19 марта 2016г.
В онтологической основе автобиографии как одного из жанров мемуарной литературы, для которой характерен особый тип повествования – мнемоническое повествование, лежит память и связанные с ней процессы мышления. Говоря о статическом и динамическом аспектах памяти необходимо отметить, что к ним относятся принципиально разные процессы. Мнемоническая деятельность невозможна без процессов накопления и хранения информации, однако для написания автобиографии «необходимо осуществлять волевое познавательное усилие, память при этом обращается к динамическому аспекту мнемонической деятельности – воспоминанию» (Нюбина, 2010, с.215).
Поскольку динамическое всегда подразумевает творческое, креативное, дифференцировать автобиографию как документ прошлого и вымышленный, художественный текст, написанный в жанре автобиографии или имеющий автобиографические черты, не представляется возможным без вспомогательных документов. Пограничное положение между документалистикой и художественной литературой, которое занимают мемуары, ставит вопрос об их достоверности при каждом соприкосновении читателя с текстом воспоминаний. Отклонения от фактов в мемуарной литературе, однако, не отменяют ее особые познавательные и эмоциональные возможности. Под особыми познавательными возможностями имеется в виду связь работы памяти с механизмами смыслообразования. Помимо историко-документальный ценности, которую несут в себе мемуары, в них важна и литературно-художественная, и философская составляющая. Поиск истины не может заканчиваться на установлении конкретных фактов, необходимо увидеть, почувствовать и передать их связь с жизнью, которая и является главной целью познания. Если задача художника – вдохнув жизнь в факты действительности поразить сердце зрителя, то задача мемуариста – показать жизнь, интерпретируя факты прошлого. Поскольку эти две задачи весьма трудно различимы, в воспоминаниях зачастую мы встречаем документальную неопределенность, а в художественных произведениях – следы личных переживаний автора.
Так, автобиография Фрэнка МакКорта «Прах Анжелы» (Frank MacCourt ―Angela‘s Ashes‖, 1996) не раз попадала под прицел критиков в прессе в связи с несоответствиями отдельных фактов действительности, обнаруженными непосредственными участниками и свидетелями событий, описанных в книге. Главным обвинением в адрес автора было то, что его изображение нищеты и бедствий его ирландской семьи сначала в Нью-Йорке, затем в ирландском городе Лимерик преувеличено и не соответствует действительности. Также подвергались сомнению отдельные факты скандального характера. В целом, критиковалось то, что автор рисует чересчур мрачную картину жизни обычного ирландца, увиденную глазами ребенка, которая от этого приобретает с одной стороны зловещий, с другой – ироничный и даже циничный оттенок. По книге в 1999 году был снят фильм с участием Эмили Уотсон и других известных актеров режиссером Аланом Паркером, известным своими работами в жанре «нуар», который рассматривается кинематографистами как одно из проявлений гиперреализма. В предисловии автор определяет свою книгу не как автобиографию, а как мемуары одного детства («A memoir of a childhood»). Однако в ходе чтения читатель может с легкостью обнаружить свойственные автобиографическому повествованию черты, среди которых – биоцентричность. Автор рассказывает о своих тяжелых годах детства, когда, в силу обстоятельств, его семье пришлось покинуть Америку и вернуться на родину в Ирландию. Нищета, голод, неустроенность, сырой климат, грязь, болезни, смерть братьев и сестры, непростые отношения с родственниками, пьянство главы семейства, гнет католического воспитания, угрозы учителей и одноклассников – вот та нестабильная агрессивная среда, в которой рос главный персонаж книги.
Неприятие этого мира разрешается в конце отъездом героя в Америку, страну надежд: подрабатывая курьером у одинокой торговки одеждой и однажды найдя ее дома мертвой, он крадет ее деньги и покупает заветный билет до Нью-Йорка. Однако отрицание мрачного мира трущоб Лимерика отнюдь не значит, что герой отрекается от него. Напротив, он ведет рассказ со свойственным Лимерику остроумием, питая ностальгические чувства к миру, который воспитал, закалил его, сделал из него «крепкий орешек» - неунывающего, стойкого к испытаниям ирландского парня, который благодаря уму и сообразительности смог вырваться к лучшей жизни.
