19 марта 2016г.
«Don't be scared of a future with someone this talented in it»
(«Гардиан» о З. Смит)
Зэйди Смит закончила работу над своим романом «Белые зубы» когда ей было 22 года. Газета «Балтимор Сан» заявила, что «с тех пор как Мэри Шелли сочинила в 19 лет «Франкенштейна», ни у одной столь юной писательницы не было такого необыкновенного дебюта». «Один из самых впечатляющих первых романов, появившихся за последние годы,» - вторил журнал «Обзѐрвер». Хотя роман был опубликован в 2000 году, когда писательнице было уже 25 лет, написан он был в студенческие годы, в Кембридже, «в перерывах между сессиями», как замечает сама Зэйди Смит. Сразу после публикации, по всему миру только в течение первого года было продано 8 миллионов экземпляров. Успех был ошеломляющий. Журнал «Тайм» включил «Белые зубы» в число 100 лучших романов, написанных на английском языке с 1923 по 2005 г. И критика, и читатели восприняли это эпическое полотно о жизни национальных меньшинств в современной Великобритании с небывалым единодушием и энтузиазмом. А газета «Сан-Франциско Кроникл» суммировала всеобщий восторг словами: <...>
«Белые зубы», возможно, является первым великим романом нового века». Книга не прошла незамеченной и в России, хотя бестселлером явно не стала. Еѐ публикация на русском языке была осуществлена в 2005 году, когда россияне в своей массе предпочитали читать и обсуждать публицистику о путях развития собственной страны. Однако наша критика, хотя и не очень смело, но отозвалась на эту публикацию. По крайней мере, в Интернете опубликовано несколько рецензий, в основном положительных, за исключением статьи Е. Шелестюк «О «Белых зубах» Зэйди Смит и Оксфордском российском фонде» [6], в которой автор гневно осуждает писательницу:
«Смит является явной конформисткой, еѐ идейно-политическая позиция насквозь пропитана буржуазно- империалистическими предрассудками, а еѐ произведения несут явные следы обработки официальной пропагандой.» Что касается литературного стиля и формы, то, по мнению Е. Шелестюк: « <...> роман несет черты постмодернизма, <...> который проявляется в изобилии гротеска, пародирования, в уничижительной деконструкции исторических событий и умышленной примитивизации их оценок.» Идейно-политическая позиция Зэйди Смит, выраженная в романе, предельно ясная. Просто трудно себе представить, как Е. Шелестюк не заметила гуманистических идеалов английской писательницы, беспощадной критики британского колониализма, решительного осуждения ею расизма, как белого, так и чѐрного. Да, книга написана в ироничном ключе, но ирония порой настолько горькая, что принять насмешку за несерьѐзность и поверхностность критики можно только не имея никакого представления о специфике комического. Что касается постмодернистских черт романа, то самыми яркими представителями постмодернизма, судя по всему, можно считать Гоголя, Салтыкова- Щедрина, Диккенса, для которых гротеск и пародирование были неотъемлемыми особенностями стиля. Чувство юмора — очень желательная черта для критика, оценивающего достоинства и недостатки произведения, написанного в ироничном ключе. Здесь мы абсолютно солидарны с А. Андерсен [1], заметившей в своей рецензии на роман «Белые зубы», что «совсем не обязательно отказываться от шуток взявшись за серьезную тему.» Положительно оценивает роман в своей рецензии С. Карпухин, « <...> по размаху, эпичности, масштабу и спектру тем эта книга могла бы принадлежать перу самого зрелого писателя.» [4] «25 - летняя писательница сумела ударить по самым больным местам современной Британии изнутри, - замечает М. Визель, - и, кажется, стала первой, кому это удалось. Этнические подростковые банды, бойцы которых мешают мусульманский фундаментализм с крутизной голливудских гангстеров, наркотики и свободный секс в школах <...>». [2]
Книгу З. Смит можно назвать постмодернистской, если под постмодернизмом понимать возврат к реализму после эпохи заумных, формалистских экспериментов, характерных для модернизма начала ХХ века. Да, это другой реализм, реализм на новом витке развития мировой литературы, от традиционного реализма прежних эпох его отличает эстетический плюрализм, склонность к интертекстуальности в форме аллюзий или пародий на произведения прошлого. Английский критик, писатель и литературовед Д. Лодж (он является одним из теоретиков постмодернизма) относит к этому направлению в английской литературе такие произведения, как «Briefing for A Descent into Hell» Д. Лессинг, «Flaubert's Parrot» Дж. Барнеса, «The French Lieutenant's Woman» Дж. Фаулза, «Possession» А.С. Байатт и свою собственную книгу «Small World». Эти книги, по мнению Д. Лоджа, принадлежат к общепризнанному феномену литературной жизни, который именуется ныне «постмодернизмом».
