29 января 2016г.
Судебные прения – это прежде всего борьба мнений сторон, где интересы сторон как правило не совпадают, но также это яркая и порой весьма эмоциональная часть судебного разбирательства, в которой проявляется состязательное начало процесса. Противостоящие стороны обвинения и защиты подводят итоги судебного разбирательства так, как их видит каждая из сторон, и высказывают свои предложения, адресуясь суду, о том, какие решения по тому или иному делу они считают справедливыми.
Участники судебных прений должны уважать оппонентов и соблюдать те моральные нормы, которые приняты в обществе. Они не вправе пропагандировать аморальные взгляды, показывать пренебрежение к нравственным ценностям и отстаивать справедливость своих позиций таким путем.
Позиция защитника-адвоката, в отличие от позиции прокурора, выступающего как «говорящего публично судьи», не может быть односторонней, но тем не менее его деятельность подчиняется определенным нравственным правилам. Главное в его ведении защиты, построении и содержании его защитительной речи, что позволяет дать нравственное оправдание его деятельности в целом – способность правильно определить свою позицию, опираясь исключительно на совокупность правовых и нравственных ориентиров.
Актуальной проблемой нашего времени является проблема применения только законных средств и методов защиты, ведь выступая на стороне обвиняемого в нарушении закона сам защитник не всегда помнит, что он обязан неукоснительно соблюдать законы и использовать исключительно легальные методы. Порой защитники склонны лгать суду, ведь это выгодно их подзащитным, и что еще хуже, оправдывать само преступление, искусно извращая нравственный базис дела, что позволяет менять подсудимого и потерпевшего своими ролями.
Защита может осуществляться лишь на согласованности позиции защитника и подсудимого по важным вопросам дела, и прежде всего по вопросу признания или отрицания вины подсудимым. Зачастую в суде подсудимый не признает себя виновным, но в процессе судебного расследования виновность подсудимого подтверждается проверенным количеством доказательств, достаточным для того, чтобы сам защитник пришел к выводу, что его подзащитный виновен. Строить же защитительную речь на отрицании виновности своего подзащитного по меньшей мере бесперспективно и глубоко безнравственно. Но защитники часто поступают против своей совести, внутренних убеждений, хотя обязаны строить свою защиту на том, в чем убеждены сами. Такой путь ничто иное как ложь, сделка с совестью.
Но нельзя не рассматривать данную проблему и с другой стороны: когда защитник вопреки воле своего подзащитного переходит по факту на сторону обвинения, занимает его позицию, он оставляет подсудимого без защиты и помощи. Это неизбежно ведет к «трогательному единению» адвоката и прокурора, противостояние прокурора и защитника сменяется на состязание прокурора с защитником против подсудимого, что нетерпимо ни с этической, ни с юридической точек зрения. Ведь дальнейшие, пускай и косвенные заявления адвоката- защитника о виновности его подсудимого ведут к весьма тяжелому удару по подзащитному, который может под таким давлением перестать защищать себя.
Так, Российская судебная практика последнего времени, как правило, исходит из того, что признание защитником виновности своего подзащитного, в то время как тот свою виновность отрицает, означает жестокое нарушение права подсудимого на защиту, обязанности защитника не действовать во вред обвиняемому.
Если же судить с нравственной стороны этой медали, то адвокату-защитнику приходится идти по пути непростого морального выбора в условиях нравственно-морального конфликта, когда принятие одного решения, основанного на соблюдении одной нормы, ведет к непосредственному нарушению другой. Но считаю, что все же защитнику необходимо отдать предпочтение своей нравственной обязанности до конца защищать от обвинений другого человека, доверившего свою дальнейшую судьбу защитнику и надеющимся на помощь со стороны своего адвоката, а обвинение пускай поддерживает все же тот, кто обязан это делать. Несомненным признаю и то, что при появлении малейшей возможности, способствующей оправданию подсудимого, опровержению обвинения в самой основе, адвокат-защитник обязан использовать ее, как и обязан представить суду все то, что будет говорить в пользу подсудимого, например, положительно характеризовать его личность. Защитник также должен помнить о своем неотъемлемом праве использовать в своей аргументации возможное сомнение в верности обвинительной речи, которая может возникнуть, например, при последовательном настаивании своей невиновности подзащитным.
