13 марта 2016г.
Иностранцы, приступая к изучению русского языка, прежде всего знакомятся с основными культурными реалиями России. Знакомство это происходит обычно опытным путем и нередко сопровождается казусными ситуациями, неизбежным следствием которых становится «слегка неадекватное» представление о русском культурном пространстве. Например, Россия и сейчас у многих за рубежом ассоциируется с водкой и Кремлем, медведями и шапкой-ушанкой, мафией, холодом и снегом.
Как показывает практика, наибольшую трудность в освоении русской действительности и русской культуры составляет та группа реалий, которую можно условно обозначить как «черты русского национального характера». Культурные стереотипы в этой области традиционно связаны с щедростью, смирением, открытостью и отзывчивостью, гостеприимством, дружелюбием и другими, довольно известными и устоявшимися, концептуальными определениями. Однако они не всегда оказываются столь же приятными и удобными для нас. Так, среди самых распространенных плохих качеств русского человекам респонденты Т. Канделаки, опросившей в социальных сетях иностранцев о том, какой они представляют себе Россию, навали: настороженность в присутствии иностранцев; комплекс превосходства; суровость; непунктуальность («Все делают в последнюю минуту, и надеются на лучшеe»); жестокость; алкоголизм; наглость; лень; жадность; коррумпированность; агрессию; высокомерие и т.д. Кстати, относительно опрашиваемой аудитории известная телеведущая в своем блоге написала: «Это знакомые моих знакомых, знакомые их знакомых, то есть люди, которые в той или иной степени общаются с россиянами. Но даже это не мешает им думать о нашей стране как о снежном королевстве, полном медведей и бандитов» (Канделаки 2012).
За этими, далеко не лестными, культурными стереотипами сам русский человек, однако, сумеет разглядеть отзвуки русской вольницы и удали.
В научной литературе уже неоднократно отмечалось, что воля может рассматриваться в качестве одного из важнейших фрагментов русской языковой картины мира, самым тесным образом связанным с широтой русского характера. Д.С. Лихачев как-то заметил: «Широкое пространство всегда владело сердцем русским. Оно выливалось в понятия и представления, которых нет в других языках. Чем, например, отличается воля от свободы? Тем, что воля вольная – это свобода, соединенная с простором, ничем не огражденным пространством» (Лихачев 1998: 476). Воля для русских – это не качество и не свойство характера, это особое душевное состояние, особое чувство, завладевающее человеком как колоссальный по силе порыв, ведущий к иррациональным поступкам и отрицанию всяких пределов и границ. В сознании русских людей слово воля всегда вызывала ассоциацию с самостоятельностью, отсутствием подчинения и каких-либо границ или правил (условий), активными действиями исключительно в соответствии с собственными желаниями. Именно поэтому воля – это стихия, удаль, размах, мощь и беззаконие, которые лежат в основе сценария русского бунта (Катаева 2004: 7).
Если мы обратимся к тематическому идеографическому словарю русского языка, то мы обнаружим, что воля представлена следующими составляющими: несгибаемая, сильная, воспитывать волю, закалять волю, ставить цель, достичь цели; стремление – настойчивое, стремление добиться чего-либо, стремиться упорно; желание сильное, горячее, осуществить желание, желать; намеренно сделать что-либо, хотеть очень; вера глубокая, верить твердо, отстаивать убеждения, убедить; достичь результатов, преодолеть, одолеть, победа, победить, добиться победы; рассеять сомнения, колебаться, неуверенно, усилие, приложить усилия. Как видим, отдельные смысловые компоненты, сами по себе не несущие негативной коннотации, в совокупности могут ее приобретать и, тем самым, конституировать некую силу, направленную на разрушение пределов как внешних, так и внутренних.
Русской воле в английской лингвокультуре мы можем найти лишь приблизительные соответствия в семантике лексем Will, Volition, Liberty, Freedom. Так, у русского слова воля выявляется общий с английскими Will и Volition компонент содержания – «состояние желания, локализованное во внутренней сфере человека и направленное (ориентированное) во внешнюю сферу». Общий компонент содержания с английским словом Freedom будет «личная независимость» (для совершения действий в соответствии с собственными желаниями). В целом же семантика русского и английских слов совпадает лишь фрагментарно, отражая универсальные представления о свободе. Такая же ситуация наблюдается и в случае с английским Liberty, главное отличие которого состоит в смысловом компоненте «положение, характеризующееся наличием условий для совершения действий одновременно в соответствии со своими желаниями и желаниями других» (см. подробнее в: Красильникова 2010).
Анализ словарных статей словарей Longman Dictionary of Contemporary English, Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English, Webster’s Encyclopedic Unabridged Dictionary of the English Language, Collins COBUILD English Language Dictionary, Macmillan Dictionary of English for Advanced Learners показывает, что семантика лексемы will можно определить следующим образом: the ability to control your thoughts and actions in order to achieve what you want to do; a feeling of strong determination to do smth; a deliberate or fixed intention or choice; strength of mind and character; mental powers manifested as wishing, choosing, desiring, or intending и т.д. Семантика лексемы volition уже, она определяется как: Will is being sometimes put for the faculty of willing; sometimes for the act of that faculty. But volition always signifies the act of willing, and nothing else (Webster’s Encyclopedic Unabridged Dictionary of the English Language).
