Новости
09.05.2023
с Днём Победы!
07.03.2023
Поздравляем с Международным женским днем!
23.02.2023
Поздравляем с Днем защитника Отечества!
Оплата онлайн
При оплате онлайн будет
удержана комиссия 3,5-5,5%








Способ оплаты:

С банковской карты (3,5%)
Сбербанк онлайн (3,5%)
Со счета в Яндекс.Деньгах (5,5%)
Наличными через терминал (3,5%)

ВКЛАД ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ НАУКИ XVIII–XIX ВВ. В ИЗУЧЕНИЕ ДИПЛОМАТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ УДЕЛЬНОЙ РУСИ

Авторы:
Город:
Москва
ВУЗ:
Дата:
21 марта 2016г.

Развитие исторической науки как процесс исследования неизбежно связано с постановкой и разрешением различного рода актуальных научных проблем. Одна из них – дипломатия удельной Руси – малоисследованная, но перспективная тема современных и пока немногочисленных научных трудов [39, с. 6-13]. Она имеет широчайший региональный охват и представляет интерес для отечественных и зарубежных специалистов, которые изучают внешнеполитическую историю, а также сложные и одновременно противоречивые процессы становления российской государственности. Перспективность изучения и новизна проблемы обусловлена, прежде всего, отсутствием специального монографического исследования по теме.

Как известно, «… наука базируется на общей сумме знаний, и при всех ее выдающихся новейших достижениях она немыслима без знания трудов предшественников»[29, с.3]. Поэтому обращение автора к творческому наследию представителей дореволюционной историографии, которые внесли важный вклад в изучение вопросов дипломатической истории средневековой Руси, а также в расширение источниковой базы самих исследований, стало важным и своевременным.

ХVIII столетие, в особенности его вторая  половина, стало временем формирования самой русской исторической науки, у истоков зарождения которой стоял В.Н. Татищев и Императорская Академия наук [54]. Начало столетия было временем перехода от разрозненных знаний к формированию специальных кадров ученых–историков, созданию новых научных учреждений, специальных периодических изданий и университетских центров. История наряду с юриспруденцией и языкознанием постепенно стала выделяться из круга гуманитарных дисциплин, получили свое обоснование предмет и методы исторического исследования.

В 1760–1770- е годы XVIII в. были созданы труды, сыгравшие ключевую роль в становлении и развитии отечественной исторической науки: в 1766 г., через год после смерти М.В. Ломоносова, вышла в свет его

«Древняя российская история»; в 1767 г. опубликован первый том «Истории российской» Ф. Эмина, а еще через год появилась первая часть первой книги «Истории Российской с древнейших времен» В.Н. Татищева – доведена до 1577 г.[37; 71, 61]. Ведущее значение в этом ряду приобрел труд В.Н. Татищева. Осознавая важность исторических знаний для развития России, ученый сосредоточился на изучении политической истории государства Российского, которая тесно связана с деятельностью исторических личностей (князей, царей). В.Н. Татищев охарактеризовал особенности русского исторического процесса в сравнении с западными, византийскими и восточными традициями, предпринял попытку дать общую картину событий нашествия ордынцев и оценить его роль в русской истории. Он открыл для науки древние церковные истории, подчеркивал ценность летописей, ввел в научный оборот «Книгу Большого Чертежа» и другие исторические источники, а главное – положил начало историческим исследованиям, написанным на научной основе.

В 1770 г. М.М. Щербатов завершил работу над первым томом своего фундаментального труда «История российская с древнейших времен» – доведена до 1610 г.[69]. В приложениях к нему ученый впервые опубликовал документы из архива иностранной коллегии, где хранились статейные списки посольств, духовные и договорные грамоты князей с середины ХIII в. (духовные и договорные грамоты московских князей дошли с 30-х гг. XIV в.; договоры с Новгородом – более ранние), памятники дипломатических сношений с последней четверти XV в. и другие рукописи. Таким образом, благодаря М.М. Щербатову, науке стали доступны материалы, важные для изучения внешнеполитической и дипломатической истории древней и средневековой Руси, что стало крупным достижением отечественной науки тех лет, оказавшим влияние на оценку многих событий и явлений ее истории. Тогда же были впервые напечатаны летописи и законодательные памятники: в 1767 г. – Кенигсбергская и Никоновская летописи; в 1768 г. – «Русская Правда».

С 1773 г. началась публикация первых томов «Древней Российской Вивлиофики». Она представляла собой обширное собрание старых актов различного рода: летописцев, старинных литературных произведений и исторических статей - ярлыки ордынских ханов русским митрополитам; договорные грамоты Великого Новгорода с Тверскими и Московскими великими князьями (1263–1571); духовные и договорные грамоты великих и удельных князей; частноправовые акты бояр и дворян (1328–1585); статейные списки и описания посольств в разные страны и др. Инициатором этого издания выступил Николай Иванович Новиков (1744–1818). За три года (с 1773 по 1775 гг.) Н.И. Новиков сумел издать десять частей своего труда, который оказался востребованным не только современниками, но и потомками. Второе издание (1788–1881) вышло уже в двадцати томах[42].

Работа Императорской Академии наук, а также профессиональная деятельность историков, по преимуществу – иностранцев, связанных с академией (Т.Г.З. Байер, Г.Ф. Миллер, И.В. Паус, И.Э. Фишер и др.), стимулировали дальнейшее изучение историко-дипломатической проблематики [65]. Борьба с норманнской теорией, сформулированной в трудах Т.Г.З. Байера, невольно способствовала историко-генеалогическим, историко-филологическим и географическим изысканиям, а споры вокруг истории заметно повысили к ней общественный интерес, привели «… к всѐ большему использованию исторических сведений в законодательстве, дипломатии, общественно-политической жизни, науке»[23, с.162-164, 187].

Во второй половине XVIII – начале ХIХ столетия активный процесс накопления и систематизации исторических знаний о прошлом продолжился. Началась эпоха Просвещения. Она сопровождалась распространением образованности и специальных научных знаний (открывались университеты и другие учебные заведения, расширялись контакты с западноевропейскими учеными, ожила издательская деятельность). Все это сказалось и на развитии исторической науки: были созданы условия для формирования профессионального сообщества историков, которые под влиянием просветительских тенденций того времени обратились к собиранию, публикации и источниковедческому анализу летописей, житий и т.п. Заметно расширилась проблематика специальных исторических сочинений. В сферу исследовательского интереса специалистов оказались вовлечены такие направления как история права, история Церкви, торговли, история Древней Руси, междукняжеские отношения удельного периода и др. Историей стали заниматься не только в столице, но и в провинции. Научным центром гуманитарных наук наряду с академией стал и Московский университет.