Тяготение автобиографического воспоминания к структурности выдвигает важную информацию в сильную позицию текста – зачин. При первом обращении к прошлому автор определяет основную тему своих воспоминаний – «выживание» («survival»): «When I look back on my childhood I wonder how I survived at all. It was, of course, a miserable childhood: the happy childhood is hardly worth your while. Worse than the ordinary miserable childhood is the miserable Irish childhood, and worse yet is the miserable Irish Catholic childhood.» (MсCourt, с.1). Тема «survival» у МакКорта развивается на основе тематического контраста «жизнь-смерть», который продолжается в смежных семантических оппозициях, среди которых «голод – сытость», «изобилие – недостаток», «нищета – богатство», «грех – святость», «правильный – неправильный», «здоровый – больной, ущербный», «счастье – горе, печаль». При этом номинационные репрезентации тем с негативной составляющей, значительно шире, что наблюдается уже в следующем абзаце: «People everywhere brag and whimper about the woes of their early years, but nothing can compare with the Irish version: the poverty; the shiftless loquacious alcoholic father; the pious defeated mother moaning by the fire; pompous priests; bullying schoolmasters; the English and the terrible things they did to us for eight hundred long years./Above all – we were wet.» (McCourt, c.1). Автобиографическое внимание к теме жизни эксплицировано у МакКорта акцентированием темы смерти при помощи номинаций die for Ireland – gone forever – frightens the life out of us – funeral – graveyard – poison, а также утрированным интересом к телесным реалиям, чувственным восприятиям и базовым физиологическим потребностям (еда, вода, кров): to starve on – bawing with hunger – I chew my toffee till it melts and leaves my mouth all sweet and sticky – damp – dry and warm –– no room for us in Grandma‘s house – there aren‘t enough chairs for everyone. Акцентирована и тема потребностей в безопасности (материальные потребности, здоровье, стабильность): All I want now is a little peace, ease and comfort – a penny to die for Ireland – without two pennies to rub together – they don‘t have a glove between them – pickle – bitter day – troubles – worries – loan –sick baby – weekness in the chest. В тексте присутствует лексика угрозы, насилия: bite your head off – giving him a good kick in the leg – quit the bloody racket – brain him with the poker. Часто встречаются номинации, выражающие неадекватность, невозможность справиться с обязанностями: go out of their minds – a wife in and out of the lunatic asylum – a little off in his head – I‘m doomed – there‘s no use complaining – demented with worry – frantic – desperate – what‘s the use of living at all, at all. Персонажи проявляют себя неадекватно, ущербно, их преследует чувство позора: the odd manner – afflicted – because his father dropped him on his head long ago - not a proper Catholic – ashamed – disgrace. В автобиографии много религиозной лексики, однако в мире Лимерика понятия «грех» – «искупление, прощение», «святой, праведный» – «греховный» часто не наполнены никаким духовным смыслом: The rain drove us into the church – our refuge, our strength, our only dry place – Limerick gained a reputation for piety, but we knew it was only the rain. В мире воспоминаний МакКорта наполнен существами с преувеличенными противоположными качествами: жалкий, слабый, маленький, вызывающий сочувствие, беспомощный сосуществует с могучим, сильным героем ирландского фольклора великаном Кухулином - «псом Куланна» (Cuchulain).
Соприсутствие различных экзистенциальных состояний «Я», свойственных автобиографическому повествованию эксплицировано и в автобиографии «Прах Анжелы». Однако и экспликация «Я» у МакКорта предстает в необычном ракурсе. Случаи вариативной номинации «Я» в основном носят гротескный характер и часто связаны с трансформированной автобиографической темой «жизнь». Автор выставляет напоказ позорные и неприглядные страницы своей псевдобиографии. Например, появление на свет главного персонажа описано как фарс: автор рассказывает о своем случайном зачатии, за которым последовала свадьба его родителей под давлением родственников, и о том, как в свидетельстве о рождении его записали под именем «Male», поскольку североирландский акцент и алкогольное опьянение не позволили его отцу четко произнести полное имя младенца – «Malachy». Символично и то, что при крещении герой получает имя Francis в честь святого Франциска Ассийского, покровителя всех обездоленных, которое тем самым предрекает его будущее.
Восприятие течения времени автором также носит отпечаток искаженного гротескного мира, поскольку религиозные праздники, которые являются важными вехами в измерении времени в мире Лимерика, всегда связаны с идеей пиршества, празднества, а точнее – едой и подарками. Уже самые первые детские воспоминания героя связаны с голодом, болезнями, отверженностью, смертью, образом угнетенной, но богатой героями Ирландии, высокомерием и поддельной набожностью католической церкви. Однако, поскольку эти воспоминания представлены с точки зрения «я»-ребенка, они путаются с другими непосредственными детскими впечатлениями и приобретают одновременно и зловещий, и трагикомичный оттенок. Представленная через призму детских фантазий псевдодействительность Лимерика превращается в фарс: «There‘s nothing to do when your clothes are wet but get back into bed where it‘s cosy and your father can tell you a story about how Cuchulain became a Catholic and you fall asleep and dream about the pig standing in the crib at the Redemptorist church crying because he and the Baby Jesus and Cuchulain all have to grow up and die.» (McCourt, c.111).
