19 марта 2016г.
В творческом наследии польского писателя Вацлава Серошевского (1858-1945) и американского писателя Джека Лондона (1876-1916) выделяется «северная» тема, которая стала для обоих авторов основой для создания наиболее значительных в художественном и идейном отношении произведений. Оба писателя были популярны в начале прошлого века, их произведения привлекали читателей новизной тематики, изображением жизни северных народов. Особую актуальность сочинения двух писателей приобрели в свете драматического опыта ХХ века, решительно изменившего судьбу народов Крайнего Севера. Все большее внимание стала привлекать проблема пагубного воздействия цивилизации на традиционный уклад жизни. В рассказах и повестях Д.Лондона и В. Серошевского наступление западной цивилизации символически выражено в образе «закона», репрессивного по отношению к аборигенному населению.
В якутских произведениях В. Серошевского безличный «закон» проявляется прежде всего как практика уголовной и политической ссылки, как гнет государственной машины, именно в нем для писателя и его героев воплощена вся бездушность и жестокость империализма. Суровый к якутам «закон» является причиной драматических событий в повести «В сетях» (1898), трагических в рассказе «Хайлак» (1895). Якуты говорят о законе с нескрываемым страхом, воспринимают его как нечто страшное, непонятное, в любом случае несправедливое к ним: «они замолчали, объятые мистическим ужасом перед этим таинственным существом, имеющим вид печатной бумаги, а таким живым и могущественным, что может доставить людям бесчисленные страдания. Они знали, что достаточно одного этого слова, чтобы их мужья опускали с трепетом головы... Кто знает, что там напечатано в этих книгах? Может быть, так и должно быть?..» [4, с.53]. В монологе якутского князя выражено отношение якутов к царскому законодательству: «Закон? Послушай, русский, не мы пишем законы, а вы что захотите, то напишете. Думаю, себя не обидите?» [3, с.75]. «Закон» для местного населения оборачивается террором со стороны уголовных ссыльных. О терроре со стороны уголовников, по закону высылаемых в Якутию, говорит в этой же повести старик: «Обижали они нас, меня. Больше, чем дикие звери, медведи и волки, побили они нашего скота. Добро наше убавилось, сердца ожесточились. Точно веред выросла юрта их в нашем околотке. Женщины боялись днем даже проходить мимо нее; парни наши научились пить и играть... перестали работать, полюбили грабеж... Мочи не стало от пропаж и обид» [3, с.58]. Последствия деятельности уголовников напоминают результаты «цивилизаторской» деятельности золотоискателей в таких рассказах Д.Лондона как «Лига стариков». Серошевский правдиво показал последствия государственной политики по превращению Сибири в место политической и уголовной ссылки, вследствие чего «закон» стал восприниматься как воплощение несправедливости населением Восточной Сибири.
Институт ссылки к концу XIX века во многом перестал оправдывать одну из основных преследуемых целей, а именно ускоренное освоение восточных территорий, и превратился в абсолютно порочную практику, которая отравляла жизнь населения Сибири и осложняла межнациональные отношения. В.Г.Короленко, сам отбывавший ссылку в Якутии, писал: «Нет сомнения, что столь значительный ежегодный прилив преступного элемента крайне неблагоприятно отражается на нравственности коренного населения, почему понятным становится стремление сибиряков избавиться от ссылки, этого дамоклова меча Сибири» [1, с.358]. Оба писателя, таким образом, осуждают данную практику российского государства.
Сочинения В. Серошевского на якутскую тему показывают конфликты между якутами и ссыльными, которые обусловлены самим институтом ссылки. Традиционный уклад жизни аборигенного населения разрушается, сталкиваясь с наиболее неприглядными сторонами цивилизации. Реалистическое изображение последствий политической и уголовной ссылки в Якутию ставит художественные произведения В.Серошевского и В.Короленко за рамки простого бытописательства, обогащает их тексты социальным содержанием. Необходимо, однако, учитывать, что во время публикации текстов в конце XIX — начале XX века было невозможно прямое и открытое осуждение царизма и порочной практики ссылки в Сибирь: писателям приходилось учитывать требования цензуры.
