03 июня 2017г.
Возникновение кризисов как периодического экономического явления, условия и время их появления остается одним из спорных и нерешенных вопросов экономической теории. Если цикличность принять в качестве основной формы экономической динамики (а именно такой подход доминирует в научной среде в настоящее время), то в ретроспективе можно предположить регулярное чередование подъемов и падений экономики независимо от формы развития мирового хозяйства. Очевидно, что на том или ином этапе неизбежность смены хозяйственной конъюнктуры становится наиболее явной, и это особенно отчетливо проявляется в условиях развитого промышленного производства.
Исходя из информации, позволяющей составить картину экономической жизни в доиндустриальный период, можно предположить, что хозяйственная динамика европейских государств характеризовалась существенной непостоянностью: периоды активизации хозяйственной деятельности чередовались с периодами экономического застоя. При этом периодически возникавшие кризисные ситуации в экономике обычно реализовывались в формате финансовых потрясений, а их причины находились вне воспроизводственного процесса. Основными причинами, провоцировавшими обострение проблем платежного баланса и вызывавшими кризисы, становились: массовые эпидемии, уносившие миллионы жизней; кровопролитные и разрушительные войны; серьезные неурожаи и эпизоотии, провоцировавшие стремительное удорожание важнейших продовольственных и сырьевых товаров [1, 122]. В XVIII веке произошел целый ряд экономических потрясений, среди которых: французский кризис 1719 г., спровоцированный денежными махинациями Дж. Ло; британский кризис 1721 г., завершившийся крахом Компании Южных морей; кризис 1763 г., поразивший Северную Европу. Наиболее отчетливо нарушения хозяйственной жизни европейских государств (и в первую очередь, лидера мировой экономики того периода - Англии) проявились в 1783, 1793 и 1797 гг. Происходящие события имеют заметное сходство с английскими кризисами начала XIX века (1810, 1815, 1819 гг.), которые также были обусловлены вполне различимыми внешними обстоятельствами (в большинстве случаев, политического свойства) и протекали без выраженных закономерностей и с различными временными промежутками. По этой причине представляется ошибочным искать причины кризисов конца XVIII - начала XIX веков в воспроизводственной сфере (которая станет генератором кризисных тенденций несколько позже).
Одни из них проистекали от чрезмерного расширения кредита, связанного с началом англо- французской войны (1793 г.), другие были вызваны нарушением торговли вследствие «континентальной блокады», а также чрезмерными расходами в условиях ведения перманентных «наполеоновских» войн (1797, 1810 гг.), третьи спровоцированы послевоенной «конверсией» (1815, 1819 гг.) [2,33]. Только кризис 1788 г., вызванный резким наращиванием основного капитала в хлопчатобумажной промышленности Англии вследствие отмены привилегий (окончание действия патента) Р. Аркрайта, можно в определенной степени считать прообразом промышленных кризисов XIX века. В кризисе 1788 г. впервые в истории отчетливо выступило новое явление - перепроизводство. Отсюда - важность этой даты для истории промышленных кризисов. [3, 40].
Совершенно иную природу имели дальнейшие кризисы, которые были порождены внутренними условиями, происходили в мирное время и начинались совершенно внезапно. В условиях общего экономического подъема, когда производительные силы испытывали активное развитие, и благополучие в различной степени распространялось во всем обществе, неожиданно наступал экономический кризис с вытекающими последствиями: банкротствами, обнищанием населения, безработицей и т. д. Указанные события стали фиксироваться со второй четверти XIX века, когда по мере укрепления рыночных отношений и развития индустриального общества национальные экономики стали периодически подвергаться негативному воздействию нарушений баланса между объемами промышленного производства и платежеспособным спросом. Такие нарушения способствовали предкризисному перенакоплению капитала в следующих формах: 1) товарной (рост объемов нереализованной продукции); 2) производительной (увеличение безработицы, уменьшение загрузки производственного аппарата); 3) финансовой (расширение денежной массы, не участвующей в воспроизводственном процессе). Формирующийся дисбаланс в конечном счете приводил к возникновения кризиса в его классических формах.
В целом, XIX столетие отмечено рядом серьезных экономических потрясений: 1825-1826, 1836- 1837, 1847-1848, 1857-1858, 1866-1867, 1873-1878, 1882-1885, 1890-1894 гг. При этом экономические потрясения начала XIX в. принципиально отличаются от аналогичных событий последней четверти XIX столетия.
