14 февраля 2016г.
Творчество С.Кьеркегора слабо освещено в отечественной психологической литературе. До последнего времени его имя фактически не упоминалось в научных исследованиях. Ярлык религиозного мыслителя, «тяжелый» – философский язык, а также сложности с переводом его текстов (Кьеркегор писал по-датски) отпугивали от него прагматически ориентированных психологов, предпочитавших знакомиться с экзистенциальной психологией по работам более поздних авторов: Л. Бинсвангера, М. Босса, В. Франкла, Р. Мэя, А. Лэнгле и др. Историки психологии также не проявляли большого интереса к идеям датского мыслителя. Не смотря на то, что в философских кругах Кьеркегор давно признан родоначальником экзистенциализма, в анализе истоков развития экзистенциальной психологии, представленном в известных учебниках по истории психологии, ссылки на Кьеркегора отсутствуют.
Между тем методологическая платформа экзистенциализма и основной круг проблем формируется в ХIХ веке именно в работах С.Кьеркегора, причем, что особенно интересно, фактически параллельно с развитием философии марксизма. Отечественная советская психологии ХХ века, как известно, пошла по пути развития марксистской методологии. Западная же психология, поколебавшись какое-то время между марксистским и экзистенциалистским вариантом развития, предприняв попытку синтеза двух методологий (Э.Фромм), в конечном счете, сделала выбор в пользу экзистенциализма. В настоящее время экзистенциальная психология уже свободная от марксистских влияний представляет собой мощное практико-ориентированное течение в рамках гуманистической психологии. С другой стороны, современные исследования поздних работ представителей деятельностного подхода А.Н.Леонтьева и С.Л.Рубинштейна выявляют в них якобы выраженную экзистенциальную направленность [2]. Это несколько противоречит декларируемой ориентации деятельностного подхода на марксистскую методологию, а также прямой критике взглядов экзистенциалистов (в частности, М.Хайдеггера), встречающейся в работах С.Л.Рубинштейна. На данном этапе анализа вопроса сложно сказать, в какой мере устанавливаемые в работах Леонтьева и Рубинштейна «экзистенциальные параллели» обусловлены единством изучаемой реальности и общей логикой психологического исследования, а в какой собственно экзистенциальными воззрениями авторов. Прояснению этого вопроса, на наш взгляд, способствовал бы более углубленный историко-психологический анализ сущности экзистенциального мировоззрения, рассмотренного в его становлении. Данная статья посвящена анализу проблемы соотношения внешнего и внутреннего и ее понимания основоположником экзистенциализма Кьеркегором в сопоставлении с деятельностным вариантом ее решения.
Внутреннее – одна из фундаментальных категорий психологии. Психология возникла в ХIХ веке как наука о внутреннем опыте. В процессе развития науки понимание внутреннего менялось. Внутреннее отождествлялось с содержаниями сознания и самим сознанием, психическими функциями и их организацией во внутренней деятельности, зачатками психического и личностью.
Вопрос о соотношении внешнего и внутреннего относится к числу сквозных проблем психологии, к рассмотрению которых психологическая наука обращается снова и снова. На разных этапах проблема внешнего и внутреннего выступала:
как проблема различения предмета психологии и естественных наук, противопоставления сознания и поведения, личности и среды;
как проблема взаимосвязи внешнего мира и его психического отражения, психических и физиологических
процессов, психики и деятельности;
как проблема соотношения природного и социального в человеке, культурно обусловленного и индивидуального, детерминированного и «спонтанейного» и т.д. Проблема внешнего и внутреннего и сегодня лежит в основе противостояния феноменологической и объективной психологии.
В отечественной психологии можно выделить две наиболее фундаментальные разработки проблемы внутреннего. Это конкретно-психологическая трактовка происхождения внутреннего на основе механизма интериоризации – линия, развивавшаяся Л.С. Выготским, А.Н.Леонтьевым, П.Я.Гальпериным. И философски обоснованное представление С.Л.Рубинштейна, определяющего внутреннее как «итог предшествующего развития» [4]. Если сторонники принципа интериоризации подчеркивали прямое влияние внешнего на внутреннее, что отразилось в положении Леонтьева о единстве строения внешней и внутренней деятельности, то Рубинштейн настаивал на самобытности внутреннего как «специфического преобразования внешних воздействий» [там же]. Высшей формой внутреннего у Рубинштейна выступает личность, сила которой способна противостоять самым разрушительным воздействиям внешнего мира. Этот пафос внутреннего, пронизывающий последнюю работу Рубинштейна «Человек и мир», образует невидимую нить, связывающую экзистенциальные мотивы в творчестве Рубинштейна с идеями родоначальника экзистенциализма С.Кьеркегора.
Внутреннее, по Кьеркегору, есть дух, Я, индивидуальность. Внутреннее составляет суть человека. Внутреннее – это субъективность, которая в его интерпретации сближается с понятием субъектности. Внутреннее, субъективное находится в постоянном становлении. Человек, рожденный субъектом, открывает для себя свою субъективность в акте решения, из которого он выходит уже другим.
