Соматоформная вегетативная дисфункция, являясь полиэтиологическим расстройством, характеризуется дисрегуляцией вазомоторных центров с тенденцией к симпатикотонии при недостаточной инактивации катехоламинов, развитием функционального церебрального вазоспазма, приводящего к неадекватности мозгового кровообращения [3, 4]. Имея относительно широкую распространённость и достаточно полиморфную симптоматику, данное расстройство существенно влияет на функциональное состояние организма человека и снижает возможности его адаптации к условиям внешней среды, что обуславливает актуальность исследования психофизиологических механизмов его развития и влияния на жизнедеятельность, позволяющее оптимизировать методы диагностики и лечения [2, 6].

В исследовании добровольно приняли участие 227 студентов высших учебных заведений (165 женщин и 62 мужчины) в возрасте от 18 до 26 лет, а также 30 больных (10 мужчин, 20 женщин, в возрасте 22-35 лет) психосоматического отделения Курской областной наркологической больницы, с диагнозом: соматоформная дисфункция вегетативной нервной системы сердца и сердечно-сосудистой системы (F45.30), с длительностью течения расстройства до 1 года.

У всех испытуемых регуляцию целенаправленной деятельности по восприятию информации изучали с помощью компьютерной методики восприятия и отмеривания длительности чистого тона (1 с, 700 Гц, 55 дБ). Испытуемому предъявляли эталон и после 4-х пробных тестов ставили задачу последовательного его воспроизведения (по 50 раз) при следующих условиях: без обратной связи или с внешней зрительной обратной связью (после каждого выполнения на мониторе высвечивалась направленность и размер ошибки в 0,01 с). В последующем без информирования испытуемого обратная связь меняли на ложную. При этом эталон увеличивался на размер средней ошибки, что создавало когнитивный конфликт, вызванный рассогласованием упроченного в памяти эталона с предъявляемой информацией об ошибке, и требовало перестройки деятельности. При обработке результатов рассчитывали 17 показателей, где результат регуляции — средняя ошибка без учета знака (К1); стиль: вариативность оценок (К2), тенденция к переоценке или недооценке (К3), средняя величина переоценок (К4) и недооценок (К5); обучаемость: прогресс точности (К6) и стабилизации (К7) саморегуляции, степень уменьшения вариативности оценок (К8), отношение средних отклонений первых и последних 10-ти оценок по модулю (К9), относительная негэнтропия (К10); чувствительность к обратной связи: степень повышения точности (К11) и стабильности (К12) оценок; пластичность саморегуляции: гибкость перепрограммирования деятельности (К13), соотношение показателей гибкости при разных видах обратной связи (К14), скорость достижения нового результата (К15) [4]. Регуляцию без обратной связи оценивали коэффициентами: К1 - К5, К13, с истинной обратной связью: К1 – К14, а с ложной связью использовали все показатели. Первичные данные с учетом полового признака испытуемых через Z-показатель преобразовывали в нормированные от 1 до 10 единицы — стены. Все испытуемые были распределены на группы с высокими (1-3 стена) и низкими (8-10 стенов) значениями величины средней ошибки (К1) в тестах без обратной и с внешней обратной связью — по типам акцентуации точности регуляции восприятия информации: ТТ — испытуемые с акцентуацией высокой точности при обоих видах обратной связи; НН — акцентуация неточности при обоих видах обратной связи; ТН — точные без обратной связи и неточные при внешней обратной связи; НТ — неточные без обратной связи и точные при внешней обратной связи; ТС — точные без обратной связи и средней точностью при внешней связи; НС — неточные без обратной связи; СТ — точные только с обратной связью; СН —   неточные при наличии обратной связи; СС — без акцентуаций точности восприятия.

Сравнение здоровых и больных испытуемых проводили по различиям в распределении признака с использованием критерия Колмогорова-Смирнова. С помощью углового преобразования Фишера (Ф*) определяли достоверность различий между процентными долями сопоставляемых выборок. Проверке подвергали две гипотезы: 1) доля лиц с определённым типом регуляции в 1-й выборке больше, чем во 2-й; 2) доля лиц с этим же типом регуляции во 2-й выборке больше, чем в 1-й.