Вследствие растущего интереса к истории появились и специальные исторические общества[25; 36]. В 1804 г. приступило к работе «Московское общество истории и древностей российских», основанное при Московском университете по инициативе Шлѐцера и объединившее таких выдающихся представителей тогдашней исторической науки, как Н.Н. Бантыш-Каменский, К.Ф. Калайдович, Н.М. Карамзин, А.Ф. Малиновский, П.М. Строев и др. В 1805 г. открылось Казанское общество любителей отечественной словесности, в 1817 г. – Харьковское общество наук, а в 1839 г. – Одесское общество истории и древностей.

Граф Н.П. Румянцев (1754–1826) – историк и дипломат, собрал вокруг себя кружок любителей русской истории (А.Х. Востоков, П.М. Строев, Н.С. Арцыбашев и др.), члены которого проделали большую работу по разысканию и публикации исторических источников. Деятельность «Румянцевского кружка» увенчалась великолепными публикациями, а также созданием Музея древностей, рукописная часть которого составила основу документальной коллекции Отдела рукописей Российской государственной библиотеки в Москве[35].

Кроме того, граф Н.П. Румянцев стал одним из инициаторов издания сборника государственных грамот и договоров, первый том которого вышел в 1813 г. под заглавием «Собрание Государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной Коллегии Иностранных дел». Во вступлении к первому тому его главный редактор Н.Н. Бантыш-Каменский так объяснял причины и цель издания: «испытатели древностей Российских и желавшие приобрести познание в дипломатике отечественной не могли довольствоваться неисправными и противоречащими отрывками грамот в Древней Вивлиофике помещенных, ибо потребно было полное собрание коренных постановлений и договоров, которое бы объясняло постепенность возвышения России. Не имев сего путеводства, они принуждены были допытываться о происшествиях и союзах своего государства у иностранных писателей и сочинениями их руководствоваться»[58]. В первом томе были собраны грамоты с 1229 по 1613 гг. С их появлением в научный оборот вошли ценные исторические материалы, имеющие первостепенное значение для освещения ранее неизвестных страниц внешнеполитической истории нашего отечества.

XIX в. стал временем расцвета русской исторической науки и одновременно временем начала критического осмысления истории, определения нового отношения к историческому знанию: постепенно вырабатывалась научная классификация и критические приемы изучения источников, введение нового актового материала в изучение истории способствовало расширению источниковой базы исследований, а также научного кругозора специалистов.

Новое для того времени «критическое направление» в исторической науке наиболее ярко проявило себя в творчестве Н.А. Полевого и М.Т. Каченовского – родоначальника «скептической школы», а также в полемике вокруг «Истории государства российского» Н.М. Карамзина, печатавшейся с 1816 г.

Высокую научную ценность представляли примечания труда Н.М. Карамзина, основное содержание которых составили выдержки из рукописей, часть из которых была впервые опубликована. Они сохраняют свое значение и теперь, поскольку некоторые списки и памятники, на которые ученый ссылается, погибли во время московского пожара 1812 г. Заметный вклад внесен им в зарождение традиции изучения русских княжеств (Новгородского, Галицко-Волынского, Полоцкого, Черниговского и других). Ученый полагал, что удельная система противоборствовала с системой единовластия, пока не сокрушила последнюю после Мстислава Великого, просуществовав до XV столетия, когда восторжествовало самодержавие. Правда, Н.М. Карамзин не различал феодального строя и удельного периода. Речь в его работах идет «о феодальной собственности рода Рюриковичей». Он подчеркивал, что пока Русь была единой князья «повелевали народу: народ смиренно и безмолвно исполнял их волю. Но когда государство разделилось… и вместо одного явились многие государи в России, тогда народ, видя их слабость, захотел быть сильным, стеснял пределы княжеской власти или противился ее действию». Историк был убежден в том, что хотя «нашествие Батыево, кучи пепла и трупов, неволя, рабство столь долговременное составляют, конечно, одно из величайших бедствий, известных нам по летописям государств, однако ж и благотворные следствия оного несомнительны». Положительное влияние монголо-татар на общественную и социальную организацию русских земель, на формирование и развитие Московского царства ученый видел, прежде всего, в утверждении самодержавия: «Москва обязана своим величием ханам»[27, с. 465- 466, 463-479].

Н.М. Карамзин (1766–1826), сохранив традиции просветительской историографии предшествующего столетия, оказался на передовом для своего времени исследовательском направлении. Обратившись в первом томе «Истории государства Российского» к важнейшей теоретической проблеме феодального строя в древней Руси, он затем практически положил эту теорию в основу характеристики удельного периода до XV в. Для него «система уделов» от Рюрика до Ивана III значила больше, чем просто уделы как форма княжеского владения. В основе карамзинской характеристики «системы уделов» лежали представления о них  как об особой форме феодальной иерархии.

Труд Н.М. Карамзина был оценен современниками как высшее достижение отечественной историографии XVIII – начала XIX в. Вместе с тем, они критиковали мировоззренческие основы карамзинской концепции, его понимание задач и предмета исследований, отношение к источнику, трактовке отдельных, в том числе внешнеполитических, явлений русской истории.

В частности, Н.А. Полевой., полемизируя с Н.М. Карамзиным, опубликовал в 20-е гг. XIX в. «Историю русского народа», в основе которой лежало стремление автора перейти от изображения роли правителей, военных и внешнеполитических событий к выявлению «русского начала» или роли народа в истории [50; 51, с. 31, 33, 109, 131, 205, 214, 287, 358]. Вплоть до конца XV в. (свержения ордынского ига) историк отрицал существование единого государства и единовластия, считая, что в русских землях существовало несколько государств. При удельной системе или «феодализме семейном» характер власти удельных князей был вполне монархический, – полагал Н.А. Полевой. Наследование престола в уделах шло по прямой линии после отца, так что собратья становились вассалами, «считаясь удельными в уделе». Таким образом, «правление княжеств было смешением азиатского и византийского деспотизма  и скандинавского феодализма», – отмечал исследователь. Исключительное положение в ряду русских земель Н.А. Полевой отводил Новгородской феодальной боярской республике. Период от перенесения Великого княжества из Киева во Владимир-Залесский до нашествия монголов (от 1157 до 1237  г.) ученый рассматривал, как междукняжеские отношения, отмечая дальнейшее усиление княжеской власти.

Еще более резкую позицию в оценке работы Н.М. Карамзина занял М.Т. Каченовский. Он считал его «Историю Государства российского» примером ненаучного подхода к историческим источникам и с 1818 г. вел систематическую критику этого труда[28; 53, с.191].

