28 января 2017г.
В предлагаемой статье представлен феномен языковой игры в английской детской литературе как действенный прием работы на занятиях по изучению английского языка. На конкретных примерах игры словом в известных текстах показываются дидактические возможности использования приема. Подобный подход отвечает современным тенденциям обучения иностранным языкам, поскольку соотносится с идеями современной когнитивной лингвистики и психологии, в частности, с проблемами языковой семантики. Переводческая работа со «сложными» смыслами, возникающими в результате деформации слов и выражений, неологизмами, окказиональной лексикой, апеллирует к долговременной памяти, культурному кругозору, интуиции, творчеству. Дешифровка смыслов, заложенных в языковой игре, стимулирует и тренирует внимание, память, мышление, воображение.
Ключевые слова: языковая игра, английская детская литература, перевод, культурологический аспект переводов, обучение иностранным языкам, творчество, коммуникативность, познание.
Один из любимых художественно-стилистических приемов английской детской литературы –языковая игра [11]. Этот прием стал «знаковым», пожалуй, с культовой книги англичан «Алиса в Стране чудес» Льюиса Кэрролла. Переводы и пересказы «Алисы…» на другие языки были и остаются любимым интеллектуальным занятием профессиональных переводчиков, культурологов и писателей. На русский язык «Алису в Стране чудес» переводили Поликсена Соловьева, Владимир Набоков, Нина Демурова, Борис Заходер, Леонид Яхнин, Вл. Орел и другие авторы. Каждый из них выбирал свои варианты перевода языковой игры, ведь «при переводе передаются не слова, не лексические единицы, а мысли, смысл…» [7, 26]. «Можно с уверенностью утверждать, что процесс перевода будет всегда разным у каждого отдельно взятого переводчика, и никакие два перевода одного оригинала никогда не будут одинаковыми. Процесс перевода всегда носит креативный характер. Переводчик интерпретирует оригинал на основе собственного «я», что может выражаться в различных модификациях подлинника…» [7, 63]. Это высказывание касается перевода вообще, что же говорить о переводе книг, в которых активно используется языковая игра?!
Можно сказать, что после книг Л. Кэрролла возросла степень использования языковой игры в детской книге. Там представлено большее разнообразие приемов, чем во «взрослой» литературе, и шире их функциональность. Для детской литературы игра словом – один из любимых приемов, обладающих яркой выразительностью и смысловой значимостью [1].
Именно поэтому есть смысл для переводческих упражнений на школьных уроках иностранного языка и на занятиях со слушателями различных курсов обратиться к оригинальным детским произведениям. Обращение к детской литературе в школьной аудитории не вызывает вопросов, но что касается взрослых, то такой подход может вызвать удивление. Но мы обращаемся, прежде всего, к знаменитым книгам, хотя бы понаслышке известным всем. К ним, несомненно, относится «Алиса в Стране чудес», а также «Гарри Поттер» Дж. К. Ролинг. Наша аудитория состоит из аспирантов, которые чаще всего на себе испытали увлечение этой книгой или фильмом в детстве. Это тот материал, который способствует созданию особой доброжелательной атмосферы в аудитории, который проявляет творческие возможности слушателей, что всегда полезно в познавательной деятельности. Языковая игра, с нашей точки зрения, позволяет активизировать такие процессы мыслительной деятельности человека, как внимание, память, воображение.
В процессе овладения языком обучающиеся могут обрести разнообразные знания о другой стране и культуре, даже об особенностях мироощущения другого народа, которые, в частности, хорошо отражаются в художественной литературе. Ученый-методист в области преподавания иностранных языков Е.И. Пассов пишет: «На место знаниецентрической парадигмы пришла или, точнее, приходит культуросообразная парадигма. Культуросообразная парадигма образования, по сути, является иной образовательной философией и влечет за собой принципиальные изменения в содержании, структуре, в организации, в технологии» [8, 16]. Игра словом помогает проникнуть в глубинные явления другой культуры, даже в образ мышления нации.