Сопоставление двух групп испытуемых показало, что при опоре на внутренние обратные связи больные достоверно не отличаются от здоровых людей в точности регуляции восприятия, но они более ригидны (К13; р<0,001), неустойчивы в оценках (К2; р<0,001) и при преобладании общей тенденции к недооценкам (К3; р<0,001) имеют большую их величину (К5; р<0,001). Внешняя обратная связь повышает их точность (К1), но она становится достоверно ниже, чем у здоровых. При этом регуляция восприятия больных отличается высокой вариативностью (К2) и неупорядоченностью (К10), большим размером недооценок (К5), выраженной обучаемостью (К7-К9) и общей пластичностью (К14) (Табл.1).

Таблица 1 Показатели регуляции восприятия длительности тона (M+/-σ) у здоровых и больных испытуемых при разных видах внешней обратной связи

Показатель регуляции	С обратной связью		С ложной обратной связью
	Здоровые	F45.30	Здоровые	F45.30
К1	13,80±5,89	20,30±11,22***	19,37±9,14	19,31±10,14
К2	11,19±4,50	38,20±21,85***	13,81±6,57	25,65±15,69***
К3	81,54±31,79	67,03±41,87	64,54±61,69	130,76±39,44***
К4	13,64±6,33	15,00±13,46	15,75±18,05	20,87±12,63**
К5	12,74±5,56	22,12±10,97***	18,05±9,06	15,35±10,40***
К6	1,32±0,70	1,27±0,58	1,28±0,67	1,59±1,13
К7	0,82±0,94	1,68±1,22***	1,00±1,35	1,84±1,87***
К8	0,81±0,52	2,00±1,19***	0,78±0,67	1,46±1,29***
К9	0,80±0,52	2,00±1,21***	0,72±0,56	1,38±1,19***

К10	0,68±0,07	0,45±0,19***	0,72±0,10	0,47±0,17***
К11	0,66±0,39	0,79±0,59	0,94±0,56	0,73±0,54
К12	0,85±0,41	0,96±0,66	1,04±0,55	0,65±0,53***
К13	18,01±6,85	19,89±11,37	17,38±6,89	18,02±10,23
К14	1,37±0,49	1,04±0,41***	1,33±0,53	0,97±0,35***
К15	—	—	29,25±18,94	1,59±1,13***

Примечание: ** — р<0,01; *** — р<0,001 — уровень достоверности различий с группой здоровых по критерию Колмогорова-Смирнова.

  

При ложной обратной связи регуляция восприятия больных характеризуется такой же точностью, как и у здоровых, но в её механизмах выявляется высокая вариативность (К2) и неупорядоченность (К10) оценок, тенденция к переоценкам (К3), увеличение их размера (К4), высокие обучаемость (К6-К9), общая пластичность со стремлением к скорейшему достижению необходимого результата (К14, К15), в сочетании с большей чувствительностью к обратной связи (К12) и меньшими величинами недооценок (К5).

Анализ распределения испытуемых по типам регуляции восприятия показал, что для больных характерно достоверное преобладание только НН и СН типов и отсутствие ТТ типа. При этом среди здоровых достоверно больше испытуемых с НС, СТ, ТТ и ТН стилями (Табл.2).

На основании полученных данных можно заключить, что характеристики и свойства регуляции восприятия информации у больных с F45.30 отличаются от здоровых людей и существенно зависят от психического состояния человека. Так, одинаковая со здоровыми испытуемыми точность восприятия и воспроизведения информации без внешней обратной связи при неустойчивости оценок, склонности к недооценкам и ригидности, в целом, отражает хорошую согласованность их деятельности со структурой прошлого опыта и внутренней сигнальной информацией. Улучшение у больных точности восприятия и воспроизведения эталонов при введении внешней обратной связи показывает, что в своей деятельности они начинают активно её использовать. Однако, их достоверно худшая результативность говорит о нарушении согласованности у них отдельных поведенческих актов с внешними сигнальными воздействиями. Это может быть связано с низкой чувствительностью к обратной связи, высокой общей пластичностью, усилением ригидности регуляции при сохранении предыдущих стилевых тенденций и хаотичности. При этом высокая ригидность перепрограммирования деятельности возможно связана с типичной для данного расстройства тревожностью, вызывающей опасения в смене способов деятельности. Выравнивание же у больных точности восприятия информации при ложной обратной внешней связи со здоровыми испытуемыми связано с качественным изменением механизмов регуляции. В них в первую очередь меняется стиль достижения желаемого результата, возрастает обучаемость, чрезмерно усиливается направленность на скорейшее достижение необходимого результата, а также повышается чувствительность к обратной связи, что в значительной мере обуславливается высокой тревожностью, усиливающей ориентацию на внешние стимулы. Это показывает, что помимо изменения механизмов достижения необходимого результата на регуляцию восприятия информации у больных людей, существенное влияние оказывает вид используемой обратной связи.

