18 марта 2016г.
Будучи одним из крупнейших теоретиков литературы, М. Кригер проявил себя в качестве «практического критика». В ряде своих работ он выступает как интерпретатор художественных произведений. Как «практический критик» калифорнийский специалист больше всего внимания уделил произведениям У. Шекспира, особенно его сонетам. Одна из его статей, была включена в книгу «Роль и место критики», озаглавлена весьма интригующе:
«Невинное проникновение остроумия: Языковая стратегия шекспировских сонетов».
М. Кригер много внимания уделил сонетам Шекспира в книге «Окно в критику», (1964) подзаголовок которой гласил: «Сонеты Шекспира и современная поэтика». Названную выше, более позднюю статью он характеризует как обобщающую его исследования шекспировской поэзии. М. Кригер, по его словам, ставил своей целью рассмотреть язык сонетов как «типологическую систему метафор», и как «уникальную синтаксическую диспозицию» [1, с. 19]. Очевидно, что М. Кригер делает заявку на «внутренние» прочтение сонетов. Обращает на себя внимание то, что он собирается анализировать метафорический и синтаксический аспекты, т.е. его внимание привлекают не весьма традиционные составляющие, а модные «некритические» понятия «парадокс», «тенсивность» и другие не упоминаются. Свои рассуждения о «стратегии» шекспировских сонетов М. Кригер начинает с прямого использования таких по-фрейдистски истолкованных понятий, как «остроумие» и «сновидение». Известно, что каждому из этих понятий З. Фрейд посвятил отдельные книги – «Остроумие и его отношение к бессознательному» и «Толкование сновидений». Само обращение М. Кригера к З. Фрейду представляется весьма неожиданным, так как «новые критики», к которым близок М. Кригер, не увлекались психоанализом. Правда, литературовед использует фрейдистские понятия в самом общем плане, а при конкретном анализе шекспировских сонетов проявляет себя преимущественно как текстолог неокритической ориентации. Всю поэзию М. Кригер подразделяет на два вида – интеллектуальную, отличающуюся строго логической последовательностью и «сновиденческую», лишенную строгой логики и характеризующуюся «случайным» сочетанием художественных элементов. Если «хозяином» первого вида поэзии в полной мере является автор, его интеллект, то второй вид зависит не столько от намерений автора, сколько от потенции самого текста. Последний как бы нашептывает поэту то, о чем должно быть сказано или, точнее, как должно быть сказано. М. Кригер, в след за Дж. Ренсомом, придает художественной форме первостепенное значение, указывая на еѐ «самодостаточность» и развивая мысль о подчинении автора еѐ требованиям. Калифорнийский литературовед считает, что Шекспир как автор сонетов является типичным представителем «сновиденческой» поэзии и противопоставляет его «метафизическим» поэтом 17 века, поэзия которых опирается на интеллект. М. Кригер не приемлет характерное для Дж. Ренсома и Т. Элиота понимание поэзии только как интеллектуального продукта. Действительно, Т. Элиот поднял на щит поэзию метафизических поэтов 17 века и осудил поэтов- романтиков. Что касается Дж. Ренсома, то он, как «новый критик» рассматривая поэзию в качестве «особого знания», восхвалял поэтов-модернистов и осуждал романтиков. И метафизикам 17 столетия, и современным модернистам присуще скептическое отношение к действительности. Однако этот скептицизм является вовсе не обязательной чертой интеллектуальной поэзии. «Есть поэты, - пишет в этом отношении М. Кригер, - чей интеллект вовсе не обязательно ведет к открытому скептицизму, к использованию парадоксов (а к ним охотно прибегали как метафизики, так и модернисты) и откровенной какофонии, заглушающий сладкий голос поэзии. Эти поэты стремятся не шокировать нас, а очаровать чудесной мягкостью поэтических слов» [1, с. 21]. Именно к таким «очаровывающим» поэтам и принадлежит, по мнению М. Кригера, У. Шекспир. Его сонеты лишены строгой и последовательной логики, хотя интеллект и просачивается «невинно» и «ненавязчиво» в его стихах. Противопоставляя Шекспира метафизическим поэтам, М. Кригер подчеркивает, что последние стремились превратить образ в «конститутивный символ», каким у них является, в сущности, «все стихотворение». Шекспир же «продвигается от образа к образу», отнюдь не стремясь к абстракции. Более того, выбор образов у него «носит случайный характер», т.е. они не скреплены строгой логикой, характерной для произведений метафизиков. Выбор образов у Шекспира, считает М. Кригер, часто зависит от самой формы сонета, точнее говоря, диктуется этой формой. Эта мысль литературоведа о диктате формы – одна из ключевых в его сугубо теоретических работах – уже отмечалась нами ранее.
