04 февраля 2017г.
Аннотация
Статья посвящена ретроспективному рассмотрению уголовно-правовой ответственности за терроризм в российском уголовном законодательстве. Приведены примеры определения понятия «терроризм» в основных законодательных актах России, начиная с XVI века вплоть до 1994 года. Предлагается выделение 4 этапов развития терроризма в России, в соответствии с которыми и складывалась история российского уголовного законодательства о терроризме.
Ключевые слова: история терроризма, противодействие терроризму, терроризм, террористический акт.
TERRORISM IN THE RUSSIAN CRIMINAL LAW: HISTORICAL ASPECT
Borichev Konstantin
graduate student, Institute of Law and Business, Saint-Petersburg
The article presents a retrospective review of criminal liability for terrorism in the Russian criminal law. Examples of the definition of "terrorism" in the main legislative acts of Russia since the XVI century until 1994 are given. Offers a selection for 4 stages of development of terrorism in Russia, in accordance with which the history of Russian criminal legislation of terrorism was consisted.
Key words: the history of terrorism, counter-terrorism, terrorism, act of terrorism.
Концепция противодействия терроризму в Российской Федерации (утв. Президентом РФ 5 октября 2009 года) особое внимание уделяет тому, что терроризм на территории России, его зарождение и дальнейшее распространение, связан с целым комплексом исторических предпосылок, которые имеют прямые причинные связи с внутренними политическими, экономическими, социальными, религиозными, межнациональными противоречиями, а также с внешними, в т.ч. едиными для всего мирового сообщества террористическими угрозами [2].
Сегодня в СМИ и литературе иногда можно встретить мнение о том, что терроризм – это порождение XX века. Однако мы не можем согласиться с этим тезисом [3, с. 4].
В Отечественной истории одним из первых упоминаний о факте совершения террористического акта, документально зафиксированном в древнерусских летописях, является политически мотивированное убийство князей братьев Бориса и Глеба, которые позднее были причислены к лику святых. При этом в законодательстве России вплоть до XVI века отсутствовала квалификация терроризма как преступления, не были юридически определены террористические по своему содержанию преступления [6, с. 34]. В Судебнике 1550 года была предпринята, вероятно, одна из первых попыток установления самостоятельной уголовной ответственности за совершение государственных преступлений. Кроме того, в Судебнике 1550 года были впервые сформулированы признаки субъекта преступлений террористической направленности. В частности, пункт 61 Судебника указывал: «А государскому убойцу и градскому здавцу, и кромолнику (возмутителю народа), и церковному татю, и головному татю, и подметчику, и зажигальщику, ведомому лихому человеку живота не дати, казнити его смертною казнью…» [11].
В XVI веке отечественным законодателем было сформировано понятие «хитрости», аналогичного, по сути, современному прямому умыслу. Это стало отправной точкой к попыткам правового определения террористических по своей сути проявлений. Так, именно проявление признака «предумышелния» стало важным этапом в развитии объективной оценки сущностного и содержательного признаков актов терроризма, так как совершение террористических актов предполагало наличие чётко определённой цели и «злого умысла» [6, с. 35]. Данное понятие, с течением времени трансформировавшемся в «умышление», было представлено в Соборном уложении 1649 года в трёх формах: умышление татей на убийства: воровской умысел, т.е. совершение наиболее тяжких общеуголовных преступлений организованными преступными группами; государственные преступления и посягательство на государя (умышление на его здоровье, на завладение государством, на поджог города) [13, с. 13].
В период российского самодержавия на протяжении XVIII-XIX веков произошёл целый ряд заговоров, дворцовых переворотов и политических убийств. Наиболее яркими стали убийство в 1762 году царя Петра III, которое, по сути, было санкционировано его женой – будущей императрицей Екатериной II. В 1801 году группой заговорщиков в Михайловском замке в Петербурге были убит император Павел I. Но следует отметить, что эти и другие убийства того периода не следует приравнивать к террористическим актам, т.к. они не могут быть квалифицированы как собственно террористические акты в современном юридическом понимании. На сегодняшний день наиболее точно объективная сторона политических убийств определена в диспозициях статьи 277 УК РФ «Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля» и статьи 278 УК РФ «Насильственный захват власти или насильственной удержание власти» [6, с. 38].
Абсолютно иные цели и содержание имели покушения на членов императорской семьи и государственных деятелей, количество которых, начиная со второй половины XIX века, возросло многократно. Так, в 1866 году Дмитрием Каракозовым было совершено первое покушение на императора Александра II, которое фактически ознаменовало начало периода антигосударственного терроризма в Российской империи. В последующие годы мишенями революционеров-террористов становились члены царской семьи и представители органов государственной власти. При этом в качестве основной цели совершения террористических актов было изменение общественного устройства России .