Университетская    общественность    Московского,     Санкт-Петербургского,    Дерптского    (Юрьевского), Харьковского, Казанского, университета св. Владимира в Киеве и др. внимательно следила за появлением новых исторических сочинений и активно участвовала в их обсуждении. Университеты стали крупнейшими центрами изучения истории. Именно там концентрировалась наука. К 1830-м – 1840-м гг. XIX столетия в России уже сформировалась университетская профессура, выступавшая с академических позиций и диктовавшая условия дальнейшего развития основных научных направлений в области отечественной историографии и источниковедения. Этот процесс сопровождался распространением исторического образования в высших и средних учебных заведениях, созданием исторических обществ, специальных периодических изданий. Все это, в свою очередь, создавало благоприятные условия для профессиональных занятий историей: совершенствовались методы источниковедческого анализа, возросли масштабы исторических  исследований и возможности для распространения специальных исторических знаний, появились специальные журналы: «Русский Архив», «Русская старина», «Северный архив», «Вестник Европы», «Сын Отечества» и другие [26].

Государство в ХIХ в. развернуло активную деятельность по изданию летописей и других древних памятников истории страны, что во многом способствовало развитию исследовательской работы, как в столичных центрах, так и в регионах. Еще в 1828 г. по предложению Академии наук распоряжением императора Николая I была учреждена Археографическая экспедиция, которой был поручен сбор разнообразных источников по отечественной истории. В ходе ее работы под руководством П.М. Строева был выявлен обширный материал источников, которые надо было публиковать. Для издания собранных актов в 1834 г. в Петербурге была создана Археографическая комиссия. Она стала преемницей «Румянцевского кружка» и превратилась со временем в крупный научный центр по изданию памятников истории России [12]. Одной из важных задач комиссии явилось систематическое издание русских летописей в серии «Полное собрание русских летописей» (ПСРЛ). Правда, первое название этого издания было несколько иным: «Полное собрание русских летописей, изданное по Высочайшему Повелению Археографическою Комиссиею». Работа, начатая тогда, получила свое продолжение и на более поздних этапах развития исторической науки в России: началось издание летописей с т. 3 (Новгородская летопись); в 1841–1863 гг. было напечатано 10 томов – тт. 1–9, Т. 15; в 1885–1914 гг. изданы тт. 10–14 и 16–23, некоторые переизданы; в 1920-е гг. ХХ столетия издан т. 24, но в 1929 г. издание летописей было прервано; с 1949 г. – возобновлено, опубликованы тт. 25–43. С 1997 г. осуществляется репринтное издание томов летописей, что во многом решает вопрос их доступности читателю и одновременно отражает межпоколенческую преемственность решения актуальных научных задач в отечественной историографии и источниковедении.

Другим важным вкладом Археографической комиссии в отечественную науку стало издание 1836 г.:

«Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией Императорской Академии наук» (АЭ). В 1841 и 1842 гг. вышли пять томов этого труда (т.1. содержал акты до XVII в.). Затем стали выходить «Дополнения к актам историческим» в 12 томах, заключавших документы ХII–XVII вв. Весь этот материал обширный и необычайно ценный в научном плане оживил нашу науку и стал основой для многих специальных работ, в том числе и по истории средневековой Руси. В частности, почти исключительно на нем основывались прекрасные труды С.М. Соловьева и других исследователей, прояснившие многие вопросы жизни древнерусского общества, а главное – открывшие возможность разработки историками более частных научно- исследовательских тем.

В 1850–1870-е гг. XIX в. Канцелярией его Величества было инициировано издание – «Памятники дипломатических сношений древней Руси с державами иностранными в 10 томах», куда были включены документы о сношениях Руси с Римской империей, папским двором, «наказы» послам, «статейные списки» посольств и другие документы XV–XVII вв. [46].

Наряду с правительственной, развернулась и частная деятельность по изданию древних памятников: частные собрания П.А. Муханова, кн. М.А. Оболенского, Н.П. Лихачева заключали в себе очень ценные материалы по внешнеполитической и дипломатической истории средневековой Руси – монеты византийские, русские печати жалованные, перемирные, судные, охранные грамоты великих князей, докончания, списки подарков, посланных в ходе различных посольств (от Новгорода – Казимиру IV королю Польскому и вел. кн. Литовскому, вел. кн. Тверскому) и многое др.[ 41;56;43; 44].

В 1860–1870-е гг. XIX столетия в отечественной историографии значительно повысился интерес к региональной истории. Началом серии исследований по истории русских земель (т.н. уделов) считаются монографии П.В. Голубовского, Д.И. Багалея, посвященные Северской земле до половины XIV столетия[17; 8]. Однако еще раньше вышли труды Н.П. Дашкевича (1876 г.) о Болховской земле и И.А. Линниченко о вече в Киевской области. Далее последовали труды Н.В. Молчановского о Подольской земле, А.М. Андрияшева и П.А. Иванова о Волынской земле[ 40; 7; 22 ].

В изучении истории северорусских и юго-западных областей древнего и удельного периода наиболее ярко в дореволюционной историографии проявили себя М.П. Смирнов (профессор Новороссийского университета), И.И. Шараневич (профессор Львовского университета)[ 57; 68, 67 ].

По истории русско-немецких связей в средние века заметные работы оставили М.Н. Бережков, И.А. Тихомиров и И.Е. Андреевский – основатель историко-этнографического музея «Древнехранилище» в Ярославле [11; 63; 21, с. 24-31; 6]. Продолжилась работа и по изданию документов, как в столичных центрах, так и в провинции.

В 1882 г. Александром III было учреждено Православное Палестинское общество. Первым Председателем общества стал великий князь Сергей Александрович, а после его гибели в 1905 г. общество возглавила его супруга великая княгиня Елизавета Федоровна. С момента основания Общество ставило своей задачей просвещение народа, в том числе путем издания старинных источников. В 1883 г., опираясь на большой научный потенциал членов этой организации – Н.С. Тихонравова, М.А. Веневитинова, Х.М. Лопарева, С.О. Долгова, С.Р. Розанова, архимандрита Леонида (Кавелина), В.Г. Васильевского и других корифеев отечественной науки, Общество приступило к изданию «Православного Палестинского сборника» (ППС) [18, с. 121-332].

В последующие десятилетия на страницах сборника была развернута интенсивная работа по публикации древнерусских источников, в т.ч. текстов путевых записок русских путешественников: купцов, паломников, дипломатов – так называемых «хожений» (от игумена Даниила – XII в. до Арсения Суханова – XVII в.), важных для изучения истории дипломатии удельной Руси [20; 66 ].