Столкновение героя с реалиями жизни заставляет его принять на себя активную «взрослую» позицию. Стремление героя защитить свою семью и выжить самому постепенно перерастает в аморальную эксплуатацию чужих несчастий. Ради угощений, конфет и теплой компании девятилетний герой принимает приглашение от своего приятеля Микки Спелласи (Mickey Spellacy) на будущие поминки его умирающей сестры. Своей иронической репликой повествователь как будто бы заигрывает с читателем, проверяя, сочувствует ли он герою:
«…ye can come to the wake and have ham and cheese and cake and sherry and lemonade and everything and ye can listen to the songs and stories all night./Who could say no to that? There‘s nothing like a wake for having a good time.» (McCourt, c.193).
События в книге Ф. МакКорта изображены как автобиографические, поэтому у читателя нет веских оснований не доверять автору и не принимать его рассказ за чистую монету. Но гротескный автопортрет, на котором автобиографический персонаж изображен антигероем, проходимцем, а также подробный рассказ автора с позиции очевидца о событиях, происходивших до его рождения, говорит о том, что «Пепел Анжелы» - это творческая игра автора в автобиографию, пародия на рассказ о своей жизни, в которой отразился интерес современного общества к реализму жизни и свойственный ему маргинальный индивидуализм. Преувеличения, искажения понятий и образов в автобиографии представляют собой отголоски плутовского романа и связанной с ним карнавальной эстетики. Творческий потенциал воспоминания проявляется в автобиографии МакКорта в структурировании прошлого с использованием элементов конкретных литературных форм, в частности плутовского романа. Зародившийся в начале 16 века в Испании плутовской роман отображает сатирический взгляд на общество посредством автобиографического нарратива, ведущегося от лица маргинализированной личности, которая, столкнувшись с серьезными жизненными трудностями, не ступает на путь пилигрима к спасению своей души, а приходит к разочарованию и цинизму, выбирая мирской путь (Cañadas, 2006, с.9-19). Карнавальная, смеховая традиция проявляется в автобиографическом тексте МакКорта в пародировании, передразнивании и превратном толковании идей и тем. Автобиографическая тема «жизнь» предстает в извращенном варианте «выживание» и базовых проявлений материального тела человека. Согласно М.Бахтину, экзальтация плоти выполняет двоякую функцию, показывая, с одной стороны, деградацию сознания, с другой – возрождение и торжество жизни в самом прямом ее проявлении (Бахтин, 1990, c.301). Так, тема выживания реализуется не только в описании конкретных действий, направленных на удовлетворение физиологических потребностей, но и в объемном введении в текст пародирования, иронии, юмора, карнавала, элементов ирландского фольклора, народных и популярных песен и мелодий, звучащих как рефрен. Их функция заключается в преодолении первобытного страха перед разрушительными силами природы и сверхъестественным, которые несут смерть телу и телесные страдания, демонстрацией отчаянного бесстрашия и утверждения бессмертия и живучести человечества в целом (Gardiner, 1992, c.51). Синтез реальных фактов жизни автора и фантазийно-карнавальных элементов плутовского романа указывает на ведущуюся автором автобиографическую игру, понимаемую как «намеренное использование текстовых элементов из семантического поля «фикциональность» и «фактографичность» при моделировании «образа автора»», характерную для литературы постмодернизма (Чемодурова, 2013, с.193). Утеря автором-повествователем-героем своей идентичности, смена масок персонажами, навешивание ярлыков, «полуправда» как основа морали автобиографического героя и «полуправда» в способе изложения событий прошлого позволяют рассматривать «Прах Анжелы» как пример маргинального автобиографического текста, постмодернистского варианта автобиографии, для которой память факта и личные воспоминания важны не настолько, насколько важна убедительность нарратива.
Список литературы
1. Бахтин М., Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса, М.: Художественная литература, 1990
2. Нюбина Л.М., Память, воспоминание и текст, Studia Linguistica XIX, СПб, 2010
3. Чемодурова З.М., Игра в постмодернистском художественном тексте, СПб, 2013
4. Canadas I., Angela‘s Ashes and the Shadow of the Picaresque Tradition on Contemporary Literature, Inter- Cultural Studies, University of Newcastle, Australia, Vol.6, 2006
5. Gardiner M., The Dialogics of Critique: M.M.Bakhtin and the theory of ideology, London and New York: Routledge, 1992
