31 января 2016г.
В современных государствах, с учетом происходящих в мире политических, экономических, социальных изменений одну из ведущих позиций в рамках теоретических исследований занимает вопрос изучения законности и правопорядка. В связи с направленностью движения мировой государственности в сторону правового государства все большее значение приобретает не просто установление законности как банальное соблюдение и исполнение законов в государстве, но и как обеспечение правовой значимости данных законов.
В демократическом государстве не только провозглашается первичность, верховенство, прямое действие конституции и конституционного права в целом, но и реально обеспечивается их действие специальной системой мер обеспечения и защиты. Система обеспечения действия конституции включает гарантии наиболее полной реализации конституционных положений, усиливающих действие положительных факторов, повышающих эффективность реализации конституции, меры и средства профилактики конституционных правонарушений, направленные на устранение причин такого рода правонарушений, на ослабление действия негативных факторов, влияющих на действие норм конституции.
Для обеспечения конституционной законности как центрального момента государственного управления в правовом и демократическом государстве важное значение приобретает, естественно, роль самой конституции как основного закона государства. В этой связи значительное внимание привлекает деятельность органов государственной власти как первоответственных за обеспечение и поддержку юридической силы конституции и обеспечении целостности правовой системы государства. Правосудию принадлежит решающее слово при признании лица виновным в совершении преступления и назначении ему наказания либо иной определенной законом меры воздействия, а также при определении юридических последствий правонарушения.
Наличие законодательства и существование законности не являются тождественными фактами в правовой действительности современного государства: нередко существующие законы являются неправовыми, признаются противоречащими действующим конституциям либо прямо нарушают права и свободы человека и гражданина (например, в тоталитарных государствах). В этом случае количество нормативно-правовых актов, обладающих силой закона, увеличение объема конституционного регулирования не обеспечивает, в свою очередь, повышение уровня законности, а может привести к обратному результату в случае возникновения путаницы и противоречивости внутри самой системы законодательства государства.
Именно для обеспечения центральной роли, объединяющей всю систему законов и иных нормативно- правовых актов государства, и существуют конституции как главенствующие законы внутри правовой системы конкретного государства.
В разработке учения о законности отечественными юристами можно выделить несколько этапов. На первом этапе законность понималась в сугубо позитивистском ключе как неуклонного соблюдения закона. На этом этапе выделились две основные трактовки законности. Согласно одной из них («широкой»), законность состоит в требовании неукоснительного соблюдения законодательных предписаний всеми субъектами права. Сторонники второй («узкой») трактовки, соглашаясь с тем, что требование правомерного поведения адресатов является важной составляющей режима законности, полагали, что данное требование относится прежде всего к деятельности государственных органов и должностных лиц. Другим камнем преткновения была предметная сфера законности, т.е. объем рассматриваемых нормативных актов: только законы или и подзаконные акты, т.е. совершались попытки определить содержание понятия «законодательство».
На втором этапе развития доктрина законности усложняется и приобретает новые черты. Исходя из общего положения о нетождественности закона и права, ряд исследователей разработали представление о правовой законности (правозаконности), под которой понимается «точное и неуклонное соблюдение и исполнение требований правового закона всеми субъектами права», отношения между которыми регулируются на основе принципа формального равенства [2, с. 247]. Здесь, таким образом, снимаются противоречия, присущие более ранним точкам зрения, и устраняются различия между «узкими» и «широкими» интерпретациями термина «законность». Одновременно с этим сама данная категория приобретает содержательное наполнение. Наконец, что самое существенное, устанавливается связь между законностью и правопорядком как результатом реализации законодательных предписаний.
Третий этап обогатил доктрину законности новыми идеями и представлениями. В первую очередь, по мысли Л.С. Спиридонова, «законность есть правовой режим общественной жизни, заключающийся в неуклонном соблюдении юридических норм всеми ее праводееспособными участниками»[6, с. 187]. Близких позиций придерживается в данном вопросе и С.С. Алексеев, по мнению которого, законность может быть рассмотрена в трех взаимосвязанных ипостасях: как аспект права, выражающий его общеобязательность; как идея, формирующаяся в правосознании общества и его членов; и, наконец, как особый режим общественно- политической жизни. Таким образом, «содержание законности, ее субстанция как раз и складывается из того, что именуется требованиями законности. Однако в этих требованиях нужно видеть … политико-юридические реальности, воплощающие соответствующие идеи и принципы … Объективируются требования законности в праве, в свойственных ему механизмах, в правовой системе, а также во всех иных общественно-политических институтах, в их организации и деятельности» [1, с. 197-198]. Критику подобных определений законности осуществляет А.В. Поляков, указывая, что законность, понимаемая таким образом, «неизбежно носит формальный характер, в том смысле, что она представляет собой требование соблюдения всех законов, не нарушающих положений законов» [3, с. 624].