«Но, - замечает он, - недопустимо использовать этот термин для обозначения нового вида авангардного экспериментализма.» [5]
Следует признать, что при единодушно высокой оценке художественных качеств первого романа З. Смит, не все британские критики одинаково оценивают основную идею произведения. Большинство, увы, пытаются абсолютно беспочвенно доказать, что в нынешней Британии нет расовой дискриминации, и что книга З. Смит именно о такой Британии, многонациональной и мирно сосуществующей. «Еѐ отношение к сложностям и конфликтам, любви и ненависти, во многом сформировалось под воздействием собственной жизни в плавильном котле многонациональных культур, и является не просто пост-империалистическим, но и пост-расистским», - написала в «Санди Телеграф» Анна Крисхольм. То, что сама Зэйди Смит не является расисткой, не вызывает сомнений, но А. Крисхольм пытается убедить нас в том, что британское общество, описанное в романе «Белые зубы», якобы тоже избавилось от язв расизма и является «пост-расистским». «Пост-расистское общество» - это очень спорная формулировка, и к ней следовало бы отнестись с большой осторожностью», - замечает Стивен Мосс, комментируя вышеупомянутое высказывание коллеги. [7] Однако подавляющее большинство британских критиков упорно не желают замечать, что роман этот как раз о национализме в современном английском многонациональном обществе, о национализме многоликом — от бытового до радикального, изображенного З. Смит в главах, посвященных мусульманскому фундаментализму. В этой связи следует отметить весьма своеобразное толкование центральной метафоры романа, «белых зубов», в «Комментариях», научным редактором которых была профессор Оксфордского университета Карен Хьюитт [8]. Вот как объясняют значение этой метафоры составители комментариев к роману: «Название романа, необычное и неожиданное, основывается на весьма интересной метафоре. Как мы узнаѐм из неприятной, но потрясающей сцены (когда дети [главных героев романа – В.П.] посещают старого г-на Хэмильтона), африканцев можно видеть в темноте благодаря их белым зубам. У всех людей белые зубы, независимо от цвета нашей кожи. Мы можем испортить наши зубы не ухаживая за ними должным образом, потерять их в результате несчастного случая, но в начале жизни белые зубы объединяют нас всех.» Иначе говоря, роман «Белые зубы» - это, якобы, книга о всех нас, о жителях планеты, независимо от цвета кожи и гражданства, о «мультикультурализме» в планетарном, так сказать, масштабе. Такое оптимистично интернациональное толкование сегодняшней действительности и основной идеи романа представляется нам ошибочным. Вернемся к той сцене в романе, которая дала основание для столь благостного вывода о единстве народов мира «под знаменем «белых зубов». Главный персонаж этого эпизода г-н Хэмильтон
— бывший военный наемник, участник войны в Конго начала 60 - х годов. Его как английского военного ветерана посещают школьники со своими скромными подарками. Старый колонизатор, потерявший все зубы (что весьма символично), начинает во время дружеской беседы поучать детей обязательно чистить зубы по нескольку раз в день. Но затем неожиданно замечает: «Однако чистые белые зубы — это не всегда благо, не так ли? Вот, например, когда я был в Конго, я замечал черномазых в кромешной тьме только благодаря белизне их зубов. <...> Темнота кромешная. <...> Увидишь, бывало, на мгновение блеск белых зубов и 'бабах'. Вот из-за этого и умирали, болваны.» Дети, а они были представителями темнокожих меньшинств Лондона, спотыкаясь выбежали на свежий воздух.
