15 октября 2017г.
Исследуя соотношение естественных и социальных наук, австрийский юрист, философ и теоретик права Ганс Кельзен уделял первостепенное внимание методологическим вопросам юриспруденции.
Следуя неокантианской методологии, он рассматривал человека как биологическое и социальное существо. Человеческое поведение составляет предмет психологии, социологии, истории и др. наук в той мере, в какой оно определяется законами каузальности, т.е. протекает в области природы. В этом аспекте к поведению человека применим принцип причинности, и исследования поведения не отличаются качественным образом от естественных наук, например, от физики, химии, биологии. С этих позиций разница между социальными и естественными науками заключается только в степени, но не в принципе.
Существенное отличие между социальными и естественными науками, по мнению Кельзена, проявляется тогда, когда поведение человека исследуется с точки зрения принципа вменения, т.е. с позиции долженствования и ценностей. К таким наукам относятся этика и юриспруденция. Эти науки называются нормативными, поскольку они описывают отдельные нормы и созданные ими отношения между людьми, иными словами, эти науки регулируют поведение людей. Общество как предмет нормативной социальной науки представляет собой нормативный порядок поведения людей по отношению друг к другу. Люди «принадлежат обществу в той мере, в какой их поведение урегулировано таким нормативным порядком – предписано, уполномочено или положительно позволено» [3,c.118]. При этом правовое сообщество объединяет людей разных рас, языков, религий, миросозерцаний, людей с разными и даже противоположными интересами. Все они подчинены одному правовому порядку, который консолидирует людей, создает некую устойчивую, «замиренную» (термин М.М. Ковалевского) среду.
При формулировании законов природы естествознание ориентируется на факты. Что касается поведения людей, т.е. фактов действия и бездействия, они должны ориентироваться на правовые нормы.
Кельзен определяет правовые нормы как предписания. Правовые нормы – это не высказывания о каких-либо будущих или прошедших событиях, они ничего не «высказывают». Нормы права предписывают, уполномочивают или позволяют поведение человека. Правовые высказывания, описывающие право, следует считать суждениями о долженствовании. Они, в отличие от законов природы – есть высказывания не о том, что нечто произойдет, а том, что нечто должно произойти.
Правовая норма, по Кельзену, действительна, если она хотя бы в некоторой степени действенна, т.е. соблюдалась и применялась. Необходимо допускать возможность ее недейственности, т.е. возможности того, что в некоторых случаях она не применяется и не соблюдается. В этом положении обнаруживается коренное отличие юридического закона и закона природы: «Если обнаруживается факт, противоречащий некоторому закону природы, от этого закона следует отказаться как от неверного и заменить его другим, согласующимся с этим фактом. А противоправное поведение, если оно не слишком часто встречается, еще не основание для того, чтобы правоведение сочло недействительной нарушаемую при этом норму и заменило описывающее право правовое высказывание другим» [3, 120-121]. Таким образом, при формулировании законов природы естествознанию следует ориентироваться на факты. Факты человеческого поведения должны опираться на правовые нормы.
Правовые законы – это предсказания, т.е. высказывания о будущих событиях. Основная функция законов природы заключается в объяснении уже происшедшего события, понимаемого как следствие указываемой законом причины. Именно в этом смысле естественнонаучный закон относится к прошлому. Законы природы находятся в нашем опыте, который относится к прошлому, а не будущему. В качестве предсказаний законы природы могут работать при допущении, что прошлое повторится вновь. Что касается правовой области, то предсказание судебных решений не входит в задачу правоведения, которое изучает не только судебные решения, но и созданные законодательным органом правовые нормы, предсказать которые вряд ли возможно, так как конституция обычно предопределяет только процедуру принятия законов, но не их содержание.
Эти рассуждения Кельзена весьма спорны. Дело в том, что назначение права в том и состоит, чтобы создать гарантированный порядок отношений на будущее время. Неурегулированные или недостаточно урегулированные отношения, имеющие принципиальное значение для человека, должны быть закреплены на правовом уровне с целью стабильности общества и предсказуемости правовых решений. Вероятно, эти аспекты нормативистской доктрины Кельзена были в первую очередь направлены на критику социологов права, отстаивавших бытие права в ущерб области долженствования (если суды своими решениями могут создавать новое право, то предсказать решение судьи сложно). Это дело юриста-практика, убеждал немецкий теоретик, а не задача науки о праве. Правовое познание «нельзя путать с юридическими советами. Даже если в общем и целом действенный порядок можно описать посредством суждений, которые, как и законы природы, утверждают, что при определенных условиях и в самом деле наступают определенные следствия (т.е. что если происходит нечто, что в соответствии с этим правопорядком квалифицируется правоприменительными органами как правонарушение, то наступает предусмотренное правопорядком правовое последствие), то и тогда подобное описание – не дело правоведения. Правоведение, формулируя правовые высказывания, выявляет не причинную, а нормативную, основанную на вменении связь между элементами своего предмета» [3, 122]. По Кельзену, именно сфера права как должного определяет специфический смысл права.
С этих позиций задачей правоведения является познание и описание правовых норм и установленных ими отношений между определенными фактами. Право противостоит природе, а правоведение, как нормативная наука, всем тем наукам, цель которых состоит в поиске причинно- следственных отношений в реально протекающих процессах [3, с.105].
Природа – это система элементов, связанная между собой принципом причинности. Законы природы, с помощью которых естественные науки описывают свои предметы, формулируются в соответствии с принципом причинно-следственных связей.
Человеческое поведение можно рассматривать как элемент природы, определяемый принципом причинности. Поэтому в некоторой степени общественные науки, объект которых есть поведение человека, приближаются к естественным. Однако помимо принципа причинности общественные науки основываются на методе вменения. Поведение человека определяется нормами, общество рассматривается как порядок, отличный от природы, а общественные науки имеют существенное отличие от естествознания. Право – это нормативный порядок поведения людей по отношению друг к другу, оно противостоит природе как социальное явление, а правоведение – обществознанию – как общественная наука. При описании нормативного порядка поведения человека используется принцип вменения, отличный от метода причинности.
Однако заметим, что, согласно методологии Кельзена, противоречия между каузальностью естественного закона и свободой морального или правового закона нет. В связи с этим нет и логического противоречия между естественным порядком, с одной стороны, и моральным и правовым порядком, с другой, поскольку первый есть порядок бытия, а два других – порядки долженствования – они не соподчиняются друг с другом.
Список литературы
1. Кельзен Г. Чистое учение о праве, справедливость и естественное право / Пер.с нем., англ., фр.; Сост. и вступ. ст. М.В. Антонова. СПб., 2015.
2. Кистяковский Б.А. Социальные науки и право // Он же. Философия и социология права. СПб., 1998.
3. Чистое учение о праве Ганса Кельзена / К XIII Конгрессу международной ассоциации правовой и социальной философии (Токио, 1987). Сборник переводов. Вып. I. М., 1987.