Действительно, в XIX веке терроризм в России приобрёл наиболее зримые черты: с одной стороны, активно развивался народнический, революционный террор, а с другой – черносотенный [12, с. 27-28]. Это произошло в связи с резко возросшей агрессивностью леворадикальных организаций, а также вследствие политизации общественного сознания в Российской империи и за рубежом в период кардинального реформирования государства [10, с. 4].
Рассматривая рост террористической активности в Российской империи в указанный период, ряд учёных, в т.ч. доктор юридических наук, профессор Н.Д. Литвинов, утверждают, что все революционные процессы, а также большинство террористических актов, которые значительно дестабилизировали внутреннюю политическую и социально-экономическую ситуацию в стране, а также существенно сказывались на ослаблении позиций России на мировой арене, инициировались и финансово поддерживались спецслужбами иностранных государств, в частности, Великобритании и Германии. Это обусловливалось тем, что иностранные государства хотели во что бы то ни стало не допустить роста международного авторитета Российской империи, так как это абсолютно противоречило колониальным и экспансионистским планам ряда государств Западной Европы [6, с. 47].
Новый всплеск террористической активности наблюдался в первые годы становления Советской власти, когда терроризм по сути становится орудием политической борьбы между противоборствующими сторонами. С момента образования Советского государства противники советской власти стали активно применять индивидуальный политический террор в отношении видных деятелей партии большевиков и советского правительства. После окончания Гражданской войны и иностранной интервенции серьёзную угрозу для безопасности Советского государства стала представлять белая эмиграция, т.к. белоэмигрантские центры, объединения и организации, тесно связанные с разведывательными органами зарубежных стран, развернули активную подрывную работу. При этом террор и диверсии стали главным оружием в борьбе против Советского государства, в частности, у такой организации, как «Российский общевоинский союз», возглавляемой великим князем Николаем Николаевичем, адмиралом П.Н. Врангелем и генералом А.П. Кутеповым. Однако благодаря успешно проведённым ОГПУ операциям был нанесён удар по эмигрантским центрам, вскрыта сеть их террористических организаций.
В этот период в законодательстве появляется ряд соответствующих новелл, отражающих активизацию террористической деятельности: постановление ВЦИК от 05 января 1918 года «О признании контрреволюционным действием всех попыток присвоить себе функции государственной власти», постановление СНК РСФСР от 05 сентября 1918 года «О красном терроре», введение в УК РСФСР 1922 года статьи 64, установившей уголовную ответственность за террористический акт: «участие в выполнении в контрреволюционных целях террористических актов, направленных против представителей Советской влacти или деятелей революционных рабоче-крестьянских организаций, хотя бы отдельный участок такого акта и не принадлежал к контрреволюционной организации, карается - наказаниями, предусмотренными 1-й ч. 58-й статьи». Таким образом, за совершение террористического акта предусматривалось наказание в виде «… высшей меры наказания и конфискации всего имущества, с допущением при смягчающих обстоятельствах понижения наказания до лишения свободы на срок не ниже пяти лет со строгой изоляцией и конфискацией всего имущества…» [7].
Аналогичная норма об уголовной ответственности за совершение террористического акта в дальнейшем вошла и в УК РСФСР 1926 года в ст. 58.8 [8], и в ст. 8 «Положения о преступлениях государственных (контрреволюционных и особо для Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления)», утверждённого Постановлением ЦИК СССР от 25 февраля 1927 года [9].
С середины 1920-х годов террористическим актом стало признаваться в том числе и посягательство на жизнь корреспондентов рабочей и крестьянской печати – селькоров, рабкоров, военкоров, совершённое в связи с их корреспондентской деятельностью. В Циркуляре НКЮ № 101 1929 года в качестве террористических актов рассматривались убийство, избиение и другие насильственные действия в отношении учителей-общественников, в постановлении от 08 марта 1930 года – в отношении членов комиссий содействия проведению хлебозаготовок, в постановлении от 06 августа 1931 года – в отношении ударников. Таким образом, законодатель фактически приспосабливал понятие «террористический акт» под реалии времени.
В предвоенный период силы органов госбезопасности были направлены прежде всего на предупреждение и пресечение разведывательно-подрывной деятельности спецслужб Германии и Японии, а также диверсионной и террористической работы националистического подполья. Наибольшую активность в западных районах Украины проявляла «Организация украинских националистов» (ОУН), установившая тесные связи с германскими фашистами ещё до прихода к власти Гитлера [4, с. 8].
