23 июня 2016г.
Современная глобализация имеет двойственную природу воздействия на мезоуровенень: с одной стороны, она расширяет его хозяйственное пространство, сокращает затраты на трансакции и повышает мобильность факторов производства, трансформируя инновационные процессы региона, обеспечивая ускорение его социально-экономического развития; с другой, дает дополнительный импульс возрастанию территориальной асимметрии. На противоречивом характере процессов глобализации фокусирует внимание лауреат Нобелевской премии 2001 года по экономике Дж. Стиглиц. Отмечая в качестве ее положительных сторон быстрый экономический рост в силу открытия рынков для международной торговли, увеличение продолжительности жизни и жизненного уровня населения, уменьшение чувства изоляции, открытие доступа к знаниям, технологиям, он также констатирует растущее социальное, экономическое и территориальное неравенство в условиях глобализации [1].
Ряд фундаментальных противоречий процесса глобализации применительно к экономике слаборазвитых стран раскрыл Г. Мюрдаль, обосновав наличие в глобальном хозяйстве особых локальных зон, развитие которых опирается на свои модели хозяйствования. Г. Мюрдаль показывает, что нельзя сформировать высокотехнологичные отрасли экономики, опираясь на базис нищеты, неудовлетворенности элементарных потребностей [2]. Полагаем оправданным проецирование выводов Мюрдаля на мезоуровень. В частности, можно говорить о весьма низком уровне включенности Юга России в глобальную экономику и селективной интеграции его регионов в мирохозяйственные процессы.
В исследуемом аспекте целесообразно использовать классификацию моделей регионального развития в глобальном контексте, предлагаемую А.Г. Дружининым, который выделяет три базовые модели: развивающую (Краснодарский край), структурно-консервирующую (Астраханская, Волгоградская, Ростовская области, Ставропольский край) и изоляционистскую (республики Юга России) [3].
Однако динамика индикаторов включенности регионов Юга России в глобальную экономику последних лет дает, на наш взгляд, основание для выделения шести моделей (Табл.1): воспроизводственно-инвестиционной; инновационно-развивающейся; структурно-консервирующей; торгово-посреднической; импортоориентированной; локализованного развития [4].
К воспроизводственно-инвестиционной модели относится Краснодарский край, продуцирующий 25% южно-российского экспорта и 31% импорта, концентрирующий 60% иностранных инвестиций в округ [5]. Приоритетное значение приобретают прямые иностранные инвестиции, доля которых составляет 38% в общем объеме иностранных инвестиций, причем механизмы и каналы, по которым они осуществляются, находятся в процессе постоянного совершенствования и развития. Это отражает включенность экономики края в современные глобальные сетевые взаимодействия. Включенность экономики Краснодарского края в глобальную экономику способствует обеспечению расширенного воспроизводства факторов производства и материальных благ за счет сбалансированного развития системообразующих элементов социально-экономической системы региона, обеспечивает его социальный прогресс.
Геоэкономическим вектором устойчивого развития Краснодарского края является концентрация новых объектов и ресурсов одновременно на освоении новых объектов внешнеэкономических отношений и новых рынков, обеспечение взаимосвязи образовательных и корпоративных структур с целью развития инновационно- инвестиционного потенциала региона, совершенствование транспортной системы в направлениях ее мобильности и гибкости, экологизация промышленности и внедрение экологосберегающих технологий и экологических стандартов[6].