Напрашивается логичный вывод о том, что метафора «белые зубы» объединяет в книге именно темнокожее население Англии, именно о них этот роман, именно их проблемы, проблемы иммигрантов разных поколений находятся в центре внимания автора. И проблемы эти своими корнями уходят в не столь далекое колониальное прошлое Британии. История взаимоотношений Англии со своими колониями мешает потомкам бывших хозяев и бывших рабов установить нормальные человеческие отношения в сегодняшней Англии. Именно о корневых исторических причинах сегодняшних межэтнических проблем в стране, как нам кажется, говорит и эпиграф романа: «What's past is prologue. (Шекспир. «Буря», действие II, сцена I). То есть «то, что произошло в прошлом, является прологом того, что происходит сейчас». Ретроспективные композиционные возвраты в прошлое наглядно демонстрируют эту печальную связь прошлого с настоящим в романе: прежде всего это полная сарказма история основания школы «Гленард Оук Компрехенсив» и не менее саркастическая история «английского домашнего образования» Амброзии, матери Хортензии Боуден. Прошлое напоминает о себе темнокожим жителям Англии самым неожиданным образом и получает порой неожиданную интерпретацию. Вот Самад Икбол, один из главных персонажей романа, разоткровенничался со своим коллегой-официантом о страстном влечении к англичанке, учительнице музыки в школе его детей, мисс Поппи Берт-Джоунс. «Нет, из этого ничего не выйдет», - вынес вердикт собрат по профессии. «Но почему, Шива Бхадвати, почему?» - восклицает Самад. «Исторические корни», - загадочно изрек Шива, - «Слишком длинные чертовы исторические корни».
Удивительно, но англичане любого общественного сословия умолкают и меняют тему разговора, как только попытаешься заговорить с ними о межэтнических проблемах в стране. Похоже, что «мультикультурализм» - это своеобразная священная корова, о которой можно говорить только хорошо или никак, как о покойнике. Но, во-первых, мультикультурализм еще не покойник, ну а для того, чтобы больной выжил серьезное обсуждение проблем межэтнического сосуществования на всех уровнях английского общества, в публицистике и художественной литературе в том числе, есть вещь обязательная. Только такой «консилиум» поможет найти правильное и своевременное лечение.
Мы уже отмечали, что «Белые зубы» - это современная эпопея о жизни этнических меньшинств в Великобритании. Но в центре любой эпопеи традиционно находится частная история жизни какого-либо семейства или нескольких семей, судьбы которых переплетаются с судьбой страны. Такова «Война и мир», таковы «Сага о Форсайтах», «Семья Тибо», «Будденброки» и другие романы этого жанра. Эта основная особенность эпопеи характерна и для «Белых зубов».
Роман охватывает период времени с 1974 по 1999 год. Кроме того в повествование включены экскурсы в прошлое, которое повлияло на судьбы главных героев: это рассказ о судьбе прадедушки Самада Икбола — Мангале Пандее, которого Самад считает героем восстания 1857 года в Индии; рассказ о последних днях Второй мировой войны в мае 1945 г., когда в Болгарии познакомились Самад и Арчи; рассказ о судьбе Амброзии Боуден, (бабушки Клары Боуден - Джоунс) во времена колониального господства Британии над Ямайкой (1907 г.); рассказ, повествующий об истории основания школы Гленард Оук Компрехенсив (1886 — 1963 гг.). Эти своеобразные «флэшбэки» расширяют рамки повествования еще на добрую сотню лет.
