04 августа 2018г.
Аннотация. В статье исследуется формирование и развитие коммунитаризма как философской концепции и политического течения; анализируется противоречивость коммунитаристских взглядов.
Ключевые слова: коммунитаризм, сообщество, практика, нарратив.
Общественные процессы второй половины двадцатого – начала двадцать первого столетия привели к значительному расширению прав этнических групп, развитию личности, утверждению индивидуальных и групповых прав и свобод, и одновременно к усилению асоциального поведения – насилия, терроризма, этнических конфликтов, что создало явную угрозу стабильности общества. В связи с этим в обществе возникла потребность в оздоровлении, в такой социальности, которая сочетала бы личностную и групповую автономию с социальным долгом и понятием социального блага. Все это привело к необходимости теоретической концепции, которая могла бы стать основой укрепления стабильности общества и оздоровления всех его сфер, в том числе и одной из наиболее важных областей общественного развития, от которой больше всего зависит наше будущее, – образования.
В ответ на это коммунитаристы предложили свою идейно-теоретическую парадигму, в соответствии с которой возможно оздоровление общества, укрепление его стабильности, развитие образовательной сферы. Растущая популярность коммунитаризма во многом обусловлена его идеологической нейтральностью, неприятием любого экстремизма.
Говоря о коммунитаризме, принято разделять его на политический коммунитаризм или коммунитаризм А. Этциони, который впервые заявил о себе в 1980 году, когда в США возникла “коммунитарная сеть“ – движение интеллектуалов во главе с Амитаи Этциони, и философский комунитаризм, основные идеи которого изложены в трудах А. Макинтайра, М. Сэндела и Ч. Тэйлора.
Коммунитаризм (от англ. “community“ – сообщество) – это философское учение, выдвигающее на первый план социальную обусловленность личности общественными нормами и ценностями в противовес ничем не ограниченной свободе и асоциальному индивидуализму либеральной концепции. Основа философской концепции коммунитаристов заключается в том, что существуют многочисленные человеческие объединения, образованные по самым различным основаниям: языку, религии, культуре, профессиональной принадлежности и т.д. “Большое общество” состоит из множества сообществ, или подобществ, и, следовательно, полная идентификация общества возможна только через идентификацию этих подобществ. В этих сообществах второй ступени четко и определенно выражено ощущение “Мы”.
Важнейшей составной частью коммунитарной идеи, выраженной А. Этциони, являются два принципа: во-первых, каждое из сообществ должно иметь твердое представление о том, что оно является частью сообщества более высокого уровня; во-вторых, в каждом сообществе и обществе в целом права членов должны находиться в соответствии с их обязанностями. Нельзя расширять сферу прав человека за счет сужения сферы его обязанностей [Etzioni, 1995, 3]. Коммунитаристы разработали свою, достаточно стройную идейно-теоретическую парадигму, в соответствии с которой исследуются возможности оздоровления общества и укрепления его стабильности. В целом, оставаясь на позициях либеральной общественной мысли, они подвергают критике лишь те либеральные идеи, которые, по их мнению, не соответствуют потребностям современного этапа общественного развития, и, прежде всего, тезис о неограниченной индивидуальной свободе.
Особое внимание к коммунитаризму в начале XXI в. было обусловлено разочарованием в теории и практике современного либерализма, особенно это касается его крайних проявлений. Сторонники теории коммунитаризма полагают, что именно либерализм способствовал неуклонному распространению в обществе стяжательства, жажды наживы, политического цинизма. С течением времени данные факторы стали преобладать над глубинными общественными сторонами жизни и привели к утрате жизненных устоев и духовному обнищанию и индивидуализации общества.
Действительно, суть процессов, происходящих в современном обществе, – как полагает З. Бауман, – это, прежде всего, “индивидуализация общества и тесно связанная с ней фрагментация социальной и политической действительности, включающая и фрагментацию социально-политического поведения каждого отдельного человека” [Бауман 2005, 132].
Оборотная сторона этих процессов фрагментации, состоит, по З. Бауману, в глубокой эрозии системы институтов, связанных с коллективным социальным и политическим действием, в кризисе гражданственности, в опустении агоры – места, где граждане обсуждали бы общественные вопросы, “места встреч, споров и диалога между индивидуальным и общим, частным и общественным” [Бауман 2005, 137].
Начало коммунитаризму, как философской концепции, положили монографии А. Макинтайра, М. Сэндела и Ч. Тэйлора [Макинтайр 2000, Sandel 1984, Taylor 1982], вышедшие в начале 80-х годов прошлого века, в трудах этих исследователей значительное место занимает морально-философская и социально-теоретическая критика либерализма. При этом объектом критической полемики был не классический либерализм локковско-гоббсовского типа, а неолиберальные теории, и, прежде всего концепция Джона Ролза, которая дополняет классическую модель требованием справедливости.
