25 марта 2018г.
Современная приходская проза, изображающая жизнь сельского священника и его окружения, остается на сегодняшний день явлением малоизученным. Несмотря на появление в последнее время ряда работ, посвященных данной теме [1], [2], [3], наиболее значимыми на данный момент остаются аспекты, связанные с исследованием персонажной системы ряда приходских очерков и рассказов, а также специфики взаимодействия героев в контексте модели пастырь – паства [4].
В работе И.С. Леонова «Приходская проза XXI века: проблема двоемирия» [5] исследуется нашедшая отражение в приходской литературе проблема сосуществования различных ментальных систем в сознании рассказчика и персонажей, находящихся в поиске духовно-нравственных и религиозных ориентиров. Автор выделяет «три типа столкновения между церковно-догматическими и народными представлениями о вере: латентный, конформистский и враждебный» [5, с. 76].
На примере рассказа протоирея Ярослава Шипова «На крыльце» мы выделили четвертый тип столкновения между народными и церковными представлениями и вере – изолированный.
Таким образом, основной целью данной статьи является рассмотрение проблемы ментального двоемирия в рассказах протоиерея Ярослава Шипова.
Главная героиня рассказа «Долг» – «женщина лет сорока» [6, с. 275], у которой обнаружилась страшная болезнь. Рассказ можно представить в виде некоего графика, так как взаимодействие героини и священника динамично. Локус взаимодействия со священником – церковь. Изначально автор не делает даже намека на наличие иного вектора ментальности у героини. Однако после обнаруживается, что героиня – крещенная женщина, совершенно не соблюдающая канонов православной церкви. Это и является высшей точкой в предложенном графике динамичности. Здесь и обнаруживается первый тип столкновения – латентный. Она не вступает в конфликт со священником, не соблюдает иные догматы. Поэтому граница двоемирия в данном случае весьма условна. Таким образом, ее «миропонимание не во всем соответствует богословской традиции» [5, с. 76].
Похожую ситуацию мы можем наблюдать и в рассказе «Африканский брат». Люди, которые под предлогом бедности просят милостыню, никогда не взаимодействуют со священником в церкви, что еще более подчеркивает границу двоемирия. Автор объясняет это тем, что «в доме Божьем чувствуют они себя неуютно, что свидетельствует о невидимом духовном родстве с первым племенем, укорявшимся Анатолием» [6, с. 90]. Как и женщина из рассказа «Долг», эти «нищие» не вступают в открытый конфликт. Они лишь «пользуются» религией, подстраиваясь под нее и пытаются с ее помощью сделать себе выгоду.
«Закостенелые паразиты» [6, с. 89], как называет их автор рассказа, читают молитвы, обращаются к Богу, но и их ментальность отличается от ментальности членов православной общины. Их вектор направлен горизонтально – главная задача «нищих» получить выгоду за счет подаяния прихожан.
Подобный тип столкновения мы встречаем и в рассказе «Мусульманин». Священник также встречается с носителями другой ментальности во внехрамовом локусе. Эта деталь подсказывает нам, что герои стоят за границей христианской традиции, но не полностью отталкивая ее. Двое ребят, «с нательными крестами» [6, с. 295], даже не вытащившие сигарету со рта, чтобы поздороваться со священником – представители также первого типа столкновения. Автор вспоминает, что ему, к сожалению, часто приходится сталкиваться с таким приветствием. «Все соотечественники и соотечественницы на мои приветствия отвечали испуганными кивками и прятались по кабинетам» [6, с. 295].
В рассказе «Мусульманин» можно выделить еще один пример латентного типа столкновения. Священник пытался объяснить прихожанам, что останки, при рытье новой могилы, нужно зарывать обратно в могилу, однако они искренне недоумевают и спрашивают: «Зачем?» Подобное мировосприятие мы видим и в рассказе «Святое дело», где на Троицу люди поминают родню, считая это святым делом.
В рассказе «Святое дело» мы находим и пример третьего типа столкновения – враждебный. Это рассказ о старой учительнице, которая «почти полвека рассказывала школьникам, что здешний священник вел распутный образ жизни, и потому…у него было одиннадцать детей» [6, с. 288]. О возникновении и реализации данного уровня конфликтности свидетельствует и упоминание об отце братьев-плотников, который бульдозером разрушал церковь. Тема разрушения святого места более полно предстает нам в рассказе «За что?» Люди, уничтожающие храмы, монастыри, церкви, вступают в конфликт с религиозными канонами и также со священником. Таким образом, в рассказе мы встречаемся также с третьим типом двоемирия.
Говоря о враждебном типе ментальности, следует упомянуть рассказ «Письма к лешему». Представителями этого типа являются бабки «крестительницы», которые наговаривают на батюшку, пытаясь всеми возможными способами его осквернить, распускают слухи. Кульминация рассказа – встреча священника в доме одной такой знаменитости, которая пишет письмо к лешему, прося его вернуть кошку. Здесь можно увидеть и конформистский тип столкновения. Находясь в православной вере, старушка пишет письмо к лешему, к мифическому созданию и просит его о помощи. Таким образом, она совершает некий ритуал иной обрядности, совершенно не вписывающийся в догматы христианской веры. Из этого мы делаем вывод, что в рассказе «Письма к лешему» представлены стразу два типа столкновения – конформистский и враждебный.
Четвертый же тип столкновения, изолированный, мы обнаруживаем в рассказах «Учительницы» и «Пшеница золотая». В первом из них автор рассказывает нам о своем походе в школу. На уроках он рассказывал о святых, чего не было прописано в «методичках». Именно из-за этого и произошел конфликт между священником и учительницами. Они совершенно не хотели слушать доводы, а стояли на своем. «В каких методичках написано насчет христианского духа сказки «Снежная королева»?» [6, с. 379], – единственное, что твердили педагоги. Они даже не предполагают наличие иной ментальности, иного мировоззрения, они живут изолированно. Именно поэтому мы относим этот рассказ к четвертому типу столкновения.
Такой же изолированный тип ментальности встречает нас и в рассказе «Пшеница золотая», который упоминался ранее. Священник сталкивается с агрономом, которая ничего не хочет слышать о молебне на урожай. «Женщина современная» [6, с. 251] говорит о том, что все эти молитвы глупости и урожай зависит от агрокультуры. Мы снова наблюдаем изолированный тип, когда собеседник не хочет слушать иную точку зрения и даже не подозревает о существовании иной ментальности.
Таким образом, в данной работе была исследована проблема двоемирия, на примерах рассказа протоирея Ярослава Шипова.
Список литературы
1. Волков В.В., Гладилина И.В., Скаковская Л.Н. Литература духовного реализма в преподавании русского языка как иностранного // Казанская наука. 2017. №1. С. 49 – 54.
2. Каплан В. Иерейская проза. Станет ли она литературным явлением? [Электронный ресурс]. URL:http://foma.ru/ierejskaya-proza.html (дата обращения: 12.12.2017).
3. Краснякова М.С. Современная православная проза: генезис, основные мотивы, типология сюжетов: автореф. дис. … канд. филол. наук. Воронеж, 2016. 22 с.
4. Леонов И.С. Пастырь и паства в российской приходской прозе XXI века: специфика взаимодействия // Известия Смоленского государственного университета. 2017. № 2(38). С.42 – 50.
5. Леонов И.С. Приходская проза XXI века: проблема двоемирия // Казанская наука. 2015. №7. С. 75 – 77.
6. Шипов Ярослав, священник. Райские хутора и другие рассказы. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2015. 624 с.
