17 апреля 2016г.
Осуществив детальное, последовательное исследование действующих норм уголовного законодательства РФ в сфере регулирования ответственности за воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий, с полной уверенностью можно сказать, что предусмотренные в них конструкции санкций содержат множество системных просчетов и ошибок, свидетельствующих об их явном внутреннем противоречии. В частности, установленные в данных мерах воздействия виды и размеры (сроки) репрессий за совершение оговариваемых электоральных деяний, не в состоянии реально обеспечить реализацию целей наказания, предусмотренных ст. 43 УК РФ, а также принять судом мотивированного решения по делу с учетом соблюдения принципа справедливости, характера и степени общественной опасности самого преступления. Также строение этих санкций предоставляет чрезмерно широкие возможности выбора наказания виновному лицу, провоцируя тем самым сознательную коррупционную составляющую. Все это в совокупности негативно влияет как на исправление осужденных, так и на правоприменительную практику.
Прибегнув только к основному составу ст. 141 УК РФ, в нем сразу же привлекает внимание содержащаяся уголовно-правовая санкция, которая, на наш взгляд, построена не иначе, как умозрительным путем. Законодатель включил в нее три основных наказания – штраф, обязательные и исправительные работы, собственно за семь альтернативных самостоятельных деяний. В результате санкция по конструкции на сегодняшний день является альтернативной, относящей этот вид преступлений к категории небольшой тяжести (ст. 15 УК РФ).
Между тем, как показывает сложившаяся практическая действительность, применение имеющихся в комментируемой санкции наказаний происходит редко. В основном, в отношении лиц, осуществивших подобные деяния, назначается мера уголовно-правового воздействия в виде штрафа. Другие наказания за данный вид преступлений, фактически судами не назначаются. Проведенное собственное анкетирование судейского корпуса в четырех субъектах Российской Федерации1 лишний раз показало, что 32,9% судьям лично приходилось сталкиваться с такими деяниями на практике и выносить по ним обвинительный приговор с назначением виновным лицам наказания, исключительно в виде штрафа.
В связи со сказанным, возникает закономерный вопрос: если описываемые виды уголовных наказаний в масштабе всей страны за рассматриваемые преступления не назначаются, а существуют в действующем уголовном законе как неприменяемые, зачем тогда они вообще нужны? Аргументированный ответ очень хотелось бы услышать со стороны российского законодателя.
Более того, мы считаем, что устанавливать в уголовно-правовой санкции только основные виды наказаний без закрепления в них дополнительных репрессии вряд ли нужно расценивать положительно. Как обоснованно отмечает по данному вопросу Т.А. Лесниевски-Костарева, отсутствие в уголовно-правовой санкции дополнительных видов наказаний в некоторых конкретных случаях не позволяет справедливо дифференцировать уголовную ответственность в зависимости от типовой степени общественной опасности преступления и личности виновного [7, с. 23]. При этом применение одного лишь наказания в виде штрафа не представляет возможности снизить и, тем более, предупредить совершение таких преступлений вновь. Во многом это связано с тем, что настоящий вид деяний совершается умышленно с целью создания любых препятствий, не позволяющих реализовать гражданам свое активное и пассивное избирательное право, а также помешать осуществлению законной деятельности избирательных комиссий, комиссий референдума. Такими субъектами преступления зачастую движет огромное стремление к власти, за которую они готовы заплатить любую цену. Отчего наказание за эти совершенные деяния в виде штрафа в размере до восьмидесяти тысяч рублей для преступника – не повод для исправления, тем более, что данная репрессия может быть назначена судом в соответствии со ст. 46 УК РФ в рассрочку до пяти лет. Поэтому установленный перечень наказаний в представленной санкции в целом является неэффективным.
Помимо этого, при конструировании санкции ч. 1 ст. 141 УК РФ законодателем был нарушен принцип справедливости. Так, согласно этой мере воздействия за совершение таких деяний лицу может грозить в худшем случае наказание в виде исправительных работ на срок до одного года, либо обязательных работ на срок до трехсот шестидесяти часов, а в лучшем – лишь репрессия в виде штрафа в размере пяти тысяч рублей. Как видно, разница в настоящее время между менее строгим и более строгим наказанием за комментируемые преступления несоизмерима. Заметим, что только расхождение между минимальным и максимальным пределом назначаемого штрафа в данной уголовно-правовой санкции составляет 12 раз. В связи с чем правильно пишет И.Н. Бокова о том, что необоснованный разрыв между размерами наказаний при построении санкций за простые и квалифицированные составы преступлений недопустим, поскольку приводит к их несправедливости [1, с. 15-17].