В годы Великой Отечественной войны органы государственной безопасности пресекали диверсионные и террористические акты немецкой разведки и контрразведки как в местах расположения частей и соединений действующей армии, так и в тыловых районах, вели розыск заброшенных диверсантов и террористов. В послевоенные годы террористические и диверсионные акты чаще всего осуществлялись на территории западных областей Украины и Белоруссии, прибалтийских республик.
Важным этапом в развитии отечественного уголовного антитеррористического законодательства стало принятие Закона СССР от 25.12.1958 года «Об уголовной ответственности за государственные преступления», в котором террористический акт наравне с изменой Родине, шпионажем и диверсией признавался особо опасным государственным преступлением и определялся в ст. 3 следующим образом: «Убийство государственного или общественного деятеля или представителя власти, совершённое в связи с его государственной или общественной деятельностью, с целью подрыва или ослабления Советской власти;… тяжкое телесное повреждение, причинённое в тех же целях государственному или общественному деятелю или представителю власти в связи с его государственной или общественной деятельностью…» [1].
Уголовный кодекс РСФСР 1960 года сохранил указанные в Законе 1958 года две формы террористического акта: в ст. 66 террористический акт определялся как убийство государственного или общественного деятеля либо представителя власти, совершённое по политическим мотивам, а также как тяжкое телесное повреждение, причинённое по тем же мотивам государственному или общественному деятелю либо представителю власти [14].
Усилия правоохранительных органов в тот период в основном были направлены на активизацию работы по нераскрытым взрывам. В этой связи показательны широкомасштабные оперативно-разыскные мероприятия в отношении террористов С.С. Затикяна, А.В. Степаняна и З.М. Багдасаряна, осуществивших 8 января 1977 года в Москве 3 взрыва, повлекших за собой человеческие жертвы [4, с. 9]. В частности, данные граждане заложили три взрывных устройства с часовым механизмом, которые последовательно взорвались: в 17 часов 33 минуты в вагоне московского метро между станциями «Измайловская» и «Первомайская», в 18 часов 05 минут в магазине на улице Дзержинского, в 18 часов 10 минут около магазина на улице 25 Октября. Последние два взрыва обошлись без жертв, а вот взрыв в метро стоил жизни 7 человек, более 30 получили ранения. Следует добавить, что в ходе закрытого судебного процесса в январе 1979 года все трое были признаны виновными и приговорены к расстрелу.
Именно в этот период фактически прошла «боевое крещение» созданная в 1974 году антитеррористическая группа «А» КГБ СССР, ныне являющаяся составной частью Центра специального назначения ФСБ России. Так, первой её боевой операцией стало обезвреживание 28 марта 1979 года вооружённого террориста - Юрия Власенко, проникшего в консульский отдел посольства США в г. Москве и требовавшего крупную сумму денежных средств, самолёт и беспрепятственный вылет за границу. При этом он угрожал, что в случае невыполнения своих требований приведёт в действие самодельное взрывное устройство. В результате спецоперации Ю.Власенко был ранен выстрелом снайпера, однако, успел привести в действие взрывное устройство, но жертв, за исключением Власенко, удалось избежать [6, с. 63].
В годы перестройки в Советском Союзе, краха советской государственности и дальнейших непоследовательных реформ, проводимых в России и в других странах бывшего СССР, насильственная террористическая деятельность различных националистических, религиозных и сепаратистских сообществ и организаций приобрела новый практически массовый характер [12, с. 34]. Именно в этот период и произошли следующие существенные изменения в отечественном антитеррористическом законодательстве. В частности, в 1994 году был принят Федеральный закон от 01.07.1994 № 10-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР», который дополнил действовавший на тот момент Уголовный кодекс РСФСР статьёй 213.3, вводившей ответственность за терроризм, под которым понималось: «Совершение в целях нарушения общественной безопасности либо воздействия на принятие решений органами власти взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба, а равно наступления иных тяжких последствий…» [15]. В дальнейшем норма об уголовной ответственности за терроризм, изложенная в ст. 213.3 УК РСФСР, в модернизированном виде вошла в ст. 205 УК РФ 1996 года.
По мнению старшего научного сотрудника отдела уголовного и уголовно-процессуального законодательства; судоустройства Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, кандидата юридических наук М.Ф. Мусаеляна, история российского уголовного законодательства о терроризме неразрывно связана с 4 основными этапами развития терроризма в России, а именно:
Ø до 1866 года (террористические проявления в Средневековье, а также в более ранний период);
Ø 1866-1917 годы (терроризм в период революционной ситуации 1879-1880 годов и революции 1905-1907 годов);
Ø 1917-1990 годы (советский период проявления терроризма);
Ø 1990 год - по настоящее время (качественно новый период постсоветского масштабного терроризма) [5].
