09 марта 2016г.
В установлении закономерностей формирования системы пространственной памяти и с целью спецификации стадии интеллектуального развития в детях, в экспериментальной психологии эффективно используются пространственные отсроченные задачи [1;6;3]. Согласно нейропсихологическим исследованиям осуществление одной и той же поведенческой задачи возможно разной стратегией, и соответственно, реализуется на основе различной функциональной системы действий мозга. Осуществляя поведенческую задачу, выбор стратегии определяет много факторов (условия тестирования, продолжительность тренировок, этапы развития филогенеза и онтогенеза, качество знакомства окружающей среды и др.). Поэтому в каждом конкретном случае исключительное значение приобретает использованная в поведенческой задаче стратегия, а также, определение тех факторов, которые определяют выбор этой стратегии.
Целью исследования представляла, выполняя пространственные отсроченные задачи в различных условиях, на основе нейропсихологического анализа поведения, оценка пространственной памяти аллоцентрической системы детей в возрасте от 4-ѐх до 6 лет.
Методика.
В экспериментах участвовали 16 детей от 4-ѐх до 6 лет обоих полов (воспитанники детского сада). Эксперименты проводились в виде игр, только при согласии детей и после привыкания к экспериментальной обстановке. Условия тестирования были согласованы с соответствующими службами министерства образования, с администрацией детского сада (в том числе и с психологами) и с родителями детей.
Тестирование детей проводилось в одной комнате (площадью 25м2) детского сада, в знакомой для детей
обстановке. Двери и окна комнаты, а также мебель, расположенная в ней, давала возможность дифференциации сторон комнаты (среда богатая ориентирами). В центре комнаты стоял прямоугольный стол (80х80см), посередине которого на расстоянии 30 см друг от друга были расположены два идентичных контейнера размером 6х6х6.
По задаче инструментально отсроченной реакции во время тестирования экспериментатор стоял сзади ребѐнка и перед ним в левом и правом контейнере от ребѐнка клал игрушку (период восприятия). Показ игрушки в правом или левом контейнере менялось по предварительно определѐнной схеме, случайной последовательностью. По словесному обращению экспериментатора право поиска игрушки (осуществление ответной реакции) ребѐнку разрешалось после вращения 1800 вокруг своей оси. В каждой пробе маршрут вращения направлял экспериментатор, по предварительно определѐнной схеме. Процедура вращения продолжалась 5-7 секунд. Соответственно, время от восприятия объекта до осуществления ответной реакции (период задержки) варьировалось в пределах 8-10 секунд. В задаче инструментальной отсроченной реакции правильным считался ответ, если ребѐнок открывал контейнер с первой попытки, в котором в период восприятия прятали игрушку. Ему не давалась возможность неверного или корректированного ответа. Интервал между пробами колебался в пределах 20-30 секунд.
Проводимый нами эксперимент состоялся из 4-ѐх серий. В отдельных сериях участвовали одни и те же дети от 4 до 6 лет (n=16). Дети были объединены в двух возрастных группах (48-60 месяцев и 61-72месяца). Тестирование отдельного ребѐнка в каждой серии проводилось в одной дневной сессии. Дневная сессия состоялась из восьми пробов.
В первой серии экспериментов изучались закономерности выполнения инструментальной отсроченной реакции.
Во второй серии экспериментов изучались закономерности выполнения инструментально отсроченной реакции в период задержки на фоне одновременного функционального отключения сенсорных (зрительных, вестибулярных, кинетических) систем. С целью отключения зрительной сенсорной системы, ребѐнку на глазах делали специальный манжет. Интерференция вестибулярной сенсорной информации осуществлялась двукратным вращением ребѐнка вокруг вертикальной оси тела. С целью функционального отключения кинетической сенсорной системы ребѐнка вращали в кресле на колѐсах. При осуществлении задач инструментально отсроченной реакции значение передвижения сопровождающей сенсорной информации и эффективность действия аллоцентрической системы оценивалась на основе сравнения результатов первой и второй серии экспериментов.
В третьей серии эксперимента, в отличие от тестовой ситуации в экспериментах второй серии, от экспериментального стола на расстояние одного метра был ориентир (вешалка для одежды), который по отношению к испытуемому и цели, в комнате по сравнению с другой мебелью был расположен проксимально.
Четвѐртая серия эксперимента была аналогично третьей серии, только той разницей, что в этом случае был ориентиром цветочный горшок, который был расположен в одном из углов стола.
Осуществляя инструментально отсроченную реакцию в детях разных возрастов, значение проксимального и дистального ориентиров оценивалось на основе сравнения результатов второй, третьей и четвѐртой серии.
Надѐжность различия полученных данных в различных условиях тестирования оценивалась непараметрическим методом статистики (критерием Вилконсон-Манн-Уойтна U).
Полученные результаты и их обсуждение.
Изучение закономерностей выполнения инструментальной отсроченной реакции, в обстановке богатыми ориентирами выявило, что в дневной сессии количество правильных ответов в детях в возрасте от 4-ѐх до 5 лет _ 89%, а в детях в возрасте от 5 до 6 лет составлял 95,3%. В задачах инструментальной отсроченной реакции в обстановке богатой ориентирами в детях от 4-ѐх до 6 лет высокий показатель правильных ответов, возможно, связан с развитием пространственной памяти, как эгоцентрической, так и аллоцентрической системы.
