02 февраля 2016г.
Практика взаимодействия верховной власти и общества в России к ХVI в. имеет глубокую историю и солидный опыт. В историческом аспекте институты общественной самоорганизации справедливо относятся к числу естественных атрибутов российской государственности, о чем свидетельствует жизнедеятельность древнерусских «народоправств», особенно республик Новгорода и Пскова. Известны факты устойчивых демократических проявлений в различных формах и в дальнейшем - в периоды централизации и оформления самодержавия. Своеобразие их осуществления подчеркивал, например, ученый XIX в. М.А. Липинский, отметивший, что в России всегда имелись механизмы, по которым запросы общественных классов доходили до верховной власти. [4, 106]
В России XVI - XVII столетий проходил значительный этап общественно-политического строительства, выраженный в обновлении конструкции властеотношений, способствующей решению задач, возникающих перед государством, завершающим процесс централизации. Политическое сотрудничество верховной власти и населения осуществлялось посредством таких форм прямого народовластия как местные сходы, институты выборов и обращений. Основой данного соучастия явилось обоюдное стремление общества и самодержавия к упрочению власти последнего. В этой связи, использование проверенных временем отечественных форм вовлечения общественности в управленческий процесс, являлось для самодержавия залогом эффективного обеспечения деятельности государственной системы.
Общинное самоуправление для верховной власти представляло особенный интерес, так как данная форма являлась системным проявлением участия общественности в социально-экономическом и политическом развитии своих территорий. В качестве народных собраний в летописных источниках упоминается и «суйм», то есть сейм, сходка, а также собрание «мира». О.С. Шмидт, исследуя социально-политические процессы в России, отмечал, что в XVI – XVII вв. мирской сход играл большую роль в политической жизни столицы и других городов. [8, 93- 94]
В условиях формирования сословно-представительной монархии, управление «мирами» было построено на началах компромисса: правомочие верховной власти заключалось в военной обороне, высшем общем руководстве и контроле, все остальное отдавалось на откуп «мирам». Императивное волеизъявление населения общины, основанного на традиционном правомочии коллективного владения землей, осуществлялось в соответствии с общими интересами и нормами обычного права. Ответственность за принятые решения также была коллективной. Это проявлялось не только при реализации распорядительно-хозяйственных функций «мира», но и при избрании представителей городских и сельских «миров», выборы которых проходили в русле их исторической традиции. [1; 62-68]
Встраивание института общинного самоуправления в сословно-представительную систему проходило, в целом, на началах паритета. Признание верховной властью общины как самодостаточной административной единицы являлось необходимым условием, позволившим самодержавию обеспечить собственную устойчивость и динамичность социально-экономического развития Российского государства. Однако с укреплением вертикали власти и установлением экономической зависимости большей части крестьянства предопределило утрачивание «мирами» своей самостоятельности.
Развитие выборных начал в данный период также было сориентировано на укрепление государственной системы, претерпев, качественные изменения: к традиционным выборным «миров», добавилось повсеместное избрание кандидатов на административные посты; особенное значение имели выборы, связанные с формированием и функционированием высших представительных учреждений – Земских Соборов. Значимым являлось то, что выборы стали «государевым делом», а избранные лица, оказывались задействованными на «государевой службе». [2; 109-111, 111-113. 3; 44-45]
Внушительное число избираемых лиц, многоуровневость избирательных кампаний предопределили характерные особенности становления правового регулирования данных мероприятий. В их числе укажем использование канонов обычного права с существенным превалированием избирательных норм, исходящих из актов верховной власти; усложнение выборных и сопутствующих им делопроизводственных процедур; централизованный характер проведения общегосударственных избирательных кампаний, сословно- территориальный принцип формирования высших представительных учреждений. [5; 194]
Отметим проявление в законотворческой деятельности «наказов», вручаемых избирателями депутатам Земских Соборов. При этом совершенствование выборных начал сопровождали элементы казуальности, выраженные, например, в неопределенности сроков созыва и деятельности представительных учреждений, отсутствии четких норм количества выборных лиц и т.п.
