18 января 2020г.
Идентичными условиями-основаниями для реализации таких согласительных процедур, как прекращение уголовного преследования по ст. 25, ст. 25.1 и 28 УПК РФ, являются:
во-первых, квалификация преступления, как преступления небольшой или средней тяжести; во-вторых, его совершение впервые;
в-третьих, согласие на соответствующую процедуру лица, в отношении которого прекращается уголовное преследование;
в-четвертых, возмещение ущерба или заглаживание вреда.
Вместе с тем, если для применения ст. 25 УПК РФ определяющим обстоятельством является примирение, для ст. 28 УПК РФ – деятельное раскаяние, то для применения ст. 25.1 УПК РФ таковым является именно возмещение ущерба или заглаживание вреда.
Представляется, что отражение в самих названиях ст. 25 и ст. 28 УПК РФ указанных выше определяющих условий для их применения и отсутствие подобного в названии ст. 25.1 УПК РФ обусловлено следующим: даже при наличии определенных последней нормой оснований для обоснованности ее применения, лицо не будет освобождено от уголовной ответственности без уплаты назначенного ему судебного штрафа. Другими словами, название ст. 25.1 УПК РФ отражает условный характер ее применения, поскольку производство по обоснованно и мотивированно прекращенному в соответствии с предписаниями закона уголовному делу будет возобновлено в случае неуплаты судебного штрафа.
На наш взгляд, при решении вопроса о том, какая из конкурирующих норм подлежит применению в каждом конкретном случае, следует учитывать одну из декларируемых целей существования альтернатив уголовному наказанию – гуманизации уголовного законодательства, поэтому приоритетом в применении должна обладать более гуманная норма. Из этого следует, что если при прочих равных условиях, к которым относятся впервые совершенное преступление небольшой или средней тяжести и возмещение (заглаживание) причиненного преступлением вреда, отсутствуют явка с повинной, способствование раскрытию преступления или примирение с потерпевшим, применению должна подлежать ст. 76.2 УК РФ и соответствующая ей ст. 25.1 УПК РФ. В противном случае, должна применяться та норма, основания для которой имеются в материалах уголовного дела и на применение которой получено согласия лица, в отношении которого прекращается уголовное преследование.
Следует отметить, что многими представителями, как науки уголовного, так и науки уголовно- процессуального права разделяется точка зрения на сходство правовой природы назначения судебного штрафа и решения о признании лица виновным в совершении преступления, по сути своей, – с приговором суда [1, с. 36]. Такой вывод, по мнению М. Ю. Юсупова, основан на том, что условием освобождения от уголовной ответственности по рассматриваемому основанию является необходимость установления факта совершения лицом преступления, что по существу является тождественным признанию лица виновным в совершении преступления [8, с. 126].
Между тем, понятия «установление виновности» и «признание виновным» не являются тождественными. Прежде всего, в науке уголовного процесса, в отличие от науки уголовного права, понятие
«виновность» существует для обозначения доказанности совершения данным лицом конкретного преступления и является своеобразным объектом познания по уголовному делу [3, с. 110]. Поэтому если первое из вышеназванных понятий означает установление в действиях лица в процессе доказывания по уголовному делу конкретного состава преступления, то второе имеет совершенно иное значение. По справедливому мнению Т. А. Левиновой, понятие «признание виновным» всегда должно соотноситься исключительно с осуждением лица от имени государства обвинительным приговором суда [4, с. 664]. Следовательно, при прекращении уголовного дела или уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям речь не должна идти об установлении виновности совершившего преступление лица.
Конституционным Судом РФ в Постановлении от 28 октября 1996 г. № 18-П2 в этой связи подчеркнуто, что «решение о прекращение уголовного дела по нереабилитирующему основанию не означает установления виновности лица в совершении преступления» [6]. Поэтому при прекращении уголовного дела по любому нереабилитирующему основанию, в том числе и по ст. 25.1 УПК РФ, решением суда лицо не признается виновным, этот вопрос остается открытым.
Что касается категории преступлений, по отношению к которым может применяться прекращение уголовного дела, то считаем неправомерным распространение применения ст. 25.1 УПК РФ на все без исключения виды преступления небольшой или средней тяжести, включая те из них, последствием совершения которых является смерть потерпевшего.
