13 марта 2016г.
Актуальность исследования текста дружеского письма творческой интеллигенции конца XIX - первой четверти XX века обусловлена прежде всего уникальностью языкового материала писем, их несомненным интересом для современной науки и культуры. Творческая интеллигенция серебряного века являлась носителем высокой, элитарной речевой культуры, которая, как отмечает Т.В. Кочеткова, имеет ведущее значение в национальной культуре и без которой невозможно создание в будущем концепции современной культуры речи (Кочеткова, 199).
Дружеская переписка выдающихся деятелей прошлого являлась не только средством личного общения и была интересна лишь автору и адресату, но и становилась своеобразной формой ознакомления с научной, культурной, общественной жизнью соответствующей эпохи. Необходимо подчеркнуть особое значение дружеских писем творческой интеллигенции конца XIX - первой четверти XX века как письменного речевого жанра, отражающего состояние языка данной эпохи, особенности его функционирования.
Доминантной категорией текста дружеского письма является категория диалогизации (Белунова, 2011). Весьма характерной категорией текста дружеского письма является также категория модальности. При этом мы разделяем позицию исследователей, определяющих категории текста как понятия, отражающие его наиболее общие и существенные признаки и представляющие собой ступеньки в познании его онтологических, гносеологических и структурных признаков (Гальперин, 1981).
Вопрос о модальности является одним из сложных и проблемных вопросов в науке о языке (см., например, об этом: Гальперин, 1981; Виноградов,1985; Грамматика…, 1970; Гальперин,1980; Солганик,1984 и др.). Мы также разделяем точку зрения исследователей, которые различают объективно-модальное значение и субъективно-модальное значение (Гальперин ,1981; С; Гальперин,1980; Солганик,1984 и др.). Так, Н.Ю. Шведова отмечает: «Если объективно-модальное значение выражает характер отношения сообщаемого к действительности, то субъективно-модальное значение выражает отношение говорящего к высказыванию» (Грамматика…, 1970;). Говоря о модальности как категории текста дружеского письма, мы имеем в виду субъективную модальность. При этом вслед за И.Р. Гальпериным мы различаем фразовую и текстовую субъективно-оценочную модальность. «Если фразовая модальность выражается грамматическими или лексическими средствами, то текстовая модальность, кроме этих средств, применяемых особым способом, реализуется в характеристике героев, в своеобразном распределении предикативных и релятивных отрезков высказывания, в сентенциях, умозаключениях, в актуализации отдельных частей текста и в ряде других средств…» (Гальперин ,1981, с. 121).
И.Р. Гальперин отмечает, что модальность как текстовая категория присутствует далеко не во всех типах текста и что прежде всего она характерна для художественных текстов (Гальперин ,1981). С нашей точки зрения, модальность как категория текста занимает весьма существенное место в дружеском письме, поскольку дружеское письмо представляет собой неофициальное, личностно-ориентированное средство общения и характеризуется эксплицитной антропоцентричностью (Белунова, Савченко, 2013). В дружеском письме, характерными особенностями которого являются политематичность, полифункциональность (Белунова, 2011) существенная роль принадлежит экспрессивно-эмоционально-оценочной функции (функции самовыражения, функции выражения чувств и эмоций, функции оценки, что также связано с категорией модальности текста). Представляется, что категория модальности в различных типах текста имеет свою специфику проявления и свои лингвистические средства еѐ реализации, что обусловлено прежде всего особенностями соответствующего типа текста и жанра; то есть в различных формах речи и сферах общения природа категории модальности лингвистически неоднородна. В дружеском письме как типе текста категория модальности, как мы уже отмечали, сопряжена с эмоционально-экспрессивно-оценочной функцией и может быть реализована различными лингвистическими средствами: экспрессивно-синтаксическими конструкциями (синтаксический параллелизм, лексико-синтаксические повторы, инверсия, парцелляция, риторические вопросы и др.), оценочной и эмоционально-оценочной лексикой и некоторыми другими средствами языка. Категория модальности в дружеском письме сопряжена также с содержательно-концептуальной информацией (Белунова, 2011).
