28 марта 2016г.
Развитие мультимедийных технологий, новые возможности создания и
распространения медиаконтента привели к эволюции традиционной инфраструктуры культурных и медийных жанров.
По мнению Ж.Л. Годара с приходом цифровой революции и эволюцией медиаиндустрии происходит вступление в эпоху «конца кинематографа» и посттелевизионную эру, характеризующуюся появлением новых средств массовой информации («новых» медиа) [2].
Первые попытки описать и сформулировать определение «новых» медиа предпринимаются западными специалистами с середины 1990-х годов ХХ века. В совокупности под «новыми» медиа понимались те информационные продукты, которые сочетали в себе три основных направления, или 3 «K» [3]:
1. компьютерные и информационно-коммуникационные технологии – ИКТ;
2. коммуникационные системы и сети;
3. цифровой информационный контент.
В настоящее время к этим трем направлениям прибавилось четвертое «К» – конвергенция, явившаяся ключевым движущим фактором становления новой медиаинфраструктуры и взаимодействия новых и традиционных средств массовой информации (СМИ).
Конвергенция (от лат. convergo – сближаться, сходиться) – термин, принятый в биологии, этнографии, языкознании для обозначения аналогичных процессов схождения, взаимоуподобления [4].
Исходя из этого же значения, западные философы и социологи в 1950-х годах ХХ века начали употреблять понятие конвергенции в общественно-политических науках. Опираясь на достижения научно-технического прогресса, они высказали предположение о постепенном сглаживании различий между капиталистическими и социалистическими обществами. Основной движущей силой, которая, по мнению исследователей У. Ростоу (США) и Я. Тинбергена (Нидерланды), стимулировала конвергенцию идеологически противоположных общественных формаций, стала научно-техническая революция. Подобная позиция стала серьезным основанием для упреков сторонников теории конвергенции в технологическом детерминизме. Однако при этом новый взгляд на процесс конвергенции быстро завоевал популярность среди социологов.
Вышедшая в 1965 г. книга американского исследователя Д. Белла «Конец идеологии» стала одной из кульминационных точек развития концепции общественно-политической конвергенции [1]. Д. Белл подкрепил свое видение постиндустриального общества, сформулированное ранее, выводом о возникновении нового типа общества. По его мнению, такое общество опирается на технологии знаний, т.е. информационно- коммуникационные технологии (ИКТ) и на информационную индустрию – две важнейшие составляющие будущей экономики. Д. Белл заложил основы и для последующих представлений об информационном обществе, и вместе со многими другими его идеями конвергенция была воспринята и переосмыслена в новом контексте.
С 1970-х годов термин все чаще употребляется для обозначения интеграции информационных и коммуникационных технологических платформ – компьютеров, телефонов, телевизоров. Дальнейшее развитие он получил в ходе дискуссий о дерегулировании телекоммуникационного рынка в США и вещательного рынка в Западной Европе в 1980-х годах ХХ века. Но только с 1990-х годов быстрое внедрение Интернета в повседневную жизнь миллионов людей в разных странах мира придало дискуссиям о конвергенции широкий практический смысл.
Структурные изменения, происходящие в последние десятилетия в СМИ и медиаиндустрии, основываются на изменениях в технологической сфере. Речь идет о переводе содержания во всех его формах – текстовой, графической, звуковой – в цифровую форму. Цифровизация содержания означает перевод всех типов содержания СМИ в цифровой формат, понятный современным компьютерам, что позволяет содержанию легко «транспортироваться» по любому каналу электронной коммуникации. В результате Интернет из сети, технически соединяющей множество компьютеров, превращается в особую инфокоммуникационную среду, где цифровое содержание «старых» СМИ дополняется контент-продуктами и услугами, предоставляемыми только «новыми» медиа. Ни время, необходимое для распространения печатных изданий, ни финансовые ресурсы, затрачиваемые на организацию распространения, ни пространство, ограничивающее передачу телевизионного и радиосигнала, не являются более преградами ни для тех, кто создает информацию, ни для тех, кто ее потребляет. Цифровизация, устраняя различия между прежде разными СМИ и уравнивая все типы медиаконтента, создает реальную основу для конвергенции массмедиа.