Наконец, отметим роль челобитий в сфере отношений «общество-власть» на данном этапе. Проявление народной инициативы подобным образом, являлось содержательным звеном социально-политической инфраструктуры центра и территорий государства. В качестве документа, в котором население, опираясь на существующее законодательство и обычное право, излагало свои жалобы и просьбы, челобитные фигурируют уже в XV в. Так, челобитчики под термином «жалобники» упоминаются в Судебнике 1497 г. [7; 60]
Развитию данного института, во многом, способствовала специфика отечественного восприятия власти, ее идеализации, выраженная в квинтэссенции российских традиций патриархальной культуры и общественных стереотипов. В этой связи, в народном сознании верховная власть позиционировалась как власть единоличная, выступающая гарантом разрешения социальных противоречий, вызванных правовым несовершенством, чиновничьим произволом и поиском высшей справедливости. Данный канал связи напрямую обеспечивал верховную власть информацией, необходимой для учета в разрешении текущих и перспективных вопросов жизнедеятельности страны, а также защищал интересы самодержавия, выступая серьезным противовесом злоупотреблений местной чиновничьей системы. Показательным примером здесь является удовлетворение верховной властью многочисленных всесословных коллективных челобитных жителей г.Томска и его окрестностей на местного воеводу О.И. Щербатого (1648 г.), который, со слов ходатаев, был замечен в «многочисленных насилиях и вымогательствах», тяжести ренты и повинностей. В жалобах неоднократно подчеркивалось, что воевода своими действиями противопоставляет себя государю - «государится». Обращает на себя внимание то, что в челобитной, помимо местных тяжб, затронуты вопросы общегосударственного плана относительно разделения полномочий региональной власти и центра, причем настойчиво проводится мысль о гибельности государственных интересов при воеводском самоуправстве. [6; 88-133]
В целом отметим, что функционирование прямого народовластия в указанный период, являлось обязательным и необходимым компонентом российской государственной системы. Это подтверждается правовым совершенствованием и развитием данной практики, нередко с учетом местных предпочтений; расширением круга правообладателей данных форм; увеличением числа последних (во время созыва высших представительств действовал институт наказов); заинтересованностью верховной власти в выявлении общественного мнения по решению государственных вопросов.
Вместе с тем, степень реализации общественного волеизъявления напрямую зависела от социально- экономических процессов, которые к XVIII столетию продолжили развитие в рамках феодального правопорядка, отягощенного крепостнической системой и исключительными условиями для дворянского корпуса.
Список литературы
1. Беляев И.Д. Крестьяне на Руси. Исследование о постепенном изменении значения крестьян в русском обществе. Издание 4. М., 1903. 62-64, 68.
2. Древние грамоты и другие письменные памятники, касающиеся Воронежской губернии и части Азова. Собраны и изданы Н. Второвым и К. Александровым-Дольником. Кн. 1. Воронеж, 1851. С. 109-111, 111- 113;
3. Древние грамоты и другие письменные памятники, касающиеся Воронежской губернии и части Азова. Собраны и изданы Н. Второвым и К. Александровым-Дольником. Кн. 2. Воронеж, 1852. С. 44-45.
4. Липинский М.А. Критика и библиография. Земские соборы древней Руси В.Н. Латкина. // ЖМНП, СПб., 1886. С. 106.
5. Минникес И.В. Выборы в истории Русского государства XVI – XVII вв. Историко-правовое исследование. Иркутск, 2004. С. 194.
6. Покровский Н.Н. Российская власть и общество: XVII-ХVIII вв. / Н.Н. Покровский. (СО РАН. Избранные труды). Новосибирск, 2005. С. 88-133.
7. Российское законодательство Х-ХХ вв. В 9 т. Т.2. законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. М., 1985. С.60.
8. Шмидт С.О. Становление российского самодержавства (Исследование социально-политической истории времени Ивана Грозного). М., 1973.С. 93-94.