Данный вывод подтверждается установлением достоверного преобладания у больных с F45.30 НН и СН типов акцентуации точности регуляции восприятия, при которых очень низкая результативность сочетается с ригидностью и слабой чувствительностью к обратной связи, малым объёмом, низкой распределяемостью и устойчивостью внимания, тревожностью, психовегетативной и эмоциональной нестабильностью, ригидностью поведения. Кроме того, содержательные характеристики данных типов практически полностью соответствуют и в некоторой мере дополняют психофизиологическую характеристику больных данной группы. Так, для СН типа свойственны типичное для психоэмоционального напряжения изменение и повышение активации ЦНС, тенденция к переоценкам, умение использовать свой опыт при опоре именно на внешнюю обратную связь. У таких людей низкая потребность в осознанном регулировании поведения, зависимость от ситуации, неадекватная оценка условий деятельности сочетается с проблемами в постановке целей, неустойчивостью критериев успешности, сниженным вниманием и некритичностью к ошибкам, трудностями в оценке рассогласования результатов с целью, тревожностью  и психовегетативной лабильностью, усиливающейся при действии истощающихся факторов и проявляющейся в трудностях концентрации внимания, общей слабости, потливости, неприятных ощущениях в различных частях тела, отсутствии чувства отдыха после сна. В то же время НН тип, обусловленный снижением активации центральных регуляторных механизмов нервной системы с преобладанием парасимпатических влияний, является не только максимально неэффективным, но и отражает неумение использовать внутреннюю и внешнюю обратную связь. Для него свойственны тенденция к переоценкам, неуверенность, сложности в переключении способов деятельности, попытки преодоления тревожности за счёт стремления всё планировать, консерватизма, упрямства и педантичности, неумение адекватно реагировать в быстро меняющейся обстановке, оценивать промежуточные результаты и корректировать своё поведение. В то же время для таких больных не характерны типы регуляции деятельности с высокой точностью восприятия информации или повышающие её при введении внешней обратной связи — ТТ, СТ, НТ, НС, общими чертами для которых являются высокая чувствительность к обратной связи, гибкость регуляции (ТТ, СТ, НТ), высокая общая пластичность (НТ, НС), чёткость постановки целей, оперативность ориентировки в окружающем, энергичность, организованность и гибкостью поведения, легкая переключаемость с одной деятельности на другую, адекватная оценка своих возможностей, стеничные эмоции, приспособленность и социальная адаптированность.

Таким образом, регуляция целенаправленной деятельности по восприятию информации у больных соматоформной дисфункцией вегетативной нервной системы сердца и сердечно-сосудистой системы (F45.30) не только отличается от таковой у здоровых людей, но и имеет собственные особенности механизмов организации при различных (внутренних и внешних) контурах обратной связи, а также образуя специфичные взаимосвязи с психофизиологическими и энергетическими характеристиками индивидуальности, регуляторно-личностными свойствами и произвольными регуляторными процессами, проявляется в преобладании низкоэффективных типов акцентуации точности, отражая низкий уровень адаптационных возможностей [1, 5]. Эти данные свидетельствуют о том, что при лечении данного расстройства патогенетически наиболее обосновано использование методов психотерапии и реабилитации, не требующих задействования внешней обратной связи.

 

Список литературы

1.     Исаев А.П. Теория функциональных систем и состояний. Современные проблемы адаптации и стресса // Вестник ЮУрГУ. 2005. №4. С. 6-13.

2.     Курченко Т.Л., Генайло С.П. Клинические проявления соматоформной вегетативной дисфункции // Тихоокеанский медицинский журнал. 2004. №3. С. 42-45.

3.     Маколкин В.И. Нейроциркуляторная дистония: миф или реальность? // Кардиология. 2008. №4. С. 62–65.

4.     Маринчева Л.П., Злоказова М.В., Соловьёв А.Г. Особенности этиопатогенеза психосоматических и соматоформных расстройств // Казанский медицинский журнал. 2012. Т.93, №3. С. 465-468.

5.     Менделевич     В.Д.     Клиническая    и     медицинская     психология.     Учебное     пособие.    6-е     изд.     М.: МЕДпресс_информ, 2008. 432 с.

6.     Попов Ю.В., Вид В.Д. Современная клиническая психиатрия. СПб. Речь, 2002. 402 с.