Действительно, следует согласиться, что на протяжении всех этапов развития российского уголовного антитеррористического законодательства оно эволюционно модернизировалось в соответствии с реалиями времени, т.е. с возрастанием террористических угроз.
Таким образом, терроризм, представляя собой социально-политический феномен, заложил в XIX веке основу тех революционных катаклизмов, которые потрясли российскую государственность и на какое- то время разрушили основные традиционные устои российского общества в XX веке. И всё этот же политический и этнорелигиозный террор, хотя и в несколько изменённой форме, стал реальным фактором политической жизни и в начале уже XXI века, угрожая всеобщему миру, социальной стабильности и безопасности народов [10, с. 42].
Список литературы
1.Закон СССР от 25.12.1958 «Об уголовной ответственности за государственные преступления» (ред. от 02.04.1990) // «Консультант Плюс» - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=ESU;n=1580 (дата обращения 01.12.2016).
2. Концепция противодействия терроризму в Российской Федерации (утв. Президентом РФ 05.10.2009) // «Российская газета», № 198, 20.10.2009.
3. Кошель П.А. История наказаний в России. История российского терроризма. – М.: Голос, 1995. – 376 с.
4. Мозохин О.Б. Борьба советских органов государственной безопасности с терроризмом. – М.: Кучково поле, 2011. – 624 с.
5.Мусаелян М.Ф. Историко-правовой анализ уголовного законодательства об ответственности за терроризм в России (XI - начало XX в.) // История государства и права. 2009. №13. С. 27-30.
6. Петрищев В.Е. Что такое терроризм, или Введение в террорологию. – М.: КРАСАНД, 2013. - 464 с.
7. Постановление ВЦИК от 01.06.1922 «О введении в действие Уголовного Кодекса Р.С.Ф.С.Р.» (вместе с «Уголовным Кодексом Р.С.Ф.С.Р.») // «Консультант Плюс» - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=ESU;n=3006 (дата обращения 30.11.2016).
8. Постановление ВЦИК от 22.11.1926 «О введении в действие Уголовного Кодекса Р.С.Ф.С.Р. редакции 1926 года» (вместе с «Уголовным Кодексом Р.С.Ф.С.Р.» ) // «Консультант Плюс» - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://base.consultant.ru/cons/CGI/online.cgi?req=doc;base=ESU; n=3274 (дата обращения 30.11.2016).
9. Постановление ЦИК СССР от 25.02.1927 «Положение о преступлениях государственных (контрреволюционных и особо для Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления)» // «Консультант Плюс» - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=ESU;n=16474;dst=0;ts=B085F4B16D17AE080 9C0A8CB78FD09C5;rnd=0.1362850470468402 (дата обращения 30.11.2016).
10. Смирнов В.Н. Политический терроризм Российской империи. – Х.: Литера Нова, 2012. - 300 с.
11. Судебник государя царя и великого князя Иоанна Васильевича и некоторые сего государя и ближайших его приемников указы, собранные и примечаниями изъясненные покойным тайным советником и Астраханским губернатором Васильем Никитичем Татищевым / [предисловие издателя Г. Ф. Миллера]. - Издание второе. - Москва : В Университетской типографии у Н. Новикова, 1786. - 270 с. - // Президентская библиотека имени Бориса Николаевича Ельцина - [Электронный ресурс]. – URL: http://www.prlib.ru/elfapps/pageturner2d/viewer.aspx?orderdate=31.08.2015&DocUNC_ID=117250&Tok en=Bwo+KblOMRA1kKVNbdalYg==&lang=ru-RU (дата обращения 11.12.2016).
12. Терроризм в современном мире. 2-изд. / под ред. В.Л. Шульца; Центр исслед. проблем безопасности РАН. – М.: Наука, 2011. - 603с.
13. Ткаченко В.В., Ткаченко С.В. Российский терроризм: проблемы уголовной ответственности: Монография. – М.: ИНФРА-М, 2015. - 110 с.
14. Уголовный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) (ред. от 30.07.1996) // «Консультант Плюс» - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=8627 (дата обращения 11.12.2016).
15. Федеральный закон от 01.07.1994 № 10-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР») // «Консультант Плюс» - [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=4016; fld=134;dst=100006;rnd= 0.9287509485147893 (дата обращения 09.12.2016).