Во второй серии эксперимента закономерности выполнения инструментально отсроченной реакции изучались в условиях ограничения использования эгоцентрической стратегии. Выявилось, что в задачах инструментально отсроченной реакции количество правильных ответов составлял в детях в возрасте от 4-ѐх до 5 лет _23%, а в детях в возрасте с 5 до 6 лет _ 63%. Статистический анализ выявил, что своевременное функциональное отключение всех трѐх сенсорных систем в детях в возрасте от 4-ѐх до 5 лет, по сравнению с фоновым показателем задачи инструментальной отсроченной реакции приводит по статистике к значительному уменьшению количества правильных ответов (P<0,01), тогда, как в детях старшего возраста (от 5 до 6 лет), в тестовых пробах не соблюдается значительная разница между количеством правильных ответов и фоновым показателем (U=50? P>0, 05).
Таким образом, во второй серии результаты тестирования по задаче инструментально отсроченной реакции дают основу думать, что дети в возрасте от 4-ѐх до 5 лет не способны использовать аллоцентрическую стратегию пространственной памяти. Такой вывод основывается на данные, согласно которым, способность определения местонахождения воспринимаемого объекта до вращения, только использованием существующими в среде ориентирами, без сопутствующей сенсорной информации передвижения, дети этого возраста не имеют. Как видно, формирование правильных ответов по задаче инструментально отсроченной реакции в детях в возрасте от 4-ѐх до 5 лет, несмотря на существование ориентиров в среде, связан с действиями механизмов эгоцентричной системы пространственной памяти – «навигационной отсечки»; а в условиях ограничения отмеченной стратегии, в задачах инструментально отсроченной реакции рост количества правильных ответов в детях старшей группы должен отражать один из этапов формирования аллоцентрической пространственной памяти. Поскольку эксперименты проводились в экспериментальной комнате, в которой ориентиры были расположены дистально или на большое расстояние от объекта, возможно, предположить, что после изменения позиции в пространстве определение местонахождения цели с использованием дистальных ориентиров дети в возрасте от 4-ѐх до 5 лет не могут. Основу такого вывода дают данные, существующие в литературе, согласно которых, в пространстве для навигации способность использования дистальной ориентации дети выявляют на позднем этапе онтогенеза [2;4].
Согласно полученным данным, использование дистальных ориентиров дети начинают с пятилетнего возраста. Способность использования дистальных ориентиров связывают с координацией различной перспективой единого пространственного каркаса или способностью пространственного воображения (5). Исходя из этого, можно думать, что в детях способность воображения существующих пространственных отношений между представленными объектами в среде уже проявляется с пятилетнего возраста, а его совершенствование продолжается на следующем этапе онтогенеза.
В третьей и четвѐртой сериях эксперимента, которые проводились в условиях проксимальных ориентиров, выявилось, что количество правильных ответов в задачах инструментально отсроченной реакции на фоне отключения функциональных сенсорных систем в детях в возрасте от 4-ѐх до 5 лет соответственно составлял 42% и 47%-ов, а в детях в возрасте от 5 до 6 лет _ 78% и 81%. В условиях проксимальных и дистальных ориентиров статистический анализ закономерностей выполнения инструментально отсроченной реакции выявил, что количество правильных ответов в обеих возрастных группах детей в условиях тестирования проксимальных ориентиров больше, чем в условиях дистальных ориентиров (P<0,01). В разных условиях по задачам инструментально отсроченной реакции на основе результатов тестирования, можно сделать вывод, что в задачах инструментально отсроченной реакции для определения местонахождения цели дети использование проксимальных ориентиров начинают с 4-ѐх лет, а дистальных ориентиров _ с пяти летнего возраста. Хотя, в условиях ограничения эгоцентричной стратегии, дети от 5 до 6 лет гораздо эффективнее используют проксимальные ориентиры.
В условиях проксимального ориентирования осуществление задачи инструментально отсроченной реакции возможно и на основе связанной с другим сигналом стратегии (cuenavigation) аллоцентрической системы. Подразумевается, что субъект локализацию цели определяет по отношению с каким-либо одним ориентиром представленной в среде, учитывая пространственные связи между целью и данным конкретным ориентиром.
Таким образом, полученные данные в детях в возрасте от 4-ѐх до 6 лет, дают основу сделать вывод, что в задаче инструментально отсроченной реакции способность определения местонахождения воспринимаемого объекта до вращения, только использованием существующих в среде дистальных ориентиров, без сопутствующей сенсорной информации передвижения, дети до пяти лет не имеют. Дети для осуществления инструментально отсроченной реакции использование существующих в среде проксимальных ориентиров начинают с 4-ѐх летнего возраста и предположительно для определения местонахождения цели используют стратегию связанную (аллоцентричным) сигналом.
Список литературы
1. Acredolo L.P. Developmental changes in the ability to coordinate perspectives of a large-scale space. Developmental Psychology. 1977.13.1-8.
2. Bushnell E.V., McKenzic E., Deborah A., Laurance D.A., Connell S. The spatial coding strategies of one-year-old infants in a lokomotor search task. ChildDevelopment. 1995. 66. 937-958.
3. Dashniani M., Chkhikvishvili N., Bakradze L., Aragveli R., Naneishvili T. Regularity of short-term spatial memory formation in 24-36 month old children. BulletinoftheGeorgianAcademyofSciences. 2003. 168. 1. 93-96.
4. Lehnung M., Leplow B., Friege L., Herzog A. Fersti R., Mehdorn M. Development of spatial memory and spatial orientation in preschoolers and primary school children. BritishjournalofPsychology. 1998. Aug. 89. (Pt3): 463- 480.
5. Piaget J., Inhelder B. The child`s conception of space. NewYork: Norton. 1967.
6. Bremner J.G. Spatial errors by infants: Inadequate spatial cues or evidence of egocentrism? British J. ofPsychology. 1978 (b). 69. 77-84.
