18 марта 2016г.
Мировые миграционные процессы последних десятилетий оказывают влияние на формирование языковой политики государств, которые являются принимающей стороной. Быстро формирующаяся «Глобальная Деревня» представляет собой своеобразный плавильный котел, в котором перемешаны люди разных национальностей, политических и религиозных взглядов, укладов и образа жизни. Вслед за катаклизмами второй мировой войны и экономической перестройкой 50 – 60-х годов миграция изменила облик в 70 – 90-х годах XX века и стала всемирным феноменом. Намеченные тенденции находят продолжение и в настоящее время. Передвижение по странам в поисках лучшей жизни сейчас общепринятая практика. «Революция» Горбачева и ее продолжение в странах содружества, сворачивание и разворачивание движения модернизации в Китае и другие процессы явились причиной массивных демографических изменений на Европейском, Африканском континентах, в Индии, на Среднем Востоке и в азиатских странах, которые когда-то сами были источниками эмиграции. Сегодня многие из них становятся странами-хозяйками, встречающими новых иммигрантов, которые сразу же включаются в производственную деятельность. Эти «новые» иммигранты менее пассивны, чем их предшественники и более требовательны к своим коллективным и индивидуальным правам особенно в области языка.
В данных условиях государства вынуждены проводить поликультурную политику, которая в свою очередь может стать причиной конфликта. Так Б. Бейн, исследуя канадский поликультурализм, приходит к заключению о том, что поликультурная политика противопоставляет этнические группы, вызывает взаимную подозрительность, позволяет истеблишменту установить его культурную гегемонию и, как следствие, получает вызов от национальных меньшинств [6, С. 5-20]. Общепризнано, что такая политика часто ведет к образованию расовых и гендерных гетто, что ведет к маргинализации меньшинств. Относясь к этнокультурным группам как к гомогенному коллективу, такая политика отрицает индивидуальные таланты. Одной из причин, по которой они покинули свою родину, было создание новой жизни и мечта о новых мечтах. Когда же их заставляют быть более «этничными», чем они были на своей родине, то отрицается их личное право расти и изменяться. Иллюстрацией этому могут служить печально известные пожары, полыхающие в пригородах Парижа весной и осенью 2006 года, напряженная социальная ситуация в Афинах (Греция), где количество мигрантов превышает количество коренных жителей столицы.
Россия также активно вступила в мировой миграционный процесс Соотношение и динамика универсалистских и националистических настроений в России безусловно представляют интерес для научного социологического знания, анализа, мониторинга. В данном контексте особенно актуальной становится проблема толерантности. Академик А.Г. Асмолов подчеркивает, что толерантность как цивилизационная норма выполняет функции, которые обеспечивают устойчивое развитие человека и социальных групп в мире разнообразия; право каждого человека быть иным; баланс интересов противоборствующих сторон в экономике и политике; возможность диалога и накопления согласия различных мировоззрений и культур [2]. В настоящее время толерантность является основой глобального сосуществования в «глобальной деревне», основой для развития и процветания «больших» и «малых» культур, цивилизаций, языков.
Толерантность находит отражение и в языковой политике нашей страны. Ряд вопросов языковой политики решается как на федеральном, так и на региональном уровнях. Наряду с возрастанием интереса различных слоев населения нашей страны к изучению и овладению иностранными языками, в России проводится языковая политика поддержки региональных языков или языков меньшинств, что нашло отражение в принятой во многих регионах России Хартии региональных языков или языков меньшинств [3]. Так, жители республики Хакасия проявляют интерес к изучению хакасского языка как родного, так и второго, а также традиций, обычаев, музыкального наследия хакасского народа. В республике традиционно популярны национальные праздники Чыл Пазы, Тун Пайрам, музыкальные фестивали горлового пения и этнической музыки.
Любой язык по выражению Б. Бейна, который превосходит азбуку Морзе, не является ни мертвым продуктом, ни исключительной собственностью социальной группы [5, С. 2]. Язык - это живой процесс. По мере освоения детьми все большего количества слов в одном или нескольких языках они могут лучше воспринимать старые и создавать новые понятия, при этом ребенок-билингвал имеет значительно большую когнитивную «эластичность», а воспитывать и учить в билингвальной среде, значит предоставить ребенку уникальную форму развития. Этнокультурные фанаты, для которых социальная эндогенность - стиль жизни, пытаются лишить язык его эволюционной энергии, загоняя его в этнические анклавы. Б. Бейн предостерегает, что также как биологическое кровосмешение создает генную дисфункциональность, так и язык регрессирует, если он ограничен лишь эндогенными социальными группами, то есть по определению Людвига фон Берталанфи «эволюция биологических или символических форм прогрессирует посредством экзогенных взаимоотношений» (там же). Очень важным в этом плане видится замечание А.Г. Здравомыслова о том, что « в современном соревновании технологий и информационных сетей выигрывает в практическом плане то государство или то сообщество, которое признает доминирующую роль глобальных процессов. Реальный парадокс современной национальной политики состоит в следующем: чем меньше делается упор на национальную обособленность или особенность, тем полнее включение в глобальные процессы и тем больше выигрыш для конкретной нации. И наоборот, чем сильнее акцентируется национальная идея, тем больше степень изоляции и тем очевиднее проигрыш в глобальном масштабе» [4, с. 98].