В данном случае в качестве средств, реализующих категорию модальности, рассмотрим лишь оценочные и эмоционально-оценочные высказывания. Вопрос о типах коннотаций, их соотношении в лингвистической литературе является одним из дискуссионных и не имеет однозначного решения. Мы разделяем точку зрения исследователей, которые, во-первых, считают, что далеко не каждое высказывание обладает субъективно- модальным значением и что коннотации являются добавочным, дополнительным значением слова, которое накладывается на его основное значение; во-вторых, разграничивают такие типы коннотаций, как экспрессивность, эмоциональность, оценочность, образность.
Так, убедительным представляется разграничение эмоциональности и оценочности. В.К. Харченко отмечает: «Под оценочностью понимается заложенная в слове положительная или отрицательная характеристика человека, предмета, явления» (Харченко, 1976, с. 66) и подчеркивает, что наличие плюса или минуса в значении слова – важнейший показатель оценки, что оценочность – категория функциональная, которая меньше всего является созначением и тем отличается от эмоций и экспрессии (Харченко, 1976).
Рассматривая оценочные и эмоционально-оценочные высказывания, реализующие категорию модальности, мы различаем адресатные эмоционально-оценочные высказывания и адресантные эмоционально- оценочные высказывания.
К оценочным и эмоционально-оценочным адресатным («ТЫ - сфера») высказываниям мы относим: 1) высказывания, выражающие отношение (следовательно, оценку), а также чувства адресанта к адресату; 2) высказывания, представляющие собой признание адресату в любви, дружбе, привязанности и т.п. Хотя данные высказывания выражают, прежде всего, чувства и отношения адресанта (пишущего), но в то же время это чувства, направленные на адресата, что позволяет рассматривать их, как нам представляется, в качестве адресатных; 3) высказывания, включающие элементы метатекста и представляющие собой оценку речи адресата. В первой группе высказываний выделяются главным образом следующие семантические разновидности: оценка личностных, внутренних качеств адресата (1); оценка творчества адресата (конкретных произведений) (2); обобщающая оценка адресата (3). Например:
1. «Ты высокая, страстная, мудрая, чудесная женщина. Именно – чудесная» (А.Н. Толстой – Н.В. Крандиевской. №154, с. 240);
2. «Дорогой Колюша, Вы – автор двух превосходных сонат, из которых первую я почти умею, а второю восхищаюсь да ругаю тупого Борюсю, который еѐ не выучил и, по-видимому, весьма недопонял. Она, положительно, превосходна, хотя немилосердно трудна, благодаря хроматически-контрапунктическому построению» (С.С. Прокофьев – Н.Я. Мясковскому. № 139, с. 136);
3. «Ты в русском искусстве музыки первый, как в искусстве слова первый – Толстой. Это говорит тебе не льстец, а искренно любящий тебя русский человек, - для которого ты – символ русской мощи и таланта. Когда я смотрю на тебя – я молюсь благодарно какому-то русскому богу: спасибо, боже, хорошо ты показал в лице Федора, на что способна битая, мученая, горестная наша земля! Спасибо, - знаю, есть в ней сила! И какая красавица – сила! Так думаю и чувствую не один я, поверь. Может быть, ты скажешь: а все-таки – трудно мне! Всем крупным людям трудно на Руси. Это чувствовал и Пушкин, это переживали десятки наших лучших людей, в ряду которых и твое место – законно, потому что в русском искусстве Шаляпин – эпоха, как Пушкин» (А.М. Горький – Ф.И. Шаляпину. № 35, с. 349).
Так, оценка внутренних качеств адресата (1) выражена при помощи прилагательных, являющихся элементами сказуемых: «высокая», «мудрая», «чудесная» (А.Н. Толстой – Н.В. Крандиевской).
В фрагменте письма С.С. Прокофьева отношение к музыкальным произведениям адресата выражено лексическими средствами: «превосходных», « восхищаюсь», « немилосердно трудна». Фрагмент письма А.М. Горького – Ф.И. Шаляпину представляет собой высокую оценку личности и творчества адресата.