1 По специально разработанной анкете было опрошено 34 респондента в лице федеральных судей, работающих в четырех регионах Российской Федерации (Пензенской, Саратовской, Самарской и Ульяновской области). Основной целью проведенного анкетирования являлось выяснить основные существующие проблемы, с которыми приходится сталкиваться органам отправления правосудия при применении действующих норм уголовного законодательства в отношении охраны избирательных прав граждан от различного рода преступных посягательств.
Также мы считаем, что рассматриваемая уголовно-правовая санкция не соответствует общественной опасности описанных в диспозиции деяний. На наш взгляд, степень тяжести подобных преступлений реально гораздо выше. Например, в Германии за одно только деяние, состоящее в «нарушении тайны голосования», предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до 2-х лет [4, с. 90], а в Швейцарии – и вовсе до 3-х. Тем не менее, «оценка относительно социальным детерминантам степени общественной опасности деяния и закрепление его в санкции уголовно-правовой нормы является долгом законодателя», – справедливо отмечает Ю.И. Ляпунов [8, с. 49]. Учитывая сказанное, конечно, признать справедливой конструкцию санкции за преступления, криминализированные в ч. 1 ст. 141 УК РФ, в целом нельзя.
Кроме нарушения принципа справедливости, данная санкция содержит в себе и очень широкое судейское усмотрение при назначении имеющихся в ней видов наказаний. В частности, исходя из ее юридического предписания, суд может приговорить виновных лиц в совершении настоящих преступлений при наличии смягчающих обстоятельств к наказанию в виде исправительных работ на срок от двух до восьми месяцев, а без таковых – на срок от двух месяцев и до одного года. При этом, если суд в ходе оценки доказательств придет к выводу о возможности исправления осужденного без реального отбывания такого наказания, он имеет право, постановив, считать назначенную репрессию условной. В то же время судья может назначить обвиняемому лицу обязательные работы на срок от шестидесяти до трехсот шестидесяти часов, а также наказание в виде штрафа, как уже ранее отмечено от пяти до восьмидесяти тысяч рублей.
Наглядно видно, что пределы судейского усмотрения при назначении наказаний, содержащихся в санкции ч. 1 ст. 141 УК РФ, большие. По этому поводу Л.Л. Кругликов отмечает, что «арсенал уголовно-правовых средств воздействия, могущий применяться судом, как правило шире того, что назван в санкции статьи Особенной части УК, а в некоторой части и уже» [6, с. 114]. Мы считаем подобное положение действующего уголовного законодательства потенциально криминогенным. Это связано с тем, что оно позволяет судье, не выходя за установленные рамки уголовного закона, осуществлять преступное поведение. Изначально такая деятельность может проявляться в совершении коррупционной сделки между коррупционерами (должностными лицами) и лицами, которые согласны оплачивать подобные их действия. Не меньший интерес вызывает утвержденная уголовно-правовая санкция квалифицирующего состава этого же преступления. Отметим, что она по конструкции также является альтернативной и содержит в себе шесть основных наказаний: штраф, обязательные работы, исправительные и принудительные работы, арест, лишение свободы. Как можно заметить, в отличие от уголовно-правовой санкции основного состава в этом предусмотрены два вида наказания, которые связаны с лишением свободы, а сама санкция относит комментируемый вид совершаемых преступлений непосредственно к категории средней тяжести.
Проанализировав конструкцию представленной выше уголовно-правовой санкции, следует обратить внимание на то, что законодатель в ней предусмотрел одно наказание, которое, как известно, в настоящее время пока не назначается. Речь, как можно догадаться здесь, идет об аресте. Совершенно непонятная уголовно- правовая политика нашего законодателя в этом отношении невольно наталкивает задать ему вопрос: зачем при проведении пенализации нужно было включать в уголовную санкцию тот вид наказания, к которому реально невозможно приговорить? Думаем, что правильный ответ в данном случае может быть только один: законодатель ввел оговариваемый вид наказания в санкцию ч. 2 ст. 141 УК РФ необдуманно, поскольку от него пока нет никакой эффективности.