Итак, перевод – вид духовной итворческой деятельности человека, а также одна из форм взаимодействия культур. Перевод – один из сложнейших видов речевой коммуникации и один из действенных лингводидактических приемов обучения иноязычному общению. Он «детерминирован множеством языковых факторов» [7, 49]. Игра словом в оригинальном тексте – один из таких факторов. Перевод языковой игры – дело сложное, но интересное и вдохновляющее.
Языковая игра – «особая форма лингвокреативной деятельности, связанная с новой ассоциативной обработкой того или иного вида языкового знания» [9, 797].
Современные исследователи склонны дифференцировать термины «каламбур», «игра словом», «языковая игра», но для нас это не является принципиальным моментом, поэтому будем как синонимами пользоваться понятиями «языковая игра» и «игра словом». По возможности, будем выделять конкретные приемы игры словом – омонимию, многозначность, неологизмы и т.д.
Ниже остановимся на конкретных языковых явлениях, которые часто реализуют себя в качестве языковой игры в указанных выше английских детских книгах. На языковую игру в сказках Л.Кэрролла обращали внимание многие исследователи. Интересные размышления о книге, в частности, об языковой игре, и необходимые исторические, культурологические, лингвистические комментарии к необычной сказке математика Ч.Л. Доджсона, ставшего писателем Льюисом Кэрроллом, дает Н.М. Демурова [2].
Принято считать, что английский язык – один из главных «героев» произведения, что, несомненно, делает сказки труднопереводимыми. Название книги Л. Кэрролла переводилось на русский язык по-разному: «Соня в царстве дива», «Аня в Стране Чудес», «Алиса в стране Чудес», «Аленка в Чепухляндии», «Алиса в Странной стране». Дело в том, что русский вариант «Страна Чудес» звучит слишком сказочно-поэтично, слишком по-доброму. Читатель-ребенок ожидает привычных сказочных приключений, где есть герой, которому приходится бороться со злыми волшебниками и чудовищами при поддержке чудесных помощников, чудесных предметов и действий. Но в сказке Кэрролла нет этих чудесных помощников или хотя бы персонажей, не равнодушных к героине. Не вокруг нее все крутится, это она вовлечена в хаос чужой, недружелюбной жизни. Вот уж действительно – Странная Страна!
Именно с перевода названия следует начать увлекательную работу по постижению тайн языковой игры Кэрролла. Заметим, что не предполагается перевод всей книги: обращение к языковой игре – это полезное упражнение для активизации мыслительной деятельности обучающихся, которое может иметь характер постоянного интеллектуального тренинга, занимающего не более 10-15 минут, или творческого домашнего задания.
Л. Кэрролл любил языковую игру по превращению одних слов в другие. Например, превращение розы в вазу выглядит так: rose – rase - vase. На русском языке это будет выглядеть так: роза – поза – пора – пара – фара – фаза – ваза. Именно поэтому, в сказке в голове Алисы, когда она летит в страну Чудес, кошка превращается в летучую мышь (cat – bat), также происходит превращение ребенка герцогини в поросенка (son - pig). Подобная игра на занятии требует хорошего словарного запаса от слушателей курсов, но ее полезно использовать. В частности, вполне возможно превратить ребенка в поросенка. В русском переводе данная ситуация выглядит, с одной стороны, проще, поскольку используется похожая внешняя форма (рифмующиеся слова). С другой стороны, прекрасный переводчик Н. Демурова делает нравственно- смысловые акценты: если ребенка ругать, кричать на него, обзывать и тем более лупить, то из него вполне может вырасти поросенок, который поспешит убежать из дома при первой возможности. В пересказе Набокова звучит: «Вой, младенец мой прекрасный, /А чихнешь – побью…» (В «Колыбельной» М.Ю. Лермонтова звучит: «Спи, младенец мой прекрасный, / Баюшки – баю…». «Вой» и «спи» в данном контексте– антонимы).
Парономазия – игра, строящаяся на контрасте между сходством звучания и отличием значения разных слов: происходит замена одного слова другим, созвучным. Именно она присутствует в песне Герцогини в главе «Поросенок и перец» «Лупите своего сынка…». «Любите» в данном случае превратилось в «лупите», не удивительно, что в результате такой любви ребенок превращается в поросенка.
