14 января 2016г.
Значение брака, как основы семьи, несомненно. Прежде всего, брак является правообразующим юридическим фактом, порождающим права и обязанности не только между супругами, но и между другими членами семьи. На браке основан целый ряд презумпций, а именно:
- презумпция действительности брака, выражающаяся в том, что брак предполагается действительным, а основанные на его заключении права и обязанности – возникшими до тех пор, пока он не признан судом недействительным;
- презумпция общности имущества супругов, приобретенного ими во время брака;
- презумпция одобрения супругом сделки, совершенной другим супругом;
- презумпция отцовства мужа матери рожденного ею ребенка.
Только брак порождает правоотношения свойства между супругом и кровными детьми другого супруга, т.е. отношения между отчимом (мачехой) и пасынком (падчерицей), что, к сожалению, иногда недооценивается судами, которые в описательной части решений о взыскании алиментов с пасынков и падчериц не всегда указывают на брак как на конститутивный, т.е. на основной правообразующий юридический факт в данном алиментном обязательстве.
Может сложиться впечатление, что все сказанное о значении брака позволяет прийти к единственно верному выводу о том, что определение понятия брака как центрального института семьи обязательно должно быть законодательно закреплено.
В то же время мы видим, что семейное законодательство разных государств подходят к данному вопросу по-разному. В настоящей статье неслучайно выбраны для сравнения два государства, ранее входившие в состав СССР как единого союзного государства, а в настоящее время существенно разошедшиеся между собой по многим вопросам правового регулирования семейных отношений. Достаточно сказать, что в Российской Федерации в качестве источника правового регулирования семейных отношений действует Семейный кодекс Российской Федерации (далее – «СК РФ»), возглавляющий семейное законодательство как самостоятельную отрасль законодательства. Более того, в настоящее время в науке семейного права РФ господствующей является позиция об отраслевой самостоятельности семейного права, с чем следует полностью согласиться. Республика Грузия пошла по иному пути: нормы семейного права сосредоточены в книге 5 Гражданского кодекса Грузии (далее – «ГК Грузии»).
Однако разница в подходах ко многим вопросам правового регулирования семейных отношений заключается, конечно же, не во внешней форме фиксации соответствующих правовых норм, а в их содержании. В частности, существенная разница заключается в том, что в СК РФ традиционно не содержится законодательных определений понятия брака и семьи. Большинство российских ученых одобряет такой подход законодателя, аргументируя его правильность целым рядом соображений, которые, как представляется, хотя и заслуживают внимания, но вовсе не «ставят точку» в научной дискуссии о целесообразности легального закрепления основных понятий семейного права, прежде всего, понятий «брак» и «семья». В самом обобщенном виде основной аргумент в пользу данной позиции заключается в том, что ввиду сложности брака как социального и правового института невозможно дать универсального определения понятия брака, вместить в рамки определения его понятия все его существенные признаки. При этом ссылаются на нормы СК Украины, в котором хотя и дается определение понятия брака, но тут же оговаривается, что государство признает отношения между мужчиной и женщиной, не оформленные в установленном порядке.
С критикой такого подхода к определению понятия брака несомненно следует согласиться. Однако существуют и другие государства, которые дают более точное определение этого понятия, выработанное еще советской наукой семейного права. Позиция законодателя в этих государствах, как, кстати сказать, и в РФ, является четкой и последовательной: признается только такой союз мужчины и женщины, который оформлен в установленном законом порядке.
Одним из таких государств является Республика Грузия. В ст. 1106 ГК данного государства указано, что брак – добровольный союз мужчины и женщины, заключаемый с целью создания семьи, который зарегистрирован в Сфере Управления Министерства юстиции Грузии юридическим лицом, входящим в состав общего права – в Территориальную службу агентства гражданского реестра (далее –«Территориальная служба агентства»). Приходится констатировать, что в данном определении понятия брака отсутствует ряд существенных признаков, таких, как равноправие союза мужчины и женщины, а также указание на его бессрочность. Однако главным недостатком данного определения является отсутствия в нем указания на правообразующее значение брака, то есть на то, что брак порождает между вступившими в него лицами взаимные права и обязанности.