Первый промышленный кризис 1825-1826 гг. предваряла полоса хозяйственного развития, где индустриальные спады стали уже неминуемым и достаточно частым явлением, однако условия для приобретения ими характера циклических кризисов перепроизводства находились в стадии вызревания. При этом противоречие между тяготением капитала к неограниченному расширению и ограниченной потребительной способностью общества преодолевалось довольно легко за счет увеличения емкости внутреннего и освоения внешних (колонии) рынков. По этой причине кризисы и последующие депрессии были относительно непродолжительными.
При исследовании потрясений конца XVIII и начала XIX веков обращает внимание неуклонный рост числа предприятий и отраслей, охватываемых процессом перепроизводства. Так, если кризис 1788 г. поразил лишь несколько десятков текстильных производств, то события 1819 г. охватили все сформировавшиеся на тот период крупные промышленные центры шерстяной, хлопчатобумажной, металлургической и прочих отраслей британской индустрии. Окончание данного перехода произошло в тот момент, когда количественные трансформации приобрели новое качество и в 1825-1826 гг. произошел первый полноценный кризис промышленного перепроизводства.
Особо следует отметить сумму инновационных «прорывов» XVIII века, создавших технологическую основу увеличения мощи британской индустрии и послуживших значимым фактором укрепления капиталистических отношений в мировой экономике. Обобщенно называемые «промышленной революцией», они позволили Великобритании окончательно оставить позади ближайших конкурентов и почти на столетие обрести передовые позиции в глобальной экономике.
Вторая половина XIX столетия явилась периодом ускоренного роста производительных сил, колоссального расширения сферы фабрично-заводского производства. Происходил процесс качественного совершенствования средств транспорта путем форсированного развития железнодорожных сетей (за 1870- 1900 гг. - почти в 4 раза, 210 / 790 тыс. км), а также замещения быстроходными стальными кораблями парусного флота и деревянных суден на паровом ходу. Совершенствовались средства связи (создание телефона А. Беллом, телеграфа Ж. Бодо, изобретение радиосвязи А. С. Поповым). Значительный прогресс продемонстрировала тяжелая промышленность. Произошли огромные преобразования в технике, близкие по своему влиянию с «промышленной революцией» XVIII века. Изобретения Г. Бессемера, С. Г. Томаса, П. Мартена, Д. К. Чернова революционизировали металлургическую отрасль. Сталь, мировые объемы выплавки которой выросли за 1870-1900 гг. в 56 раз (0,5 / 28,0 млн. т) [3, 23], уверенно вытесняла железо и чугун из рельсопрокатного производства, судостроения и пр.
Рассматриваемый период насыщен военными конфликтами: англо- китайская война (1840-1842 гг.), Крымская война (1853-1856 гг.), австро-французская война в Италии (1859 г.), австро-прусская война (1866 г.), франко-прусская война (1870 г.), гражданская война в США (1861-1865 гг.). Не считая последней, все перечисленные конфликты длились недолго, либо потребовали использования относительно незначительных военных контингентов (Крымская кампания). Лишь война между северными и южными штатами Северной Америки, заблокировавшая американские поставки хлопка в Европу, временно затормозила развитие европейской индустрии. Все другие военные конфликты скорее, наоборот, подталкивали указанное развитие (например, воссоединение Германии).
Показательно, что кризис 1857 г. впервые за всю предыдущую историю капиталистического хозяйства начался не в Великобритании, а в США. Приближался конец длительного периода в истории мирового хозяйства, когда Великобритания являлась единственной мировой промышленной державой. К середине 1870-х годов английское индустриальное доминирование было ослаблено, а через десятилетие - окончательно утрачено. Установился новый период экономического развития - сосуществования и жесткой конкуренции нескольких ведущих промышленных государств, в первую очередь, США и Германии. Следствием таких перемен стало осложнение проблемы рынков сбыта и резкое обострение конкурентной борьбы на указанных рынках. Изменились и параметры реализации экономических циклов. В частности, кризисы стали болезненнее и длительнее, их преодоление - сложнее.
В циклическом подъеме 1868-1873 гг. США обошли Великобританию по величине основного капитала и объемам индустриального строительства. В следующем цикле Соединенные Штаты обогнали ее и по приросту промышленной продукции. Американская индустрия заняла передовые позиции в мировом выпуске стали (1886 г.), чугуна (1890 г.), переработке хлопка (1892 г.), добыче угля (1899 г.) [6, 25]. К концу 1880-х годов она располагала большим количеством механических двигателей, чем британская промышленность. В некоторых отраслях (например, судостроение) Великобритания продолжала доминировать и в начале XX века, однако, в целом, в заключительной четверти XIX столетия она окончательно утратила не только индустриальную монополию, но и индустриальное лидерство. Молодые капиталистические государства, создававшие промышленность «с нуля», начали опережать ее и технологически. Уступив лидерство в производственной сфере Соединенным Штатам, Англии пришлось сразу вступить в борьбу за сохранение статуса второй индустриальной державы мира с динамично развивающейся германской промышленностью.