Положение «Об учреждении губернских исторических архивов и губернских ученых архивных комиссий» (1884) положило начало масштабной научно-собирательской и исследовательской работы в регионах – Рязани, Тамбове, Твери и Орле. Главной задачей комиссий стала организация местных архивов, составление и издание описей и архивных обзоров, родословных и биографий местных уроженцев, путеводителей [55]. Таким образом, учеными XVIII–XIX вв. был собран большой фактический материал, заложены основы для дальнейших научных изысканий в плане расширения направлений исторических исследований, включая внешнеполитическую проблематику. И результаты не заставили себя долго ждать.

Капитальный двухтомный труд российского историка выпускника Санкт-Петербургского университета Андрея Васильевича Экземплярского (1846–1900) - «Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г.» стал явлением дореволюционной науки и солидным вкладом автора в изучение междукняжеских отношений и политической истории удельного периода[70]. Первый том содержал «биографии великих князей владимирских и владимиро-московских, живших и действовавших в татарский период русской истории», а второй включал в себя тщательно верифицированные по княжествам «биографии удельных влиятельных князей владимирских и московских уделов и великих князей тверских, суздальско-нижегородских и рязанских». По сути,  это была одна из  первых попыток (наряду с  трудами М.П. Погодина)[49] подойти к пониманию специфики или особенностей междукняжеских отношений удельного времени, к истории отдельных регионов с опорой на летописные материалы и другие источники.

В области формирования научного интереса к вопросам внешнеполитической и историко- дипломатической проблематики знаковым оказалось исследование С. Добросклонского «Краткая история российской дипломатии»[19, с. 1-29, 29-43]. В нем автор на основе дипломатических договоров XV – XIX вв. попытался проанализировать дипломатическую практику российских государей (от Ивана III до Александра I), обозначив роль каждого в международной политике. Формально труд С. Добросклонского выходит за интересующие нас временные рамки, но отдельные его разделы (по истории дипломатии, о пользе дипломатии и др.) могут быть, на наш взгляд, весьма полезны и исследователям русского средневековья.

Первостепенное значение для изучения дипломатической истории удельной Руси имели труды С.М. Соловьева (1820–1879). Он одним из первых в отечественной историографии предпринял попытку комплексного изучения роли природно-географических, демографических и внешнеполитических факторов в историческом развитии удельной Руси. По мнению С.М. Соловьева, «три условия имеют особенное влияние на жизнь народа: природа страны, где он живет; природа племени, к которому он принадлежит, ход внешних событий, влияния, идущие от народов, которые его окружают»[59, с.761].

Ученый писал о борьбе «леса» со «степью» (т.е. оседлых народов с кочевниками), «старых» и «новых» городов, передовых начал европейской цивилизации с отжившими формами общественной жизни. При этом он справедливо отмечал, что в этой борьбе с азиатскими кочевниками русский и другие славянские народы прикрывали Западную Европу. Формирование единого государства историк связывал с острой борьбой государственных отношений с родовыми. Развитие первых шло по линии расширения и укрепления централизации, перехода от «единодержавия» к «самодержавию». Препятствием на этом пути была удельная система, самовластие князей и боярской знати в своих владениях[60]. Представления С.М. Соловьева об общественных противоречиях позволили не только по-новому осветить многие стороны исторического развития России, изучение института княжеской власти во времена удельной Руси, но и на более высоком уровне продолжить исследование внешнеполитических и историко-дипломатических проблем.

В.О. Ключевский (1841–1911) – ученик и преемник С.М. Соловьева по кафедре русской истории в Московском университете долгие годы работал над «Курсом лекций по русской истории» [31]. В нем ученый говорил уже не о раздробленности, а об «удельном строе», называя XII–XV вв. «удельными веками». Терминология В.О. Ключевского подразумевала, прежде всего, государственную децентрализацию вследствие осуществления наследственного деления земель и власти внутри княжеского рода. Понятие «феодализм» В.О. Ключевским использовалось только по отношению к Западной Европе. Период раздробления, по его мнению, был временем тяжелых испытаний для Руси, но при этом имел и свое важное историческое значение, которое выражалось «не в них самих, а в их последствиях, в том, что из них вышло». Таким образом, исследователь характеризовал удельный период русской истории как время переходное от Руси Киевской к Руси Московской. В.О. Ключевский полагал, что «удельный порядок был причиной упадка … нравственно-гражданского чувства в князьях, как и в обществе, гасил мысль о единстве и цельности Русской земли, об общем народном благе.

…Политическое дробление неизбежно вело к измельчанию политического сознания. …Под действием удельного порядка северная Русь политически дробилась все мельче, теряя и прежние слабые связи политического единства; вследствие этого дробления князья все более беднели, бедные замыкались в своих вотчинах, отчуждались друг от друга, отчуждаясь, превращались по своим понятиям и интересам в частных сельских хозяев, теряли значение блюстителей общего блага…»[32 ].

По словам историка, «и старый и новый порядок княжеского владения одинаково был чужд понятию государства, ибо дробил государственную власть, как частную собственность. Раздробившиеся княжеские вотчины начали объединяться вокруг одной из них – Москвы. Одновременно с этим происходило постепенное сосредоточение вотчинных прав в руках старшего сына за счет младших и дядей. С половины ХV в. остатки родовых отношений окончательно пали в княжеском владении, а вотчинные права великого князя, все усиливаясь и сосредотачиваясь, стали изменяться в своем характере, превращаться в государственное полновластие. После усобицы в княжение Темного родовое преимущество дяди пред племянником уже не заявляло голоса за себя. Великое княжество Владимирское, остаток и средоточие общего родового владения, долго быв предметом спора между несколькими вотчинниками, подчинилось новому порядку, сделалось ―вотчиной‖ князей Московских и Василий Темный в своей духовной без разбора перемешал его города с городами своего московского удела. С той минуты власть великого князя, связанная прежде с обладанием великокняжеским столом, потеряла территориальное значение, перенесена с известного княжества на лицо, на старшего сына в московской княжеской семье. Уделы сохранились и после того: но объединение Руси достигло того момента, когда их дальнейшее существование или исчезновение зависело от воли великого князя…» [ 33].

