17 октября 2017г.
*Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского Гуманитарного Научного Фонда в рамках научного проекта № 15-34-01246
Социальное устройство общества характеризуется постоянным противоборством бинарной оппозиции «свой - чужой».
Как отмечают в своих работах исследователи, затрагивающие вопросы психологического обоснования функционирования оппозиции «свой – чужой», данная дихотомия уходит своими корнями в принципы организации древнего мира. Так, В. С. Иванов и В. Н. Топоров отмечали наличие этого противопоставления ещё в системе представлений древних славян, отмечая реализацию его в трёх планах:
1) социальная интерпретация оппозиции «свой – чужой»: представитель оппозиции «свой» означает принадлежность к данной социальной группе, а под «чужим» понимается то, что не является преимущественным символом данной группы;
2) этническая интерпретация «своего - чужого»;
3) интерпретация по принципу «человеческое/ нечеловеческое»: «свой» обозначает принадлежность к человеческому, а «чужой» - к нечеловеческому, звериному, колдовскому [Иванов, Топоров, с. 96].
Идентификация человеком себя как члена какой-либо общности включает многочисленные и разноплановые аспекты. Разделение на группы «своих» и «чужих» может происходить на разных уровнях: социальном, политическом, этническом, религиозном, родственном. Причиной этого явления может послужить целый комплекс факторов.
Политический дискурс, как один из видов институционального дискурса, характеризуется ярко выраженным наличием бинарной оппозиции «свой - чужой». Это объясняется тем, что вся политическая деятельность сводится к прагматическому противопоставлению семантико-ценностных параметров «свойственности» и «чуждости».
Политическая коммуникация представляет собой одну из важнейших сфер человеческой деятельности. Борьба за власть, реализация политических амбиций, выстраивание стратегического и нестратегического партнерства, завоевание поддержки других стран и отстаивание самоидентичности — всё это осуществляется посредством политической коммуникации. Важно отметить, что качественные характеристики последней часто определяют успешность или неуспешность соответствующей политической фигуры.
Без сомнения, исключительное положение политической коммуникации привело к складыванию особого языка политики, который функционирует в качестве подъязыка по отношению к естественному языку определенного лингвокультурного сообщества [Шейгал, с. 24].
В определённый момент времени борьба за власть становится едва ли не основным видом деятельности политиков и составляет основу их коммуникаций. Такое положение дел рождает новые конфигурации распределения «своего» и «чужого» по большей части на основании биполярного типа оценки.
Функции воздействия и убеждения представляют собой цель оппозиционного дискурса. Все это направлено на формирование поддерживающих определённую идеологию социальных ценностей и оправдание «правил игры» политической элиты, которая разделяет эту идеологию.
Семантика противопоставления активно эксплуатируется в политическом дискурсе как таковом. В результате чего коммуникативные действия политика можно будет оправдать или объяснить с прагматической точки зрения стремлением занизить имидж, ценности, идеологию «чужого» и возвысить «свою» политическую доктрину.
Следует отметить, что изначально политик выступает одновременно в нескольких ипостасях: как представитель партии, символизируя определенные взгляды, концепции, политические доктрины, как исполнитель определённой роли, как воплощение определенного психологического архетипа.
В оппозиционном дискурсе структуры и приёмы противопоставления пополняются за счёт скрываемого, но легко распознаваемого политического оппонента – обобщённого субъекта, стоящего на другой позиции. Языковые средства приспосабливаются к определённому способу существования в системе политических коммуникаций.
Так, в качестве примера можно перечислить большое количество новообразований с корнем евро- , что можно считать одним из показателей полярного отношения к проблеме евроинтеграции: евроозабоченные политики, евродеградация, еврогордость, евроунижения, европрорыв, еврочленство, евроскептики и т.д.
Окказиональное словосложение само по себе является носителем двойной модальности (объективной и оценочносубъективной), что обусловливает сжатость высказывания и даёт возможность для реализации любых иллокутивных установок – от аналитических резюме до дискредитирующей положение дел языковой игры смыслами.