В оригинальном тексте на английском языке в колыбельной Герцогини происходит «преображение» слов « gently, kindly» (тихо, мягко, нежно, сердечно) в «roughly, severely» (грубо, резко, строго, сурово). Главное слово колыбельной – «love» (любить) – превращается в «beat» (бить). Надо признать, что перевод Демуровой очень точен не только в смысловом отношении, но и лексически.
В 7 главе «Безумное чаепитие» Болванщик поет песню «Вечерний звон», где «звон» преобразился в «слон», а «дни» в «пни». Естественно, «Вечерний звон» появился в переводе, в оригинале используется другая, хорошо известная именно английскому читателю стихотворение «Twinkle, twinkle, little star». Здесь «star» (звезда) преображается в «bat» – «летучую мышь», подобно звезде, парящей высоко в небе, но, в отличие от звезды, которая сверкает подобно бриллианту (diamond) , она напоминает «tea-tray» (поднос, который используется для чаепития). События песен в оригинале и переводе разные, но восхищает, что авторы перевода нашли «ночную» песню, чтобы как можно ближе быть к оригиналу. Вообще игра с прецедентными текстами – одна из самых заметных черт книги и, пожалуй, одна из самых серьезных трудностей при переводе.
Это интересная разновидность языковой игры, которая имеет отношение к проблеме интертекстуальности. Игра с цитатами разного рода – излюбленное средство выразительности для Кэрролла. Обычно выделяют такие разновидности прецедентных текстов: стихотворные строки, строки известных песен, названия художественных произведений, названия отечественных и зарубежных фильмов, пословицы, поговорки, крылатые выражения. Кэрролл «оживляет» английские пословицы и поговорки. Оттолкнувшись от известных идиом «Безумен, как мартовский заяц»(Mad as a March hare), «Безумен, как шляпник»(Mad as a hatter) «Улыбается, словно чеширский кот»(Grin like a Cheshire cat), «Котам на королей смотреть не возбраняется»(A cat may look at a king), «Нем, как рыба» (As dumb as an oyster), он создает героев и связанные с ними развернутые эпизоды. Есть устойчивые выражения, которые удачно обыгрываются в сказке, например, «море слез» (the pool of tears), «утонуть в собственных слезах» (be drowned in one's own tears), «убить время»( waste the time; beat the time;murder the time).
Более сложным проявлением интертекстуальности является как раз переосмысление известных английских стихов и песенок, как, например, указанная выше песня Герцогини. Подобные известные всем тексты появляются практически во всех главах сказки. Интертекстуальность успешна, если фоновые знания адресата пересекаются с фоновыми знаниями адресанта. Только тогда возникает эффект «узнавания» закодированного смысла. В противном случае происходит коммуникативная неудача. Иными словами, цитированные тексты должны быть прецедентными, хорошо известными широкой аудитории. Чтобы прием «работал», переводчики вынуждены обращаться к самым известным текстам своей культуры, а это значит, что вокруг текстов, возможно, будут и другие диалоги героев. (Кстати, Демурова обращается и к английским текстам, хорошо знакомым нашим читателям: «Вот дом, который построил Джек…» превращается в «Вот дом, который построил Жук…»). Можно обратить внимание слушателей на эту особенность сказки Кэрролла и соответствующую переводческую изобретательность, но вряд ли это может быть успешным учебным упражнением. Тем не менее, заметим, что использование русских текстов выразительно: это и «Вечерний звон» в переводе Демуровой, и обыгрывание стихотворений А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова в вольном пересказе В. Набокова («Как ныне сбирается вещий Олег…», «Бородино»).
Этот прием можно характеризовать как деформацию устойчивых выражений или трансформацию цитат. (Использую этот прием достаточно активно при работе с пословицами и поговорками, когда начало одной пословицы соединяется с выводом другой. Например, в результате «деформации» пословиц The leopard cannot change its spots (Леопард не может перекраситься, т. е. Сколько волка не корми, он все в лес смотрит. Горбатого могила исправит.) и Liars should have good memory (Лжецы должны иметь хорошую память, т. е. Ври да помни) имеем : The leopard cannot have good memory и Liars should change its spots – см. [12]. В результате возникает интересный комический эффект).