Инновационно-развивающаяся модель представлена двумя регионами – Ростовской и Волгоградской областями, накопленные за 2011 – 2013 гг. объемы экспорта на 1 жителя в которых в 1,3 раза и в 2 раза соответственно превышают южно-российское значение. В Ростовской области экспортно-импортные операции осуществляли около 1700 участников внешнеэкономической деятельности (для сравнения в Краснодарском крае – около 1500) [7]. В этих регионах формируется эффективная инновационно-восприимчивая структура промышленного производства. Так, доля инновационной продукции в общем объеме отгруженной продукции лишь в этих двух регионах является относительно стабильной и приблизительно соответствует среднему значению по округу (от 1,5 до 4,5%). Однако для этих регионов характерны значительно более высокие темпы роста объемов международной торговли по сравнению с темпами роста иностранных инвестиций. Стратегическим приоритетом для этих регионов является развитие международной кооперации производства и других форм инвестиционного сотрудничества, создание брэндинга, позволяющего усилить их имиджевую привлекательность.
Динамику внешнеторговых и производственных показателей регионов, развивающихся в рамках воспроизводственно-инвестиционной и инновационно-развивающейся моделей (Краснодарский край, Волгоградская и Ростовская области) определяет влияние среднесрочных циклов Жуглара (циклов деловой активности, бизнес-циклов), продолжительность которых составляет в среднем 10 лет и приравнивается к нормативному сроку эксплуатации основных производственных фондов. Подобный тип цикличности характерен для более развитых и мощных экономик, располагающих мощной промышленной базой, развитой рыночной инфраструктурой и нечувствительных к незначительным случайным колебаниям цен и изменениям в конъюнктуре рынка, характерных для циклов Китчена.
Структурно-консервирующая модель характерна для Астраханской области и Ставропольского края, в которых наблюдается относительно невысокий уровень внешнеэкономической активности и инертность сложившейся структуры производства. Внешнеторговая деятельность и производственный процесс в Ставропольском крае и Астраханской области детерминируется краткосрочными циклами Китчена, связанными с нарушением равновесия на товарных рынках различного уровня и его восстановлением, преодолением последствий финансовой нестабильности, колебаниями средневзвешенных внутренних и мировых цен на выпускаемую продукцию, сырьевые материалы и энергоносители, изменениями валютных курсов и т.п. Феномен глобализации проявляется главным образом в выходе на внешние рынки отдельных наиболее крупных и устойчивых предприятий. Кроме того, наблюдаются попытки ограничения выхода этих предприятий на мировой рынок со стороны некоторых государств (например, противодействие присутствию ведущего предприятия химической промышленности Ставропольского края ОАО «Невинномысский Азот» на внутреннем рынке США путем применения мер экономической дискриминации и искусственного раздувания «демпингового скандала» [8]).
Перспективы этих регионов в условиях глобализации связаны с упрочнением позиций традиционно экспортируемой продукции на мировом рынке и поиске новых ниш, формированием благоприятного инвестиционного имиджа, т.е. с последовательным переходом от структурно-консервирующей к инновационно- развивающейся, а затем к воспроизводственно-инвестиционной модели.
Торгово-посредническая модель свойственна регионам Юга России с высокой зависимостью количественных и качественных показателей экспорта от осуществления разовых экспортных поставок, в значительной степени детерминирующих характер экспорта данных регионов [9]. К таким регионам относятся республики Ингушетия, Калмыкия. Процессы, протекающие во внешней торговле и промышленном секторе этих республик, имеют «скачкообразный», неравномерный характер и могут быть отнесены к «взрывному» типу экономического развития, колебания в котором объясняются в большей степени воздействием случайных, непрогнозируемых факторов, нежели объективных причин. Однако наличие полиномиального экспортного тренда с регулярно повторяющимися колебаниями приблизительно равной амплитуды позволяет говорить о неких скрытых закономерностях, детерминирующих подобный характер внешнеторговой деятельности. В качестве примера можно привести уже упоминавшиеся крупные разовые поставки «нетипичной» для данного региона продукции либо резкое увеличение стоимостных объемов продукции экспортообразующей отрасли (отраслей), а затем – столь же резкое ее снижение.