Философские позиции коммунитаристов имеют определенные различия, поскольку различаются те теоретические задачи, при решении которых они обратились к критике либерализма. Так, для М. Сэндела основной целью было показать ограниченность либерализма в решении таких задач, как формирование и развитие человеческой личности, привлечение людей к участию в общественной жизни. А. Макинтайр, прослеживая, как менялось понимание добродетелей в западной политической традиции, пришел к выводу о неспособности либерального общества воспитать современного человека в почтении к классическим добродетелям. Наконец, Ч. Тэйлор выдвинул свои аргументы против либерализма в ходе предпринятого им всестороннего анализа развития западной моральной и политической культуры.
Чарльз Тэйлор и Майкл Сэндел подчеркивают, что человек является общественным существом, большинство личностных характеристик которого, а также его права и обязанности сформированы социальными отношениями. Позицию коммунитариста Майкла Уолцера можно воспринимать как своего рода компромисс. Он считает, что современный индивидуум тоже скрывается в социальных, культурных и политических отношениях, но ведет себя по отношению к ним все более критично и мобильно (человек может выйти из какого-то сообщества, если отношения в нем кажутся ему обременительными, он может перейти в другое сообщество, или же, вернуться в то социальное объединение, в котором он находился ранее).
В своем обосновании объективности ценностей А. Макинтайр использует три ключевых понятия: практика, нарративное единство человеческой жизни и традиция. Главный его тезис сводится к утверждению “невозможно обосновать мораль вне исторического и культурного контекста”. Самые справедливые сообщества, по его мнению, – это такие, которые базируются на общих жизненных практиках.
Практика, согласно А. Макинтайру, предполагает определенный набор внутренних для нее благ, стандартов совершенства, коммунитарных парадигм и авторитетов. Участие в практике означает принятие человеком всех этих стандартов, авторитетов и парадигм, составляющих тот контекст, в рамках которого оценочные суждения приобретают свой объективный и рационально обоснованный характер. Поскольку человек может участвовать во многих практиках, чьи требования часто приходят в конфликт друг с другом, и поскольку ни одна практика не обеспечивает объективно обоснованного и рационального способа разрешения этих конфликтов, то А. Макинтайр вводит два других понятия.
Понятие “нарративного единства человеческой жизни”, с одной стороны, предполагает, что наши жизни – это разыгрываемые повествования, где мы выступаем одновременно и персонажами и авторами, а с другой стороны, означает, что именно этот повествовательный жанр и придает единство нашей жизни. Выбирая среди конфликтующих требований различных практик, человек как бы разворачивает повествование о своей жизни и принимает решение о том, в каком направлении и в какой форме будет развиваться его жизнь. Его выбор ни в коей мере не является произвольным: он обусловлен тем, что человек унаследовал из прошлого своей семьи, города, нации и т.д., а также на его выбор влияет то, членом каких сообществ он является. Жизни отдельных людей не обособлены друг от друга; они включены в более широкие повествования о жизни различных сообществ, членами которых они являются. Среди этих повествований наиболее важная роль принадлежит традициям, которые складываются из множества практик и которые устанавливают для каждой практики ее статус и значение. Эта включенность людей в традиции и обеспечивает, согласно А. Макинтайру, контекст для рационального и объективно обоснованного выбора ценностей. “Я являюсь чьим-то сыном или дочерью….; я гражданин того или иного города, племени, нации. Отсюда то, что есть благо для меня, есть благо для того, кто воплощает эти роли. Как таковой, я унаследовал прошлое моей семьи, моего города, моего племени, моей нации и унаследовал различные долги, оправданные ожидания и обязательства. Они составляют данность моей жизни, мою моральную точку зрения. Это именно то, что придает моей жизни свойственную ей мораль” [Макинтайр 2000, 233].
Появление контекстуального коммунитаристского подхода привело к появлению концепции групповых прав (часто в ущерб индивидуальным или без учета универсальной значимости последних), а на практике к акциям, поддерживающим группы, которые признаны находящимися в худшем положении, чем остальные.
Один из основополагающих концептов коммунитаризма – сообщество, являющееся по мнению коммунитаристов опорой большого общества. А. Этциони так определяет само понятие сообщества: “Сообщество представляет собой основную ячейку большого общества, в которой осуществляются отношения Я-Ты, основанные на целях общественного существования, в то время как рынок является сферой, отношения внутри которой основаны на отношениях Я-ОН, ОНА, ОНО. Сообщества базируются на двух основах, обе из которых усиливают отношения Я-ТЫ. Во-первых, сообщества обеспечивают эмоциональные связи, которые превращают группы людей в социальные группы, напоминающие большие семьи. Во-вторых, они передают общую моральную культуру от поколения к поколению, при этом постоянно переформулируя данную моральную основу во времени. В сущности, присутствие групповых эмоциональных связей и совместной моральной культуры есть именно то, что определяет и отличает сообщества” [Etzioni 2001, 5-6].
