05 сентября 2016г.
Для понимания идеи художественного произведения значимыми являются все аспекты семантики языковых единиц: сигнификативное значение, структурное, экспрессивное, денотативное. Как отмечает Е.В. Милейко, «вплетаясь в единую художественную ткань произведения, они вносят дополнительные сведения, порой недоступные для понимания при первом прочтении, реализовывают свойства литературного текста (обязательное наличие скрытого смыслового пласта, эстетическая функция скрытых смыслов; множественность смысловых интерпретаций художественного текста, а также модальность и взаимоотношения читателя и автора)» [Милейко, с. 1]. Отсюда возникают различные функции языковых единиц, реализация которых позволяет автору добиться необходимого воздействия на читателя. Наименования человека многочисленны и семантически очень разнообразны, поэтому их функционирование представлено широко.
В данной статье функционирование антропономинантов в тексте художественного произведения было рассмотрено на примере романа И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» [Ильф, Петров]. Термин «антропономинант» был предложен Е.Р. Ратушной, вслед за которой мы будем понимать под антропономинантами лексические и фразеологические единицы языка, называющие человека по различным свойствам, признакам и качествам [Ратушная, с. 317].
На основании анализа употребления единиц в тексте нами были выделены следующие функции антропономинантов: номинативная (интродуктивная, идентифицирующая, изобразительная, эвфемистическая, пояснительная); экспрессивная; апеллятивная; композиционная (смена повествовательного плана, сюжетообразующая).
Номинативная функция анализируемых единиц является основной, так как все они обладают общей категориальной семой «предмет». Среди подвидов нами были отмечены интродуктивная функция антропономинантов, идентифицирующая, изобразительная, эвфемистическая и пояснительная.
Интродуктивная функция наименований лица в тексте художественного произведения заключается во введении персонажа в контекст, в представлении его читателю. Таким образом, данная функция относительно конкретного персонажа может реализоваться лишь единожды с помощью различных способов.
Особенностью текста романа «Двенадцать стульев» является насыщенность повествовательного пространства персонажами, которые по воле авторов, пересекаются друг с другом, встречаются, взаимодействуют в самые неожиданные для читателя моменты. Рассказчик специально акцентирует внимание на одном персонаже, чтобы другой пока практически ускользнул из поля зрения. Так, заявляя в названии главы, что скоро читателя ждет знакомство с великим комбинатором, повествователь вскользь отмечает, что астролябия была продана интеллигентному слесарю, который в дальнейшем оказывается активным действующим лицом, слесарем Полесовым. Так, сначала происходит знакомство с некоей вдовой, пришедшей к уже известной бывшей красавице-прокурорше Елене Боур, и лишь много позже читатель осознает, что эта вдова и есть – будущая мадам Грицацуева-Бендер. Такой прием заставляет возвращаться к уже прочитанному, открывать для себя новые грани динамичного и разнообразного художественного мира произведения.
Большинство интродуктивных антропономинантов не только указывают на появление персонажа, но и дают дополнительные сведения, которые с точки зрения автора должны помочь читателю составить первое впечатление о действующем лице.
Например, Остап Бендер вводится в повествование названием главы «Великий комбинатор» и дальнейшей нейтральной характеристикой, утверждающей, что перед читателем неизвестный человек среднего возраста, и предлагающей составить собственное мнение о герое:
В половине двенадцатого с северо-запада, со стороны деревни Чмаровки, в Старгород вошел молодой человек лет двадцати восьми (И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»).
Следует отметить, что второстепенных персонажей авторы представляют более полно, указывая семейное положение, социальный статус, профессиональную принадлежность, внутренние качества или особенности внешнего вида в сочетании с собственным именем действующего лица. Таким образом, у читателя не остается сомнений в личности действующего лица:
Среди них двигался Никифор Ляпис, молодой человек с бараньей прической и неустрашимым взглядом (И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»).
Среди всех подвидов номинативной функции идентификация наиболее распространена в тексте художественного произведения. Антропономинанты могут использоваться в идентифицирующей функции в силу своей принадлежности к конкретным существительным. Целью подобной номинации всегда является однозначное установление читателем референции, то есть оформление представления о лице путем вычленения определенного фрагмента действительности и формирования соответствующего понятия в форме слова, словосочетания или фразеологизма.
Идентифицирующая функция реализуется в процессе номинации человека с помощью обозначения основных признаков денотата. В анализируемом материале было зафиксировано значительное количество единиц данного типа (октябрист, француз, двоюродный племянник, теща, блондин, толстяк).