В.О. Ключевский обратил внимание на тот факт, что в удельный период, несмотря на раздробление, интегрирующие тенденции сохранялись. Несмотря на кризис центральной власти, шел процесс экономической, политической, этнической консолидации населения северо-восточной Руси. Скрепляющие функции по отношению к русской общественной жизни выполняла Русская Православная Церковь. Парадоксальным образом элементы единства просматривались и в системе междукняжеских отношений, точнее внутри княжеского рода, хотя именно князья были виновниками междоусобных конфликтов и раздробления. По образному выражению историка, являясь членами одной фамилии, в своем стремлении утвердиться в более престижных уделах князья были «блуждающими кометами». Создание русского государства ученый связывал не с социально- экономическими явлениями, ростом производительных сил в стране и углублением общественного разделения труда, а, прежде всего, с политическими обстоятельствами. Он отмечал, что татарские ханы в основном разбирались в княжеских междоусобицах, отдавая предпочтение то одному, то другому княжескому клану. Если бы удельные князья были предоставлены вполне самим себе, то они разнесли бы Русь на бессвязные, вечно враждующие между собой удельные лоскутья. Не произошло это, по мнению В.О. Ключевского, исключительно потому, что власть хана давала хотя бы призрак единства мельчавшим и взаимно отчуждавшимся вотчинным углам удельных князей.

Клеванов А. С. (1826–1889) – выпускник Санкт-Петербургского университета в исследовании «История Юго-Западной Руси от ее начала до половины XIV века» (1849), представил научной общественности историю взаимоотношений Киевской и Галицкой Руси, составлявших юго-западные русские земли[30]. При издании этого сочинения его автор «имел в виду изложить сколько возможно яснее и проще в последовательном порядке события Юго-Западной Руси и тем  самым содействовать  основательному изучению древней отечественной истории». Подробно рассмотрев события, происходившие в Юго-Западной Руси в разные исторические периоды: до Уветичевского съезда и во времена различных князей (от правления Изяслава Мстиславича, Романа Мстиславича, Мстислава Мстиславича, Даниила Романовича Галицкого до прекращения рода Романа Мстиславича Галицкого), исследователь коснулся и многих аспектов дипломатической практики галицко- волынских князей. Представил он и географическое описание края, которое послужило основой для изучения особенностей геополитического положения земель юго-западной Руси в отечественной историографии более позднего времени. Известность получил также составленный им сборник «Летописный рассказ событий Киевской, Волынской и Галицкой Руси от ее начала до половины XIV века» (1871), в который были включены Лаврентьевская, Ипатьевская и Волынская летописи, вобравшие в себя материалы повестей, легенд, сказаний о различных исторических лицах и событиях. Этот труд содержал и исследования автора, посвященные значению русской летописи в духовном развитии русского народа, а также становлению и развитию феодализма на Руси.

Беляев И. Д. (1810–1873) – профессор Московского университета, чтобы объяснить причины образования Московского государства предпринял в 1861 г. обширный труд «Рассказы из русской истории»[9]. Ученый задался целью представить русскую историю в ее целостности. Поэтому не случайно обратился к изучению тех регионов и областей, которые позднее вошли в состав московских владений, но акцент сделал в основном на бытовой и правовой стороне исторического развития Руси в удельный период ее истории. «Чтобы понять естественное приростание к Москве одного княжества за другим, одной области за другою, чтобы уяснить слабость сопротивления их, а подчас и добровольное тяготение к центру – к Москве, желание слиться с нею, – писал историк, надо посмотреть на их судьбу, отношения к соседям русским и не русским, православным и иноверцам, посмотреть на прочность и крепость их внутреннего быта и отсюда уже перейти к окончательному акту – потере ими самостоятельности и слитию с Москвой». В первой книге И.Д. Беляев описал общую историю русских удельных княжеств до XIII века. Последующие книги были посвящены истории Новгорода Великого от древнейших времен до падения; истории Пскова и Псковской земли, истории Полоцка, т.е. северо-западной Руси с древнейших времен до Люблинской  унии. В  дальнейшем  исследователь хотел посвятить по  целой книге Смоленску, Чернигову, Киеву, Рязани и Москве. Однако его замысел так и остался незавершенным. Труд И.Д. Беляева по праву можно считать одной из первых попыток отечественных специалистов-историков (наряду с усилиями А.В. Экземплярского) написать региональную историю средневековой Руси.

Изданием исторических памятников И.Д. Беляев оказал не меньшие услуги отечественной науке, чем своими исследованиями. Он активно публиковался в «Чтениях общества истории и древностей Российских», в трудах Императорской Академии наук, в «Москвитянине», «Русской беседе», принял непосредственное участие в издании новгородских писцовых книг, Литовского статута в трех редакциях, материалов по истории московского судопроизводства и других источников. Ученый рассматривал историю русского государства, как соединение двух начал – удельно-вечевого и единодержавного и полагал, что их борьба закончилась победой единодержавия в ХVII столетии. В центре его внимания находились и судьбы русских князей: от князя Владимира Святого и великого князя Ярослава Владимировича до Александра Невского, князя Дмитрия Донского, московских князей братьев Даниловичей [10].

Важным вкладом в исследование взаимоотношений русских земель с Южной Русью, Ливонией, Литвой, латинским Западом и Римом, а одновременно – показателем зрелости отечественной науки XIX в. стали публикации актовых материалов в следующих изданиях: «Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными» – (1851–1871); – «Акты литовско-русского государства», которые представляли собой первую (выборочную) публикацию ранних книг Литовской метрики; грамоты великих князей литовских (1390–1569) – (1890); Акты исторические, относящиеся к России, извлеченные из иностранных архивов А.И.Тургеневым (1841–1842); Грамоты, касающиеся отношений Северо-Западной России с Ригой и Ганзейскими городами в XII–XIV вв. (1857) и др. [ 46; 47; 2; 3; 13; 1; 14 ].

В частности, А.И. Тургенев опубликовал важнейшие для исследователя истории удельной Руси документы: письма папы Римского Иннокентия IV (1247 и 1248 гг.) к князю Даниилу Галицкому и его брату Васильку Владимирскому, которых он называл «королями и почитал исповедующими веру латинскую»; ряд папских посланий к великому князю Георгию Всеволодичу о том, чтобы тот отверг греческие и русские обычаи и обряды, а принял бы латинские; папские послания к св. Александру Невскому; к митрополиту Исидору,  о назначении его легатом Апостольского престола на Руси; к великому князю Василию Ивановичу, с предложением прислать послов на Триентский собор; наконец, письма римских пап к Гедимину, а также к королю Владиславу Ягайло и к Великому князю Витовту, которых Мартин V назначил своими викариями в Новгород и Псков, полагая, что эти области покорены и зависели от Литовских государей. Все эти документы помогали исследователям понять, какие усилия затрачивал римский престол, чтобы утвердить свою власть в Литве, а также в русских землях, и какой международный резонанс эти дипломатические шаги Рима в конфессиональной и политической сфере имели [1, с. 8-9, 30, 32-34, 57-59, 62, 64, 69, 74-75].