Перейдем к рассмотрению адресатных оценочных высказываний, включающих элементы метатекста и связанных с метаязыковой функцией языка, характерной для жанра дружеского письма творческой интеллигенции. Как известно, элементы метатекста выполняют различные функции: мотивируют связи между различными фрагментами текста, служат сигналами выделения новой темы (микротемы) или возвращения к прежней, являются показателями важности сообщаемой информации или значимости воспринимаемой оценки, являются средством активизации партнера, создают определенную тональность общения (см., напр., об этом: Николина,1989; Сотникова, 1991; Вежбицка, 1996 и др.). В данном случае для нас представляют интерес метатекстовые элементы, различающие по характеру адресованности. Так, с одной стороны выделяются метаязыковые элементы, представляющие собой комментирование пишущим свои высказываний, своего текста. Такие метатекстовые высказывания рассматриваются нами в качестве адресантных. С другой стороны, выделяются адресатные метаязыковые высказывания, представляющие собой оценку речи адресата. Именно последние рассматриваются нами в данном случае как адресатно-оценочные высказывания. Приведем примеры адресатных эмоционально-оценочных высказываний с элементами метатекста: «Но в Вас (это – не комплимент и не лесть) я вижу незаурядную личность. Некоторые из ваших писем – доказательство несомненное этому. Они – художественны с формально-эстетической точки зрения. И я нахожу радость в беседах с Вами и письмах Ваших как эстет» (В.В. Виноградов – Н.М. Малышевой. 15 или 19 ноября, 1925. Ленинград); «Твои письма неизведанно прекрасны, они мне праздник и свет» (А. Блок – Л.Д. Менделеевой. 15 ноября, 1902. Петербург). Таким образом, адресатные оценочные и эмоционально-оценочные высказывания являются одним из эксплицитных источников проявления субъективной модальности и антропоцентричности в тексте дружеского письма.
В тексте дружеского письма наряду с адресатными («ТЫ - сфера») оценочными и эмоционально- оценочными высказываниями существенное место занимают адресантные («Я - сфера») высказывания, представляющие собой самооценку адресанта и выражающие внутренне состояние адресанта. При этом к оценочным и эмоционально-оценочным адресантным высказываниям мы относим: 1) высказывания, выражающие внутренне состояние, чувства адресанта; 2) высказывания, представляющие собой самооценку адресанта; 3) метатекстовые высказывания, представляющие собой оценку адресантом своей речи. Для первой группы характерны оценочные и эмоционально-оценочные высказывания, поскольку, выражая внутренне состояние, чувства адресанта они обычно выражают и оценку состояния адресанта.
Например:
1. «Мой милый Алеша, я счастлив, как ребенок, - я ещѐ не знаю хорошо, точно, что случилось, но чувствую, что случилось с представлением Мусоргского в Париже что-то крупное, большое » (Ф.И. Шаляпин – А.М. Горькому. № 19, с. 330);
2. «Я хочу повторить Вам то, что говорил: я не могу сказать, что мое прошлое умерло. Прошлое живет, и оно – не только прошлое, в нем – живое. В понимаете, о чем я говорю. Здесь у меня в душе иногда больно, иногда печально и светло; Всякое бывает, я только напоминаю Вам о себе, не стоит говорить подробно. Короче, это – вовсе по-другому, нет ни противоречий, ни путаницы, точно то – другой я.» (А. Блок – Л.А Дельмас. № 173, с. 243)
Во второй группе высказываний, представляющих собой самооценку адресанта, выделяются главным образом следующие разновидности: оценка адресантом своих конкретных литературных, музыкальных произведений, спектаклей и т.п. (1), оценка своего творческого и жизненного пути в целом, своего назначения (2), а также оценка адресантом некоторых черт своего характера, привычек и т.п. (3)
Например:
1. «Какая это удивительная вещь («Хованщина». – Н.Б.) и какой был у нас в театре праздник. Я видел, как не один десяток учавствующих на сцене – плакали, а я, я и до сих пор не могу ещѐ равнодушно петь эту оперу» (Ф.И. Шаляпин – А.М. Горькому. № 29, с. 342);
2. «Все мучение, и ревность, и тяжесть в том, что мне, может быть, суждено только находить, а потом я, как рыбак, не умею ничего сделать с тем, что нашел, и могу потерять в том самом море, где она (жемчужная раковина – Н.Б.) мне засияла, и море станет опять пустым и темным, а я останусь таким же нищим, как был. Главное, что в этом (чего я боюсь всегда) есть доля призвания; и доля правды, значит; доля моего назначения, потому что искусство там, где ущерб, потеря, страдание, холод.