Такой вывод следует из того, что жизнь человека – ценность и не существует способов компенсации ее утраты. Если случаи применения ст. 25 УПК РФ по таким составам преступлений, как, например, ст. 109 УК РФ или ч. 3 ст. 264 УК РФ, можно объяснить позицией потерпевшего (его представителя), то уплата штрафа за лишение жизни человека, пусть неосторожное, с точки зрения общественного мнения, никогда не может быть оценена как справедливая мера.
Следует отметить, что уголовным законодательством Республики Казахстан при применении института освобождения от уголовной ответственности, в том числе и в связи с примирением, предусмотрено его ограничение случаями, не связанными с причинением смерти (ст. ст. 68, 69 УК Казахстана) [7]. В связи с этим заслуживает внимания предложение закрепления подобного ограничения по отношению к судебному штрафу в отечественном законодательстве, высказанного Н. Л. Романовой, М. А. Днепровской и Х. А. Каландаришвили. При этом, соглашаясь с их утверждением о том, что установление подобного рода ограничения исключит возможные сомнения при осуждении лиц с назначением наказания по преступлениям небольшой и средней тяжести в достижении целей уголовного наказания – восстановления социальной справедливости, следует высказать возражение по поводу того, что эта цель названа цитируемыми авторами «одной из новейших» [6, с. 96]. Указанную цель, напротив, можно назвать одной из древнейших, поскольку именно восстановлением социальной справедливости обусловлено само возникновение науки о преступлениях и наказаниях [2, с. 153].
В заключении отметим, что сущность и значение судебного штрафа, как меры уголовно-правового характера, состоит в определенном ущемлении носящих исключительно имущественный характер интересов виновного в совершении преступления лица. При этом денежное взыскание, как правило, осуществляется в пользу государства. В связи с этим общество должно быть заинтересовано в применении судебного штрафа, представляющего собой имущественный способ воздействия на постпреступное поведение лица, влекущего получение экономической выгоды в виде дополнительного способа пополнения федерального бюджета. Поэтому размер назначаемого судом штрафа должен рассматриваться в качестве способа возмещения вреда, причиненного общественным интересам совершенным преступлением, и в связи с этим находиться в прямой зависимости от его тяжести, быть соразмерным. Как представляется, только в таком случае применение ст. 25.1 УПК РФ будет являться законным, обоснованным и мотивированным. При этом для обеспечения реализации требования обоснованности и мотивированности решений в выносимом судом постановлении о прекращении уголовного дела с назначением судебного штрафа с необходимостью должны содержаться ссылки на доказательства, которыми подтверждается достаточность возмещения причиненного ущерба или заглаживания вреда с указанием размера и конкретизации способа его (их) осуществления.
Список литературы
1. Апостолова Н. Н. Прекращение уголовного дела или уголовного преследования с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа // Российская юстиция. 2016. № 10.
2. Корнакова С. В. К вопросу о принципе справедливости в российском праве // Актуальные проблемы теории и практики правотворчества и правоприменения. Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2015.
3. Корнакова С. В. Уголовно-процессуальное доказывание как процесс познания // Известия Иркутской государственной экономической академии. 2006. № 6.
4. Левина Т. Л. Прекращение уголовного дела по нереабилитирующим основаниям:общетеоретические вопросы // Уголовный процесс. Проблемные лекции / под ред. В.Т. Томина, И.А. Зинченко. М. Изд-во Юрайт, 2013.
5. По делу о проверке конституционности статьи 6 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина О.В. Сушкова: Постановление Конституционного Суда РФ от 28.10.1996 № 18-П
6. Романова Н. Л., Днепровская М. А., Каландаришвили Х. А. Правовая природа судебного штрафа: сравнительно-правовой аспект // Сибирский юридический вестник. 2019. № 3 (86).
7. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан от 4 июля 2014 года № 231-V (с изм. и доп. по сост. на 01.04.2019 г.) // URL: https://online.zakon.kz/m/document/?doc_id=31575852.
8. Юсупов М. Ю. Вопросы применения нового вида освобождения от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа // Уголовное право. 2016. № 6.