Обстоятельные труды Н.И. Березина, В.Г. Тизенгаузена, В. Радлова и В.В. Григорьева ввели в научный оборот уникальные документы – ханские ярлыки, в которых закреплялись владельческие иммунитетные права Русской Церкви (освобождение от уплаты различных пошлин, повинностей и проч.)[72; 62; 73; 15, с. 111-130]. И тем самым подняли изучение дипломатической истории удельной Руси на качественно новый уровень: открыли исследователям дополнительные возможности для изучения контактов русских земель и Золотой Орды – главного дипломатического контрагента средневековой Руси. Работа В.Г. Тизенгаузена, куда вошли – в оригинале и в переводе – фрагменты произведений авторов XIII–XV вв., до сих пор остается единственной в своем роде, хотя в значительной мере устаревшей, особенно в том, что касается комментариев к сведениям источников.

Постепенно сложилась и историографическая традиция изучения церковной истории. Она стремилась сочетать научный, т.е. критический анализ источников, с общим православным взглядом на историю Церкви, но трудов, исследующих церковную дипломатию удельного времени, за весь длительный период своего развития отечественная историография так и не создала. Исключение составляют, пожалуй, лишь несколько работ, касающиеся вопросов участия Церкви в международных церковных соборах, в борьбе за независимость и становление российской государственности.

Начало изучению истории Церкви было положено в 1805 г., когда вышла в свет «Краткая церковная российская история» митрополита Платона (Левшина). Материал здесь излагался в хронологическом порядке (изложение доведено до 1700 г.), без обобщения и систематизации. Этот первый опыт обобщающего исследования представлял собой пересказ летописных известий, а потому не был вполне удачным с научной точки зрения, хотя высоко оценивался специалистами за талантливость изложения и меткость замечаний[48].

Вышедшее в 1847–1848 гг. пятитомное издание «Истории Русской Церкви» митрополита Филарета (Гумилевского), при всем внимании к религиозным вопросам большее значение уделяло церковно-политической истории, системе управления Церковью и в этом смысле заметно выделялось в ряду вышеупомянутых исследований. Оно представляло собой систематическое изложение истории, пять томов которой соответствовали пяти периодам: 1) до нашествия монголов, 2) до разделения митрополии, 3) до учреждения патриаршества, 4) патриарший, 5) синодального управления до 1825 г.[ 64].

С 1845 г. начали публиковаться отдельные главы капитального труда иеромонаха Макария (Булгакова), будущего митрополита Московского и Коломенского – «История Русской Церкви». Работа над текстом книги продолжалась почти сорок лет до самой смерти автора в 1882 г. При его жизни свет увидели только 11 томов издания, а в 1883 г. вышел 12-й том. Митрополит Макарий провел большую работу по воссозданию в сознании современников истории Церкви. За основу периодизации историк принял каноническое положение Русской Церкви (зависимость от Константинопольского Патриарха), а внутри больших разделов использовал деление по времени предстоятельства Первоиерархов Русской Церкви. В каждом из периодов он рассмотрел различные стороны жизни Русской Церкви: историю иерархии, богослужения, монашества, состояние веры в обществе и др. Им были осмыслены и критически проанализированы практически все имеющиеся тогда в научном обороте источники, столь же критически осмыслена литература, благодаря чему этот труд до сих пор сохраняет свое историографическое значение и переиздается[38].

Своего рода продолжением и одновременно итогом развития традиции стало двухтомное (в четырех частях), но незаконченное, издание профессора Е.Е. Голубинского «История Русской Церкви»[16]. Автор довел повествование до времени святителя Макария Московского (XVI в.). Первым широко использовал византийские и западноевропейские сочинения, подверг критическому анализу отдельные источники, а многие общепризнанные факты объявил сомнительными, особенно относящиеся к начальной истории Русской Церкви. Критическая направленность труда Е.Е. Голубинского стала причиной запрета на его приобретение библиотеками Духовного ведомства, что приостановило работу над вторым томом: первая часть его вышла только в 1900 г., вторая – в 1911 г. Е.Е.Голубинский собрал богатейший фактический материал, проливающий свет в том числе и на отдельные аспекты церковно-дипломатической истории русского средневековья. Некоторые изыскания и выводы ученого, особенно в отношении атрибутации памятников, не устарели до сих пор.

Взаимоотношения русского православия с греческим духовенством рассматривал в своей работе «Опыт исследования о культурном значении Византии в русской истории» В. С. Иконников[24]. Ученый внес свой посильный вклад в изучение причин церковной зависимости Руси от Византии в средние века, а также в исследование политических обстоятельств, на фоне которых проходила упорная борьба за окончательное отделение Русской Церкви от Константинопольского Патриархата. В частности, им были подробно проанализированы финансовые мотивы в сохранении влияния Византии на Русь в период упадка империи. Не остались без внимания и причины возвышения северо-восточной Руси, участие в этом длительном и многотрудном процессе монастырей, а также вопросы покровительства монастырям со стороны великих московских князей.

В конце XIX в. началось изучение житий. Первое исследование такого рода было осуществлено В.О. Ключевским[34]. Проведя большую и  кропотливую работу по изучению 150 житий  в 250 редакциях, В.О. Ключевский очень критично оценил историческую достоверность многих сведений, сообщаемых житиями. Видимо здесь сыграл роль тот факт, что автор искал в житиях материалы для исторического исследования и не рассматривал их как памятники религиозно-философской и общественно-политической мысли, проливающих свет, в том числе и на историю средневековой русской церковной и светской (княжеской) дипломатии.

В трудах А.Н. Попова «Историко-литературный обзор древнерусских полемических сочинений против латинян XI–XV вв.» и А.С. Павлова «Критические опыты по истории греко-русской полемики против латинян»[52; 45], была воссоздана история конфессиональных противоречий православного и латинского миров в эпоху средневековья.

Таким образом, очевидно, что интерес к вопросам государственного строительства и политической истории удельной Руси в дореволюционной русской историографии проявился уже на ранних этапах становления отечественной науки, т.е. в XVIII–XIX столетиях. Именно тогда отечественная наука обогатилась ценными изысканиями по отдельным аспектам темы в исследованиях и исторических экскурсах В.Н. Татищева, М.М. Щербатова, Н.М. Карамзина и др. В результате многотрудной и кропотливой работы основы научного исследования темы оказались заложены, установлены основные факты политической истории, собран обширный материал источников. Инициатива исследований исходила от университетских научных центров Москвы, Санкт- Петербурга, Казани и Киева. Наряду с этим историкам XVIII–ХIХ вв. пришлось столкнуться и с определенными трудностями, которые сказались на разработке историко-дипломатической проблематики: многие документы в силу объективных исторических обстоятельств оказались вне поля зрения исследователей, а отсутствие связей между научными центрами негативно сказалось на самом исследовательском процессе. Обобщающий характер большинства исследований того времени обусловил отрывочность свидетельств о дипломатической истории средневековой Руси. Она излагалась попутно, сугубо информативно (в основном до середины XIII–XIV в.), и оценивалась изолированно, без должного учета всего фактического ряда источников и, как правило, без обращения к сравнительно-историческому методу исследования при анализе той или иной внешнеполитической ситуации. В центре внимания историков находилась, прежде всего, северо-восточная Русь, заметное место уделялось также истории Новгорода. Однако политическая и историко-дипломатическая составляющая более чем десятка других удельных земель и княжеств удельной Руси, во всем многообразии деталей и фактов, так и не стала предметом серьезного научного изучения.