Привлекает к себе внимание в рассматриваемой санкции и наказание в виде штрафа. Мы считаем, что введение его в качестве именно основного вида наказания в квалифицирующий состав является неоправданным, поскольку данный вид репрессии в точно такой же форме предусмотрен в санкции ч. 1 ст. 141 УК РФ. На наш взгляд, законодатель не учел то важное обстоятельство, что в квалифицирующем составе преступления степень общественной опасности всегда выше, чем в основном, поэтому такое наказание, как штраф (с учетом отягчающих обстоятельств), гораздо эффективней установить в этой санкции в качестве дополнительного вида наказания. Кроме этого, если посмотреть на признаки преступления, содержащиеся в ч. 2 ст. 141 УК РФ, то можно увидеть, что субъект данного преступления может быть специальный – это лицо, использующее свое должностное положение. Вот для этих лиц как раз целесообразно включить в санкцию такое наказание, как лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью.
Не соблюден законодателем при конструировании настоящей санкции параллельно и принцип справедливости. Данная мера уголовно-правового воздействия построена таким образом, что за совершение подобных деяний виновному лицу может быть назначено совершенно непропорциональное наказание. Скажем, в одном случае ему возможно назначение наказания в виде штрафа в размере ста тысяч рублей, а в другом – лишение свободы на срок до пяти лет. Наряду с этим в санкцию ч. 2 ст. 141 УК РФ включены три вида наказаний, которые также содержатся в основном составе этого же преступления. Не сложно догадаться, что речь идет о штрафе, обязательных и исправительных работах. Однако известно, что действующая санкция ч. 1 и ч. 2 ст. 141 УК РФ относит содержащиеся в них преступления к различной категории тяжести.
Но еще Ю.Д. Блувштейн справедливо писал: «Наказания за разные по тяжести преступления и степень общественной опасности виновных лиц, должны быть всегда разными, поскольку это требует именно дифференциация ответственности [2, с. 50]. В связи с этим возникает снова обоснованный вопрос: зачем при неравной общественной опасности преступлений вводить в санкции основного и квалифицирующего состава одинаковые виды наказаний? Ответ, думаем, очевиден. Проводимая на сегодняшний день уголовно-правовая политика государства непосредственно в этом отношении является необдуманной.
В рассматриваемой уголовно-правовой санкции, помимо отмеченных негативных качеств имеющихся наказаний, необходимо проанализировать и установленные пределы их назначения. С этой целью обратившись к санкции ч. 2 ст. 141 УК РФ, можно увидеть, что не у всех предусмотренных в ней наказаний прописан нижний допустимый предел их назначения. На наш взгляд, подобное законодательное положение следует расценивать лишь отрицательно. Дело в том, что не установленный в санкции минимальный интервал (срок) назначения определенного вида репрессии сразу же свидетельствует о ее конструктивной несправедливости, поскольку ведет к широкой амплитуде размера наказания. В частности, данная санкция позволяет приговорить обвиняемое лицо как к двум месяцам лишения свободы, так и одновременно к пяти годам. Поэтому разница между минимальным и максимальным сроком такого наказания составляет 30 раз. Налицо имеет место широкая соразмерность в сроке назначения уголовного наказания, влекущее его несправедливость. В виду этого, А.В. Наумов не зря указывает о необходимости снижения уровня «размаха» между нижними и верхними пределами уголовных санкций, поскольку, таким образом закладывается серьезная коррупционная составляющая Уголовного кодекса [10, с. 274].
Г.А. Кригер отмечал, что построение уголовно-правовых санкций с указанием лишь верхнего предела лишения свободы допустимо только за совершаемые преступления, не представляющие большой общественной опасности, иначе будет стерта грань между категориями преступлений [5, с. 112].
Действительно, если взять из комментируемой санкции, например, такое основное наказание, как обязательные работы, то его неуказанная нижняя граница назначения окажется одинаковой с введенной мерой воздействия за основной состав преступления. Получается, что законодатель, устанавливая оговариваемы вид репрессии за совершение деяний с отягчающими обстоятельствами, в то же время нелепо приравнял их по тяжести опасности с санкцией ч. 1 ст. 141 УК РФ, поскольку граница между двумя этими категориями преступлений на сегодняшний день размыта. Хотя до принятия Федерального закона от 07 декабря 2011 г. №420- ФЗ [12] можно было по наказанию в виде обязательных работ разграничить основной и квалифицирующий состав преступления по степени общественной опасности, ввиду того, что санкция ч. 2 ст. 141 УК РФ данный вид репрессии не предусматривала. Это наказание содержалось в санкции части 1 освещаемой статьи, где как раз прописывался его нижний и высший предел2.