При этом следует отметить, что наращивание экспорта в большинстве регионов Юга России происходит за счет интенсификации поставок минерального сырья и энергоносителей, что является объективным отражением общероссийских тенденций. В 2013 г. 60% стоимостных и физических объемов экспорта округа обеспечивалось за счет поставок минерального сырья, энергоресурсов и продовольственных товаров. При этом доля минерального сырья и энергоресурсов резко возросла в структуре экспортных поставок Краснодарского и Ставропольского краев. Подобная ситуация тесно связана с имеющимися тенденциями сохранения экспортной ориентации в целом по России. Основу внешней торговли страны составляют сырьевые ресурсы и продукция их первичной переработки (около 80 % общего объема экспортных поставок). Сырьевая направленность российского экспорта обусловлена, в первую очередь, низкой конкурентоспособностью готовой продукции, нерешенностью вопросов кредитования производства и поставок, отсталостью производственной базы, нарушением кооперационных связей в результате прекращения существования СЭВ и СССР, проблемами неплатежей и другими столь же отрицательно сказывающимися на функционировании и развитии производства факторами, сопутствующими включению Российской Федерации в систему международного разделения труда.
В настоящее время максимальная экономическая эффективность экспортной деятельности российской экономики достигается именно за счет поставок сырьевых ресурсов, а не готовой продукции. Значения показателей эффективности экспорта продукции основных товарных групп свидетельствует о наличии отрицательной корреляции между показателями эффективности внешних продаж и степенью переработки продукции: затратный характер производства обусловливает снижение экономической эффективности поставок на внешний рынок товарной продукции глубокой степени обработки. В частности, в настоящее время (и, пожалуй, в ближайшей перспективе) экспорт черных металлов приносит прибыли в два раза больше, чем поставки автомобилей[10].
Импортоориентированная модель описывает ситуацию во внешнеэкономической сфере республик Дагестан и Северная Осетия-Алания. Незначительный объем экспорта при достаточно высокой импортозависимости приводит к образованию отрицательного сальдо торгового баланса. Практически отсутствуют иностранные инвестиции и предприятия с участием иностранного капитала. Ключевой проблемой для этих регионов выступает развитие традиционных направлений АПК в русле современных тенденций с целью импортозамещения, так как более 55% импорта в Республике Дагестан и 27% импорта в Северной Осетии- Алании приходится на продовольственные товары [11]; формирование эффективной сельскохозяйственной инфраструктуры (складского, тарного хозяйства, логистических центров и т.д.). Говоря о перспективах интенсификации включенности в процессы глобализации Республики Дагестан, прежде всего, необходимо учитывать его особое географическое положение, которое исторически предопределило прохождение транзитных грузопотоков по его территории. Вполне правомерным является утверждение В.Г. Игнатова и В.И. Бутова, что транзитный потенциал – один из факторов экономического развития Республики Дагестан [12]. Ученые отмечают, что наиболее перспективным является транзит в государства Закавказья, Средней и Юго-Восточной Азии, Персидского залива, а также встречный грузопоток в страны Восточной и Центральной Европы. Стратегически значимым в плане развития Республики Северная Осетия-Алания является функционирование транспортного трансграничного коридора с Закавказьем. Транзит является катализатором развития широкого спектра сопутствующих услуг: по заправке транспортных средств топливом, организации торговли и питания, ремонту транспортных средств и его сервисному обслуживанию.
Модель локализованного развития просматривается для южно-российских республик с низким значением индикаторов включенности в глобальную экономику (Табл.1): Республики Адыгея, Кабардино-Балкарской и Карачаево-Черкесской республик. Интенсификация включенности в мирохозяйственные процессы этих регионов должна основываться на использовании преимуществ сырьевой структуры хозяйственного комплекса (ориентация на зерновое и лесное хозяйство), развитии нефтехимического комплекса, который занимает лидирующие позиции в структуре экспорта Кабардино-Балкарской и Карачаево-Черкесской республик, стратегии кооперации товаропроизводителей, информатизации экономических субъектов и осуществлении проектов, связанных с облегчением получения хозяйствующими субъектами современной релевантной информации о рынках, товарах, ресурсах, контрагентах, конкурентах, инвесторах.
