляет собой триптих. На левой его части показан рай, где уже появляются первые символы зла. На центральной части работы автор показывает момент грехопадения. Здесь нагие мужчины и женщины лакомятся синими и красными ягодами, что означает в данном случае пороком сладострастия.    В последней, правой части триптиха «Музыкальный ад» изображены инструменты, использующиеся не совсем по назначению.   Так,   например,    на    арфе распят    один    грешник, ниже лютня становится орудием пытки другого, лежащего ничком музыканта, на ягодицах которого оттиснуты ноты мелодии. Её исполняет хор проклятых душ во главе с регентом — монстром с рыбьей мордой. Общая идея триптиха - это зарождение зла, его развитие и его торжество. Таким образом, картина Босха становится наглядным изображением апофеоза зла.

В целом, противоречие между той или иной моралью восходит к основным ценностным предпочтениям конкретного общества. Так, ценностными ориентирами современного общества в частности являются ценностный релятивизм, индивидуализм, склонность к гедонизму. Следование определенным моральным нормам и законам не обязательно соответствует врожденной нравственной духовности человека. Духовность как воплощение добропорядочной жизни, мысли, чувств сострадания, добра и любви в наше время, похоже, утратила свое ведущее значение. Может быть, в этом и есть главный источник масштабной жестокости и разрастающегося мирового зла.

Резюмируя сказанное, отметим, что основу любого морального конфликта составляют различные, иногда совершенно противоположные идеальные представления о культуре, искусстве, жизни и т.д. Поддаваясь общепринятым нормам и правилам, забывая о достоинстве истинной духовности, выдавая ложь за истину, и наоборот, люди становятся заложниками чудовищных столкновений, порождающих страшную жестокость в жизни социума, а следом и в искусстве.

 

 

Список литературы

 

 

1.                Зиновьев А. «Феномен западнизма». URL: http://www.plam.ru/polit/zapad_fenomen_zapadnizma/index.php(последняя дата обращения: 19.11.2015 г)

2.                Ницше Ф. «По ту сторону добра и зла». Минск: ХАРВЕСТ, 2003– 106 с.

 3.                Томсон Д. «Как продать за 12 миллионов долларов чучело акулы» М.: Центр-Полиграф, 2009, с.87