Приведем еще несколько примеров языковой игры из «Алисы в Стране чудес» в переводе Н.М. Демуровой.
В 9 главе «Кто украл крендели?» обыгрывается прямое и переносное значение слова «подавлять». Алиса видела в газетах фразу «Попытки к сопротивлению были подавлены…», а в зале суда увидела, как была подавлена не вовремя зааплодировавшая морская свинка: ее сунули в мешок вниз головой, завязали и сели сверху. В оригинальном тексте игра слов основывается на одновременной реализации двух значений выражения «to suppress»: 1) усмирять 2) подавлять. Глагол «to supress» становится понятным Алисе, так как он ассоциируется в ее сознании с хорошо знакомым и понятным ей словом «to press» — давить.
В переводах на русский язык «Алисы в Стране чудес» часто используются омофоны – слова, которые пишутся по-разному, но произносятся одинаково. Особенно запоминаются «у колодца»– «уколоться»,«прохвост»–«про хвост» (в оригинале омофоны: «tale» – рассказ и «tail»– хвост).
«Кисейные барышни» превращаются в «кисельных». Это своеобразная игровая этимологизация: неизвестные маленьким детям слова обретают для них понятный смысл. Именно эти кисельные барышни – сестрички живут «припИваючи» на дне колодца, потому что постоянно пьют кисель, а вовсе не поют песни. Хотя иногда они любят и рисовать, сидя у колодца. У Кэрролла каламбур строится на омонимии слова «well»– «хорошо» и «well» – «колодец» («Buttheywereinthewell» –AlicesaidtoDormouse... «Ofcoursetheywere, –saidtheDormouse– wellin») и омонимии слова «draw» 1) рисовать 2) черпать (в оригинале «черпать» патоку, у Демуровой – кисель).
Неологизм – слово или оборот речи, созданные для обозначения нового предмета или выражения нового понятия. Чаще термин «неологизм» трактуется шире – вообще новые слова, что соответствует греческим корням слова. Наряду с общеязыковыми неологизмами существуют неологизмы, которые называют индивидуально-стилистическими, или окказиональными. Эти неологизмы не рассчитаны на распространение и закрепление в общем языковом употреблении. Окказионализмы создаются специально, нарочито, всегда привязаны к определенному контексту, ситуации. Они, как правило, эмоционально окрашены.
Среди окказионализмов встречаются особые слова, которые называют по-разному: синтетические слова, слова-«матрешки» [1]. Суть этих неологизмов заключается в соединении двух слов в одно, в котором, тем не менее, просвечивают значения обоих слов: два слова не просто соединяют свои корни в одно сложное слово, а как бы входят одно в другое, частично «съедая» друг друга: слонопотам – слон + гиппопотам, блистенькая – блестящая +чистенькая. В главе «Бег по кругу и длинный рассказ» (A Caucus- race and a Long Tale) сказки Кэрролла герои совершают бессмысленный «бег по кругу». В слове «caucus» обыгрывается схожее по звучанию слово «circus»– «круг». Чтобы подчеркнуть странность и бессмысленность этого занятия, В. Набоков заменяет это развлечение «игрой в куралесы». Он создает свое забавное слово-«матрёшку». Разве не напоминают «куралесы» знакомое «куролесить», т.е. проказничать? Но не случайно Набоков говорит, что на «куралесах» придется «вертеться», намекая, видимо, на карусель, которая тоже движется по кругу.
Игровая этимологизация есть во многих главах. Треска так называется, потому что много болтает, трещит. Старичок Судачок с утра доночи судачит, сом во всем сомневается, щука всех щучит. Известны и размышления Алисы: «От уксуса куксятся, от горчицы – огорчаются, от лука – лукавят, от вина – винятся, а от сдобы – добреют». Эти варианты удачной замены английской игры словами русской языковой игрой придуманы Н. Демуровой. «May be it's always pepper that makes people hot-tempered and vinegar that makes them sour– and camomile that makes them bitter – and barley-sugar and such things that make children sweet-tempered».
