31 января 2016г.
В конституционно-правовой теории есть принципы, которые на первый взгляд кажутся архаичными, излишне идеалистичными и сложно реализуемыми на практике. Однако, опыт государственного строительства (в т.ч. в современной России), свидетельствует, что любое умаление этих принципов, отход от них в государственно-политической практике (даже при формальном их закреплении в Конституции) чревато выхолащиванием демократических институтов и нарушением прав человека.
Так, основополагающее значение для функционирования институтов демократического государства имеет идея и практика народного суверенитета.
Народный суверенитет - это верховное, неотчуждаемое право народа определять свою судьбу, быть единственным, ни от кого и ни от чего не зависящим носителем и выразителем верховной власти в государстве и в обществе. Из данного определения, во-первых, следует, что народному суверенитету присущи такие основные признаки, как верховенство, неотчуждаемость, единство и независимость; во-вторых, признание народа субъектом власти.
Таким образом, суть идеи народного суверенитета состоит в признании народа источником высшей политической власти в обществе и его (народа) независимости от любых индивидуальных и групповых субъектов политических отношений. Верховенство власти народа и его независимость включает соединение в суверенитете прав и свободы народа самостоятельно решать вопросы своей жизни.
Реальное наполнение принципа суверенитета народа заключается в реализации народом своей поли- тической функции источника власти:
- народу принадлежит учредительная и конституционная власть в государстве;
- народ выбирает своих представителей и может периодически сменять их;
- народ имеет право непосредственно участвовать в разработке и принятии законов путем народных инициатив и референдумов;
- существо легитимности власти заключается в признании народом самой власти и ценностей, на которых она основана;
- в силу естественного права, заложенного в понятие народного суверенитета, народ вправе оказать сопротивление любой попытке насильственного свержения конституционного строя, захвата власти или присвоения властных полномочий.
Последняя составляющая содержания института народного суверенитета является наиболее дискуссионной.
В Основном Законе ФРГ прямо записано, что граждане «имеют право на сопротивление каждому, кто попытается устранить этот строй, если другие средства невозможны». Аналогичное право записано в кон- ституционных документах США, Франции и ряда других стран, оно признается как важный элемент естественного права.
В отличие от конституции ряда демократических зарубежных стран, в Конституции России «право народа на восстание» прямо не прописано. Вместе с тем, имеется ряд других норм, из которых оно может быть выведено. Так, согласно ч. 4 ст. 3: «1. Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ (ч.1). Никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуются по федеральному закону (ч.4)» [2].
Таким образом, логично предположить, что народ, как единственный источник власти, имеет право противостоять незаконному захвату и узурпации этой власти.
Однако, достаточно распространенной в отечественной конституционно-правовой доктрине является точка зрения, согласно которой, право на сопротивление (восстание) в современных условиях утратило свою актуальность.
В защиту данной точки зрения приводятся следующие аргументы:
- всеобщее избирательное право, деятельность политических партий, активность независимых средств массовой информации, наличие независимого суда дают возможность более широкого использования правовых механизмов регулирования социальных противоречий;
- конституционные и уголовные законы большинства государств запрещают насильственное изменение конституционного строя;
- право народа на восстание не закреплено в современных политических документах и правовых актах (в т.ч. в российской Конституции);
- мирной альтернативой народного восстания являются массовые общественно-политические акции (забастовки, демонстрации и т.д.), использование возможностей выборного процесса и права отзыва [4, с. 44-48].
Однако, очевидно, что в условиях авторитарного и тоталитарного политических режимов перечисленные механизмы воздействия народа на власть не «работают». Поэтому, представляется, что в случае, когда не действуют демократические институты выборов (обеспечивающие сменяемость власти), или когда в отношении общества, власть предержащими незаконно применяется насилие, народ может реализовать свое право на восстание против тирании, на гражданское неповиновение, на применение силы против насилия. Это право народа - неотъемлемый составной элемент народного суверенитета, важный элемент естественного права. И в этом своем качестве, безусловно, должно рассматриваться как свойство суверенитета российского народа, хотя Конституция РФ об этом праве не упоминает.
Как справедливо отмечает М. Баглай: «Формула Конституции «захват власти преследуется по закону» в значительной мере утопична, ибо трудно себе представить, чтобы, захватив власть, узурпатор не использовал эту власть для отмены законов, направленных против него» [1]. В этом случае, единственной возможностью противостоять антиконституционному перевороту остается именно восстание народа, реализующего свое право на сопротивление.
Из сказанного следует, что именно недемократические (авторитарные и тоталитарные) режимы (зачастую, приходящие к власти под лозунгом «наведения порядка» и «поддержания стабильности») являются причиной смут и беспорядков, вынуждая общество реализовывать свое право на сопротивление узурпации власти. Это происходит потому, что другие формы реализации народного суверенитета (такие как выборы, референдум и пр.) в условиях авторитаризма (тоталитаризма) становятся чисто формальными, выхолощенными по сути. Так, ужесточение избирательного и партийного законодательства, манипулирование общественным мнение (через подконтрольные власти СМИ), делает задачу сменяемости власти мирным путем практически нерешаемой и вынуждает общество, в крайнем случае, прибегать к реализации своего права на сопротивление тирании.
В свою очередь, демократический политический режим в устройстве государств, обеспечивая сменяемость и подконтрольность власти, является наиболее адекватным тем новым проблемам, которые ставит перед человечеством современное состояние цивилизации. Как свидетельствует мировая практика, не существует реальной альтернативы конституционно-правовому демократическому - основному на реальной власти народа - государству (гарантирующему гражданам закрепление, реализацию и защиту их политических прав).
Таким образом, право на восстание против тирании, на гражданское неповиновение, на применение силы против насилия закреплено в конституционных документах ряда государств. И, в этом своем качестве, оно, безусловно, должно рассматриваться как свойство суверенитета российского народа, хотя Конституция РФ об этом праве не упоминает.
Это право является своеобразной гарантией членам гражданского общества против произвола государства. Руководство страны и представители органов власти различного уровня обязаны иметь в виду возможность сопротивления граждан законам и политическим решениям, ущемляющим их интересы, возможностью борьбы людей за свои права, против антиконституционной узурпации власти.
Список литературы
1. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации: Учебник для юридических вузов и факультетов. - М.:НОРМА,2005. - С. 105
2. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 №6-ФКЗ, от 30.12.2008 №7-ФКЗ, от 05.02.2014 №2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. 04.08.2014. №31. ст.4398
3. Комиссаров И.В. Право народа на сопротивление в западной правовой мысли с древнейших времен до XIX в.: историко-правовой анализ // Конституционное и муниципальное право. - 2010. - №5. - С.18-25.
4. Красинский В.В. О праве народа на восстание. // Военно-юридический журнал. – 2006. - № 4. - С.44-48
5. Основы конституционного строя России: двадцать лет развития / Под ред. А.Н. Медушевского. - М.: Институт права и публичной политики, 2013. – 385 с.
