Новости
09.05.2023
с Днём Победы!
07.03.2023
Поздравляем с Международным женским днем!
23.02.2023
Поздравляем с Днем защитника Отечества!
Оплата онлайн
При оплате онлайн будет
удержана комиссия 3,5-5,5%








Способ оплаты:

С банковской карты (3,5%)
Сбербанк онлайн (3,5%)
Со счета в Яндекс.Деньгах (5,5%)
Наличными через терминал (3,5%)

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ УСТАНОВЛЕНИЕ ОБЪЕКТИВНОЙ ИСТИНЫ

Авторы:
Город:
Краснодар
ВУЗ:
Дата:
27 апреля 2018г.

На сегодняшний день в уголовно процессуальном законодательстве Российской Федерации нет понятия - установление объективной истины. В настоящей статье анализируются различные точки зрения правоведов по вопросу установления объективной истины, рассматривается вопрос необходимости познания объективной истины как цели уголовного процесса, дается анализ превалирующей в настоящее время по данному вопросу позиции, отрицающей возможность познания объективной истины.

To date, the criminal procedural legislation of the Russian Federation there is no concept - the establishment of objective truth. The article analyzes different points of view of jurists on the question of finding the objective truth, discusses the necessity of knowledge of objective truth as the goal of the criminal process, the analysis of prevailing at present on this issue the position that denies the possibility of knowledge of objective truth.

Ключевые слова: Объективная истина, установление истины, уголовное судопроизводство, закон, судья, законность, правосудие, правовая точка зрения, процесс познания объективной истины.

Рассматривая тему настоящей статьи, сразу обратимся к законодательству и отметим, что до сегодняшнего дня, положения уголовного процессуального кодекса РФ не содержат понятия объективной истины, что на наш взгляд представляется неправильным и требующим скорейшей законодательной корректировки.

Уголовное судопроизводство должно укреплять законность, способствовать предупреждению и искоренению преступлений, привлечению всех виновных к предусмотренной законом ответственности, воспитанию граждан в духе неуклонного исполнения законов и взаимного уважения. Эффективное и успешное осуществление вышеуказанных процессуальных задач в ходе разрешения уголовного дела возможно только при установлении объективной истины по делу.

Если допустить ситуацию, когда в уголовном процессе не будет установлена объективная истина, то это несомненно приведет к серьезным правовым последствиям, а именно возможно неправильно применить нормы материального права, необоснованно арестовать, обвинить или осудить невиновного. Кроме того, не установление объективной истины влечет вынесения судом обвинительного приговора в отношении невиновного или оправдательного приговора в отношении виновного лица.

Вопрос об истине и ее познании является коренным для всей практической деятельности следственных, судебных и прокурорских органов. Подчеркнем, что там, где нет заботы о полном установлении объективной истины, отсутствует и подлинное уголовное судопроизводство. При этом, охрана интересов общества и прав отдельных граждан находятся в прямой зависимости от познания истины по делу.

В течение длительного времени остается дискуссионной проблема принципиальной возможности познания объективной истины в ходе расследования и рассмотрения уголовного дела в суде. Учеными- правоведами с давних пор ставились вопросы: познаваема ли принципиально объективная реальность? познаваемы ли конкретные обстоятельства преступления? Речь идет о самой принципиальной возможности объективной истины вообще. Устанавливаема ли, доступна ли она по уголовному делу в принципе? Можно установить обстоятельства с более или менее высокой степенью вероятности. Но понятие вероятности - менее обязывающий термин, означающий проблематичность знания, его условность, приблизительность. Вероятность не равна истине.

Как известно, Гегель и диалектические материалисты признают действие объективных диалектических законов и, соответственно, исходят из существования объективной истины и ее познаваемости. Если диалектик Гегель утверждает, что задача науки в том и состоит, чтобы обнаружить необходимость, т.е. закон, под видимостью случайности[1], то, по мнению К. Поппера, любые теории являются не более чем гипотезами и все они могут быть опровергнуты[1].

В связи с этим, несмотря на все многообразие подходов, и дефиниций истины[3], можно обнаружить лишь две коренные линии, два основных направления в решении этого вопроса:

-позитивистское, которое сводит истину к степени вероятности[4], т.е. отрицает объективную истину и говорит, что она, по сути субъективна, поскольку ставится в зависимость от субъекта, является его мнением, предложением, гипотезой, версией;

-диалектическое, для которого объективная истина действительно существует и является не степенью вероятности, а отличным от вероятности достоверным знанием. Под объективной истиной понимается такое содержание наших знаний, которое не зависит ни от человека, ни от человечества.