Основное место действия — северное предместье Лондона, где проживают переселенцы из всех бывших колоний Великобритании.
В центре повествования две семьи: семья Джоунсов, - англичанина Арчи и ямайской негритянки Клары, и семья бенгальцев из Бангладеш — Самада и Алсаны. Мужья познакомились в конце Второй мировой войны, служили в одном танковом экипаже, затем расстались, а после иммиграции Самада и Алсаны в Британию, вновь встретились и продолжили знакомство. Вряд ли взаимоотношения между двумя семействами можно назвать дружбой: и Самад, и Алсана принадлежали к известным бенгальским кланам, оба были хорошо образованы и тихо презирали флегматичного обывателя Арчи и его высоченную жену - негритянку с еѐ незаконченным средним образованием. Просто жизненные обстоятельства случайно свели их вместе: Самад, несмотря на свое университетское образование, только благодаря дальнему родственнику, владевшему рестораном, сумел получить место официанта в этом небольшом заведении. Это был карьерный тупик. Алсане приходилось шить вещи на продажу, чтобы семья могла сводить концы с концами. Так стерлись классовые различия между двумя семействами. Объединяла их и жизнь в бедном районе Лондона, где большинство были переселенцами из других стран. Так случилось, что в одном и том же 1975 году Алсана родила двойню — Маджида и Милата, а Клара — девочку, которую назвала Айри, что на ямайском языке означает «нет проблем». (Правда, невзирая на столь оптимистичное имя, Айри в своей последующей жизни хлебнула проблем с избытком.) У молодых мам (а они обе были в два раза моложе своих мужей) появились схожие интересы и заботы. Мужей же объединяла главным образом резкая противоположность темпераментов: Арчи был терпеливым и незлобливым флегматиком, а Самад
— страстным, холеричным демагогом. Ничего не добившись в жизни, он находит отдушину в разговорах о глупости и самомнении англичан, о своих великих предках, культурных традициях бенгальцев и незыблемости мусульманской религии. Арчи же нужен ему как безропотная и нетребовательная аудитория. В их союзе Самад всегда ведущий, а Арчи — ведомый. Только однажды Арчи попытался возразить своему приятелю и предложить логичный выход из ситуации: «Но если тебе так не нравится Англия, может тебе лучше вернуться на родину?» Но Самад уже не представлял себе жизни без знамени вечного страдальца за национальную идею, страдания человека без Родины стали смыслом его жизни. Однако следует сразу же оговориться: хотя Зэйди Смит постоянно иронизирует, а порой и откровенно смеется над этим персонажем, читатель постоянно чувствует, что она симпатизирует ему, сочувствует его поискам справедливости и дает нам понять: то, что Самад не нашел себя в Англии, это его беда, но не вина.
Что касается англичанина Арчи Джоунса, то он готов безропотно терпеть не только нелицеприятную критику Самада в адрес своих «братьев по крови», но и недвусмысленно расистские выпады сослуживцев по отношению к своей чернокожей супруге. В одном из эпизодов романа г-н Кевин Хиеро, босс Арчи, приглашает его в свой кабинет для беседы. Цель разговора одна — объяснить Арчи, что ему не следует приходить со своей чернокожей женой на ежегодную вечеринку с участием партнеров из Сандерленда. Ведь месяц назад, когда они проводили торжественный обед своей компании, все чувствовали себя «очень неловко, очень неприятно в еѐ присутствии». «Не подумай, Арчи, что я расист какой-нибудь ...» Трудно себе представить, что время действия — середина 70 - х двадцатого века. В своих комментариях, предназначенных для российских читателей, профессор К. Хьюитт утверждает: «Английский читатель воспринимает разговор между Кевином и Арчи как нечто чрезвычайно забавное». <...> Ведь действие в этой сцене происходит еще до принятия «Акта о расовом равноправии». Ну, во-первых, что-то припозднились вы, смешливые мои, с принятием оного Акта, а, во-вторых, бытовой расизм находится в головах и душах, его строгими постановлениями оттуда не изгнать.