Изучение иностранного языка - это не только, а вернее не столько процесс приобретения фонетических, лексических и грамматических навыков и их адекватное использование в речи, сколько сложнейший процесс узнавания и взаимодействия с другой культурой, процесс преодоления сложившихся барьеров и стереотипов. Американский лингвист Г. Дуглас Браун [7, С. 122 – 123] считает, что человек, изучающий иностранный язык, заставляет вступать в контакт не просто два языка, но две культуры, и, в некотором смысле, он должен изучать и другую культуру наряду с другим языком.
Уильям Ламберт [9, c. 194] был одним из первых, кто утверждал, что индивид, успешно овладевающий вторым языком, присваивает различные аспекты поведения, которые характерны для членов другой этнолингвистической группы. Этноцентрические тенденции индивида и его отношение к другой этнолингвистической группе определяют его успех в изучении и овладении вторым языком. Его мотивация определяется его отношением и ориентациями в изучении второго языка. Эта формулировка явилась отправной точкой для последующих исследований и легла в основу социально-образовательной модели Роберта Гарднера [8].
В своих исследованиях Р. Гарднер особое внимание уделяет изучению влияния социальной среды на овладение иностранным языком. Социальная среда эксплицитно включается в его социо-образовательную модель в качестве компонента, подчѐркивающего тот факт, что процесс изучения и овладения вторым (иностранным) языком должен рассматриваться в более широком контексте. Основной при этом становится переменная, обозначенная как «культурные верования (убеждения)». Предполагается, что социальная среда даѐт толчок ожиданиям учителей, родителей, учащихся, которые они связывают в целом с процессом изучения и овладения вторым языком. Студент (учащийся), который является представителем сообщества, где билингвизм общепризнан и станет частью его собственного культурного наследия, будет иметь и имеет культурные верования (убеждения) отличные от тех, которые имеет учащийся - представитель сообщества, где нормой является монолингвизм. Точно также, если учащийся находится в обществе, где носители другого языка не оцениваются высоко, или где ведутся споры о ценности данного языка и целесообразности его изучения, то те верования (убеждения), которые он привнесѐт с собой в учебную ситуацию, будут в корне отличаться от убеждений учащегося, который будет вести себя как представитель того общества, где данный язык оценивается высоко. Акцент на социальный контекст носит общий характер. Например, в дополнение убеждениям учащегося, о которых говорилось выше, данная концепция заключает в себе и концепцию Ламберта о «дополняющем» и «вычитающем» билингвизме, когда в одном случае билингвизм обогащает индивида, предоставляя ему доступ к другим культурным сообществам, в другом - несѐт с собой чувство потери идентичности, уводя его от собственного культурного окружения к другому. Очевидно, что данное различие основано не на развитии индивидом двух языковых кодов, но на его убеждениях и на убеждениях окружающего его сообщества относительно изучения и овладения данным языком. Таким образом, если его убеждения включают толерантное отношение к другой культуре и носителям языка и общество поддерживает и одобряет это, то и процесс овладения данным иностранным языком будет более легким и эффективным.
В своем докладе «Искусство жить в мире разнообразия» академик А.Г. Асмолов выражает надежду, что новый век станет веком достоинства и толерантности, когда люди, общаясь друг с другом, будут дарить и обогащать. А не отнимать и обездоливать, понимая, что ради этого они живут, действуют и совершенствуются [1].
Как гармонично сочетать национальную и глобальную «идеи», не потерять собственную идентичность и усвоить лучшее из культуры стран родного и изучаемого языка, заложить основы толерантного сознания у учащихся и воспитать в них культуру достоинства, которая выражается в стремлении к поиску, самореализации, саморазвитию и поддержке развития другого человека – эти и другие вызовы стоят перед преподавателями иностранного языка на современном этапе.
Список литературы
1. Асмолов А.Г., Солдатова Г.У., Шайгерова Л.А. О смыслах понятия «толерантность»// Век толерантности: Научно-публицистический вестник. №3, 2001.
2. Асмолов А.Г. Искусство жить в мире разнообразия// Век толерантности: Научно-публицистический вестник. № 3-4, 2001.
3. Европейская хартия региональных языков или языков меньшинств и пояснительный доклад. Серия «Европейские договоры». - М.: Изд-во Совета Европы. №148, 2000.
4. Здравомыслов А.Г. Социология российского кризиса. Статьи и доклады 90-х годов. – М.: Наука, 1999.
5. Bain B. Toward an Integration of Piaget and Vygotsky: Bilingual Considerations// Linguistics: An International Review. №160, 1975.
6. Bain B. Romancing the Rosetta Stone: Language, Totems and Taboos in Canadian Bilingual Education. Draft // Our School / Ourselves. – 1992.
7. Brown H. Douglas. Principles of language learning and teaching – Englewood Cliffs, NJ: Prentice – Hall, 1987.
8. Gardner R. Social psychology and second language learning: the role of attitudes and motivation. – Ontario: Edward Arnold, 1985.
9. Lambert W. Language and social psychology. – Oxford: Basil Blackwell, 1979.