В рамках данных рассуждений следует отметить мнение И.В. Самариной. В своем исследовании автор выделяет две универсальные коммуникативные стратегии для русскоговорящих и англоговорящих политиков: стратегия «создание круга своих» и стратегия «создание круга чужих», которые активно используются ораторами для достижения политических целей и задач [Самарина, 2006].
Коммуникативная стратегия в политической коммуникации определяется как мотивированная последовательность речевых приемов с целью эффективного воздействия на массовое сознание в качестве инструмента борьбы за власть. Каждая отдельно взятая коммуникативная стратегия характеризуется набором определенных тактик [Самарина, 2006; Королева, 2015].
Коммуникативная тактика представляется как совокупность практических способов выражения коммуникативного намерения в реальном процессе речевого взаимодействия и реализуется с помощью определенных иллокуций. Коммуникативная стратегия «создание круга своих» состоит из двух тактик: тактики «солидаризация» и тактики «создание образа героя». [Самарина, 2006].
Тактика «солидаризации» заключается в демонстрации политиком символической принадлежности к определенной социальной, статусной или политической группе получателя с целью установления контакта, а также создания последующего доверия и расположения между политиком и аудиторией [Самарина, 2006].
Аналогичные выводы были сделаны Д. Р. Фархутдиновой в ходе анализа номинации «чужих» в военном дискурсе. «Борьба сознаний и борьба за овладение чужим сознанием осуществляется двояко: демонстрацией собственного могущества и силы чужого, и за счёт создания у социума, как своего, так и социума противной стороны, собственного позитивного имиджа» [Фархутдинова, с. 159].
Таким образом важно отметить, что достаточно существенным сегментом оппозиционного политического дискурса является этноцентризм – присвоение своей идеологической позиции, а также особенностям культуры, языку, традициям, обычаям и т.д. только положительных черт, в свою очередь, другим, придерживающимся противоположных взглядов и идей приписывание только отрицательных качеств.
Что касается стратегии «создание круга чужих», то здесь иследователь выделяет две основные тактики: тактика «создания образа врага» и тактика «дистанцирование». Тактика «создание образа врага» заключается в том, что политик намеренно характеризует оппонента как могущественного, опасного для окружающих «врага».
Тактика «дистанцирование», согласно И.В. Самариной, заключается в противопоставлении социальной идентичности группы «мы» - «они» с обязательным дистанцированием от тех, которые «не наши», которые образуют «не свой» (чужой) круг. Эти тактики реализуются через выбор иллокуций отстранения, отчуждения, оппозиционирования.
Бинарное противопоставление «свой – чужой» обладает доминирующей позицией в ходе политического дискурса и оказывает непосредственное влияние на речевое поведение оратора. Использование разнообразных приемов языковой демагогии, а также различных ментальных конструктов функции воздействия, в частности коммуникативные стратегии, тактики, иллокутивные намерения и перлокутивные эффекты – характеризуют речевое поведение политика.
Список литературы
1. Иванов В. С. К вопросу о реконструкции плана содержания древней славянской системы / B. С. Иванов, В. Н. Топоров // Славянские языковые моделирующие семиотические системы. - М.: Наука, 1965. С. 63 - 218.
2. Королева Т.А. Взаимосвязь речевой стратегии и тактики в ходе дискурса. Новые тенденции развития гуманитарных наук / Сборник научных трудов по итогам международной научно- практической конференции. Выпуск II. Ростов-на-Дону, 2015. С. 51-52.
3. Самарина И.В. Дискурсивные стратегии создания круга «своих» и круга «чужих» в политическом дискурсе // Личность, речь и юридическая практика: Межвузовский сборник научных трудов. Ростов на Дону: Изд-во ДЮИ, 2006. Вып. 9.
4. Фахрутдинова Д. Р. «Чужие» в пространстве военного институционального дискурса //Актуальные проблемы лингвистики и лингводидактики: Сборник научных трудов МПГУ - М.: Прометей, 2009. -Вып. 7. С. 154-162.
5. Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса. Волгоград: Перемена, 2000. 368 с.