И это один из ярких примеров того, как свои общие теории поэтического творчества М. Кригер применяет для конкретного анализа отдельных произведений. Подчеркивая случайность выбора образа у Шекспира, калифорнийский литературовед пишет: «Индивидуальный образ у него не получает развития, - он упоминается и отбрасывается, а следующий за ним возникает так же спонтанно и его возникновение вовсе не продиктовано необходимостью» [1, с. 21]. Отличаются «независимостью» и «случайностью» образов и составляющие сонет строфы. Шекспировские сонеты строятся, как правило, по схеме «когда… когда… тогда». Эта схема подчеркивает контраст между тем, о чем говорится в начале произведения и тем, чем оно заканчивается. По своей форме, считает М. Кригер, сонеты Шекспира проигрывают сонетам Петрарки. Сонеты англичанина отличаются «рыхлостью материала». В них проступает, по мысли литературоведа, «пассивность», характерная для «сновиденческой» поэзии. Для менее талантливого поэта это было бы губительно, но Шекспир спасает положение упомянутым в заглавии статьи «невинным» или тайным проникновением гениального ума в свои «сновиденческие» произведения. Сильной стороной сонетов является метод контраста, приближающегося к столь любимому неокритиками парадоксу. Этот контраст находит выражения уже в самой структуре произведения, в схеме «when… when… then». В качестве «практического» критика М. Кригер анализирует сонет 12.
М. Кригер в духе «неокритиков» тщательно прочитывает сонет, скрупулезно анализируя его формальные и смысловые составляющие, в частности, оппозиции. Первая из них – противопоставление «светлого дня» «жуткой ночи». Тема умирания продолжается на примере умирания лета, увядания цветов и поседения волос. Все эти детали, считает М. Кригер, выбраны «случайно», т.е. они могли бы без ущерба для произведения быть заменены другими, подобными. Случайна и сопоставляемая пара «фиалки – волосы человека». Эта пара одна из многочисленных, подчеркивающих связь природного и человеческого. При этом последнее всегда «редуцируется». Хотя этот сонет кажется, по мысли М. Кригер, сочетанием «неразвитых аналогий, основанных на случайных ассоциациях», он тем не менее постепенно вырастает в самодостаточную, «тотальную» систему, соединяющую разнородные элементы. Прослеживается движение от случайных аналогий к «двуликой», но покоящейся на одной основе «метафоре». И в этой метафоризации «случайных» элементов проступает уникальный талант Шекспира сочетать случайное и «сновиденческое» с особой художественной логикой. Эта мысль М. Кригер не нова. В своих теориях поэзии «новые критики» указывали на «особое знание» и особую логику, присущую поэтическим произведениям. В сонете Шекспир постепенно движется от указания на аналогии, существующие между человеком и природой, к признанию полной идентичности между жизнью человеческой и жизнью природы. Блестящей художественной находкой М. Кригер считает «эхообразное» повторение эпитета «brave» в последней строке (до этого он был употреблен и во второй). По способу аллитерации это слово со следующим за ним существительным «breed». В смысловом отношении «ясный день» должен быть возрожден в «потомстве», преодолевая «жуткую ночь». Именно эти позиции, противопоставления, ассоциации, аналогии позволили Шекспиру ненавязчиво ввести в «наивный», «сновиденческий», «случайный» материал «продуманную (witty) стратегию и диалектику» [1, c. 25.]. в подобном же методологическом ключе М. Кригер анализирует и ряд других шекспировских сонетов, демонстрируя, пристрастие к пристальному, в духе «неокритиков» прочтению поэтических текстов. Подводя итоги своим обстоятельным исследованиям сонетов, М. Кригер отмечает, что «случайность» поэтических деталей у Шекспира – это не более чем маскировка на самом деле глубока продуманной творческой стратегии, в которой главное использование языка как поэтического «чуда». Эта мысль М. Кригера о чуде поэтического текста представлена в его общетеоретических трудах, в которых основное внимание уделяется поэзии.
Список литературы
1. Krieger M. A Window to Criticism: Shakespeare’s Sonnets and Modern Poetics / M. Krieger. – Princeton: Princeton Univ. Press, 1964. – 324p.
2. Krieger M. Introduction / M. Krieger. // Northrop Frye in Modern Criticism. – N.Y., L.: Oxford Univ. Press, 1966.– 315p.
3. Ильин И.П. Постструктрализм: От истоков до конца столетия / И.П. Ильин. – М.: Интрада, 1998. – 255 с.