Чаще всего культуроспецифичную «русскую волю», однако, переводят английским словом freedom. Но если для русского человека свобода – это воля, практическими ничем не ограниченная, то для американца или англичанина freedom– это, скорее, личные права и личное пространство индивида.
«В отличие от воли, свобода предполагает как раз порядок, но порядок, не столь жестко регламентированный, – отмечает А.Д. Шмелев. – …При сопоставлении свободы и воли мы делаем акцент на том, что свобода связана с нормой, законностью, правопорядком («Что есть свобода гражданская? Совершенная подчиненность одному закону, или совершенная возможность делать все, чего не запрещает закон», – писал В.А. Жуковский). Свобода означает мое право делать то, что мне представляется желательным, но это мое право ограничивается правами других людей; а воля вообще никак не связана с понятием права».
В русском языке есть много слов, которые русский человек ассоциирует только с понятием воля: разгул, загул, отгул, разгуляться, загулять и т.п. Существуют и особые выражения со словом воля: Божья воля, царская воля, казацкая воля. Здесь волю совершенно невозможно заменить на свободу – потеряется весь смысл. Что такое Божья и царская воля? Ответ дает русская народная пословица: «Ваша воля, а и нам есть доля», «Во всем доля, да воли ни в чем». Доля – это судьба русского человека, это то, что ему выпало на родý. В сознании русского человека высшая воля всегда связано с отсутствием собственной воли и предопределенностью. Отсюда возникает и антоним воли – неволя: «Неволя холопу, воля господину»; «Ваше дело прохладно, и гладят, так не ладно; наше дело подневольно, и бьют, так не больно».
Воля – это, конечно, всегда праздник, «загул», но это не благо. И в то же время, как это ни парадоксально, воля это и определенный покой (см. подробнее в: Петровых 2002). Внутренний покой отдельного человека, у которого больше «не болит душа». Воля дает возможность человеку вырваться из тесноты на простор, перешагнуть все запреты, даже если это и ущемляет чьи-то права. Именно потому русская воля так тесно оказывается связанной еще с одним культуроспецифичным словом – удалью. Это слово не имеет эквивалентов в других языках. Переводчики, онко чувствующие русский язык, передают его семантическую ауру лишь приблизительно с помощью реестра межъязыковых соответствий лексемы воля или описательно, ср.: And that young man mocked at the mall, and wanted us to repeat the feats then and there, and to be tusten to one that we didn't (Jerome K. Jerome. Three Menina Boat (To Say Nothing Of The Dog) (1889)); Mr. Dowler related a variety of anecdotes, all illustrative of his own personal prowess and desperation, and appealed to Mrs. Dowler in corroboration thereof (Charles Dickens. The Posthumous Papers of the Pickwick Club (1836-1837)).
В современных толковых словарях русского языка удаль определяется через широкий ряд синонимов: «смелость; решимость; отвага; отчаянная храбрость; безудержная лихая смелость, соединенная с бойкостью, ухарством; задор, безудержная отвага». В этимологическом происхождение объясняется так: «удал (у-да-л) - к дать, удачливый», т. е. счастливый в предприятиях, а отсюда – самоуверенный, отважный, смелый.
А.Д. Шмелев пишет о том, что слово удаль заключает в себе парадокс. С одной стороны, в удали нет ничего особенно хорошего; это не такое превосходное качество, как мужество, смелость, храбрость, отвага, доблесть. С другой стороны, слово удаль в русском языке обладает яркой положительной окраской – удаль мо- лодецкая. Существенный смысловой компонент слова удаль, по мнению А.Д. Шмелева, соответствует идее любования и самолюбования. Для удали важна идея бескорыстия, удаль противостоит узкому корыстному расчету. Слово удаль родилось у бойкого народа, привыкшего к широким пространствам [Цит. по: Хроленко 2013: 65).
Итак, русская удаль – это вольное проявление смелости, а значит – безудержное, нерасчетливое, отчаянное и всегда на грани. Удáлый – полный удали, отличающийся удалью – постоянный эпитет фольклорных произведений: «Выезжал удалый добрый мóлодец», «Тебя как-то, мóлодца, да именем зовут, величают удалого по отчеству!» («Илья Муромец и Соловей-Разбойник»). В современном языке встречаем два слова удалóй, удалéц – храбрый, которому в отваге всегда удача. Удаль молодецкая воспета в народных песнях: «Поют про Волгу-матушку, / Про удаль молодецкую, / Про девичью красу» (Н.А. Некрасов).