Повторяет ту же самую ошибку и предусмотренное наказание в санкции ч. 2 ст. 141 УК РФ, как исправительные работы. Законодатель, вводя данный вид репрессии, не указал его минимальную границу назначения. Отчего к наказанию за совершение таких преступлений обвиняемые лица могут быть приговорены на вполне законных основаниях как на срок до двух месяцев, так и до двух лет. Снова видно, что в уголовно- правовой санкции присутствует широкая соразмерность предела наказания. Причем, разница между наименьшим и наибольшим допустимым размером назначения комментируемой репрессии составляет 12 раз. Конечно, нельзя признать такое наказание справедливым, тем более, что по минимальной разрешенной шкале его применения оно стирает линию разграничения категории тяжести преступлений между квалифицирующим составом (ч. 2) и основным (ч. 1) ст. 141 УК РФ. Благодаря этому судья, приговаривая обвиняемых к наказанию в виде исправительных работ, может назначить в каждом конкретном случае одинаковый срок его исполнения как для лиц, совершивших подобные деяния с отягчающими обстоятельствами, так и не имеющих таковых. Вряд ли следует признавать представленное положение допустимым. С учетом всего изложенного, необходимо сказать, что анализируемая санкция в целом в настоящее время является несправедливой. Предусмотренные в ней меры уголовно-правового воздействия сконструированы таким образом, что открыто демонстрируют противоречивость законодательной оценки общественной опасности криминализированных деяний. Более того, в санкции также содержатся некоторые виды наказаний, назначение которых на практике не способно будет объективно загладить причиненный вред перед гражданами, и, как следствие, восстановить социальную справедливость.
2 Следует отметить, что наказание в виде «обязательных работ» было включено в санкцию ч. 1 ст. 141 УК РФ в самой первой принятой редакции исходного текста уголовного законодательства. Минимальный предел срока его назначения составлял – 120 часов, а максимальная амплитуда применения ограничивалась – 180 часами.
Не лишена эта санкция и чрезмерно широкого судейского усмотрения. Руководствуясь ее конструкцией, суд может назначить обвиняемому самое тяжкое наказание в виде лишения свободы на срок до пяти лет. Причем, если имеются смягчающие обстоятельства, то к данной репрессии суд имеет право приговорить виновных лиц максимально на срок три года и четыре месяца. Также судьи в состоянии назначить обвиняемым наказание в виде принудительных работ на срок от двух месяцев до пяти лет, исправительных работ на срок от двух месяцев до двух лет, обязательных работ на срок от шестидесяти до четырехсот восьмидесяти часов и штраф от ста до трехсот тысяч рублей.
Заметим, что суд, назначив наказание в виде исправительных работ и лишение свободы за рассматриваемые преступления, придя к выводу о возможности исправления осужденного без реального отбывания наказания в порядке ст. 73 УК РФ, может постановить считать подобные наказания условными. Кроме того, при выявлении исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, суд наделен правом – назначать обвиняемым лицам такое наказание, как штраф, ниже нижнего, установленного в уголовно-правовой санкции его предела (ст. 64 УК РФ). Отсюда следует, что судьи могут назначить этот предусмотренный вид наказания за совершение деяний, криминализированных в ч. 2 ст. 141 УК РФ, в размере, например, пятидесяти, тридцати, двадцати и даже пяти тысяч рублей.
Как видно, представленная уголовно-правовая санкция содержит в своей конструкции широчайшее судейское усмотрение, которое реализуется при назначении определенного вида наказания. Конечно, данная законодательная мера воздействия на преступления обладает криминогенным строением. Она наделяет судью полномочиями «царя»: хочу – назначу виновному наказание в виде штрафа в размере пяти тысяч рублей, хочу – приговорю его к лишению свободы на пять лет, а если пожелаю, то вообще помилую. Поэтому данная санкция порождает криминогенное поведение из-за не указания нижних границ наказаний. В связи с этим, справедливо пишет Б.Я. Гаврилов о том, что «чрезмерное расширение пределов судейского усмотрения ставит под сомнение обоснованность назначения судом наказания» [3, с. 127]. Вот почему такую проводимую уголовно-правовую политику в данном отношении требуется законодателем срочно изменить в сторону ее тактической обоснованности.
Исследовав уголовно-правовую санкцию за преступления, содержащиеся в ч. 3 ст. 141 УК РФ, отметим, что она состоит из трех основных видов наказаний, одно из которых также выступает как дополнительное. В частности, к ним законодатель отнес: штраф, принудительные работы и лишение свободы на определенный срок. По своей конструкции санкция является кумулятивной, относящей данные совершаемые преступления к категории средней тяжести.