Ни возрастом, ни полом эти молодые люди не гармонировали с задачами социального обеспечения, зато четыре Яковлевича были юными братьями Альхена, а Паша Эмильевич – двоюродным племянником Александры Яковлевны (И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»).
Одновременно с прямой номинацией в тексте были отмечены случаи вторичной номинации человека, использованной в функции идентификации. Вторичная номинация – это «использование уже имеющихся в языке номинативных средств в новой для них функции наречения» [Телия, с. 129]. Подобная номинация возникает в процессе познания и отражения действительности, когда, по словам Т.Г. Паниной, «человек открывает новые отношения между элементами этой действительности, их новые свойства. Потребность их именования сталкивается <…> со стремлением выразить новые смыслы, новое понимание привычных, уже познанных объектов окружающего мира, что возможно только на основе творческого освоения мира. При этом говорящий прилагает известный образ, выраженный во внутренней форме, содержании языковой единицы, к познаваемому предмету, давая ему имя данной языковой единицы» [Панина, с. 22]. В функции идентификации данный тип номинации представлен в небольшом количестве (матушка – о жене священника, грек – об учителе греческого языка, кларнет – о музыканте):
Конец урока прошел в полном смятении. Грека никто не слушал (И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»).
В то же время значительная часть вторичных номинаций человека реализует другую функцию – изобразительную. В художественном произведении значимыми оказываются некоторые оттенки смысла лексических и фразеологических единиц, проявляющиеся только в контексте и оказывающие на читателя определенное психологическое воздействие. Многозначность номинаций создает предпосылки для их творческого восприятия за счет наложения значений и формирования двуплановости изображения.
Номинация персонажей играет важную роль в создании выразительности. Например, Остап называет Ипполита жертвой «Титаника», имея в виду, что краска «Титаник» очень навредила внешнему виду Воробьянинова. Однако читатель ассоциирует с этим выражением и трагедию в Атлантическом океане, что способствует пониманию глубины горя героя.
Для реализации изобразительной функции в тексте художественного произведения обычно используются различные изобразительно-выразительные средства: эпитет (елочный дед, медовый субъект, эпохальный мужчина), метафора (цветы улицы, табунчик девушек, король воздуха), метонимия (движущаяся аудитория, берег), оксюморон (рыцарь эсмарховской кружки), синекдоха (пассажир), олицетворение (шляпа, валторна), гипербола (гигант мысли, особа, приближенная к императору), литота (почетный гражданин города Кологрива) и др. Также возможно создание автором новых слов или форм – окказионализмов (армяковладелец, фортинбрасовец, нимф (И.п.)).
Часто источником изобразительности становятся стилистически маркированные средства – высокая лексика (исчадие порока), устаревшая (злоупотребитель, куртизан), заимствованная (маман, либер фатер, papa (фр.)), народнопоэтическая (мóлодец), разговорная (мелюзга, мерзавец, нахал, недотепа), экзотическая (кантонец, ареопаг, негус), а также просторечия (бабенка, блондинчик, брательник), жаргонизмы («шикарная чмара», «мартыхан»), диалектизмы (друже, кацо, колдовница) и т.д.
Также антропономинанты могут использоваться для замены исходной номинации, считающейся неприличной или неуместной (номинативное замещение), более благозвучным или этически корректным наименованием человека, то есть реализовывать эвфемистическую функцию. Данное явление в тексте романа представлено незначительно (выявлено 7 примеров: двоюродная сестра, жрица Венеры – о проститутке, дитя Поволжья – о сиротах, король дипсодов – об алкоголике, божья корова – о глупом человеке, древняя женщина – о старухе, сдобный мужчина – о толстяке). Все номинации представлены в тексте перифрастическими наименованиями.
Например, антропономинант древняя женщина в значении «старуха» возникает в романе с целью эвфемистического замещения номинации, считающейся непочтительной и неуместной по отношению к бабушке:
Древняя женщина была одержима многими старческими болезнями (И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»).
С целью создания, уточнения визуального или аудиального образа персонажа антропономинанты могут использоваться в пояснительной функции. Всего в данной функции в тексте выявлено 27 примеров: боксер, самоубийца, дикарь, паяц, брандмейстер, сеятель, грузчик, дурак, тореадор, сапожник.