Особый интерес представляет понимание Кьеркегором проблемы соотношения внешнего и внутреннего и, в частности, его отношение к роли деятельности в становлении субъекта. Позиция представителей деятельностного подхода в этом вопросе вполне однозначна и определенно заявлена Рубинштейном еще в ранней работе «Принцип творческой самодеятельности»: личность не просто выражает, но созидает себя в деятельности [3]. При этом речь идет о внешней практической деятельности. И в этом суть деятельностного подхода. В его основе лежит примат деятельности над личностью. По мнению Кьеркегора, рождение человеческой субъективности происходит не во внешнем, но во внутреннем действии. Развертывание ее во внешнем плане вторично. Так он пишет: «Внешним проявлением действия Лютера было то, что он вышел к ратуше в Вормсе, однако начиная с того самого момента, когда он со всей страстной решимостью субъективности начал экзистировать в этом желании…, - с этого мгновения он уже начал действовать… Утверждение о том, что решение, принятое во внешнем мире, важнее решения во внутреннем, - это достойная презрения болтовня слабых, трусливых и хитрых людей» (выдел. мной – М.Ч.) [1, с. 333].
Сам механизм становления внутреннего Кьеркегор связывает не с взаимодействием с внешним (внутреннее действует через внешние условия – А.Н.Леонтьев, внутреннее опосредует внешнее – С.Л.Рубинштейн), а, напротив, с отталкиванием от внешнего и внутренней изоляцией, в результате которой и достигается внутреннее углубление.
Отношение внешнего и внутреннего, по Кьеркегору, подчиняется не столько принципу тождества (ср. принцип единства строения внешней и внутренней деятельности А.Н.Леонтьева), сколько принципу противоположности. Эта противоположность проявляется как на уровне соотношения духовного и телесного –«внутренняя глубина духа всегда кажется чем-то посторонним и чужим для тела» [1, с. 234], так и на уровне поведения, деятельности, образа жизни. Чем меньше внешнего, тем больше внутреннего, замечает Кьеркегор. Внутреннее без внешнего – самое трудное внутреннее. Легко поклоняться Богу, отгородившись от всего мира в монастыре, развивает он свою мысль. Значительно сложнее постоянно удерживать в себе мысль о Боге, соотнося с ней каждое, даже самое незначительное свое действие во внешнем мире. Последнее есть путь углубления своей внешней деятельности. Оно выражается в том, как, каким образом человек делает нечто. Это «как» и есть способ существования внутреннего.
Отношение внешнего и внутреннего глубоко диалектично. Выражением этой диалектики является то, что на разных уровнях существования соотношение внешнего и внутреннего меняется. Так совпадение внешнего и внутреннего свойственно, по мнению Кьеркегора, только первой, начальной стадии развития человеческого духа – эстетической. На втором уровне – этическом уже закладывается противоположность внешнего и внутреннего. Наконец для третьей – религиозной стадии характерно противостояние внешнего и внутреннего.
В зависимости от того, на какой стадии развития находится человек, одна и та же манера поведения может иметь разное внутреннее содержание. Именно это внутреннее содержание и составляет подлинную действительность субъекта. Акцент на внутреннем содержании мы находим и в рассуждениях Рубинштейна о том, что хотя человек и проявляется в деятельности, но сама эта внешняя деятельность нуждается в интерпретации подобно данным самонаблюдения, а также в разработанном Леонтьевым варианте смыслового анализа деятельности.
Особое внимание Кьеркегор уделяет проблеме выражения внутреннего. Так он утверждает, что использование «готовых доступных форм повадки и поведения, слов и заверений» ведет к искажению внутреннего, которое в результате этого становится неистинным. Прямое выражение внутреннего (как декларирование своих убеждений или рассказ о пережитом) также не может служить достаточным доказательством, что соответствующее внутреннее содержание действительно имеется. Тем самым Кьеркегор фактически выступает против как интроспективно-декларативного, так и прямолинейно объективного (о внутреннем нельзя судить по внешнему) способов познания внутреннего.
Адекватной формой выражения внутреннего, по мнению Кьеркегора, является так называемая косвенная форма сообщения, строящаяся на противоположности внешнего и внутреннего. Примером такой косвенной противоречивой формы духовного послания может служить эпизод из жизни самого Кьеркегора – разрыв помолвки при наличии глубоких чувств к покинутой девушке. Контрастность, внутренняя напряженность посылаемого сообщения является выражением внутренней глубины. Интересно, что идея косвенного характера выражения внутреннего вновь возникла в ХХ веке в работах Л.С. Выготского, выдвинувшего представление о косвенном методе познания психического как реконструкции внутреннего по его следам во внешнем мире.