В представленной санкции пристальное внимание требуется обратить на степень эффективности установленного в ней наказания в виде штрафа, который может назначаться именно в качестве основного наказания. С нашей точки зрения, введение его за этот вид преступлений не сможет привести к исправлению осужденного и предупредить совершения новых таких преступлений. Дело в том, что, как показывает практика, одно из двух предусмотренных деяний совершают в основном главы администраций различных уровней. Оплатить утвержденный в санкции штраф не вызовет у них особых затруднений в виду того, что их средняя заработная плата по стране составляет на сегодняшний день от 30 до 80 тысяч рублей [9], не считая денежных выплат по отпуску, которые предоставляются им ежегодно в размере двух окладов. Поэтому основное наказание, содержащееся в санкции ч. 3 ст. 141 УК РФ в виде штрафа, нельзя уже признать рентабельным. К тому же, устанавливать один вид наказания в санкции одновременно в качестве основного и дополнительного является (!) само по себе криминогенным.
Нарушен принцип справедливости и при построении юридической конструкции комментируемой выше уголовно-правовой санкции. Здесь также просматривается несоразмерность в установленном за данные деяния наказании. С одной стороны, суд, руководствуясь настоящей санкцией, может назначить обвиняемому наказание в виде штрафа в размере двухсот тысяч рублей, а с другой – приговорить к лишению свободы на срок до четырех лет со штрафом до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы, иного дохода осужденного за период до шести месяцев. Заметно, что степень жесткости предусмотренных в санкции наказаний довольно сильно различается. Как видно, оговариваемая мера уголовно-правового воздействия создана законодателем несправедливо, что не требует даже каких-то особых доказательств.
Но, несмотря на указанное обстоятельство, мы все же дополнительно рассмотрим, насколько объективно в этой уголовно-правовой санкции установлены пределы (сроки) содержащихся наказаний. Первоначально остановимся на такой предусмотренной репрессии, как принудительные работы. В санкции законодатель указал только верхнюю границу их назначения. Нижний предел им не прописан. Отчего на практике к этому наказанию можно приговорить обвиняемых как на срок от двух месяцев, так и до четырех лет. Выходит, что разница между минимальным и максимальным пределом его назначения составляет 24 раза. Подобное касается и существующего наказания за оговариваемые преступления в виде лишения свободы, поскольку на сегодняшний день в санкции установлена лишь его допустимая верхняя граница назначения. Наименьший рубеж представленного наказания, к сожалению, не прописан. Однако руководствуясь ст. 56 УК РФ, судья, вынося приговор по ч. 3 ст. 141 УК РФ, может вполне назначить данное наказание обвиняемому на срок двух месяцев. В связи с чем возникает риторический вопрос: если за деяния, криминализированные в рассматриваемую уголовно- правовую норму, допускается приговорить к наказанию в виде принудительных работ на срок от двух месяцев и лишению свободы на тот же срок, могут ли тогда такие преступления по своей общественной опасности относиться к категории именно средней тяжести? Ответ, думаем, что очевиден: конечно, нет. Следовательно, проведенная уголовно-правовая политика законодателя в этом отношении является противоречивой. Причем, необходимо также поддержать высказанное мнение Н.Ю. Турищевой о том, что в настоящей санкции логично было бы предусмотреть наказание в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью [11, с. 27]. Продиктовано это обстоятельство тем, что подобные деяния как раз - таки и совершаются лицами, использующими свое должностное или служебное положение3.
Заложено в конструкцию уголовно-правовую санкцию ч. 3 ст. 141 УК РФ и неимоверно широкое судейское усмотрение. Согласно предписанию этой меры воздействия суд может назначить по ней самое тяжкое наказание в виде лишения свободы на срок четыре года, со штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо без такового. В случае наличия исключительных обстоятельств, связанных с мотивами и целями совершения настоящего преступления, а равно другими имеющимися положениями, судьи на основании действующей редакции ст. 64 УК РФ имеют право не назначать виновному лицу предусмотренный в санкции такой обязательный вид наказания, как штраф. Последние также при обнаружении в деле смягчающих обстоятельств при назначении репрессии в виде лишения свободы имеют право максимально приговорить к ее исполнению обвиняемых лиц на срок два года и восемь месяцев. Хотя комментируемая уголовно-правовая санкция допускает назначение данного вида наказания (репрессии) обвиняемым лицам и на срок двух месяцев.