Удалец всегда действует инстинктивно, надеясь на только на себя, на свою удачу и на случай. Часто «на авось», т.е. «как получится». Знаменитые русские выражения «Авось, все обойдется! Авось, да повезет!» во всей полноте отражают менталитет удалого русского человека. «Нашу веру зовут "Авось"!», – так сказал Андрей Вознесенский, который дал «сверхъестественное слово ―Авось‖» в качестве названия русскому кораблю в одноименной поэме. И хотя в поэме речь идет о конкретных событиях, которые происходят с конкретными русскими моряками, игра слов помогает русскому человеку увидеть свою излюбленную жизненную философию в знаменитых строчках: «―Авось‖ разгуляется, ―Авось‖ вывезет, / Гармонизируется Хавос /… Нас мало, нас адски мало, / И самое страшное, что мы врозь, / Но из всех притонов, из всех кошмаров / Мы возвращаемся на ―Авось‖».
В этимологическом словаре под редакцией Н.М. Шанского можно прочесть наиболее правдоподобную этимологию слова авось: «Старое авосе (>авось в результате отпадения конечного безударного гласного) возникло, очевидно, с помощью лексико-синтаксического способа словообразования в результате сращения в одно слово союза а и указательной частицы осе 'вот' (между а и о появилось затем интервокальное в). Такое объяснение высказывал еще Буслаев, а затем Соболевский, Грот, Фасмер» (Шанский 1971). Е.Л. Березович говорит о том, что прав, видимо, Е.С. Отин, утверждавший, что первоначальное значение словосочетания «а восе» было пространственным и представляло собой указание на что-то такое, что находится невдалеке. Логику дальнейшего семантического развития можно представить следующим образом: 'вот' → 'вот оно!' → 'вдруг' → 'если' → 'может быть' (Березович 2007).
В заключение, однако, стоит заметить, что как и русская удаль, всегда связанная с риском, не всегда приводит к счастливому исходу дела, так и «авось» чревато не только одними победами, но и неожиданными поражениями. Есть и еще один смысл, который выражает русская частица авось. На него указывает Анна Вежбицкая: «Так что же все-таки означает «русское авось»? По существу это отношение, трактующее жизнь как вещь непредсказуемую: «нет смысла строить какие-то планы и пытаться их осуществлять; невозможно рационально организовать свою жизнь, поскольку жизнь нами не контролируется; самое лучшее, что остается делать, это положиться на удачу» (Вежбицкая 1996: 79).
И все-таки для русского человека понятия воля и удаль – чрезвычайно важны. Интересно, что по данным ассоциативных исследования, именно эти два чувства русские люди связывают с простором, степью, ветром, солнцем, родиной, т.е. с самыми важными для него и жизненно необходимыми понятиями. Интересно также и то, что самая негативная характеристика, которую только может придумать русский человек для описания своего состояния, есть «это мне хуже неволи». В неволе – как физической, так и духовной – русскому человеку жить невозможно. Иначе возникает извечная русская тоска.
Список литературы
1. Березович Е.Л. Еще раз о русском авось // Е.Л. Березович. Язык и традиционная культура: Этнолингвистические исследования. М.: Индрик, 2007.
2. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996.
3. Канделаки Т. Загадочная «русская душа»: Интернет-ресурс: http://echo.msk.ru/blog/kandelaki/881798-echo/ (дата обращения – 30.11.2014).
4. Катаева Н.М. Русский концепт ВОЛЯ: от словаря – к тексту: Автореф. дис. … канд. филол. наук. Екатеринбург, 2004. 23 с.
5. Катаева Н.М. Русский концепт ВОЛЯ: От словаря – к тексту: Автореф. дис. … канд. филол. наук. Екатеринбург, 2004.
6. Красильникова Е.В. Функционирование концепта «Воля» в русском и английском языковом сознании: Автореф. дис. … канд. филол. наук. Уфа, 2010.
7. Лихачев Д.С. Заметки о русском // Избранное Великое наследие: Классические произведения Древней Руси. СПб.: LOGOS, 1998.
8. Макшанцева Н.В. Русское: Соборность; Воля; Удаль; Беспредельность; Тоска; Вера // Межкультурная коммуникация. Учебное пособие: Часть I. Культура и межкультурная коммуникация Раздел II. Национальная концептосфера: Интернет-ресурс: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Linguist/m_komm/02.php (дата обращения – 30.11.2014)
9. Петровых Н.М. Концепты воля и свобода в русском языковом сознании // Известия Уральского государственного университета. Гуманитарные науки. Выпуск 5. № 24. 2002. (Интернет-ресурс: http://elar.urfu.ru/bitstream/10995/24059/1/iurg-2002-24-16.pdf (дата обращения – 30.11.2014).
10. Преображенский А. Этимологический словарь русского языка. М., 1910-1914.
11. Хроленко А.Т. Основы лингвокультурологии: Учебное пособие для филологов и культурологов. М,: Флинта, 2013.
12. Шанский Н.М. Краткий этимологический словарь русского языка. Пособие для учителя. Изд. 2-е., испр. и доп. М.: Просвещение, 1971.
13. Шмелев А.Д. «Широта русской души» // Арутюнова Н.Д., Левонтина И.Б. (отв. ред.). Логический анализ языка: Языки пространств. М.: Языки русской культуры, 2005.