Эта мысль стережет В С Е Г Д А и мучает В С Е Г Д А, кроме коротких минут, когда я умею в Вас погрузиться и забыть все – до последней мысли. Таков седой опыт художников всех времен, и то, что я мало одарен не мешает мне мучиться тем же и так же не находить исхода, как не находили его многие, - и великие тоже.» (А. Блок – Л.А Дельмас. № 172, с. 242);
3. «У меня есть одна ненормальность, которая много вредила мне в жизни. Я очень люблю в женщине внешность, изящество форм лица, тела, красивое платье, стиль разговоров и манер. Если я сам меньше всего выдерживаю критику с этих точек зрения, я все же болезненно воспринимаю уклоны от какой-то эстетической нормы.» (В.В. Виноградов – Н.М. Малышевой. 15 или 19 ноября, 1925, с. 179)
В фрагменте письма Ф.И. Шаляпина оценочное значение выражено синтаксическими оценочными конструкциями («какая это удивительная вещь и какой был у нас в театре праздник») и лексическим значением слов в данных высказываниях («удивительное», «праздник»).
В фрагменте письма А. Блока, представляющего собой осмысление и оценку адресантом своего творческого пути, призвания, назначения как художника слова имеются высказывания, выражающие внутреннее состояние адресанта («все мучение, и ревность, и тяжесть в том…»); выражается индивидуально авторское осмысление, понимание значения искусства и роли художника в жизни общества различных эпох («…искусство там, где ущерб, потеря, страдание, холод»; «таков седой опыт художников всех времен»; «…не мешает мне мучиться тем же и так же не находить исхода, как не находили его многие, - и великие тоже»). Приведем примеры метатекстовых адресантных оценочных высказываний: «Вот какие умные письма могу писать я, когда хочу» (В.В. Виноградов – Н.М. Малышевой. 2 декабря, 1925, с. 180); «Все это письмо уж так и посылаю в его импрессионистском и сумбурном виде» (А Блок – Е.П. Иванову. № 44 с. 82)
«Написал вчера длинное письмо ко дню свадьбы, но сегодня решил не посылать его. Вышло не то, что чувствую, какая-то философия, притом с грустью, и это не подходит ко дню» (К.С. Станиславский – М.Н. Лилиной. 3 июля, 1915. Евпатория); «Письмо мое несвязно и недостойно тебя» (А. Блок – Л.Д. Менделеевой. 15 мая, 1903. Петербург); «Я сочиняю тебе длинные письма, а когда сажусь писать, то выходит убого и скудно, нудно. Я не умею выразить любви моей к тебе в окаянных письма» (А.Н. Толстой – Н.В. Крандиевской. 27 декабря, 1916. Минск). Приведенные метаречевые высказывания в письмах различных авторов являются оценочно-характерезующими.
Отметим, что метаречевые адресантные оценочные высказывания особенно характерны для писем В.В. Виноградова, что обусловлено пристальным, глубоким вниманием выдающегося ученого лингвиста к языку и его употреблению.
Метаречевые высказывания в письмах В.В. Виноградова выполняют функцию оценки своей речи адресантом (1); представляют собой интересные замечания В.В. Виноградова об употреблении языка (2); демонстрируют самый высокий уровень владения языком (3).