В то же время суд, назначив наказание в виде лишения свободы, может прийти к выводу о возможности дальнейшего исправления осужденного без реального отбывания настоящего наказания постановить на основании ст. 73 УК РФ считать его условным. Сделать подобное он имеет право исходя из самого характера и степени общественной опасности деяния, личности виновного, обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание. Более того, за совершение данных преступлений судьи наделены возможностью приговорить виновных лиц к принудительным работам на срок от двух месяцев до четырех лет и наказанию в виде штрафа в размере от двухсот до пятисот тысяч рублей.
Но и это еще не предел. При наличии в деле исключительных обстоятельств, связанных с ролью виновного, его поведением в период или после совершения преступления и других существующих положительных факторов, суд вправе назначить данное наказание обвиняемым лицам в виде штрафа, ниже низшего, установленного в санкции ч. 3 ст. 141 УК РФ, его предела. Например, такая репрессия может быть назначена в размере ста, пятидесяти и пяти тысяч рублей.
Опять-таки наглядно видно, что и рассматриваемая уголовно-правовая санкция является криминогенной. Она по своей конструкции допускает широкое судейское усмотрение, которым на практике могут воспользоваться отдельные должностные лица органов отправления правосудия в личных корыстных целях, тем самым провоцируя ненаказуемое (легальное) коррупционное поведение. Поэтому и настоящую уголовно- правовую меру воздействия за эти преступления следует российским законодателем срочно изменить, в сторону именно значительного сужения в ней установленных рамок судейского усмотрения.
Таким образом, проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что юридическая конструкция действующих санкций ст. 141 УК РФ содержит множество системных просчетов и ошибок. Последняя законодательная редакция этих санкций не обеспечивает их эффективное применение на практике. Они явно противоречат заявленным целям уголовно-правового запрета. Ввиду этого, нужно произвести полномасштабную работу по оптимизации данных санкций УК РФ.
3 Об указанном обстоятельстве прямо свидетельствует сконструированная диспозиция ч. 3 ст. 141 УК РФ.
Список литературы
1. Бокова И.Н. Проблемы технико-юридического конструирования верхних и нижних пределов наказаний в санкциях статей главы 22 УК РФ // Уголовное право. – №2. – С. 15-17.
2. Блувштейн Ю.Д. Уголовное право и социальная справедливость. – Минск: Изд-во Университетское 1987. - 63 с.
3. Гаврилов Б.Я. Об ограничении судейского усмотрения при назначении уголовного наказания // Конституционные основы уголовного права. Материалы I Всероссийского конгресса по уголовному праву, посвященного 10-летию Уголовного кодекса РФ. – М., 2006. – С. 127.
4. Красинский В.В. Преступления в сфере выборов по уголовному законодательству Германии, Австрии и Швейцарии // Государство и право. – 2013. – №7. – С. 90.
5. Кригер Г.А. Построение санкций в новом уголовном законодательстве // Актуальные проблемы уголовного права. – М., 1988. – С. 112-119.
6. Кругликов Л.Л. Сбои в конструировании санкций в уголовном законодательстве // Юридическая техника. –2008. – №2. – С. 114.
7. Лесниевски-Костарева, Т.А. Дифференциация уголовной ответственности / Т.А. Лесниевски-Костарева. 2-е изд., перераб. и доп. – М., 2000. - 400 с.
8. Ляпунов Ю.И. Российское уголовное законодательство: резервы совершенствования // Уголовное право. – 2002. – №2. – С. 49.
9. Зарплаты глав администраций в России: сравнение [Электронный ресурс]. URL: http // www.ru.zarplat.info (дата обращения: 10.01.2016 г.).
10. Наумов А.В. Проблемы кодификации российского уголовного законодательства: новый Уголовный кодекс или новая редакция Кодекса? // Российский криминологический взгляд. – 2009. – №2. – С. 274.
11. Турищева Н.Ю. Оценка индивидуальных особенностей преступлений против избирательных прав, отраженная в санкциях норм УК РФ // Российский следователь. – 2008. – №5. – С. 27.
12. Федеральный закон от 07.12.2011 г. №420–ФЗ (с изм. и доп. от 01.03.2012 г. № 18-ФЗ) «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СЗ РФ. – 2011. – №50. – Ст. 7362; 2012. – №10. – Ст. 1166.