Выразительная и разнообразная языковая игра используется в 9 главе «Черепаха Как бы и ее повесть». Учителя старика Черепаху ученики звали Спрутиком у Демуровой, Молодым Спрутом у Набокова. Алиса недоумевает: это такие разные животные, но всё объясняется просто: учитель всегда ходил с прутиком. В оригинальном тексте учителя звали «Tortoise» (сухопутная черепаха). Алиса удивляется и спрашивает, почему «Tortoise»? Начтополучаетответ: «We called him Tortoise because he taught us» . Здесь каламбур основан на использовании омофонов - сходных по звучанию, но разных по смыслу слов, которые к тому же и пишутся по-разному.
Учебными предметами в этой морской школе были в переводе Демуровой грязнописание, мать-и- мачеха, физиономия, у Набокова – лукомория, арфография, ангельский язык. У Кэрролла в морской школе они сначала изучали Reeling and Writhing (верчение и кручение). Игра слов основана на сходном произношении слов Reading and Writing (чтение и письмо). «Ambition, Distraction,Uglification and Derision»– предметы, образовавшиеся в результате языковой игры со словами , обозначающими четыре действия арифметики: Ambition (честолюбие) – Addition (сложение) ; Distraction (рассеянность) – Substraction (вычитание); Uglification – Multiplication (умножение), Derision (высмеивание) – Division (деление). Такжеу ЧерепахиКакбывшколебылипредметы Mystery (History), Seaography (Geography), Laughing (Latin) and Grief (Greek), Stretching (Sketching), Fainting in Coils (Painting in oils). Используется игра слов, основанная на парономазии. Учителем в морской школе был «an old crab» – здесь игра слов основывается на полисемии слова «crab»: 1) краб 2) ворчун. А уроки называют уроками (lesson) потому, что их продолжительность с каждым разом уменьшается (lessen). Языковая игра строится на одинаковом произношении разных слов. Надо заметить, что Набоков в этом эпизоде был достаточно точен: его уроки – укоры, и они укоры потому, что укорачивается.
Кстати, Черепаху Как бы называют и Квази-Черепахой (в оригинальном тексте TheMockTurtle). Ее изображение в прижизненном издании Кэрролла и некоторые намеки в тексте должны напомнить о ложном черепаховом супе, который варился по особому рецепту из телятины, а вовсе не из черепах. В. Набоков дал свой интересный вариант – Чепупаха. Автор придумывает еще одно слово-«матрешку», которое образовались из двух слов черепаха и чепуха.
Особого внимания заслуживает знаменитое стихотворение в «Алисе в Зазеркалье», которое стало известным в нашей стране под названием «Бармаглот». «Бармаглот» написан с помощью окказиональных слов, подчиняющиеся грамматическим законам языка. Первое четверостишие практически целиком состоит из несуществующих слов, за исключением служебных. Имя героя Бармаглот – страшное, оно ассоциативно отсылает к словам «бормотать» и «глотать», в то же время напоминает о Бармалее, известном отрицательном герое.
Обратим внимание на некоторые другие окказионализмы в переводе на русский язык, которые воспринимаются читателем благодаря грамматической форме и ассоциациям: хливкие – маленькие и шустрые (хлипкие и ловкие), шорьки – животные, близкие к хорькам, хрюкотали – хрюкали и хохотали и т.д. Можно предложить слушателям курсов дать свои варианты перевода, опираясь на известные комментарии. Этот вид работы предполагает коллективную деятельность. Возможна работа в группах с последующей презентацией результатов.
Варкалось. Хливкие шорьки Пырялись по наве,
И хрюкотали зелюки,
Как мюмзики в мове. (Перевод Дины Орловской).