При позитивистском подходе, который, как представляется, разделяет и законодатель в действующем УПК РФ, все сводится к одной лишь вероятности, к ее однообразию.

Для   постановления   правосудного   приговора   по   любому    уголовному    делу необходимо установить фактические обстоятельства этого дела, дать им верную общественно-справедливую и юридическую оценку и правильно применить закон. С этим положением согласны все юристы. Однако когда речь заходит о взаимосвязи правовых оценок с объективной истиной в уголовном процессе, о том, что такое истина в судебной деятельности, мнения юристов расходятся и высказываются различные точки зрения. Споры по этому вопросу идут уже не одну сотню лет.

Ряд юристов выражают мнение, что в силу ограниченности средств познания, обязательности использования в качестве методов познания только процессуально закрепленных методов, перечень которых четко регламентирован действующим законодательством, недопустимости использования иных методов познания точное установление истины в уголовном процессе невозможно.

Необходимо отметить, что в период СССР в советской науке уголовного процесса не стоял и не мог стоять вопрос, допускающий сомнение в возможности достоверного знания следователем, судом обстоятельств уголовного дела[5]. Советская теория доказательств покоилась на марксистско-ленинской теории познания, которая в противоположность идеалистическим теориям утверждает, что в мире нет непознаваемых вещей. Следовательно, если человеку доступно истинное знание в сложных вопросах науки, то не должно быть никакого сомнения и в возможности познания истины в судебном деле. Предварительное следствие и суд обладают достаточными средствами для установления истины.

Цель судопроизводства и правосудия – установление объективной истины с помощью исследования и познания особого рода.

Так, правовед Страгович М.С. в своих работах писал, что: «……Судебная деятельность, - это сложный процесс исследования и оценки подчас противоречивых фактов рассматриваемого дела во всем своеобразии его конкретных обстоятельств... Проблема установления фактов по уголовным делам, проблема установления их в соответствии с действительностью, т.е. проблема истины... суд стремится к установлению по рассматриваемому им делу объективной истины, и лишь установление такой истины служит законной базой для справедливого приговора советского суда»[6].

В противовес указанной позиции, правовед Спасвич В.Д. отвергал возможность полного познания истины, указывая на то, что, «….. из несовершенства нашего наблюдательного снаряда, из недостаточности наших органов познавательных следует, что эта достоверность, которой человек добивается изо всех сил, не может быть безусловная, а только относительная. Наша достоверность только гадательна. Наше искусство состоит только в том, чтобы из многих зол выбрать меньшее»[7].

Чуть позже, правовед Чельцев М.А. в своей работе заявил, что он считает принципиально неправильным утверждение о том, что истина в уголовном деле есть соответствие выводов суда объективной действительности[8]. Такое утверждение М.А. Чельцова не случайно. Еще в 1929 г. в учебнике "Советский уголовный процесс" он прямо говорил, что "полностью истина никогда не может быть достигнута... Мы отвергаем безусловную достоверность наших знаний. Вместо нее можно говорить лишь о высокой степени вероятности. Обычно в делах судебных и удостоверяются более высокой степенью вероятности"[9].

Со временем вышеуказанная точка зрения приобрела «правовой вес».

Так, правовед Александров А.С. в своих работах пишет: «…. Режим плюральности истин (неотъемлемое свойство демократии) несовместим с утверждением объективной истины. Последняя как познавательный концепт исключает свободное состязание сторон. Только в режиме плюрализма, свободной конкуренции истин возможен такой элемент "открытого общества", как состязательный процесс. Состязательный уголовный процесс в познавательном аспекте основывается на концепции относительной судебной истины и здравого смысла судящих, как критерия достижения ее в данном деле»[10].

Пашина С.А. продолжая исследования в данной области, в своих работах размышляет о том, что: "...в судопроизводстве имеет правовое значение только обоснованность, доказанность вывода, а истина есть не юридический, а лишь нравственный императив"[11]. Очевидно, автор считает, что нравственности нет места в уголовном процессе.

Утверждается, что жизненное событие, имевшее место в прошлом, исследовать невозможно, поскольку исследованию подлежит лишь текущая реальность. Прошлое же можно лишь представить с определенной долей вероятности, опираясь на те факты, которые реально имеются и непосредственно с ним связаны. Предметом исследования в процессе юридического познания для следователя будет версия (версии) произошедшего ранее жизненного события, а не само событие. Знать наверняка, каким оно было, следователь не может, поскольку имеет доступ только к его следам, сохранившимся на момент юридического познания.