Правда, данный недостаток в дальнейшем восполняется в ст.ст. 1151, 1152 ГК Грузии. В ст. 1151 констатируется, что права и обязанности между супругами порождает только брак, зарегистрированный в Территориальной службе агентства. В ст. 1152 сформулирован принцип равноправия супругов, недопустимости какой бы то ни было дискриминации при вступлении в брак, что практически и означает равноправность союза мужчины и женщины как один из существенных признаков брака. К сожалению, разбросанность норм, содержащих существенные признаки понятия брака, по разным главам ГК создает впечатление некоторой размытости, нечеткости и неполноты определения понятия брака как основы семьи и как центрального института семейного права.
Однако отдельные недостатки юридико-технического характера ничуть не умаляют значения нормы, содержащей определения понятия брака, закрепленной в ГК Грузии. В частности, следует признать удачным акцент на создание семьи как на цель брака. При этом нельзя упрекнуть законодателя в том, что он признает основной целью брака создание семьи в смысле рождения детей, так как общепринятое определение понятия семьи как объединения физических лиц, основанного на браке, характеризующееся общим бытом, взаимной моральной и материальной поддержкой, охватывает также и бездетные супружеские пары.
Таким образом, законодательное закрепление основных понятий семейного права, а именно, понятий «брак» и «семья», представляется не только целесообразным, но и необходимым. Заслуживает внимания суждение Т. В. Кашаниной о роли юридических дефиниций, которые, по ее мнению, относятся к средствам выражения содержания права [2:170]. К данному суждению можно добавить, что определение понятия брака необходимо, во-первых, для отграничения брака как социального института, в котором сконцентрированы не только правовые, но также материальные, психологические, духовные, нравственные, в определенной степени и религиозные моменты, от брака как центрального института семейного права и как конститутивного правообразующего юридического факта. Определение понятия брака представляется необходимым также для отграничения брачного правоотношения от близких по содержанию правовых и не правовых отношений, что в конечном итоге важно для правильного применения норм права.
В конце концов, сколько бы мы ни рассуждали о целесообразности или нежелательности, о полезности или вредности законодательного закрепления понятия брака, ничего другого не остается, как только констатировать наличие устойчивой тенденции к положительному решению данного вопроса, которая наметилась сразу же после распада СССР. Более того, она проявляется и в РФ на уровне нормотворческой деятельности субъектов РФ, которые в рамках своих возможностей предпринимают попытки сформулировать основные понятия семейного права, в том числе понятия брака и семьи. С этой тенденцией приходится считаться и принимать ее как факт. Что касается суждения о невозможности выработки универсального определения понятия брака, то оно не заслуживает внимания, так как такого определения, которое было бы пригодно для всего мирового сообщества, не может существовать ввиду существенной разницы экономического, политического, религиозного уклада различных государств. Одни государства признают только светский брак, другие – только религиозный, третьи – смешанные формы заключения брака; одни признают брак только как союз мужчины и женщины, другие оформляют однополые союзы, и т.п. Поэтому вряд ли следует пытаться вместить в рамки определения понятия брака все его признаки, как правовые, так и неправовые. Целесообразно отобрать лишь основные его признаки: добровольность, равноправность, бессрочность, его цель – создание семьи, без акцента на рождение и воспитание детей, его оформление в установленном законом порядке и, наконец, - его роль как правообразующего юридического факта, то есть указание на то, что он порождает между вступившими в него лицами (супругами) взаимные права и обязанности. В аспекте сказанного представляется наиболее удачным определение понятия брака, содержащееся в Кодексе о браке и семье Республике Беларусь, которое, кстати сказать, почти полностью воспроизводит доктринальное определение данного понятия, выработанное еще в советский период [4:96].