В переводе Владимира Орла стихотворение называется «Умзара Зум»:
В английском языке этот герой –Jabberwocky. Существуют разные трактовки этого слова. Представляем одну из возможных. Jabber – бормотание, болтовня, вздор, тарабарщина. Вторая часть слова, возможно, связана (если опираться на произношение) со словом «walk». Привычное значение этого слова – «гулять, ходить пешком», но одно из его значений связано с блужданием, совершением беспорядочных движений. Итак, перед нами некто огромный, который, совершая в сумерках непонятные, беспорядочные движения, прыжки, все время издает непонятные звуки, бормочет, что вызывает дрожь и ужас у путников.
Языковая игра часто используется как средство характеристики героя.
В этом смысле интересна и практически полезна ономастическая языковая игра – так называемые «говорящие фамилии». Напомнив обучающимся о фамилиях героев отечественной литературы (Скотинин, Стародум у Д.И. Фонвизина; Скалозуб, Молчалин у А.С. Грибоедова), можем обратиться к героям всем известного сказочного цикла Дж. К. Ролинг о Гарри Поттере. Некоторые имена и фамилии героев цикла остались «обычными», не «говорящими», а другие приобрели смысловую наполненность, стали характеристиками героев. Причем в некоторых комментариях говорится, что надо было соблюдать единообразие: либо использовать транскрибирование и транслитерацию всех собственных имен, либо все фамилии русифицировать, делая «говорящими». Нам такой подход представляется неверным, ведь это авторское решение: кого-то из героев сразу охарактеризовать, намекая на те или иные качества, а кого-то показать в действии, поступками и чувствами.
Показательны в данном случае «перепереводы» некоторых фамилий. В первом издании первой книги цикла «Гарри Поттер и философский камень» семья, в которой герой воспитывался после гибели родителей, носит фамилию Дарсли, но уже во второй книге они Дурсли. Конечно, у русского читателя возникает связь со словом «дураки», «дурни». А значит ли что-то корень слова в английском языке?
«Говорящая» ли в данном случае фамилия Dursley? Фамилию «Dursley» можно разложить на две части:
«dur» (жесткий, резкий,грубый, бесчувственный) и «sley» – от староанглийского «sley» – умерщвлять, убивать. Понятно, что за этой фамилией «прячется» авторская резко отрицательная характеристика семьи! Живя в доме родственников, Гарри не чувствовал любви и внимания, ему пришлось испытать множество оскорблений, обид, унижений. Имя кузена Гарри -– Dudley – происходит, возможно, от английских слов
«dud» (никчемный человек, «пустое место») и «dude» (пижон). Можно поработать и над другими фамилиями и именами героев сказочного цикла.
Преобразования коснулись и фамилии учителя Северуса Снегга, который сначала был Снейпом (Severus Snape), что, конечно, соответствует произносительным нормам языка. Возможно, фамилия образована на стыке слов «snake» – «змея» и «snap» – «щелчок». Но в таком виде фамилия ничего не говорила русскоязычному читателю. Закрытость, холод, которым просто веяло на Гарри и его друзей от этого сложного человека, удачно передается фамилией и именем. Имя Северус для англоязычной аудитории связано с завоевателем Шотландии, а для нас опять же с холодом. Переводчики достаточно вольно обошлись с оригинальной фамилией героя, но эта вольность в данном случае оказалась интересной и удачной.
Удачно передан именем и фамилией образ учителя Златопуста Локонса. Златоуст стал Златопустом, да к тому же слишком занятым своей внешностью, своими «локонами». В оригинале героя зовут Lockhart Gilderoy. «Lock» – по-английски «локон», так что фамилия переведена дословно. Имя
«Gilderoy» ассоциируется с двумя словами: «gild» – «золотить, украшать» и «royal» – «королевский». Возможны ли другие, более удачные варианты перевода имен? Это одно из возможных творческих переводческих заданий для школьников. Можно в качестве задания дать для смыслового анализа и названия факультетов.
Языковая игра имеет эмоционально-экспрессивный характер, придавая речи выразительность. Практически все исследователи упоминают о комическом эффекте языковой игры, но это не балагурство, а острословие. В.З. Санников говорит об обучающей функции (языковая игра – «замечательный учитель словесности») и психотерапевтической (смех есть «единственный общедоступный способ борьбы с окружающим злом») [9, 9].
