01 сентября 2017г.
Изначально, вода выступает необходимым средством существования человека на Земле, что во все времена влекло особое внимание государства к регулированию водных отношений.
В Древнем Риме вода считалась одним из самых ходовых и недорогих товаров. Колодцы, каналы, акведуки и прочее строили в основной массе рабы, солдаты и представители низших классов, нанимаемые частными предпринимателями. Уже в Дигестах Юстиниана определяются ряд положений, затрагивающих порядок пользования реками и морями. Так, в п. 4 Титула VIII. «О делении вещей и их свойствах» было указано: «Никому не запрещается доступ на берег моря с целью рыбной ловли... Но почти все реки и гавани являются публичными» [2]. Далее, п. 5 закреплял положение, что «пользование берегами является публичным на основании права народов, равно как и пользование самой рекой... Но собственность принадлежит тем, чьи имения прилегают к реке; поэтому им принадлежат и деревья, растущие по берегам» [2]. Следует указать, что за земельными собственниками в Древнем Риме признавался комплекс прав в отношении подземных вод и несудоходных водотоков. При этом допускалось использование водных ресурсов, включая частные водотоки, третьими лицами.
Несомненным достижением Дигестов Юстиниана являлась их классификация, определение прав собственников берегов и выделение водных сервитутов. Правовой режим водных сервитутов в данном случае предполагал следующее правомочия: забор из соседнего участка воды, прогон к водопою скота, добычу на чужом участке песка и глины. Относительно особого вида сервитута - узуфрукта - И.Б. Новицким указывалось, что «при высыхании пруда сервитутный пользователь терял право пользования его высохшим ложем. Иное нарушало бы условие узуфрукта - сохранение целостности самой субстанции, которой являлся водоем» [7, с. 103-106]. Римское право специфически отражало разделение благ на свободные и несвободные. Текущая вода и воздух (атмосфера) не находились частной собственности, выступая «общими всех вещами», пока не начались процессы «обособления»; налитая в бочку из реки вода уже представляла собой «обычный предмет частной собственности» [8, с. 113].
Дальнейшее развитие экономики связано с использованием воды для хозяйственных и ремесленных нужд и соответствующим развитием правового поля в Европейских государствах. В IX в. водяная мельница уже начинает распространятся на Западе, а процесс их интенсивного распространения относится к XI–XIV вв. (в частности в Англии в конце XI в. существовало 5624 мельницы [6, с. 102]. Вода обеспечивала явный прогресс в виде распространения мельниц и получивших развитие иных формах использования энергии воды: сукновальное дело, обработка конопли, дубление кожи, пивоварение и изготовление инструментов.
Регламентация водопользования в средневековой Европе, осуществляемая на государственном уровне, привела к распространению двух систем прав: рипарианской и апроприативной. В соответствии с рипарианской системой прав собственности (riparian rights, riparian law – юридическая доктрина прибрежных прав – доктрина, устанавливающая право владельца прибрежного участка земли по использованию воды; при этом право по использованию воды не могло быть продано или переуступлено отдельно от сделки по отчуждению прав на соответствующий участок земли), возникшей в Англии, собственник земли, на которой находится водный объект (озеро, река и т. д.) может пользоваться этим объектом на равных основаниях с другими агентами.
Альтернативой рипарианской выступает апроприативная система прав (право владения, усвоения, приспособления, присвоения имущества), в которой право использования водного ресурса принадлежит тому, кто его открыл или начал использовать первым. Отличие от рипарианской доктрины заключается в том, что при данной системе прав пользователь получает обозначенное количество воды в свое исключительное распоряжение. Однако если обладатель права не использует ресурс в полном объеме или не пользуется ресурсом в течение какого-то времени, то он может быть лишен права на его эксплуатацию в будущем [12, с. 16-17].
Различные правовые аспекты водопользования нашли свое регулирование в возникавших в то время сводах законов, среди которых особое место принадлежит «Саксонскому зерцалу» (XIII век), которое явилось первым крупным общественно-научным трактатом в Германии и первым научным сочинением, написанным светским, а не духовным лицом. В частности, в данном своде законов большое внимание уделялось защите интересов как государства в части оплаты водной пошлины (п. ст. 27 Второй книги), так и защите прав частных собственников (п. 1 ст. 28 Второй книги) [13]. В свою очередь п. 4 ст. 28 устанавливался режим общего водопользования: «Вода, имеющая течение, является общей для транспорта и для рыбной ловли». Статьей 56 регламентировались вопросы сооружения плотин (п.1), изменения русла реки (п.2) и возникновение островов (п.3).