После появления трудов С.М. Соловьева, В.О. Ключевского и их последователей, а также в результате публикации значительной части актового материала и изучения летописей, историкам стал очевиден тот факт, что феодальная раздробленность на Руси изменила характер ее внешней политики. С наступлением удельного периода в русской истории складывается полицентрический статус власти великих князей над номинальной столицей Киевом и Русью. История внешней политики усложняется. Относительно единой некогда внешней политике приходит конец. Развиваются международные связи отдельных самостоятельных земель Руси с иностранными державами (Золотой Ордой, Литвой,  Орденом и проч.). Картина международных отношений запутывается, с трудом поддается анализу. Эта взаимосвязь процессов в стране в целом в дореволюционной русской историографии, к сожалению, почти не изучалась. В лучшем случае речь шла о международных событиях, связанных с политической историей отдельных земель и княжеств, многие из которых до сих пор не изучены монографически. Вместе с тем дореволюционная русская историография XVIII–XIX вв. оставила нам богатейшее научное наследие относительно многих сюжетов политической истории древней и удельной Руси. В ожесточенных спорах о судьбах отечественной истории (особенно, между норманистами и антинорманистами), решались важные научные задачи, определившие направления будущих научных исследований. Так были заложены глубокие научные и методологические основы, способствующие сохранению преемственности поколений для продолжения изучения историко-дипломатической проблематики. Однако события революции и гражданской войны начала нового ХХ столетия существенно исказили и замедлили эти позитивные процессы. Ныне, в современной России, интерес к вопросам дипломатической истории постепенно возрождается.

 

Список литературы

1.      Акты исторические, относящиеся к России, извлеченные из иностранных архивов А.И. Тургеневым. СПб., 1841-1842. Т.1. С. 8-9, 30, 32-34, 57-59, 62, 64, 74-75.

2.      Акты Литовско-русского государства. М., 1870. Вып. 1.

3.      Акты Литовской метрики (1413-1498). Варшава, 1896. Вып.1.

4.      Акты, относящиеся к истории Западной России (1340-1506) /Под ред. И. Григоровича. СПб., 1846. Т.1.

5.      Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России (1361-1598) /Под ред. Н.И. Костомарова. СПб., 1863. Т.1.

6.      Андреевский И.Е. О правах иностранцев в России до вступления Иоанна Васильевича III на престол Великого княжества Московского. СПб., 1854; Он же. О наместниках, воеводах и губернаторах. СПб., 1864.

7.      Андрияшев А.М. Очерк истории Волынской земли до конца XIV столетия. Киев., 1887.

8.      Багалей Д.И. История Северской земли до половины XIV столетия. Киев., 1882.

9.      Беляев И.Д. Рассказы из русской истории //Соч. И. Беляева. М., 1861. Кн.1; Кн.2. 1864; Кн.3. 1867; Кн.4.1872. Подробнее о трудах Беляева И.Д. см.: Российская государственная библиотека (далее – РГБ), Ф. 178.


10.   Беляев И.Д. Великий князь Александр Ярославич Невский. М., 1849; Он же. Об общественном значении христианской церкви и еѐ учреждений на Руси от Владимира святого до монгольского владычества. М., 1856.

11.   Бережков М.Н. О торговле Руси с Ганзой до конца ХV в. СПб., 1879.

12.     Брачев В.С. Петербургская Археографическая комиссия (1834-1929). СПб., 1997.

13.   Грамоты великих князей литовских (1390-1569) /Под ред. В.Антоновича, К.Козловского. Киев., 1868.

14.   Грамоты, касающиеся до сношений Северо-Западной России с Ригою и Ганзейскими городами в ХII; ХIII; и ХIV вв. Найдены в Рижском архиве К.Э. Напиерским и изд. Археогр. комисс. СПб., 1857.

15.   Григорьев В.В. О достоверности ярлыков, данных ханами Золотой Орды русскому духовенству: историко- филологическое исследование. М., 1842. С.111-130.

16.     Голубинский Е.Е. История Русской церкви. М., 1889-1911. Т.1-2.

17.   Голубовский П.В. История Северской земли до половины ХIV столетия. Киев, 1881.

18.   Дмитриевский А.А. Императорское Православное Палестинское общество и его деятельность за истекшую четверть века (1888-1907). СПб., 1907. Вып.1. С.121-332.

19.   Добросклонский С. Краткая история российской дипломатии. М., 1830. С.1-29; 29-43.

20.   Житие и хоженье Даниила, Русские земли игумена 1106-1108 /Под ред. М.В.Веневитинова. Ч.1.//Православный Палестинский сборник ( далее – ППС). СПб., 1883. Т.1. Вып.3.; Житие и хоженье Даниила, Русские земли игумена 1106-1108 /Под ред. М.А.Веневитинова. Ч.2. //ППС. СПб., 1885. Т.3. Вып.9.

21.   Землянская Н.С. И.А.Тихомиров - хранитель музея при Ярославской губернской ученой архивной комиссии //Краеведческие записки. Ярославль, 1991. Вып.7. С.24-31.

22.   Иванов П.А. Исторические судьбы Волынской земли с древнейших времен до конца ХIV столетия. Одесса, 1895.

23.   Историография истории России до 1917 г. Уч. пособие: в 2-х т. /Под ред. М.Ю.Лачаевой. М., 2003. Т.1.С.162-164, 187.

24.   Иконников В.С. Опыт исследования о культурном значении Византии в русской истории. Киев., 1869.

25.     Исторические общества в России. URL: http://ru/wikipedia.org/wiki/

26.     История русской журналистики XVIII-XIX вв. /Под ред. А.В. Западова. М., 1973.

27.   Карамзин Н.М. История государства российского. М., 1991. Т.2-3. С.465-466, 463-479.

28.   Каченовский М.Т. Письмо от Киевского жителя к его другу //Вестник Европы. 1819. № 1-6; Он же. Разыскания, касательно русской истории //Вестник Европы. 1819. № 20; и др.