Сегодня исследователями СМИ и журналистами конвергенция рассматривается как комплексный процесс,
осуществляемый сразу в нескольких измерениях.
Таким образом, конвергенция представляет собой «соединение», совпадение в основных смысловых точках центральных движущих сил трансформации медиасектора: цифровых технологий, телекоммуникаций и непосредственно сферы средств массовой информации, т.е. активного информационного пространства.
Исследователи предлагают рассматривать конвергенцию на трех различных уровнях [3]:
I уровень – функциональный, где конвергенция охватывает участников создания контента и предполагает взаимную интеграцию информации как данных и различных информационно-коммуникационных цифровых технологий, участвующих в её обработке для создания единого медиапродукта.
Иными словами – содержание, т.е. контент, создается при участии компьютерных и других электронных технологий. Затем осуществляется доставка контента к пользователю посредством телекоммуникационных сетей.
Таким образом, мы получаем условную схему взаимодействия трех основных компонентов новой медиасферы, или трех «К» (компьютер, контент, коммуникационная сеть), которые когда-то не были взаимосвязаны.
II уровень – индустриальный, проявившийся в процессах вертикальной концентрации медиарынка и своего рода конвергенции «творчества» и «технологий». Начиная с конца 1990-х годов ХХ века активно идут процессы слияний/поглощений медиаресурсов с производителями информационных технологий.
III уровень – технологический, на котором осуществляется конвергенция различных информационных технологий, реализующих несходные изначально функции, но соединяющихся в унифицированном устройстве/канале в целях завершения коммуникации.
В данном случае конвергенция определяет мультимедийную среду, в которой любой тип информации в результате цифрового декодирования может быть доставлен получателю/пользователю посредством взаимодействующих технологий.
Среди наиболее наглядных примеров такого взаимодействия – мобильный интернет (возможность доступа к электронной почте и веб порталам посредством SMS и GPRS), многопользовательские онлайновые видеоигры, цифровое телевидение и т.п. Таким образом, посредством современных информационных технологий по разнообразным каналам (Интернет, широковещание, кабель, спутник, беспроводные каналы и т.п.) пользователи получают мультимедийный контент (новости, развлечения, сообщения, возможность вести торговлю онлайн, образование), адаптированный к их запросам и открытый для дальнейшей модификации в соответствии с индивидуальными потребностями аудитории.
Таким образом, конвергенция является далеко не только технологическим процессом, который позволяет интегрировать различные виды контента в рамках разнообразных информационных каналов и соединять множество функций медиа в одном единственном технологическом устройстве. Конвергенция одновременно описывает технологические, культурные и социологические изменения в системе общественного и информационного устройства и восприятия медиасреды.
В инфраструктуре СМИ конвергенция позволяет перемещать контент по различным медиаканалам благодаря взаимодействию нескольких индустрий.
Конвергенция изменила саму логику взаимоотношений между существующими технологиями, индустрией средств массовой информации и другими сферами общественного развития, рынками, жанрами и медиаформатами и аудиторией.
Список литературы
1. Bell D. The End of Ideology: On the Exhaustion of Political Ideas in the Fifties. – N.Y.: Free Press, 1965.
2. Flew Т. New media: an introduction. Oxford; South Melbourne, Vic.: Oxford University Press, 2005.
3. Бирюков В.А., Борисова С.Г., Никандрова Л.К., Кожин К.Ю. Планетарное информационное общество и средства массовой информации. – М.: Буки Веди, 2015.
4. Интернет-СМИ: Теория и практика: учебное пособие для студентов вузов / под ред. М.М. Лукиной. – М.: Аспект Пресс, 2010.