Впрочем, по мнению современных теоретиков права, концепция законности, развиваемая А.В. Поляковым, «будучи ориентирована в основе своей на ситуацию, имеющую место лишь в тех правовых системах, которые относятся к романо-германской семье, где закон обладает высшей юридической силой, рассматриваемая концепция совершенно не учитывает альтернативных моделей законности, характерных, скажем, для правовых систем, относящихся к семейству «общего права» [5, с. 11].
Таким образом, дискуссионность содержания термина «законность», и, как следствие, «конституционная законность», обеспечивается не только плюрализмом мнений в политико-правовой науке, но и различиями конкретных правовых систем. При этом законность видоизменяется с течением времени, представляя собой объективную характеристику общества, которое невозможно застать в статике.
Под правовым законом при этом имеется в виду объективное право (и, следовательно, предусмотренный им абстрактно-должный идеальный правопорядок), соответствующее принципу формального равенства. Очевидно, что реальный правопорядок может быть результатом соблюдения требований лишь правового закона и соответствующей правовой законности. Само же по себе соблюдение правонарушающего закона, сколь бы всеобщим и точным оно ни было, не может превратить неправовой закон в правовой и преобразовать неправо в реальный правовой порядок[1, с. 159-164].
При рассмотрении системы права с точки зрения синергетики становится явным, что закон занимает особое место внутри системы нормативных актов государства, обладая определенной совокупностью особых правовых качеств, которые не свойственны другим формам права. Таким образом, преобладание закона в системе нормативно правовых актов и обеспечивает необходимость рассмотрения вопроса конституционной законности, т.к. именно конституция наделена высшей юридической силой (в данном случае приоритет исследования уделяется романо-германской правовой семье, т.к. российская правовая система все же явно тяготеет к принципам именно этой семьи).
Правопорядок является реальным итогом, результатом действия законности как конституционного принципа и режима жизни общества. Он включает в себя сложившуюся систему правовых отношений общества и правомерное поведение, в том числе акты правомерного поведения в рамках общей правовой структуры, установленной нормами о правосубъектности (в рамках общего правового положения субъектов).
В переходный период, в силу его динамичности и относительной быстротечности, особенно ярко проявляется как реальный, так и формальный характер конституции и других конституционных актов; обнаруживается совпадение или, наоборот, несовпадение формальной, писаной конституции с реальной, жизненной «конституцией»– самой жизнью со всеми ее сложностями и противоречиями; выявляется адекватность или же неадекватность отражения в конституции реальных экономических и социально- политических процессов, происходящих в обществе, а следовательно, ее жизненность или же искусственность [4, с. 132].
Таким образом, конституционная законность представляет собой объем принципов устройства государства и общества, обеспечивающих соблюдение прав и свобод человека и гражданина при осуществлении государственного управления. Конституционный правопорядок, следовательно, выступает качественным измерением конституционной законности, характеризуя фактическое, реальное воплощение конституционно- закрепленных принципов в жизни общества – прежде всего при формировании иных правовых актов государства по причине системообразующей роли конституции как центра правовой системы современного государства. Обеспечение конституционного правопорядка (и, таким образом, приближение его к идеалу законности) в большинстве современных государств возложено на уполномоченные на то органы государственной власти, осуществляющие конституционную юстицию (в зависимости от реализуемой модели конституционной юстиции в конкретном государстве – например, суды общей юрисдикции при американской модели, специализированные органы при европейской модели).
Список литературы
1. Алексеев С.С. Общая теория права. М.: Проспект, 2008. 576 с.
2. Нерсесянц В.С. Общая теория государства и права. М.: Манускрипт, 1996. 552 с.
3. Поляков А.В. Общая теория права. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. 845 с.
4. Проблемы теории государства и права: Учебное пособие. М.: ПРОСПЕКТ, 1999. 504 с.
5. Режим законности в современном российском обществе. / Науч. Ред. И.Л. Честнов. СПб.: Знание, ИВЭСЭП, 2004. 150 с.
6. Спиридонов Л.И. Теория государства и права: Учебник. М.:ПБОЮЛ М.А. Захаров, 2001. 304 с.