Сам по себе эпизод в кабинете г-на Хиеро заслуживает того, чтобы его полностью воспроизвести в тексте данной статьи, (хотя это и невозможно по понятным причинам), до такой степени тонко и психологически достоверно он выписан. При этом его пронизывает горькая ирония автора по отношению к «нерасисту» г-ну Хиеро, и — недалекому Арчи Джоунсу. Просто невозможно представить себе, что эта столь мастерски прописанная сцена — есть плод творческих усилий 22 - летней студентки.
Второе поколение Джоунзов и Икболов выходит на авансцену 15 лет спустя, в начале 90 - х годов. К этому времени сумасбродный Самад успевает отослать одного из близнецов, Маджида, в Бангладеш, одну из самых отсталых стран мира, для того, чтобы спасти его от «тлетворного влияния» британской действительности и дать ему воспитание в культурных и религиозных традициях бенгальцев. Айри и Милат остаются в Лондоне, посещают государственную школу, представляющую собой мрачную копию школы, описанной Ивлином Во в романе «Упадок и разрушение» (1928 г.). Упадок и разрушение английской школы 20 - х годов у Во дополняются, в описании Зэйди Смит, еще и полной свободой сексуальных связей, и засилием наркотиков. Даже учитывая тот факт, что гротеск и гипербола являются любимыми средствами художественного изображения в палитре писательницы, мы чувствуем, что оригинал мало чем отличается от созданного Зэйди Смит образа английской школы.
Школьник Милат Икбол становится красавцем-хулиганом, членом банды подростков и покорителем девичьих сердец. В него влюбляется и Айри Джоунс. Однако у нее очень мало шансов на ответное чувство, во- первых, потому, что чувства в принципе не свойственны Милату, а, во-вторых, сексом он предпочитает заниматься со стройными светлокожими блондинками.
Однажды во время облавы, организованной администрацией школы, Милат и Айри попадают «в сети» с наркотиками в карманах. И хотя Айри при этом абсолютно не виновна и является жертвой обстоятельств, оба получают одинаковое наказание: двухмесячный исправительный курс посещения образцовой семьи Чалфенов. К Чалфенам молодые люди должны приходить на полный день два раза в неделю. Глава семьи, Маркус Чалфен — ученый микробиолог с мировым именем, был однажды номинирован на Нобелевскую премию, его специальность генная инженерия. Жена Маркуса, Джойс — полупрофессиональный цветовод, у нее уйма публикаций по разведению цветов и уходу за ними. У Чалфенов четверо детей; все, благодаря генам отца, чрезвычайно талантливы. Но вот педагогическими талантами чета Чалфенов явно не обладает: Маркус увлечѐн выращиванием
«Мыши будущего», ему некогда заниматься своими талантливыми отпрысками, Джойс больше заботят еѐ цветы, нежели еѐ собственные дети. О Чалфенах Зэйди Смит, как и о всех своих персонажах, говорит с иронией. Вот как она, например, подчеркивает, что Джойс видит окружающий мир только через «призму» разведения цветов: «Я много читала о чернокожем населении Карибских островов, похоже, что у них большая проблема в налаживании прочных долговременных связей между мужчинами и женщинами. И это очень печально. Я писала в своей статье
«Внутренняя жизнь домашних цветов» об одной доминиканской женщине, которая за короткое время сумела переехать со своей азалией шесть раз от одного мужчины к другому: в одном доме еѐ азалия стояла на подоконнике, в другом — в темном углу комнаты, в третьем в залитой солнцем спальне ... и так далее. Просто нельзя так отвратительно относиться к живому растению!» На очередную невежливую выходку Милата Джойс прореагировала молча, явно ассоциируя его с цветком в горшочке: «Ничего, - подумала она, - подкармливай, будь невозмутимой, регулярно поливай и не теряй терпения обрезая лишние побеги.»