Основой для сравнения в романе обычно становится сходство поведения персонажа с действиями, осуществляемыми детьми в силу своего возраста или выполняемыми человеком в связи с профессиональной принадлежностью. Например, среди выявленных единиц самыми частотными сравнениями являются – дитя / ребенок / мальчик / школьник (6 употреблений в контексте) и солдат / часовой (6 употреблений):
И капитан, старый речной волк, зарыдал, как дитя (И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»).
Более редкими являются сравнения на основе сходства интеллектуальной деятельности или внешнего вида, например:
– Вы одеты, как сапожник! – радостно болтал Остап, – Кто так ходит, Киса? (И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»).
Отметим, что по отношению к конкретному персонажу часто используются сравнения одинаковой тематики, обычно связанной с самим действующим лицом. Например, отец Федор в авторской и прямой речи ассоциируется со священнослужителями более высоких чинов:
– Что ж вы молчите, как архиерей на приеме? (прямая речь О. Бендера) (И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»).
Наиболее распространенная сравнительная конструкция состоит из сочетания антропономинанта с одним из сравнительных союзов (как, словно, точно, будто). Однако в тексте романа были отмечены только конструкции с союзом «как» и единственный пример с союзом «словно»:
Потом, словно лунатик, подошел к третьему стулу и зверски ударил топориком по спинке (И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»).
Также выявлено сравнение, оформленное с помощью описательной конструкции без союза:
Ипполит Матвеевич сел на пол, обхватил стул жилистыми своими ногами и с хладнокровием дантиста стал выдергивать из стула медные гвоздики, не пропуская ни одного (И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»).
Экспрессивная функция сосредоточена на адресанте, то есть ее целью является выражение оценки и отношения говорящего к объекту номинации. В лингвистике вопрос о содержании терминов «экспрессивность» и «эмоциональность» вызывает множество мнений. Однако большинство исследователей воспринимают понятия как нетождественные явления. По мнению Е.М. Галкиной-Федорук, экспрессивность и эмоциональность взаимосвязаны как часть и целое, то есть экспрессивность понимается как более широкое явление, включающее в себя эмоциональность: «Однако выражение эмоции в языке всегда экспрессивно, но экспрессия в языке не всегда эмоциональна» [Галкина-Федорук, с. 124].
Среди исследуемых единиц экспрессивные номинации составляют большую группу, включающую антропономинанты, использованные как авторами, так и персонажами. Приведем примеры эмоционально-оценочных наименований человека, основываясь на классификации, предложенной Л.Л. Касаткиным [Касаткин, с. 61]:
1) единицы, содержащие в своей семантике элемент оценки:
а) отрицательной (аферист – «тот, кто занимается аферами; мошенник» [Ефремова]; бродяга – «тот, кто не имеет своего дома, скитается без определенных занятий» [Ефремова]; хулиган – «человек, который занимается хулиганством, грубо нарушает общественный порядок» [Ожегов]);
б) положительной (аяксы – «неразлучные друзья» [Современный толковый словарь]; гурман – «знаток и любитель вкусной еды, изысканных кушаний» [Ефремова]; дока – «тот, кто сведущ в какой-либо области, искусен в каком- либо деле» [Ефремова]);
2) единицы, переносное значение которых несет экспрессивную оценку персонажа: шляпа, ворона, орел, щенок, гангрена, калоша, свинья:
- Это, значит, не я сидел там три часа, как дурак, ожидая товарного поезда с пустыми нарзанными бутылками? Вы – свинья, гражданин предводитель! (И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»);
3) единицы с суффиксами субъективной оценки: толстунчик, бабенка, братец, вдовушка, кадетишка, старичина, тетенька, душечка, брательник:
– Брательников в доме поселил. Обжираются (И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»).
Также в особую категорию можно выделить единицы, экспрессивность которых формируется исключительно при контекстуальном употреблении.
Такие единицы обладают иронической коннотацией, заключающейся в скрытом насмешливо-критическом отношении говорящего героя или авторов романа к объекту характеристики. Например, автор, приравнивая слесаря Полесова к основным категориям граждан, имеющим льготы, создает необходимый подтекст:
Инвалиды всех групп, женщины с детьми и Виктор Михайлович Полесов садились в вагоны с передней площадки (И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»).
Также ироническая коннотация может формироваться с помощью заимствования единиц из других языков. Например, использование французской лексемы papa дает читателю представление о псевдоаристократическом поведении Эллочки Щукиной и ее высокомерном отношении к другим людям (американской миллиардерше).
Миллиардерша покачнулась, но ее, как видно, спас любвеобильный papa – Вандербильд (И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»).