Таким образом, более полезным представляется не отрицание возможности законодательного закрепления понятия брака, а изучение, обобщение и анализ нормотворческого опыта различных государств, с целью дальнейшего использования в дальнейшей законопроектной деятельности.
Помимо норм, содержащих легальное определение понятия брака, отдельного рассмотрения заслуживают нормы, отражающие роль брака как конститутивного юридического факта, имеющиеся в СК РФ и в ГК Грузии. Прежде всего, речь идет о презумпции действительности брака. Указание на то, что брак считается действительным, а основанные на нем права и обязанности – возникшими до тех пор, пока он не будет признан судом недействительным, содержатся в обоих сравниваемых Кодексах. Однако представляется, что в ст. 1148 ГК Грузии презумпция действительности брака сформулирована более четко. Во-первых, ярким, обращающим на себя внимание является название данной статьи: «Признание брака недействительным только судом». Во-вторых, весьма убедительно сформулировано содержание данной нормы: «Никто не может ссылаться на недействительность брака, если брак не признан судом недействительным».
Весьма примечательной является норма, содержащаяся в ст. 1141 ГК Грузии, в которой ярко выражено бережное отношение законодателя к браку при решении вопроса о признании его недействительным. Из смысла данной нормы следует, что если при заключении брака супруги не знали об обстоятельствах, препятствующих заключению брака, являющихся основаниями недействительности брака, то брак прекращается с момента установления этих обстоятельств судом, но до этого времени такой брак порождает те же правовые последствия, что и действительный брак. Заслуживает внимания также положение о возможности вновь заключить брак, признанный судом недействительным, если будут устранены обстоятельства, послужившие основанием признания его недействительным.
В то же время некоторые законодательные решения, содержащиеся в ГК Грузии, недостаточно полно отражают влияние брака на правовое регулирование семейных отношений. Прежде всего, в отличие от ст. 90 СК РФ, в ст. 1183 ГК Грузии не учитывается длительность пребывания супругов в браке как фактор, влияющий на право разведенного супруга на алименты. В данной статье говорится о том, что за разведенным супругом сохраняется право на алименты, если он стал нетрудоспособным не позднее 1 года после расторжения брака. Таким образом, разведенному супругу не предоставляется возможности в случае длительного состояния в браке получить от другого супруга алименты при достижении пенсионного возраста не позднее 5 лет после расторжения брака.
Правообразующая роль брака распространяется не только на правовое регулирование супружеских отношений, но и на конструирование юридического состава, являющегося основанием возникновения правоотношений между родителями и детьми. В частности, речь идет о презумпции отцовства супруга матери рожденного ею ребенка. В соответствии со ст. 51 СК РФ бывший муж матери ребенка записывается его отцом, если с момента смерти отца, расторжения брака или признания его недействительным до момента рождения ребенка прошло не более 300 дней. В ст. 1188 ГК Грузии установлено, что бывший муж матери ребенка записывается его отцом, если ребенок родился не позднее 10 месяцев после его смерти.
Таким образом, из буквального смысла данной нормы следует, что если ребенок был зачат во время брака, который в дальнейшем был расторгнут или признан недействительным, то считается, что родители ребенка не состоят между собой в браке, что влечет за собой необходимость установления отцовства путем подачи совместного заявления или по решению суда. Вряд ли такое ограничение действия презумпции отцовства мужа матери ребенка и, следовательно, влияния брака как правообразующего юридического факта в родительских правоотношениях, обеспечивает эффективную защиту интересов ребенка.
Проведенное сравнение двух семейно-правовых актов сопредельных государств свидетельствует о том, что в обоих сравниваемых государствах далеко не исчерпаны возможности совершенствования правового регулирования брака и распространения его влияния на весь институт семьи.
Список литературы
1. Гражданский кодекс Грузии от 26 июня 1997 года №786-IIс
2. Кашанина Т. В. Юридическая техника. – М., 2007.
3. Семейный кодекс от 29.12.1995 N 223-ФЗ
4. Свердлов Г. М. Советское семейное право. – М., 1958.