Понятно, что на хулигана Милата, такое «цветочное воспитание» не оказывало никакого воздействия. К тому же немолодая уже женщина явно влюбилась в своего воспитанника. Результат перевоспитания был плачевным: Милат связался с мусульманскими фундаменталистами и стал одним из них. Кульминацией его экстремизма стала попытка убить Маркуса. Заговор на убийство закончился, правда, неудачей, в полном соответствии с законами комического жанра. При этом ранение в ногу получил никто иной, как Арчи Джоунс.
А вот для Айри пребывание в доме Чалфенов оказалось более благоприятным. Маркус сделал еѐ своей ассистенткой и она помогала ему в проведении экспериментов. И хотя никаких «воспитательных мер» генетик Маркус Чалфен не предпринимал, Айри увлеклась наукой, добилась значительных успехов в освоении школьной программы, и вполне реальным стало для нее поступление в университет. Но и здесь происходит сбой: Маркус вдруг неожиданно для Айрис (для читателя, впрочем, тоже) вступает в оживленную переписку с Маджидом Икболом, живущим в Бангладеш. Оба обнаруживают удивительное единство взглядов по всем аспектам жизни и науки, взаимное восхищение и желание работать вместе. Вскоре Маджид, ставший, к огромному разочарованию отца, апологетом всего английского, возвращается в Лондон и становится ближайшим сподвижником Маркуса. Айрис расценивает это как предательство со стороны «шефа» по отношению к ней, она уходит от Чалфенов, но не домой, а к своей бабушке Хортензии Боуден. Обе мечтают отправиться в 2000 году на Ямайку: иеговистка Хортензия, чтобы встретить там конец света, Айри — чтобы вернуться к своим ямайским корням и лучше понять, где еѐ место в этой жизни.
Многие зарубежные критики отмечают явные следы влияния Чарльза Диккенса на творчество Зэйди Смит. А газета «Вашингтон Пост» прямо называет еѐ «постмодернистским Чарльзом Диккенсом». В своих интервью сама З. Смит особо выделяет Чарльза Диккенса среди писателей, которых она любит.
Нам представляется, что влияние Ч. Диккенса проявилось прежде всего в изображении смешного писательницей. Вот в самом начале романа пред нами предстает, пожалуй, самый неприятный персонаж романа, бойфренд Клары Райен Топпс: «Бедняга Райен Топпс представлял собою скопище физических недостатков. Он был косолапым, очень худым и очень высоким, ярко рыжим и веснущатым до такой степени, что кожи без веснушек на его лице практически не было. Райен явно считал себя большим модником: носил серые мешковатые костюмы и черные водолазки. На ногах у него были ботинки Челси, хотя мода на них прошла сто лет назад. <...> Райен Топпс ездил на зеленом мотороллере Vespa G S. Он протирал его детской пеленкой два раза в день. <...> Для Райена Vespa была не просто транспортным средством, а идеологией, семьей, другом и подругой — этот плод инженерной мысли сороковых годов был для него воплощением всего.»
Во второй раз мы встречаемся с ним через шестнадцать лет. Он сидит на шее у матери Клары, Хортензии Боуден. В секте иеговистов Райен пробился на руководящие позиции, а в последние годы занимается с «братьями» вычислением даты приближающегося «конца света».