Также защитник вправе использовать преимущество своей структуры речи, которая хоть и напоминает речь обвинителя, рассматриваемую с другой позиции, но лишена жестких канонов, которые определяют построение речи обвинителя, который в отличии от защитника, выступает от имени государства.
В речи любого защитника ярко выражен гуманизм самой профессии адвоката. Он стремится помочь человеку, который, пусть и по своей вине, попал в беду, или же тому, кто вообще не является виновным. Но защитник должен помнить, что его подзащитный еще не осужден, из чего вытекает этическая обязанность защитника выше других уважать достоинство подсудимого, выступать в его защиту.
Также речь и само поведение защитника должны в направленной форме показать суду все то положительное, что позволяет характеризовать личность и поведение подзащитного. Все обстоятельства, которые способны смягчить ответственность и известны адвокату-защитнику, должны быть отчетливо и убедительно закреплены в речи защитника, обстоятельства же, которые отягчают ответственность или же их обоснованность находится под сомнением, должны быть представлены в речи защитника соответствующим образом. Представляя характеристику подсудимого суду, адвокат-защитник не имеет права допускать преувеличения, вопреки действительности утверждать о несуществующих добродетелях своего подзащитного. Это не только безнравственно по своей сути, но также может породить недоверие к речи и позиции защитника в целом. Но защитники также не должны забывать, что при ведении группового дела они не должны использовать в своей речи изобличения других подсудимых в совершении того или иного преступления. Но в действительности возникают ситуации, где интересы подсудимых противоречат друг другу, что неизбежно приводит к противоборству их защитников. При этом каждый защитник заинтересован в том, чтобы всю вину или большую ее часть суд признал за подзащитным своего оппонента. В данном этическом конфликте адвокат-защитник должен пытаться ограничить защиту своего подзащитного тем минимумом, который необходим для опровержения обвинения или смягчения ответственности своего подсудимого, он должен быть предельно тактичным в отношении тех обвиняемых в зале суда, против которых направлена его аргументация.
Еще одной актуальной нравственной проблемой в речи защитника является злоупотребление адвокатами обращений к негативным сторонам потерпевшего, к его отрицательным нравственным качествам, стремлений унизить достоинство потерпевшего в своей речи. Защитник может и обязан осветить в своей речи те действия потерпевшего, которые способствовали совершению преступления, но адвокат-защитник всегда должен помнить, что потерпевший – жертва преступления, и судят не его, а того, кто причинил потерпевшему ущерб, нравственные страдания.
Также защитник не имеет никакого права использовать доводы, несостоятельность которых представляется очевидной. Защитник должен помнить, что использование обмана, сознательного искажения фактов по делу глубоко безнравственно и никак не соответствует престижу адвоката, который как юрист и человек выполняет гуманные функции демократического правового государства.
С развитием в российском уголовном праве состязательного начала, такие умения как искусство доказывать, убеждать, спорить с использованием приемов судебного красноречия приобретают все более актуальное значение. Сама речь защитника несет в себе неизбежную полемику с обвинением. И форма такой полемики должна отвечать определенным нравственно-этическим нормам. И конечно же судебные прения нельзя рассматривать как «потасовку» между сторонами защиты и обвинения ни в нравственном, ни в юридическом контексте. Их участники, а в частности защитник, действуют публично, а потому обязаны соблюдать нравственные и этические нормы, уважать честь и достоинство как своих подзащитных, так и противодействующих сторон, а также других лиц, которые так или иначе принимают участие в деле.