Исходя из положений Муленского эдикта 1669 г. во Франции на все водотоки, каналы и реки, обладавшие возможностью судоходства, было объявлено право собственности короля. При этом существовало деление вод между владениями крупных дворян и королевским доменом, что явилось основанием для выделения публичных и частных водных объектов [11, с. 2-3].
Бурный рост промышленного производства в Европе в конце XVIII - начале XIX в. предопределил переход от доминирования земельной и иной природно-ресурсной собственности к приоритету собственности на сами предприятия [1, с. 275-278]. В этой связи происходит формирование законодательства, четко разграничившего частные и публичные водные объекты и по форме собственности, и по характеру их использования (например, Гражданский кодекс Наполеона 1804 г.).
Гражданский кодекс Франции обеспечил закрепление в собственности государства как судоходные, так и сплавные реки включая земельные участки, находящиеся под ними в границах наиболее широкого русла. В свою очередь Гражданским кодексом Италии 1865 г. государственными признавались все реки, за исключением искусственных каналов, находящихся в частной собственности. А речные акватории Австро- Венгрии являлись государственными исключительно в судоходной или сплавной части их течения [3, с. 8- 12]. Нормы права, закрепленные в Германском Гражданском Уложении 1896 г. и Швейцарском гражданском кодексе 1907 г., накладывали ограничения на право собственника в пределах «рамок его интересов».
Как свидетельствует законодательство, общим моментом в регулировании водных отношений выступал приоритет общественных интересов против частных. Это нашло отражение закрепление за государством расположенных на побережье земельных участков, навигационных и гидрологических сооружений, каналов и гаваней, что с наибольшей степень проявилось в Канаде на основании Акта о Британской Северной Америке 1867 г. [4, с. 326]. Соответственно и нарушение норм водного права приводило к достаточно серьезной ответственности перед государством. В этом плане довольно показательной является Голландия, к которой освоение новых земель происходило за счет сооружения искусственных объектов, на отвоеванных у моря территориях. В этой связи регулирование создания и эксплуатации ирригационного хозяйства осуществлялось положениями жесткого «дамбового» права и обеспечивалось дамбовым налогообложением. В этой связи даже непроизвольное повреждение водозащитного сооружения могло привести к смертной казни [5, с. 193].
Вместе с тем развитие промышленности сделало актуальной проблему загрязнения водных ресурсов, что постепенно привело к возникновению правовых норм в этой сфере: это и Закон о предотвращении загрязнения рек, принятый в 1876 г., которым впервые было запрещено загрязнение водных объектов любым способом, а также специальные законы по использованию и охране водных ресурсов, принятые в Испании и Франции во второй половине XIX в. [11, с. 3-4].
Другой характер становления водного законодательства был свойственен Российской империи. Правовая регламентация в этой сфере отличалась неполнотой и разобщенностью, что являлось следствием национальных особенностей становления и развития российской государственности и невысоким уровнем развития промышленности, в отличие от Европы. Учитывая сильную царскую власть и значение естественных водных объектов (рек и озер) для торговли и охраны российских границ, данные водные объекты не могли быть признаны частной собственностью. Право собственности государства распространялось как в отношении судоходных, так и несудоходных рек.
Начиная с царствования Петра I происходит усиление государственного влияния на водные отношения с военной, экономической и политической точек зрения. Начавшееся строительство гидросооружений, таких как например водопровод, снабжавший Москву питьевой водой, судоходных и водоотводных каналов, дамб и иных сооружений под государственным патронажем усилили контроль государства за использованием водных объектов. В основе российского законодательства лежали меры защиты интересов прибрежных землевладельцев, которые во многом и обеспечивали строительство, функционирование и развитие гидротехнических сооружений.
Особое нормативно-правовое регулирование в водной сфере сложилось в отношении территорий Средней Азии, принадлежавших царской России. В частности, от 19 июня 1877 г. были приняты «Временные правила по ирригации», установившие принадлежность государству вод арыков, каналов и рек. Исходя из этого регулирование распределения водных ресурсов возлагалось на колониальную администрацию. Подобный порядок действовал и после введения «Положения управлением Туркестанским краем» от 12 июня 1886 г., несмотря на закрепление в ст. 256 данного Положения требования относительно предоставления в пользование населению воды в главных арыках, реках, ручьях, озерах по обычаю.