Этот персонаж очень напоминает нам отрицательных героев, созданных Ч. Диккенсом. Как отмечает М.Е. Елизарова в своей статье «Проблемы комического в творчестве Диккенса»: «Передача морального уродства через уродливую внешность — черта очень характерная для Диккенса.» [3]
Однако З. Смит не жалеет и своих сугубо положительных персонажей при описании их внешности. Клара Боуден, будущая жена Арчи «была, - по словам З. Смит, - уродливой, прежде чем стала красивой». Вот как она описывает Клару — школьницу: «Клара была долговязой и неуклюжей девушкой с торчащими вперѐд лошадиными зубами. <...> В первый день перед уходом в католическую школу Св. Иуды мать объяснила ей, что Клара отправляется в логово дьявола. Она наполнила еѐ ранец двумя сотнями копий иеговистского журнала «Башня стражи» и велела распространять их, во имя Господа, среди неверных. Неделю за неделей Клара застенчиво и смущѐнно бродила по школе, с головой, опущенной до земли, подсовывала журнал и бубнила при этом под нос: «Только Иегова спасет нас». В школе, где любой недоносок мог послать вас к чертовой матери, на миссионерку, ростом за метр восемьдесят, в нелепых гольфах и черную, как ботинок, шестьсот с лишним учеников - католиков, которых она пыталась обратить в веру Свидетелей Иеговы, смотрели, как на прокаженную».
При всем том, что бедняга Клара изображена здесь весьма гротескно и выглядит очень нелепо и смешно, читатель всѐ-таки чувствует жалость и симпатию писательницы к этому персонажу. В этом З. Смит тоже, как нам кажется, идет вслед за Ч. Диккенсом. Вот что говорит о Диккенсе в этой связи М.Е. Елизарова: «Характеристика смеха Диккенса осталась бы незаконченной и односторонней, если бы мы упустили ещѐ один очень важный момент его творчества — подачу положительных образов также в комическом плане. <...> Маскировать положительные качества своих героев внешними усиленно подчеркнутыми недостатками — обычный прием Диккенса.» [3]
Социальная критика в романе «Белые зубы» тоже перекликается с диккенсовской, как и у английского классика, она не нацелена на изменение социальных институтов, а направлена против морального уродства в жизни общества. З. Смит не дает рецептов, она лишь обнажает язвы британской действительности и заставляет читателя задуматься о причинах социального зла. В «Белых зубах» все экскурсы в прошлое полны горькой иронии и демонстрируют нам исторические корни нынешней «дружбы народов» в Великобритании.
Как и Ч. Диккенс, З. Смит является мастером характеризации персонажей через речевые особенности. Вот, например, как она описывает особый вариант кокни, на котором говорит г-н Топпс через шестнадцать лет после расставания с Кларой: «Его голос сам по себе представлял из себя прямо-таки нечто визуальное, как будто его можно было не просто услышать, но увидеть и пощупать: в основе своей — обыкновенный кокни, но с явственными следами длительной и упорной работы над его облагораживанием. В результате нужные ключевые согласные исчезли, но зато появились другие, да там, где их вовсе не должно быть. И вся эта экзотика пропускалась через нос, рот был почти не нужен: «Fine mornin', - Mrs B., - fine mornin'. Somefing to fank the Lord for.» Еще более своеобразный диалект английского характерен для выходцев с Ямайки. На этом диалекте, в частности, говорит Хортензия Боуден: «He is jus' a great help to me in my ol' age. He bin wid me deez six years, God bless 'im and keep 'is soul. Now, pass me dat pin.»
Интересно, что молодежь иммигрантских окраин, независимо от того, из какой они страны, выбрала этот диалект в качестве языка общения, чтобы, судя по всему, дистанцироваться от «небелых зубов».
Как нам представляется, фабула развивается в романе «Белые зубы» не на основе логичных закономерностей, а в силу абсолютных случайностей. Таковых в романе много: встреча Арчи и Клары, иммиграция Самада в Англию, «перевоспитание» Айри и Милата в семействе Чалфенов, знакомство Маркуса с Маджидом и т. д. В какой-то мере это можно объяснить особенностью комедийного жанра, но, по всей вероятности, и здесь не обошлось без воздействия любимого английского писателя, ибо, как отметила исследовательница его творчества: «<...> необходимым моментом в конструкции его романов становится случайность. Случайность встречи, подслушивания, необыкновенные стечения обстоятельств <...> становятся у Диккенса необходимым конструктивным принципом его романов, ибо оказываются решающими моментами в раскрытии основной идеи». [3]
Учитывая тот факт, что интертекстуальность является одним из родовых признаков постмодернизма, возможно З. Смит сознательно обыгрывает диккенсовскую случайность как конструктивный элемент романа.