Апеллятивная функция ориентирована на адресата (слушающего), то есть антропономинанты используются для обращения к другому человеку (реже к самому себе) или с целью привлечения внимания. В связи с большим количеством диалогов в тексте романа в данной функции выявлена многочисленная группа номинаций. В качестве обращений могут использоваться нейтральные номинации (девушка, ребята, человек), эмоционально окрашенные единицы с положительной коннотацией (голубушка, дражайший, душечка, милый) и с отрицательной коннотацией (идиот проклятый, семибатюшная гадюка, стерва), официальные или статусные обращения (барыня, господин, гражданка, месье, сеньор), наименований человека по профессии и роду деятельности (святой отец, извозчик, поэт).
Также в апеллятивной функции в романе активно используются наименований человека со значением родственных связей, отношений (братец, дедушка, дядя, маман, матушка, мать, отец, тетка). Однако специфической чертой подобных обращений является то, что они употреблены в переносном значении – вежливое, дружеское или фамильярно-снисходительное обращение к младшему, равному или старшему по возрасту, положению:
– Вот что, дедушка, – молвил он, – неплохо бы вина выпить (И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»).
Особо среди функций антропономинантов в тексте художественного произведения необходимо отметить композиционную функцию. Она реализуется на протяжении всего произведения и является менее очевидной, однако, при глубоком анализе выявляется значимость данной функции для решения авторской задачи.
Опираясь на работу О.Н. Гуцалюк, которая подробно исследовала функции номинаций персонажа [Гуцалюк, с. 26], мы выделили композиционную функцию антропономинантов в художественном произведении и определили аспекты, наиболее широко представленные в тексте романа.
Во-первых, использование антропономинантов различных типов, стилистической окрашенности, экспрессивности, эмоциональности, оценочности позволяет осуществлять смену повествовательного плана (от одного персонажа к другому, или к автору). При этом позиции повествователей могут чередоваться или совмещаться. Так, в эпизоде с разведением кроликов смена несобственно-прямой речи на авторский план повествования происходит с помощью перехода с экспрессивных номинаций жителей города на нейтральные наименования семьи Востриковых:
Проклятые обыватели города N оказались чрезвычайно консервативными и с редким для неорганизованной массы единодушием не покупали у Вострикова ни одного кролика. Тогда отец Федор, переговорив с попадьей, решил украсить свое меню кроликами, мясо которых превосходит по вкусу мясо цыплят (И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»).
Во-вторых, номинации человека могут выполнять сюжетообразующую функцию. В данной роли выступают, как правило, релятивные и функциональные номинации, которые, как отмечает О.Н. Гуцалюк, «могут подготавливать и «номинативно обеспечивать» развитие сюжетных линий и мотивов повествования» [Гуцалюк, с. 26]. Например, единицы, называющие Елену Станиславовну Боур: жена нового окружного прокурора, прокурорша, подруга (Ипполита Матвеевича), любовница (его же), «молодожены с машиной» (так номинировала молодую пару прислуга парижского отеля), милая (в прямой речи И. Воробьянинова), хозяйка (квартиры), гадалка, мадамочка (в прямой речи Грицацуевой), пятидесятилетняя женщина, почти старуха, мадам Боур, старуха, отражают развитие жизни героини с течением времени: изменение семейного и имущественного положения, общественного статуса, профессиональной принадлежности, возраста.
Изменение эмоционально-оценочного плана или стилистической окраски наименований в номинационном ряду отдельного персонажа отражает трансформацию отношения рассказчика (автора или персонажа) к действующему лицу. Если сравнить номинации, которыми повествователь называет В.М. Полесова, то можно увидеть, что в момент представления читателю герой является интеллигентным слесарем, слесарем-интеллигентом и гениальным слесарем, более детальное знакомство демонстрирует эмоционально-экспрессивное отношение автора (гениальный лентяй, кустарь, кипучий лентяй), дальнейшие характеристики раскрывают объективность рассказчика (слесарь, слесарь-механик) или его эмпатию по отношению к внутреннему состоянию действующего лица (слесарь-энтузиаст, кустарь- одиночка, слесарь-аристократ). Отметим, что интродуктивная номинация интеллигентный слесарь использована нарратором в эпизоде, в котором внимание читателя обращено на другого героя, также вводимого в повествование (эпизод продажи неким молодым человеком астролябии). Вывод о том, что именно Полесов купил прибор, можно сделать только по константности его номинации в речи автора, так как в следующий раз персонаж появляется много позже:
К обеду астролябия была продана интеллигентному слесарю за три рубля (И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»).