На рубеже XIX-XX веков впервые в истории исходным пунктом рецессии мирового хозяйства стала Россия, что произвело огромный резонанс на европейских финансовых рынках, где ценные бумаги, эмитированные в Российской империи, пользовались заметным спросом. Российский кризис 1900 г. являлся самостоятельным экономическим событием, а не, как прежде, обычной реакцией на негативные процессы, происходившие в ведущих странах капиталистической системы. В нем отчетливее, чем когда-либо, было заметно, что ситуация в российской экономике стала составляющей компонентой мирового экономического процесса, а также что кризис порожден едиными для всех национальных экономик закономерностями капиталистического развития, а не исключительными, специфическими только для России обстоятельствами.
В первой четверти XX века деструктивные экономические процессы приняли более сложные формы и интернациональный характер, сохранив при этом неизменным вектор их развития от сильных государств, к более слабым суверенным партнерам. По мере укрепления мировых хозяйственных связей, вовлечения новых стран в международный товарообмен кризисные явления увеличивали территорию распространения и сферы поражения, принимая формы валютно-финансовых, структурных и др. видов экономических потрясений. В первой четверти XX века мировое хозяйство пережило потрясения 1900-1903, 1907- 1908, 1920-1922 гг. и прерванный первой мировой войной кризис 1913-1914 гг.
Указанный период хозяйственного развития занимает заметное место в истории рыночной экономики. Никогда еще процесс экономического развития не был настолько изменчивым, а нарастание противоречий капиталистического хозяйства столь стремительным, как в данный период. В результате острейшей неравномерности хозяйственного роста быстро менялось положение отдельных стран и отраслей в мировой экономике. Завершался переход от свободной конкуренции к монополизации (олигополизации) ведущих рынков - процесс, оказывающий самое непосредственное влияние на динамику экономического развития и в настоящее время. По этому поводу А. Шпитгоф пишет: «Период 1895-1913 гг. можно рассматривать как один сплошной подъем, ненадолго приостанавливавшийся лишь два раза: в 1901-1902 гг. и 1908-1909 гг.» [4,56].
Начиная с 1914 г. происходило колоссальное перераспределение роли отдельных стран в мировой экономике, которое выражалось в расширении производственного аппарата ряда государств - США, Японии, Канады, Аргентины и др. (с одной стороны) и в падении производительной мощи государств Европы - Германии, Франции, Австрии, Италии, Бельгии и, в менее существенной мере, Великобритании (с другой стороны).
По результатам первой мировой войны США окончательно заняли место ведущей страны капиталистической системы. Война, стоившая Соединенным Штатам относительно небольших людских потерь (0,55% общего числа погибших), существенно усилила североамериканские позиции в мировом хозяйстве. США стали крупнейшей индустриальной державой мира, не имеющей равного конкурента ни по темпам развития экономики, ни по достигнутому уровню развития, ни по величине территории, на которой внедрялись последние достижения научно-технической мысли [3, 52].
Важную роль в наступлении первого послевоенного кризиса 1920-1922 гг. сыграло выпадение России из системы глобальных экономических связей как производителя сырьевой и продовольственной продукции. Так, в предвоенный период Россия, с удельным весом около 25% мирового вывоза пшеницы, занимала на зерновом рынке лидирующее положение.[9]. В это время США поставляли всего около 15% (за военные годы удельный вес США увеличился до 43%, а с Канадой - до 72%) [5, 192]. Также ухудшала ситуацию во многих отраслях индустрии европейских государств, особенно Великобритании, остановка российского импорта.
Серьезным испытанием для мирового хозяйства стала Великая депрессия 1929-1933 гг., ознаменовавшая важный этап в развитии мировой экономики и продемонстрировавшая исчерпанность классической модели «стихийного рынка» с присущими ему периодически возникавшими кризисами перепроизводства. Она стала «подлинным кризисом саморегулирующегося рынка с его «невидимой рукой» и совершенной конкуренцией, в условиях которого цены достаточно объективно отражали баланс спроса и предложения» [6, 102]. Несмотря на то, что внешне кризис выглядел исключительно как очередное нарушение баланса предложения и спроса, новизна ситуации отличалась масштабностью и остротой потрясений, а также стремительной трансляцией кризисных явлений из центра на периферию мировой экономической системы, из области хозяйствования в социальную сферу и далее в политику и идеологию. На смену рыночному фундаментализму пришел государственный «социализм», позволивший провести в США, Германии и СССР радикальную индустриализацию, а также реализовать другие меры интенсификации экономик.