Произведения В. Серошевского и В.Короленко оказываются близки к северным рассказам Д.Лондона, прежде всего тем из них, в которых показано столкновение «цивилизации белых» с народами Севера. Лондон относится к тем писателям, которые в целом разделяли идею о «бремени белого человека», в ряде его северных рассказов отчетливо проявляется мысль о превосходстве белых над другими расами. В то же время, будучи большим художником, Д.Лондон объективно показал печальные последствия, которые несет цивилизация народам Северной Америки. Показателен в данном отношении рассказ «Лига стариков» (1902), в котором наиболее отчетливо и, что особенно важно, с точки зрения именно аборигенного населения, обозначена проблема столкновения традиционного уклада жизни с разрушительным влиянием деятельности «белых людей». Д.Лондон показывает, что бунт «стариков» против белых обречен на поражение: новые порядки и новый образ жизни проникли глубоко, и молодое поколение забыло традиции, юноши хотят теперь быть сами как белые люди и презирают наследие предков. Общаясь с белыми, они «научались дурным речам и дерзким замашкам, пили дьявольское питье и день и ночь играли в карты; по первому зову белого человека они вновь уходили в неведомые страны. Они забыли о долге уважения к старшим, никому не оказывали почета, они глумились над нашими старыми обычаями и смеялись в лицо и вождю и шаманам» [2, с.87]. Герой рассказа старик Имбер переживает происходящее как трагедию, он видит, что навсегда уходит в прошлое его мир и специфическая этика северного народа, исчезает сам народ: «Белые люди /.../ пришли на нашу землю, чтобы присвоить ее. Они сделали нас слабыми; и мы гибнем. Они очень жадные люди. И вот на нашей земле уже не стало дичи». [2, с.88] Герой осознает правоту своего дела, но знает, что оно обречено на поражение: «Итак, сегодня погибал один старик, завтра другой, - и вот остался только я. /.../ Теперь уже нет племени Белая Рыба. Я последний старик этого племени, а юноши и молодые женщины ушли с нашей земли - кто к племени пелли, кто к племени Лососей, а больше всего — к белым людям. Я очень стар и очень устал, я напрасно боролся с Законом» [2, с.90].
Как и у В. Серошевского, у американского писателя «Закон» (the Law) является воплощением жестокого и неумолимого давления цивилизации на аборигенов Севера. «Англосаксы издавна несли закон покоренным народам, и закон этот подчас был суров» [2, с.76], - пишет Лондон. О жестокости «закона» белых размышляет герой рассказа перед приговором: «Имбер смотрел на них и думал об их обычаях и порядках, об их недремлющем Законе, который был, есть и будет до скончания веков»[2, с.81]. Закон, таким образом, является символом цивилизации, уничтожающей другой образ жизни. Д.Лондон запечатлел эту трагическую сторону победного шествия западного мира, но считал ее неизбежной. Как ни любуется своими северными героями Лондон, как ни воспевает их героизм и мужество в борьбе с суровой природой (в «Северной одиссее», «Киш, сын Киша» и других рассказах), но их мир, по мнению писателя, обречен покориться победному шествию белой расы. Эта мысль красноречиво выражена в финале рассказа «Лига стариков»: «Широколобый судья тоже был погружен в видения: перед его взором величественно проходила вся его раса — закованная в сталь, одетая в броню, устанавливающая законы и определяющая судьбы других народов. Он видел зарю ее истории, встающую багровыми отсветами над темными лесами и простором угрюмых морей. Он видел, как эта заря разгорается кроваво-красным пламенем, переходя в торжественный сияющий полдень, видел, как за склоном, тронутым тенью, уходят в ночь багряные, словно кровью пропитанные пески... И за всем этим ему мерещился Закон, могучий и беспощадный, непреложный и грозный, более сильный, чем те ничтожные человеческие существа, которые действуют его именем или погибают под его тяжестью, — более сильный, чем он, судья, чье сердце просило о снисхождении» [2, с.91].
В северных рассказах Д.Лондона отчетливо проявляется влияние идей Г.Спенсера, изображается борьба за жизнь, в которой побеждает сильнейший: законом жизни оказывается борьба за само право жить. В сравнении с рассказами Д.Лондона заметно принципиальное отличие произведений В. Серошевского: в них нет утверждений превосходства одной расы над другой, культуртрегерской роли европейца среди туземцев. Его герои равны друг другу по своей человеческой сути, к какому бы народу они ни относились.
Список литературы
1. Короленко В.Г. Сибирские очерки и рассказы. Иркутск, 1983. — 415 с.
2. Лондон Д. Закон жизни. Рассказы. Хабаровск: Кн. изд-во, 1987. — 496 с.
3. Серошевский В. В сетях. 2-е изд. СПб., М.: Книжное дело, 1903. — 140 с.
4. Серошевский В.Л. Якутские рассказы, повести и воспоминания. М.: Кудук, 1997. — 591 с.