Второй аргумент коммунитаристов касается скорее сути социальной структуры, нежели ее истоков. Люди, утверждают они, нуждаются в очерченных социальных ролях, позволяющих выстраивать отношения друг с другом и противостоять алчности и неограниченным амбициям. Подобные роли ограничивают и упорядочивают их желания. Именно поэтому здоровым обществом, или сообществом, можно считать лишь такое, где эти роли тесно увязаны друг с другом в едином комплексе.
Данная позиция основана на двух предположениях: первое сводится к тому, что худший удел человека – это не знать своего места в обществе, не иметь ясного, отчетливого статуса или роли, ибо именно неопределенность есть наибольшее препятствие процветанию человечества; и второе заключается в том, что в оптимальной социальной структуре подобные роли соотносятся одна с другой иерархически, результатом чего выступает гармоничное целое, пронизанное отношениями господства и подчинения. Между тем первое предположение губительно для свободы человека, тогда как второе несовместимо с принципом гражданского равенства. Историческим примером сообщества, более всего отвечающего двум этим предположениям, является социальный порядок, где статус даровался при рождении и где не признавался фундаментальный принцип равенства перед законом.
Коммунитаристы хотят соединить общественный порядок, характерный для доиндивидуалистского общества с постоянными социальными ролями, основанными на господстве и почтении, с широким диапазоном выбора и значительной мобильностью, что, по сути, является достижением европейского либерализма с его верой в человеческое равенство.
Внутри коммунитаризма существуют различные направления – и, следовательно, ведется постоянная дискуссия о тезисах, выдвинутых А. Этциони, но данная платформа остается справедливым изложением ключевых позиций политики коммунитаризма. Сообщество остается центральной концепцией, «поддерживаемой традиционными концепциями семьи, ценностей и образования» [Arthur 2000, 14]. Именно это последнее заявление вызвало наибольшее количество разногласий. Политический коммунитаризм, как можно сделать вывод, выглядит как теория, сглаживающая различия и способствующая созданию «нового морального, социального и общественного порядка». Британский исследователь Сеннетт утверждает, что Этциони «неправильно делает акцент на единстве как источнике силы в обществе и ошибочно опасается, что когда конфликты возникают в обществе, социальные связи находятся под угрозой» [Sennett 1998, 143]. В коммунитаризме, явно просматривается нелюбовь к политике и тенденция видеть опасность в плюрализме и разнообразии, нравственный конфликт часто рассматривается как угроза возможности создания сообщества. Хотя совершенно очевидно, что разнообразие полезно для жизни в демократическом обществе, при условии, что мы культивируем отношения, основанные на взаимопомощи и сотрудничестве, поощряющие обсуждение проблемных моментов. Целью является не стремление к общему благу, о котором говорят многие коммунитаристы [Guttman and Thompson 1996, 92], а к такому образу жизни, в рамках которого люди смогут благополучно совместно существовать. Моральные разногласия будут сохраняться, и именно они являются ключом к тому, чтобы научиться уважать идеи, поведение и убеждения друг друга.
Список литературы
1. Arthur, J. Bailey, R. Schools and Community. The communitarian agenda in education, London: Falmer, 2000.
2. Баранов, Н. Политические идеологии. Коммунитаризм. [Электронный ресурс]. – URL:http://nicbar.ru/politology/study/kurs-politicheskie-ideologii/166-lektsiya-10-kommunitarizm (дата обращения 06.06.18.)
3. Бауман, З. Индивидуализированное общество. М. : Логос, 2005.
4. Давыдов, О.Б. Очевидность блага: этика коммунитаризма // Вопросы философии. 2017. № 4. С.18–25.
5. Макинтайр А. После добродетели: Исследования теории морали. М.–Екатеринбург, 2000.
6. MacIntyre, A. The Spectre of Communitarianism, in Radical Philosophy, 70:35, 1995.
7. Sandel М. Liberalism and the Limits of Justice. Cambridge, Cambridge University Press, 1984;
8. Taylor Ch. Community, Anarchy and Liberty. Cambridge : Cambridge University Press, 1982.
9. Этциони, А. Новая глобальная архитектура: механизмы перехода // Полит.ру. Лекции. [Электронный ресурс]. – UPL: http://www.polit.ru/lectures/2009/03/27/lectures.html (дата обращения 05.06.18.)
10. Etzioni A. Next: the Road to the Good Society. New York : Basic Books, 2001.
11. Etzioni, A. The Spirit of Community. – New York: Simon & Schuster, 1995.
12. Sennett, R. (1998) The Corrosion of Character. The Personal Consequences of Work in the New Capitalism. – New York: Norton, 1998.