На общем фоне заметно выделялась положительная динамика советского народного хозяйства, с 1929 г. опиравшегося на плановую основу. Вместе с тем, плановая экономика не могла развиваться совершенно обособленно от внешней конъюнктуры. По этой причине, снижение объемов аграрного выпуска в 1930-е годы, голод на селе и введение карточной системы на хлеб (1929-1934 гг.), по мнению некоторых авторов, являются проявлением негативного воздействия на экономику СССР мирового кризиса 1929-1933 гг. [5, 223].
Военное противостояние на европейском континенте в 1939-1945 гг. создало чрезвычайно благоприятную среду для дальнейшего усиления экономических позиций США. На время войны, создавшей огромный дополнительный спрос со стороны воюющих государств, американская индустрия была застрахована от кризисов промышленного перепроизводства. Индустриальный выпуск Соединенных Штатов в 1939-1944 гг. вырос более чем в 2 раза [1,28]. Выражением безусловного экономического лидерства США в послевоенном миропорядке стало закрепление на Бреттон-Вудской международной валютно-финансовой конференции (1944 г.) привилегированного статуса доллара как резервной валюты и средства международных расчетов. Искусственно завышенный в течение длительного периода курс американской валюты поощрял экспорт капитала и способствовал росту зарубежных активов США.
1970-е годы стали «урожайными» на события, кардинально изменившие послевоенный облик мировой хозяйственной системы. Отмена золотовалютного стандарта, а также фиксированных курсов национальных валют, нефтяные «шоки» (1973-1974 и 1979-1982 гг.) и рост цен на энергоносители, перенасыщение мировой экономики «нефтедолларами», экспансия международного кредита и увеличение выпуска ценных бумаг обусловили запуск процессов качественной трансформации системы мирохозяйственных связей. Крушение Бреттон-Вудской валютной системы, окончательно зафиксированное 08.01.1976 г. на заседании стран-членов МВФ в г. Кингстоне (Ямайская конференция), привело к появлению новой валютно-финансовой системы с не столь четкими обязательствами участников, так как фактически означало введение свободных (плавающих) курсов национальных валют. В едином кризисном процессе практически слились валютный, сырьевой (энергетический) и экономический кризисы, что обусловило остроту его проявлений и тяжесть преодоления его последствий.
Заметное влияние на динамику современного экономического развития оказывают меры по увеличению открытости национальных финансовых рынков, в совокупности названные «финансовой революцией».
Рост влияния финансовой составляющей кризисов по сравнению с материально- воспроизводственной составляющей в предыдущие периоды, становится одной из важнейших тенденций современного экономического развития. Нестабильность финансовых рынков вследствие неконтролируемых переливов «горячего» капитала стала важнейшим признаком экономических потрясений. Начиная с «черного понедельника» 19.10.1987 г. на Нью-Йоркской бирже, кризисы приобретают все более отчетливый валютно-финансовый характер. Современные потрясения мировой экономики, в том числе кризисы в Юго-Восточной Азии 1997-1998 гг., России в 1998 г., Бразилии в 1998-1999 гг., США в 2000 г., мировой кризис 2007-2009 гг., также были изначально спровоцированы деструктивным влиянием неконтролируемых потоков краткосрочного финансового капитала. Бурный подъем 1995-2000 гг. базировался на стремительном увеличении капитализации высокотехнологичных компаний США. Он завершился в марте 2000 г. обвалом индекса NASDAQ, связанным с утратой доверия спекулянтов к возможностям дальнейшего развития «новой» экономики и последующему массированному выводу инвестиций из «доткомовского» сектора. Возврат к высоким биржевым показателям в 2005-2007 гт. был также связан с возникновением очередных финансовых пузырей на американском ипотечном, а после на мировом энергетическом (нефтяном) рынках. Указанное обстоятельство позволяет говорить о неурегулированности мировых валютно-финансовых связей, а также о стихийности и неуправляемости процессов финансовой глобализации, становящихся реальной угрозой сбалансированному развитию мирового хозяйства.
Заметным фактором неустойчивости мирового экономического развития является растущая нестабильность мировой валютной системы. Указанный фактор оказывает негативное воздействие как напрямую (волатильность курсов), так и косвенно (цены). Активное управление валютным курсом национальной денежной единицы стало в настоящее время привычным средством решения экономических задач, достижения преимуществ в международных экономических отношениях. Скрытые валютные интервенции, девальвации, другие инструменты управления курсами национальных валют формируют существенные дисбалансы на финансовых, валютных и товарных рынках. [7, 59].