Но ведь именно по этим следам и устанавливается картина произошедшего, а профессионализм следователя в том и заключается, чтобы их найти и сделать из них правильные выводы. Процессы жизнедеятельности оставляют следы как в физической реальности (телесные повреждения, следы на снегу и др.), так и в интеллектуальном сознании (память) свидетелей.


Если трое лиц, совершивших преступление, сообщают о нем правдивые показания, то содержание этих показаний и составляет объективную картину преступления - объективную истину.

А если полностью принять вышеуказанную позицию, проведение исследования вообще бессмысленно, так как объективно установить обстоятельства невозможно.

В результате распространение получила тенденция, которая может быть выражена так: суд не обязан устанавливать объективную истину по уголовному делу, он лишь обязан разрешить юридический спор между сторонами - обвинением и защитой. Таким образом можно прийти к выводу о том, что суд не должен иметь целью установить истину, это безнадежно; достаточно, если приговор будет исходить из материалов дела.

Отметим, что после введения в 1993 году института присяжных заседателей, все чаще высказывается мнение, что приговор суда содержит не истину, а более или менее высокую степень вероятности.

Авторы пишут на этом основании, что может быть достигнута только процессуальная истина. Это означает, что вероятность, по существу, не отделяют от достоверности (а субъект не отделяют от объекта), достоверность понимают как высокую степень вероятности. Сторонники принципиальной невозможности познания истины в уголовном процессе нередко рассматривают проблему истины с позиции формально- методологического подхода, абсолютизации количественных характеристик. Это и привело к логическому выводу о возможности достижения по уголовным делам лишь "вероятной истины", "максимальной вероятности", которую нередко называют "практической достоверностью".

На вероятностном пути закономерно происходит формализация уголовного процесса. В частности, собственное признание вины обвиняемым становится главным, решающим доказательством. Средства становятся целью.

Отказавшись от объективной истины в уголовном процессе, мы утрачиваем необходимый диалектический источник движения, развития познания от незнания к знанию, от вероятности к достоверности, поскольку в этом случае достоверности как таковой мы не имеем, а имеем лишь "универсальную вероятность". Такой "вероятностно-юридический" процесс имеет практическое значение, так как, безусловно, снижает необходимость в усилиях должностных лиц, ведущих процесс, исследовать обстоятельства дела всесторонне, полно и объективно.

Мы разделяем позицию правоведа Мизулиной Е.Б., которая в своих работах пишет о том, что «...судью иногда сравнивают с историком, который тоже работает с прошлым. Истину судья, как и историк, должен добыть, узрев за высказанными сторонами невысказанное. Как и историк, судья может прийти к своему выводу о рассматриваемом им событии лишь логическим путем, сопоставляя мнения, суждения, доказательства, проверить же его опытным путем он не в состоянии. В этом смысле "истина", добытая логическим путем и не лишенная в силу своей непроверяемости некоторой умозрительности, всегда остается уязвимой для критики и вряд ли может быть отнесена к разряду научных. В лучшем случае такая судебная "истина", пусть и достаточно обоснованная и логически верная, может претендовать лишь на статус гипотезы. Спорить о том, устанавливает или нет суд истину, так бессмысленно, как доказывать, что Бог не существует, ибо никто его не видел».

Таким образом, новый УПК РФ воспринял юридически обоснованную идею "истины-гипотезы", т.е. идею вероятной (юридической, судебной) истины. При отказе от объективной истины весьма характерна и не случайна такая риторическая постановка вопросов: "Как вообще отличить истинное от неистинного в уголовном процессе?»[12].

Исходя из анализа, сделанного Мизулиной Е.Б., следует, что не может быть достоверности как таковой, принципиально отличной от вероятности, как не может быть объективной истины в уголовном процессе, поскольку ему доступна вероятная истина, истина-гипотеза (версия).

Однако что это за уголовный процесс, который не позволяет провести отличительную грань между истинным и неистинным, правдивого от лживого достоверное от вероятного? Подобная уголовно- процессуальная система утрачивает, на наш взгляд, свою необходимую четкую определенность, самостоятельность, вместе со своими институтами, принципами и основополагающими понятиями, - все в ней становится относительным, условным; вероятность сливается с достоверностью; процессуальная форма отрывается от своего действительного содержания; сглаживаются необходимые различия между презумпцией невиновности и  презумпцией       виновности,     суд   "не обязан больше устанавливать объективную истину, но обязан констатировать истину судебную.

Как представляется, в такой релятивно-формализованной уголовно-процессуальной системе, где очевиден отказ от объективной истины, виновному легче уйти от законной ответственности, а невиновному сложнее оправдаться.