Например:
1 .«Не сердитесь за метафорический стиль. Это – признак романтизма» (В.В. Виноградов – М.Н. Малышевой. 2 февраля, 1926.Ленинград); «Какая сложная гамма стилистических переходов. Вникайте в них и в любовь мою: она – одушевленная» (В.В. Виноградов – М.Н. Малышевой. 11 февраля, 1926. Ленинград); «Не удивляйтесь стилистической соломе и осеннему хворосту. И не морщитесь от бедной немощи моего стиля. Я устал и спина тоскует о воздухе и движении» (В.В. Виноградов – М.Н. Малышевой. 4 февраля, 1926. Ленинград);
2 .«Здравствуйте, миленькие малютки, мои крошки! Как странно (больше того: убийственно), что нет слов свободных: литература прикрепила даже те слова, с которыми я обратился к Вам, к определенным образам. Так говорил Чичиков, обещая привезти гостинец Алкиду и Фемистоклюсу, детям Манилова (только вместо «здравствуйте» - он сказал: «прощайте»)» (В.В. Виноградов – М.Н. Малышевой. 2 марта, 1927. Ленинград);
3. «Не соединить ли мне хоть в одном письме эпистолярный стиль со сказовыми формами, дорогая Надюша? Фабула есть» (В.В. Виноградов – М.Н. Малышевой. 30 марта, 1926.Ленинград); «Начинаю с любви и грез. О той, что есть, и о тех, что должны воплотиться, - сказ<…> Предстоит раздирание риз и метание жребия (все – библейские метафоры, как высокой лирической патетике надлежит)» (В.В. Виноградов – М.Н. Малышевой. 11 февраля, 1926. Ленинград).
Таким образом, оценочные и эмоционально-оценочные высказывания являются источником субъективно- модального значения, антропоцентричности и одним из средств, реализующих категорию модальности текста дружеского письма.
Список литературы
1. Белунова Н.И. Дружеское письмо творческой интеллигенции конца XIX - первой четверти XX века в коммуникативном аспекте: Монография. Спб., 2011
2. Белунова Н.И., Савченко А.А. Модальность как существенная категория текста дружеского письма (на материале писем творческой интеллигенции конца XIX - первой четверти XX века) // Теория и практика сервиса: экономика, социальная сфера, технологии. № 2 (16). 2013. С. 159-166.
3. Вежбицка А. Язык. Культура. Познание. М., 1996.
4. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в современном русском языке // Исследования по русской грамматике: Избр. труды. М., 1985. С. 53-87.
5. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981
6. Гальперин И.Р. Модальность текста // Сб. науч. тр. МГПИЯ им. М. Тореза. М., 1980. Вып. 158. С. 119-133.
7. Кочеткова Т.В. Языковая личность носителя элитарной речевой культуры. Автореф. дис. д-ра филол. наук. Саратов, 1999.
8. Николина Н.А. Фактор адресата и структура прозаического текста // Функционирование языковых единиц и категорий в синхронии и диахронии. Таллин, 1989. С. 4-13
9. Солганик Г.Я. К проблеме модальности текста // Русский язык. Функционирование грамматических категорий. Текст и контекст. М., 1984. С. 173-186.
10. Сотникова А.Л. Фактор реципиента и способы его экспликации в различных типах текстов // Языковые единицы в речевой коммуникации. Л., 1991. С. 105-117.
11. Харченко В.К. Разграничение оценочности, образности, экспрессивности и эмоциональности в семантике слова // Русский язык в школе. 1976. № 3. С. 66-71.
12. Виноградов В.В. «Сумею преодолеть все препятствия». Письма // Новый мир. 1995. № 1. С. 173-213.
13. Горький М. Собр.соч. в 30 т. Т.28. Письма. Телеграммы. Надписи. М., 1954.
14. Горький М. Собр.соч. в 30 т. Т.29. Письма. Телеграммы. Надписи. М., 1954.
15. Литературное наследство. А. Блок. Письма к жене. Т. 89. М., 1978.
16. Переписка А.Н. Толстого в 2-х т. Т.1,Т.2. М., 1989.
17. Прокофьев С.С. и Мясковский Н.Я. Переписка. М., 1977.
18. Станиславский К.С. Собр. соч. в 8 т. Т. 7. Письма. М., 1960.
19. Станиславский К.С. Собр. соч. в 8 т. Т. 8. Письма. М., 1961.
20. Шаляпин Ф.И. Т.1. Литературное наследство. Письма. М., 1976.