Слабое воздействие глобализации, свойственное регионам в рамках импортоориентированной и локализованной моделей, обусловливает низкий уровень транзита высоких технологий и, соответственно, низкий уровень модернизации и реструктуризации региональных хозяйственных комплексов, не обеспечивает соединения и комбинирования элементов ресурсной базы и факторов производства.
Экономическое пространство Юга России под воздействием глобализации сегментируется на отдельные региональные хозяйственные комплексы, обладающие определенной устойчивой совокупностью функций и собственной нишей в глобальной экономике. В условиях глобализации нарастает асинхронность социально- экономического и технологического развития регионов Юга России.
Таким образом, проанализированная проблема социально-экономической дивергенции регионов Юга России может рассматриваться также как результат существующей дихотомии «глобализация – локализация».
Список литературы
1. Дружинин А.Г., Ионов А.Ч. Концептуальные основы регионализации экономики. – Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2001. С. 27.
2. Дружинин А.Г. Юг России конца XX – начала XXI в. (экономико-географические аспекты). – Ростов н/Д: Изд-во Рост. ун-та, 2005.
3. См.: Стиглиц Дж. Глобализация: тревожные тенденции. – М.: Изд-во «Мысль», 2003.
4. См.: Мюрдаль Г. Современные проблемы «третьего мира» (Asian Drama). – М.: Прогресс, 1972.
5. Социально-экономическое положение Южного федерального округа в 2014 году, Госкомстат России. http://www.gks.ru
6. Регионы России. Социально-экономические показатели. 2014: Госкомстат России. http://www.gks.ru
7. Гуденица И.Н. Глобализация и ее воздействие на реализацию стратегии экономического развития мезоуровня: автореф. дисс. … канд. экон. наук. – Ростов н/Д, 2005.
8. Миленин В.Г., Зверев М.Ю., Одарич С.В. Влияние присоединения Российской Федерации ко Всемирной торговой организации на экономику Ставропольского края. – Ставрополь: Министерство экономического развития и торговли Ставропольского края, 2004.
9. Александров В. Экспорт – дорожает, импорт – дешевеет // Экономика и жизнь - Юг. 2003. №17.
10. Татаркин А.И., Зоркова Н.А. Проблемы оптимизации отраслевой и географической структуры экспортной деятельности региона. Препринт. – Екатеринбург: УрО РАН, 2000.
11. Kasaeva T.V., Kiseleva N.N., Rud N.Y. Human capital contribution into innovation progress: world experience. Life Science Journal. 2014. Т. 11. № 11. С. 626-629.
12. Касаева Т.В., Батралиева А.Ш. Стратегия развития национальной экономики России в условиях мировых геоэкономических процессов. В сборнике: Университетские чтения - 2015 Материалы научно- методических чтений ПГЛУ. 2015. С. 138-142.
13. Касаева Т.В., Амадаев А.А. Состояние воспроизводственного процесса и ресурсного потенциала в реальном секторе экономики СКФО. В сборнике: Научно-правовое обеспечение развития инновационной экономики и модернизации промышленной политики России сборник научных статей Международной научно-практической конференции. под редакцией А.С. Кобилева, А.В. Плотникова (Израиль), Ж.Л. Трюэля (Франция) и др.. 2012. С. 93-102.
14. Рудь Н.Ю., Киселева Н.Н., Касаева Т.В. Развитие международных экономических отношений: общемировые и российские тренды. Фундаментальные исследования. 2015. № 6-3. С. 612-616.
15. Батралиева А.Ш., Касаева Т.В. Современное российско-китайское сотрудничество: политико- экономический аспект. Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. 2015. № 2. С. 325-329.
16. Касаева Т.В. Особенности и проблемы функционирования человеческого капитала в условиях формирования инновационной экономики. Краснодар, 2011.
