26 марта 2017г.
В 1930-е гг. советское общество переживало множество трансформационных процессов, протекавших в различных сферах. Управленческие системы разных уровней также находились под их влиянием. Общим мотивом формирования новой модели управления стало смещение акцентов в сторону вертикально интегрированных структур. Тоталитарная организация предполагала абсолютную унификацию жизни общества на военных и полувоенных принципах. В результате основным процессом социального структурирования стала субординация, проявлявшаяся в жесткой иерархии подчиненности и бюрократизации.
В условиях приоритетности экономической модернизации промышленное производство стало одной из важнейших социальных систем, в которых апробировались новые параметры построения организации и методы управления. На переднем крае этого процесса оказались технические специалисты, которые должны были воплотить в себе симбиоз двух качеств: решительности управленцев и исполнительности подчиненных.
В советском обществе техническая интеллигенция не являлась источником управленческой инициативы, а лишь привлекалась к управлению. Применительно к так называемым «старым специалистам» действовала изначальная установка подозрительности, исходя из которой тоталитарная власть, сталкиваясь якобы с саботажем со стороны «буржуазных инженеров», все же была вынуждена прибегать к их услугам по организации промышленного производства. Виртуальность данной ситуации заключалась в том, что тоталитарная власть в действительности одинаково относилась ко всем объектам подчинения, рассматривая людей в виде элементов социального механизма. Новый тип инженера на производстве укладывался в схему «человека организации», обладающего запрограммированными поведенческими и пропагандистскими стереотипами, занимающего определенное место в строгой иерархии управления.
Главная роль в системе управления принадлежала партийной бюрократии, которая обладала рычагами стратегического воздействия на социум и его сферы и вырабатывала особый передаточный механизм, в состав которого включались технические специалисты как элементы промышленной организации. Первоначальное «вынужденное» использование разносторонне развитых и самостоятельно мыслящих «старых инженеров» постепенно заменялось формированием широкого слоя «новых» (советских) инженерно-технических работников, которые лучше «вписывались» в систему.
Процесс ротации старых инженерно-технических кадров в уральской промышленности был основан на высоком удельном весе социально-производственной категории «практиков», особенностью положения которых было то, что они занимали должности инженеров и техников, не обладая специальным образованием. Присутствие практиков на производстве – уникальный признак того времени, свидетельствовавший о типичных социальных процессах.
Основной источник развития института практиков – так называемое выдвиженчество, под которым изначально понималось назначение представителей трудящихся классов на руководящую работу. Примитивно-идеологическим обоснованием принципа выдвиженчества являлся броский лозунг о возможности «каждой кухарки» управлять государством. Данный тезис при всем его популизме не был лишен определенной логики: пролетарским государством должен управлять пролетариат. Кому, как не рабочему человеку, вооруженному, конечно, соответствующей идеологией и направляемому партией, лучше всего будут понятны чаяния трудящихся масс.
Представители молодой советской бюрократии подходили к данной проблеме более цинично: для каждого учреждения, трудового коллектива или социального сообщества существовала специально разработанная разнарядка о необходимой численности представителей тех или иных слоев общества. Для придания «социальной картине» необходимой формы и создан был принцип выдвиженчества. При этом понятие «руководящая работа» воспринималось в самом широком смысле. Для промышленного производства это было особенно характерно. «Командирами производства» объявлялись не только руководители трестов, предприятий или крупных заводских подразделений, но и рядовые инженеры, техники и даже мастера. В стране с ярко выраженной вертикалью социальной структуры социальная значимость дела, умения или интеллекта заменялась на социальную значимость занимаемой должности.
В этих условиях практики являлись иллюстрацией своеобразного продвижения по службе. Случаи, когда практик, выполнявший на предприятии функции инженера, действительно обладал знаниями и умениями инженера, были достаточно редки. В большинстве своем это были рабочие с солидным стажем и опытом, не вызывавшие особых нареканий со стороны партийных органов. Помимо идеологического стимула существовал еще прагматический мотив выдвиженчества – результатом форсированной индустриализации экстенсивного типа стало расширение старых и строительство новых заводов, работа которых должна была обеспечиваться соответствующей рабочей силой. При дефиците инженерно- технических кадров и недостаточном объеме выпуска молодых специалистов привлечение практиков было для власти определенным выходом из затруднительного положения. Выдвиженчество было временным явлением, особенно характерным для второй половины 1920-х годов. Уже после 1928 г. его темпы существенно снизились. Однако выдвиженцы сыграли определенную роль в организации новой системы производственного управления. С их помощью власть существенно пролетаризировала управленческий процесс, особенно в его низовых звеньях.
Формирование тоталитарной системы привело к изменению взглядов на функции инженера на производстве и в системе промышленного управления. С одной стороны, отсутствие специального образования у практиков постепенно переставало рассматриваться как безусловное социальное преимущество перед «косностью» традиционного технического образования старых инженеров. Власть, устранив с помощью сфальсифицированных политических процессов проблему «буржуазных» специалистов, пришла к пониманию того, что «правильные» социальное происхождение и идеология не могут справиться с управлением производственными процессами. Необходимым дополнением к этому должны были стать хотя бы минимальные инженерные знания и умения. Поэтому практикам следовало научиться выполнять функции инженеров и техников. Понятие «практик» становилось синонимом временного состояния, в нем подчеркивался переходный характер. С другой стороны, к середине 1930-х гг. роль «инженера-теоретика», занятого разработкой и внедрением производственной стратегии, уходила в прошлое. На передний план выходил «инженер-практик», подчинявшийся системе централизованной организации производства и обладавший ограниченными возможностями. И если для выполнения первой роли требовались не только фундаментальные знания и кругозор, но и способности, то для выполнения второй роли достаточно было производственного опыта и практических знаний, которые можно было получить на курсах повышения квалификации. Это существенно отразилось на формировании механизма управления промышленным комплексом.
Уральская промышленность, ставшая в 1930-х гг. своеобразным полигоном форсированной экономической модернизации, нуждалась в создании комплексной системы управления, которая включала бы не только административно-бюрократические, но и технологические структуры. В условиях индустриального доминирования инженерный корпус получал реальные рычаги управления, часто распространявшиеся за пределы промышленного производства. В начале 1930-х гг. «старые инженеры» оказывались не столько техническими экспертами, сколько разработчиками промышленной стратегии, что требовало широкого кругозора, знания экономических законов, видения геополитических тенденций, прогностических умений.
Тоталитарная власть не могла позволить техническим специалистам выполнять стратегические функции управления промышленностью, т.к. это противоречило идее централизации управления. Характерный для тоталитарной системы механизм управления производством концентрировал управленческую инициативу и стратегическое прогнозирование в руках производственно-бюрократического аппарата, тесно связанного с партийно-хозяйственной номенклатурой. Подобная схема освобождала технических специалистов от необходимости творческого самостоятельного анализа всей совокупности проблем производственного комплекса, акцентируя их функции на отдельных участках промышленного производства. В течение 1930-х гг. ролевое позиционирование инженерно-технической интеллигенции в управленческом комплексе Урала было трансформировано властью в сторону усиления исполнительского начала, что отрицательно сказалось на уровне управления низовыми производственными единицами. Данная модель в целом укладывалась в макросоциальную концепцию тоталитарного общества и потому должна рассматриваться с учетом базовых признаков тоталитаризма.