Что касается интертекстуальности, то при наличии такой замечательной пары близнецов — бандита Милата и «законника» Маджида, просто напрашивается пародия на «великого и могучего». Читатель с нетерпением ждѐт забавных ситуаций на основе «опасного сходства». И в конце романа его ожидания почти оправдываются: Айри «по ошибке» отдается обоим близнецам, а потом мучительно думает, от кого же из них она забеременела. Получилось не очень смешно, пожалуй, но зато вполне «интертекстуально».
Дань постимпрессионизму, как нам кажется, отдает писательница и превратив изначально очень удачную метафору «белые зубы» в некую универсальную и нарочито утрированную, сквозную тему — этакий «лейтмотив» о зубах. Вот названия глав: 2) Зубная боль, 5) Корневые каналы Арчибальда Джоунса и Самада Икбола, 7) Коренные зубы, 10) Корневые каналы Мангала Пандея, 12) Клыки: зубы, рвущие на куски, 13) Корневые каналы Хортензии Боуден. Кроме этого «зубная тема» вплетается и в отдельные эпизоды романа: Клара теряет все зубы, упав с мотороллера Райена; когда любовный роман Самада достигает своего апогея, практичная Поппи покупает своему возлюбленному … зубную щетку — утром пригодится; расист Хэмилтон, рекомендующий детям регулярно чистить зубы, сам оказывается абсолютно беззубым; и, наконец, Айри собирается стать зубным врачом.
Нам представляется, что от такого изобилия «зубных эпизодов» не столько разворачивается, сколько размывается смысл основной метафоры романа — белых зубов.
Однако это — наша субъективная точка зрения. Возможно, другие исследователи творчества З. Смит сумеют найти логичную и достаточно глубокую интерпретацию всем «зубным эпизодам» романа.
Не вызывает сомнения одно — в английскую литературу пришла талантливейшая писательница, которая дает нам надежду на то, что в Великобритании уже не столь далекого будущего, когда белое население будет составлять «подавляющее меньшинство», английская литература не уйдет в небытие вместе с народом еѐ породившим. Что новая смешанная нация будет продолжать дарить миру выдающихся художников слова, таких как Зэйди Смит, дочь ямайской негритянки и белого англичанина.
За последние 10 лет Зэйди Смит опубликовала еще три романа, каждый из которых явился событием в литературной жизни Великобритании, но о них отдельный разговор.
Список литературы
1. Андерсен А. Рецензия на роман «Белые зубы» www.newslab.ru/review 198201/
2. Визель М. Зэди Смит «Белые зубы» /Рецензия/www.timeout.ru/books/events/5545/
3. Елизарова М.Е. Проблема комического в творчестве Диккенса // В сборнике «История и поэтика литературы народов Европы и Америки». Изд. КГПУ, Красноярск, 1998
4. Карпухин С. Зэйди Смит /Рецензия/ www.the — nr.irk.ru
5. Масляева О.Ю. Поэтика трилогии Дэвида Лоджа (романы «Академический обмен», «Мир тесен», «Прекрасная работа». Автореферат канд. диссерт. Н. Новгород, 2002
6. Шелестюк Е.О «Белых зубах» Зейди Смит и Оксфордском российском фонде. www.Left.ru>2010/8/shelestiuk 201. phtml
7. Moss. Stephen. White Teeth by Zadie Smith. «Guardian» c.uk Wednesday, January 26, 2000
8. Hewitt Karen. White Teeth by Zadie Smih. A Commentary with annotations. Perm, 2007. p. 19, p. 35
9. Smith, Zadie. White Teeth. Penguin Books, London, 2001