Нестабильность финансовых и валютных рынков усугублялась растущим применением производных финансовых инструментов, востребованность которых определяла макроэкономическое положение развитых государств в предкризисные 2000-2007 гг. (невысокие кредитные ставки, низкое значение инфляции, высокий уровень предсказуемости макроэкономических показателей, стабильный рост ВВП). Мощные потоки фиктивного капитала способствовали стремительному взлету фондового индекса S&P500, где в 2007 г. обращались фондовые активы на 5,7 трлн. долл. [7, 62].
Существенное влияние на протекание кризиса оказывают контрциклические мероприятия ведущих компаний на монополизированных (олигополизированных) рынках, направленные на сохранение в период экономического спада докризисного уровня доходности от хозяйственной деятельности. Крупные компании, достигшие доминирующего положения на рынке, не приспосабливаются пассивно к текущей экономической ситуации, а в существенной мере пытаются ее предопределять, осознанно влияя на ценовые, количественные и структурные параметры спроса [7,155]. По этой причине увеличение влияния монополий можно рассматривать как особый признак современных кризисов.
Современный период характеризуется также активным государственным влиянием на экономические процессы, осуществляемым с целью подавления негативного воздействия кризисных явлений на национальную экономику. В краткосрочной перспективе вмешательство государства в период рецессии дает стимул оживлению экономики, созданию новых рабочих мест, росту потребительского спроса, и главное, снижению социальной напряженности в обществе. Однако антикризисные мероприятия способны вызывать мультипликативный эффект, означающий, что конечный результат способен многократно перекрыть эффект от реализации первоначально поставленной задачи. Государственные меры, зачастую продолжая работать и после решения задачи, в долгосрочной перспективе могут привести и к негативному результату, чреватому многократными потерями.
Важным признаком современного экономического развития стал набирающий силу процесс трансформации геоэкономического ландшафта, сформировавшегося в целом к концу 1980-х годов. Указанная трансформация происходит вследствие появления на авансцене мировой хозяйственной системы новых крупных промышленных государств (Китай, Индия, Бразилия и др.), экономические процессы в которых (с учетом темпов роста, доли в мировом производстве, трудовых ресурсов и пр.) будут иметь возрастающее значение в динамике мирового хозяйства. По этой причине следует предположить, что на определенном этапе те или иные негативные процессы в экономиках указанных стран могут послужить исходными факторами грядущих мировых экономических кризисов.
Вышеизложенное представляет собой примерный набор тенденций мирового экономического развития, причин и последствий трансформации его конституирующей фазы - кризиса. При этом необходимо отметить, что имеющиеся инструменты регулирования рынка безнадежно отстают от развития экономических процессов в условиях глобализации мирового хозяйства [8,110]. При свободной конкуренции рынок, включая механизм кризиса, приводил потребности в соответствие с финансовыми возможностями. Такой порядок «созидательного разрушения» являлся болезненным, но весьма эффективным средством обновления экономики. Чрезмерное, несбалансированное вмешательство государства в экономику, диктат монополий, ограничение конкуренции трансформировали рыночную практику, создали новые условия мировой системы хозяйствования.
Список литературы
1.Бельчук, А. И. Экономические кризисы современного капитализма: циклические, промежуточные и структурные. М.: Наука, 1981. – 328 с.
2. Акаев, А. А.. Сарыгулов, А. И. и др. Структурные изменения в развитых и развивающихся экономиках.– СПб: Политехн. ун-т, 2013. – 171 с.
3. Варга, Е. С. Новые явления в мировом экономическом кризисе. – М.:Партиздат, 1934. – 116 с.
4. Spiethoff, A. Krisen // Handwörterbuch der Staatswissenschaften. Bd. 6.Aufl. 4. – Jena, 1925. – S. 8-91.
5. Полетаев А.В. Экономические кризисы в России в XX веке (статистическое исследование) // Истоки.1998. – Вып. 8. – С. 186-256.
6. Мендельсон, Л. А. Теория и история экономических кризисов и циклов. – В 3-х томах. – М.: Мысль,1964. – Т. 3. – 527 с.
7. May, В. A. Кризисы и уроки. Экономика России в эпоху турбулентности. – М.: Изд-во Института Гайдара, 2016. – 488 с.
8. Цхададзе Н.В. Эволюция мировой экономической мысли от истоков до наших дней /Монография- М.:Издательство «Русайнс», 2017. – 168 с.
9.Цхададзе Н.В. Экономическое развитие России в условиях кризиса 2014-2015 гг.//Вопросы и проблемы экономики и менеджмента в современном мире.- Омск, 2016.- С.21-30.