Сюжетообразующая функция антропономинантов в пределах конкретного эпизода может реализовываться за счет константности наименований, которая подчеркивает неизменную ситуативную роль персонажа: при интродукции Бендера повествователь использует нейтральную номинацию молодой человек до того момента, пока не называет по имени; у завхоза 2-го дома Старсобеса Бендер – инспектор пожарной охраны; в главе «Междупланетный шахматный конгресс» Остап предстает с вымышленной роли гроссмейстера; в финальном эпизоде после смерти автор называет Остапа только великим комбинатором, подчеркивая тем самым, что, не смотря на гениальность его планов, он был остановлен в шаге от цели делопроизводителем загса уездного города N:
Это были последние слова великого комбинатора. Он заснул беспечным сном, глубоким, освежающим и не отягощенным сновидениями (И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»).
Также антропономинанты дают возможность расширить границы повествования с помощью аллюзийных отсылок (поклонник защиты Филидора, васюкинец, почетный гражданин города Кологрива, кирилловец, чубаровец).
Анализ функций антропономинантов показал, что названные функции не являются взаимоисключающими друг друга, а пересекаются или реализуются параллельно. В тексте художественного произведения наименования человека могут использоваться одновременно в нескольких функциональных аспектах. При этом идентифицирующая функция номинации перестает доминировать, на первый план выдвигаются изобразительность, экспрессивность и влияние единиц на композицию романа.
Следствием того, что наименования человека одновременно могут функционировать в нескольких направлениях, является возникновение наиболее значимой для текста художественного произведения функции, реализации которой подчинены абсолютно все номинации, не зависимо от их стилистической принадлежности, эмоционально-оценочной окрашенности, семантического наполнения, – эстетической. Осуществление названной
функции является в литературе сверхзадачей. Эстетическая функция, используя весь потенциал языковых единиц, призвана служить созданию системы художественных образов и выражению творческой мысли автора.
В романе «Двенадцать стульев» практически все действующие лица обладают своей неповторимой эстетически значимой номинацией (указание на профессию, внешний вид, возраст, социальный статус, характер), передающей необходимый повествователю смысловой оттенок и эмоциональный акцент.
Таким образом, в ходе исследования были выявлены основные функции антропономинантов: номинативная, экспрессивная, апеллятивная и композиционная. Наиболее широко в тексте романа представлена идентифицирующая, изобразительно-выразительная и эмоционально-оценочная номинация, что связано, прежде всего, с жанровой принадлежностью произведения. Также отмечено, что использование различных по типу и окрашенности наименований человека реализует обобщенную функцию литературного произведения – эстетическую.
Список литературы
1. Галкина-Федорук Е.И. Об экспрессивности и эмоциональности в языке // Сборник статей по языкознанию. М., 1958. С. 103-124.
2. Гуцалюк О.Н. Типы и функции номинаций персонажа: на материале романов М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» и В.В. Набокова «Лолита»: автореф. дисс. ... канд. филол. наук / Гуцалюк О.Н. М., 2010. 28 с.
3. Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев. М.: Вагриус, 1998. 544 с.
4. Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково- словообразовательный. М.: Русский язык, 2000. 1209 с.
5. Касаткин Л.Л. и др. Краткий справочник по современному русскому языку / Л.Л. Касаткин, Е.В. Клобуков, П.А. Лекант; под ред. П.А. Леканта. М.: Высшая школа, 1991. 383 с.
6. Милейко Е.В. Типы повторных номинаций-апеллятивов в прозе И.А. Бунина // Научные труды КубГТУ. 2015. № 9. 11 с. [Электронный ресурс] Электронный сетевой политематический журнал «Научные труды КубГТУ». URL: http://ntk.kubstu.ru (дата обращения: 15.05.2016).
7. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений. М.: Азбуковник, 1999. 944 с.
8. Панина Т.Г. Вторичная косвенная номинация как языковой, когнитивный и культурный процессы // «Magister Dixit» – научно- педагогический журнал Восточной Сибири. 2012. № 2 (06). С. 21-27.
9. Ратушная Е.Р. Семантические и грамматические свойства фразеологизмов-антропономинантов, обозначающих лицо по социальным признакам // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. 2013. Вып. № 4. С. 317-325.
10. Современный толковый словарь. М.: Большая Советская Энциклопедия, 1997.
11. Телия В.Н. Вторичная номинация и ее виды [Текст] / В. Н. Телия // Языковая номинация (Виды наименований). М.: Наука, 1977. С. 129-221.