В статье нами лишь намечены возможные варианты работы с языковой игрой на занятиях. Эффект возможен только при планомерной работе, но такая работа представляется нам перспективной.
Кроме рецептивных и репродуктивных действий в ходе изучения иностранных языков невозможно обойтись без продуктивных и даже творческих действий. Поиск вариантов для адекватного перевода языковой игры способствует формированию потребности именно в таких действиях, уводящих от шаблонности мышления, развивающих языковую интуицию. Происходит стимулирование поисковой деятельности обучающихся и, как следствие, личностный рост благодаря необходимости эвристического подхода к выполнению задания.
Переводческая работа над языковой игрой – одно из условий совершенствовния речевых умений и навыков, поскольку она естественным образом пробуждает речемыслительную активность. Более того, переводческая работа над языковой игрой в тексте формируют культуру гуманистического общения, культуру познания, культуру эстетического освоения действительности, способность к творчеству и сотрудничеству.
«Расшифровка», трактовка, комментарий языковой игры в иностранном художественном тексте – это лингвокреативная деятельность. Это интеллектуальная деятельность, способная вызвать положительные эмоции: радость, удивление, эстетическое удовольствие. Языковая игра есть средство активизации обучающего общения. Кроме всего прочего эта деятельность способствует диалогу между культурами.
Список литературы
1. Бухарова И.Г. Игра словом в детской книге // Теория литературы в школе. Поэтическое слово. – Иркутск: ИГПУ,1996. – С.112-121.
2. Демурова Н. М. Алиса в Стране чудес и Зазеркалье //Кэрролл Л. Приключения Алисы в Стране чудес. Сквозь зеркало и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье. – М.: Наука, 1991. – С.
3. Земская Е.А., Китайгородская М.В., Розанова Н.Н. Языковая игра // Русская разговорная речь.Фонетика. Морфология. Лексика. Жест / Отв. ред. Е.А. Земская. – М., 1983. – С. 172-214.
4. Кэрролл Л. Алиса в Стране чудес/Пер. Н. Демуровой. Стихи в пер. С. Маршака, Д. Орловской, О. Седаковой. – М.: Махаон, 2015. - 137 с.
5. Кэрролл Л. Алиса в Зазеркалье / Пер. Вл. Орла. – М.: Детская литература, 1982. – 144 с.
6. Кэрролл Л. Аня в стране чудес. Авторизованный перевод с англ. В. Набокова. – М.: Советский композитор, 1991. – 80 с.
7. Нелюбин Л.Л. Введение в технику перевода (когнитивный теоретико-прагматический аспект): учебное пособие. – М.: Флинта; Наука, 2016. – 214 с.
8. Пассов Е.И. Сорок лет спустя или сто и одна методическая идея /Е.И. Пассов. – М.: ГЛОССА-ПРЕСС, 2006. 240 с.
9. Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры / В.З. Санников. – М.: Языки русской культуры,1999. – 541 с.
10. Сковородников А.П. Языковая игра // Культура русской речи. Энциклопедический словарь- справочник / Под общим руководством Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, Е.Н. Ширяева. – М.: Флинта; Наука, 2003. – С.796 – 803.
11. Скуратовская Л.И. Поэтика английской детской литературы ХIХ-ХХ веков : учеб. пособие / Л.И. Скуратовская. – Днепропетровск: Изд-во ДГУ, 1989. – 52 с.
12. AWordtotheWise или Грамматика в пословицах и поговорках: методические рекомендации для проведения практических занятий / Сост.Н.Б. Винокурова. – Иркутск: Изд-во Ин-та географии им. В.Б. СочавыСОРАН, 2008. – 898 с.
13. Carroll Lewis Alice' Adventures in Wonderland.- Прогресс, 1979.- 235 с.
14. Rowling J.K. Harry Potter and the Goblet of Fire — Scholastic Inc., 2000.-734p.