Конец XIX в. ознаменовался постановкой вопроса о серьезной разработке водного законодательства в России. Источником явились результаты научной экспедиция, состоявшейся в 1894 г. и признавшей отрицательным состояние водных ресурсов. Было предложено сформировать правовую систему, обеспечивающую охрану водных ресурсов вне зависимости от их принадлежности. 20 мая 1902 г. были приняты «Правила об устройстве каналов и других водопроводных сооружений на чужих землях для осушительных, оросительных и обводнительных целей». Данные Правила в качестве самостоятельного закона были включены в «Устав сельского хозяйства». Достаточно серьезные недочеты этого нормативного акта вызвали постоянные дискуссии и попытки внесения изменений, которые продолжались вплоть до 1917 г.
После октябрьской революции 1917г., изменяются и подходы к правовому регулированию водных отношений. Они исходят исключительно из государственной формы собственности в отношении водных объектов и бесплатного и практически бессрочного режима водопользования. Основным направлением развития водного законодательства в 20-30-е годы ХХ века становится формирование мелиоративных и водно-распределительный механизмов. В этой связи и кодификация водного законодательства СССР в это время служила этой цели. В качестве примера выступают принятые кодексы союзных республик: в 1928г – Водно-мелиоративный кодекс БССР, 1929 г. – Земельно-водные кодексы Узбекской и Туркменской ССР, а в последствии и «Положение о сельскохозяйственном водопользовании, охране и развитии ирригационно- мелиоративного фонда по Киргизской ССР», принятое в 1942 г. Особая роль в развитии водного законодательства СССР принадлежит подготовленным в 1931–1940 гг. первому и в 1959–1974 гг. второму водным кадастрам, в которых были собраны и обобщены сведения о водных объектах СССР с конца XIX в. Формально необходимость подготовки государственного реестра (кадастра) водных ресурсов была предусмотрена в Постановлении Совнаркома СССР «О составлении водного кадастра Союза ССР» от 19 февраля 1933 г.[10]. Несмотря на неполную разработку кадастра, его роль было сложно переоценить в силу обобщения огромного массива данных, имевшего серьезное экономическое и правовое значение. Помимо водного особого значения имела и попытка составления болотного кадастра, научное обоснование которому стало предметом исследований многих специалистов [9, с. 169].
Несмотря на проработку отдельных вопросов водного законодательства в послевоенный период, которые затрагивали решение мелиорационных и ирригационных задач, а также гидротехнического строительства, его кодификация на уровне государства произошла только 1970 г. с принятием «Основ водного законодательства Союза ССР и союзных республик». Принятия нормативно-правового акта подобного уровня потребовали проблемы не только промышленного и сельскохозяйственного развития, но и существовавшие экологические проблемы.
Это нашло отражение, в частности, в принятом в 1972 г. Водном кодексе РСФСР, в котором прослеживается отход от задач ирригации и мелиорации и становятся актуальными проблемы водного обеспечения не только всех отраслей народного хозяйства, но и наравне с этим и населения. Несмотря на это в нем недостаточно было обеспечено требование относительно комплексного использования водохозяйственных объектов.
Список литературы
1. Аннерс Э. История Европейского права. М.: Наука, 1994. С. 275 - 278.
2. Господина нашего Священнейшего Принцепса Юстиниана, права очищенного и собранного из всей древней юриспруденции. Дигесты, или Пандекты. Книга первая [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.digestaiust.narod.ru/01.html.
3. Дембо Л.И. Основные проблемы советского водного законодательства. П.: Изд-во Лен. гос. ун-та, 1948. С. 8- 12
4. Земельное законодательство зарубежных стран / Под ред. ГА. Аксененка, Н.И. Краснова, Л.П.Фоминой. М.: Наука, 1982. С. 326 - 343.
5. История Европы / Пред. ред. коллегии А.О. Чубарьян. М.: Наука, 1993. Т. 3. С. 193.
6. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада / пер. с фр. М., 1992. С. 102.
7. Новицкий И.Б. Римское право. М.: Ассоциация "Гуманитарное знание", 1993. С. 103-110.
8. Новицкий И.Б. Римское право. М., 1993. С. 113
9. Пьявченко Н.И. Торфяные болота, их природное и хозяйственное значение. М., 1985. Ниценко А.О. О терминологии основных понятий болотоведения // Ботанический журнал. 1967. № 11. Т. 52. С. 1692 — 1696.
10. Сборник законодательства СССР. 1933. № 12. Ст. 70; Марков П.В. Мелиоративный кадастр СССР. М., 1963.
11. Сиваков Д.О. Водное право. М., 2007. С. 2-3.
12. Фридман А.А. Модели экономического управления водными ресурсами. М., 2012. С. 16-17 13.http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Germany/XIII/Sachsenspiegel/ frametext2.htm