29.   Киреева Р.А. История русской историографии (1850-е-1917 гг.): Автореф. дисс… д.и.н. М., 1985. С.3.

30.   Клеванов А.С. История Юго-Западной Руси от еѐ начала до половины ХIV века. СПб., 1849.

31.   Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1904-1922. Ч.1-5.

32.   Ключевский В.О. Курс русской истории. Лекции 90-х – 900-х гг. Удельные князья. Следствия удельного порядка. Отрывки. Варианты, исп. в лекциях XVIII-XX. Ч.1. Автограф карандашом. Литографический текст с авторской правкой. Машинопись – Научный архив Института российской истории РАН (далее – НА ИРИ РАН) – Ф.4. Оп.1. Д.43, лл.19-20.

33.   Ключевский В.О. Курск русской истории. Лекции 70-х гг. Образование Московского государства. Московские и другие удельные князья. Варианты, наброски. Лекции ХХII, ХХVI, Ч.2. – НА ИРИ РАН – Ф.4. Оп.1. Д.3. лл.39-40.

34.   Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871. Репринт: М., 1988.

35.   Козлов В.П. Колумбы Российских древностей. М., 1985.

36.   Комарова И.И. Справочник научных обществ России. URL: http//www.snor.ru/?an-

37.     Ломоносов М.В. Древняя российская история. СПб., 1766.

38.   Макарий (Булгаков), митр. История Русской церкви. М., 1994-1996.Кн.1-7.

39.   Малето Е.И. Дипломатия удельной Руси: историографические заметки современного исследователя//Проблемы российской истории. М.; Магнитогорск, 2009.Вып. IХ. С.6-13.

40.   Молчановский Н.В. Очерк известий о Подольской земле до 1434 г. Киев, 1885.

41.   Муханов П.А. Сборник. М., 1856.

42.   Новиков Н.И. Древняя Российская Вивлиофика. М., 1773-1775; М., 1778-1881 (издание 2-ое).

43.   Оболенский М.А. Иностранные сочинения и акты, относящиеся до России. 1847-1848. Вып. 1-4.

44.   О собрании Лихачева Н.П. (1862-1936) подробнее см: http://funeral-spb.ru/necropols/smolenskoep/likhachev

45.   Павлов А.С. Критические опыты по истории древней греко-русской полемики против латинян. СПб., 1878.

46.   Памятники дипломатических сношений древней Руси с державами иностранными. СПб., 1851-1871. Т.1-10.

47.   Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымом, Ногайской ордой и Турцией // Сборник Русского исторического общества. СПб., 1884. Т.41. № 2, 10.

48.   Платон (Левшин) Краткая церковная российская история. М., 1805.

49.   Погодин М.П. Нестор. Историко-критическое рассуждение о начале русских летописей. М., 1839; Он же. Исследование, замечания и лекции по русской истории. М., 1846-1859. Т.1-7;Он же. Историко-критические отрывки. М., 1846, 1867. Кн.1-2.

50.   Полевой Н.А. История русского народа. М., 1829-1833. Кн. 1-6.

51. Полевой Н.А. История русского народа в 3-х т. М., 1997. Т.1. С.31, 33, 109, 131, 205, 214, 287, 358.

52.   Попов А.Н. Историко-литературный обзор древнерусских полемических сочинений против латинян ХI – ХV вв. М., 1875.

53.   Репина Л.П., Зверева В.В., Парамонова М.Ю. История исторического знания. М., 2004. С. 191.

54.   Российская академия наук. Персональный состав –В 3-х кн. / Левшин Б.В., Васильев В.И., Батурина О.В. и др. М., 1999. Кн.1. 1724-1917.

55.   Самешенко В.Н. История архивного дела в дореволюционной России. М., 1984.

56.     Сборник кн. Оболенского М.А. М., 1838-1840. Вып. 1-11.

57.   Смирнов М.П. Судьбы Червонной или Галицкой Руси до соединения еѐ с Польшею. СПб., 1860. С.112-119.

58.   Собрание Государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной Коллегии Иностранных дел – (далее – СГГиД). Т.1. СПб., 1813. С. II.

59.   Соловьев С.М. Собр. соч. Издательство «Польза». СПб., б.г. С.761.

60.   Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1962. Кн. III. С.712; Он же. Сочинения. История России с древнейших времен. В 18 кн.: Кн. 1-2; 3-4. М., 1988; Он же. Обзор дипломатических сношений Московского двора с Литовским во 2-ой половине ХV в. М., б.г.

61.   Татищев В.Н. История Российская с древнейших времен. СПб., 1768. Кн.1. Ч.1.

62.   Тизенгаузен Г.В. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т.1., извлечение из сочинений арабских. СПб., 1884; Он же. Обзор совершенных в России трудов по восточной нумизматике. СПб., 1876.

63.   Тихомиров И.А. К вопросу об устройстве древлеведения в России. Владимир. 1906.

64.   Филарет (Гумилевский) История Русской церкви. Москва; Рига, 1847-1848. Т.1-5.

65.   Фомин В.В. Варяги и варяжская Русь. К итогам дискуссии по варяжскому вопросу. М., 2005.

66.   Хождение гостя Василия 1465-1466 гг./Под ред. архим. Леонида //ППС. СПб., 1884. Т.2.Вып.6; Хождение Игнатия Смольнянина, 1389-1405 гг. /Под ред. С.В.Арсеньева // ППС. СПб., 1887. Т.4. Вып.12; Хождение инока Зосимы, 1419-1422 гг. / Под ред. Х.М.Лопарева //ППС. СПб., 1889. Т.8. Вып.24; Хождение священноинока Варсонофия ко святому граду Иерусалиму в 1456 и 1461-1462 гг. /Под ред. архим. Леонида //ППС. СПб., 1884. Вып.6. Т.2. и др. издания.

67.   Цамутали А.Н. История Великого Новгорода в освещении русской историографии XIX- начала ХХ вв. //Новгородский исторический сборник – далее НИС 1(11) Л., 1982.

68.   Шараневич И.И. История Галицко-Володимерской Руси от найдавнейших времен до року 1453. Львов. 1863. С.68-84.

69.   Щербатов М.М. История российская с древнейших времен. СПб., 1770-1791. Т.1-7.

70.   Экземплярский А.В.Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505г. Т.1. СПб., 1889. Т.2. СПб., 1891.

71.   Эмин Ф. История Российская. СПб., 1767.

72.   Ярлыки ханские. И.И. Березин. Казань., 1851.

73.   Ярлыки Тохтамыша и Темир-Кутлуя. В.Радлов //Записки Восточного отдела русского археологического общества. СПб., 1889. Т.3.