Внутренняя глубина – это то, что реально разделяет людей и делает невозможным прямое общение между ними, утверждает Кьеркегор. Форма сообщения как обращения к внутреннему другого человека должна быть построена таким образом, чтобы на ее основе можно было действовать. Сообщение должно открывать возможность для действия, которой человека может воспользоваться или не воспользоваться, по своему усмотрению. Тем самым он присваивает внутреннюю реальность собеседника, его способ существования, его «как». Это присвоение происходит через развитие и преобразование собственной субъективности (внутреннего). Так Кьеркегор связывает познание с действием, но с таким действием, в котором субъект с необходимостью выходит за пределы себя. Познание не умозрительно, подчеркивает Кьеркегор. Оно действенно. Но это действие особого рода. Хотя оно и связано или может быть связано с деятельностью во внешнем плане, однако его суть составляет создание новой внутренней действительности субъекта. Отсюда утверждение Кьеркегора: субъективность и есть истина [1]. Это истина бытия субъекта, а не одного только мышления.
Таким образом, внутреннее для Кьеркегора имеет абсолютный приоритет перед внешним. Внешняя деятельность, независимо от ее объективного результата, не имеет никакой ценности, если она не сопровождается ростом и углублением внутреннего. Внешняя форма является только предпосылкой такого роста. «Внешнее – это зов трубы, который заставляет нас предпринять великое усилие» [1, с. 372]. Наличие готовой внешней формы подчас затрудняет осознание того, что задача (обретение внутреннего содержания) не решена, а только поставлена. В этом случае субъект в своем развитии должен пройти этап преодоления формы ради обретения содержания. По сравнению с этим ситуация, когда внутреннее рождение субъекта и его готовность к действию предшествует его развертыванию во внешнем мире, субъективно оказывается для индивида даже более легкой, поскольку внешнего, которое нужно преодолевать, еще нет, оно только еще может быть создано.
Проведенный анализ выявляет определенные параллели в решении проблемы соотношения внешнего и внутреннего в экзистенциальной философии (Кьеркегор) и деятельностном подходе (С.Л. Рубинштейн, А.Н. Леонтьев). Однако различия двух подходов, на наш взгляд, более принципиальны. Мы бы выделили два основных момента.
Центральным понятием экзистенциальной философии и психологии является понятие существования (экзистенции). Причем речь идет о существовании внутреннего – субъективного, Я, индивидуальности, которое противопоставляется существованию индивида во внешнем мире. Становление внутреннего составляет суть дух и жизнь, подлинную действительность человека. Никакие внешние достижения – преобразование мира, интеллектуальная деятельность, творчество и т.д. не имеют значения, если при этом человек утратил свое внутреннее, потерял самого себя или хуже, никогда и не был собой. Внутреннее, субъективное, индивидуальное обладает для экзистенциального философа единственной неоспоримой ценностью. Внешнее есть только повод для раскрытия внутреннего. Деятельностная психология имеет совершенно иную ценностную ориентацию. В ее основе лежит признание общественной и исторической ценности личности, которая, таким образом, оценивается через ее объективные достижения. Подлинное существование личности для деятельностной психологии состоит в ее деятельности, общественной по своей природе.
Деятельностный подход в психологии базируется на принципе детерминизма. Конкретные формулировки этого принципа (С.Л. Рубинштейн, А.Н. Леонтьев) могут различаться учетом в них роли и «удельного веса» внутреннего, однако это не отменяет исходной посылки – признания факта детерминации внутреннего. По Кьеркегору, внутреннее не имеет внешней детерминации. Рождение субъективности (Я) для самого человека обусловлено только его собственной решимостью быть, существовать в этом мире как индивидуум, являть миру свое Лицо. И это решение представляет собой свободное выражение духа. Развитие индивидуальности – это не подготовленное и гарантированное поступательное движение, это всегда риск и вызов, в том числе своей собственной детерминации. В определенном смысле можно сказать, что позиция деятельностного подхода, используя терминологию Кьеркегора, соответствует этическому мировоззрению, а позиция самого Кьеркегора – религиозному.
Развитие экзистенциализма в ХХ веке, несомненно, изменило облик этого учения, придав ему новые черты. Возник атеистический экзистенциализм. Однако основные постулаты экзистенциализма (ценность индивидуальности, принцип свободы и ответственности человека за свое существование и др.) остались прежними. И это вынуждает нас с большой осторожностью сопоставлять, а тем более отождествлять деятельностный и экзистенциальный подход в психологии.
Список литературы
1. Кьеркегор С. Заключительное ненаучное послесловие к «Философским крохам». М.: Академический Проект, 2012.
2. Леонтьев Д.А. Новые ориентиры понимания личности в психологии: от необходимого к возможному // Вопросы психологии. 2011. № 1. С. 3-27.
3. Рубинштейн С.Л. Принцип творческой самодеятельности // Методологические основы психологии: хрестоматия / сост. Д.В. Лубовский. М: АНО ПЭБ, 2008. С. 248-258.
4. Рубинштейн С.Л. Человек и мир // Проблемы общей психологии. М.: Педагогика, 1973.