Тем не менее, на наш взгляд, на практике следователи, дознаватели, прокуроры и судьи, несмотря на вероятностно-прагматические установки нового УПК РФ, все-таки, пусть даже стихийно и неосознанно, будут стремиться к установлению именно объективной истины, в силу универсального действия объективных диалектических закономерностей, поскольку всему познанию человека свойственна диалектика. Объективная истина - такая же познавательная закономерность, как и диалектика.

 

 

1Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 1. Наука логики. М., 1975. С. 320.

2Popper K.R. Objective Knowledge.Oxford, 1981. P. 29; Мурадян А.А. Самая благородная наука (Об основных понятиях международно-политической теории). М., 1990. С. 6, 93.

3Чудинов Э.М. Природа научной истины. М., 1977; Философия: учебное пособие с хрестоматийным изложением / под ред. Е.З. Волчек. Минск, 2003. С. 280

4Билалов М.И. Многообразие форм существования истины в совокупном познании: дис. д-ра философ. наук. М., 1991. С. 228.

5Теория доказательств в советском уголовном процессе. Часть общая / отв. ред. Н.В. Жогин. М., 1966. С. 64.

6Строгович М.С. Материальная истина и доказательства в советском уголовном процессе. М., 1955. С. 14, 19, 44.

7Спасович    В.Д.     О     теории     судебно-уголовных     доказательств    в     связи     с     судоустройством    и судопроизводством. СПб., 1861. С. 15.

8Чельцов М.А. Спорные вопросы учения о преступлении // Социалистическая законность. 1947. N 9. С. 30.

9Чельцов-Бебутов М.А. Советский уголовный процесс. Вып. II. Харьков, 1929. С. 100-101.

100Александров А.С. О значении концепции объективной истины // Российская юстиция. 1999. N 1. С. 24.

11Пашин С. Чародей научных теорий. К 100-летию со дня рождения М.С. Строговича // Российская юстиция.1994. N 8. С. 31.

12Мизулина Е.Б. Независимость суда еще не есть гарантия правосудия // Государство и право. 1992. N 4. С. 53.

 

Список литературы

 

1.        Александров А.С. О значении концепции объективной истины // Российская юстиция. 1999. N 1. С. 24.

2.        Аверин А.В. Истина и судебная достоверность. СПб., 2007. С. 117.

3.        Билалов М.И. Многообразие форм существования истины в совокупном познании: дис. д-ра философ. наук. М., 1991. С. 228.

4.        Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 1. Наука логики. М., 1975. С. 320.

5.        Козлова          Н.          Следы          ведут          на          юг           //          РГ.           2014.          17          июня.URL: http://www.rg.ru/2014/06/17/bastrykin.html (дата обращения: 17.03.2017).

6.        Мизулина Е.Б. Независимость суда еще не есть гарантия правосудия // Государство и право. 1992.N 4. С. 53.

7.        Никитаев В.В. Проблемные ситуации уголовного процесса и юридическое мышление // Состязательное правосудие. Труды научно-практических лабораторий / отв. ред. Л.М. Карнозова, С.А. Пашин. М., 1996. С. 37;

8.        Пашин    С.А.     Проблемы    доказательственного    права    //    Судебная    реформа:    юридический профессионализм и проблемы юридического образования. Дискуссии. М., 1995. С. 312;

9.        Popper K.R. Objective Knowledge.Oxford, 1981. P. 29; Мурадян А.А. Самая благородная наука (Об основных понятиях международно-политической теории). М., 1990. С. 6, 93.

10.     Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Уголовный процесс: учеб. / под общ. ред. А.В. Смирнова. СПб., 2004. С. 77.

11.     Строгович М.С. Материальная истина и доказательства в советском уголовном процессе. М., 1955.С. 14, 19, 44.

12.     Спасович В.Д. О теории судебно-уголовных доказательств в связи с судоустройством и судопроизводством. СПб., 1861. С. 15.

13.     Теория доказательств в советском уголовном процессе. Часть общая / отв. ред. Н.В. Жогин. М.,1966. С. 64.

14.     Фельдштейн Г.С. Лекции по уголовному судопроизводству. М., 1915. С. 61-62.

15.     Чудинов Э.М. Природа научной истины. М., 1977; Философия: учеб.пособ. с хрестоматийным изложением / под ред. Е.З. Волчек. Минск, 2003. С. 280;

16.     Чельцов М.А. Спорные вопросы учения о преступлении // Социалистическая законность. 1947. N 9. С. 30.