30 января 2016г.
Вывод о причинном отношении деяния и наступившего противоправного последствия является важным этапом в установлении виновности лица. Однако, для привлечения к уголовной ответственности этого недостаточно. Необходимо определить форму вины, дать верную юридическую квалификацию деянию и назначить справедливое наказание.
Т.В. Церетели полагала, что причинная связь и вина являются двумя одинаково необходимыми и равноценными предпосылками уголовной ответственности [11].
Не вызывает сомнения и следующее утверждение Т.В. Церетели: «Связь между виной и объективной стороной преступления устанавливается … тем, что общественно опасное деяние должно вытекать из морально предосудительного психического состояния деятеля. Преступная воля приводит в движение внешние силы и предстаѐт как причина, вызвавшая преступное последствие. Таким образом, воля лица является моментом, определяющим течение причинности, следовательно в этом пункте субъективное переходит в объективное» [11].
Любое преступное проявление представляет собой единство объективных и субъективных признаков, характеризующих поведение виновного. И если объективная сторона преступления есть внешняя форма его проявления (деяние, последствие, причинная связь), то субъективную сторону характеризуют психические процессы сопровождающие его совершение от момента возникновения первичных психических импульсов, связанных с противоправным поведением, до момента выработки устойчивого психического отношения лица к совершаемому им общественно опасному деянию и его последствиям (вина) [5]. Психической нитью, связывающей деятеля с преступным результатом его действий, называл вину А.Н. Трайнин [9].
На важное обстоятельство при определении вины обращал внимание И.С. Самощенко: «Вина - это конкретное психическое отношение лица к своему конкретному внешнему поведению и его последствию
…Психическое – область деятельности человеческого мозга: оно не только пронизывает всю внешнюю сторону действий человека, направляя и руководя ею на всех этапах, но и предшествует ей» [8].
Иными словами, в уголовном праве субъективное предопределяет объективное.
Характерно определённое соотношение между причинно-следственной связью и различными формами виновности, которое находит своё отражение в первую очередь в квалификации деяния.
В соответствии с принципом субъективного вменения привлечение к уголовной ответственности обоснованно лишь в при условии, что виной субъекта охватываются все обстоятельства, образующие в своей совокупности состав данного преступления. Чем выше степень возможности причинения вреда потерпевшему в осознании виновного, тем более реальна возможность наступления последствия.
Так, по ст. 105 УК РФ квалифицируется деяние виновного, который осознает и предвидит неизбежность, реальную возможность (прямой умысел) либо сознательно допускает, относиться безразлично (косвенный умысел) к причинной связи между его действиями и смертью потерпевшего. Правовая оценка деяния по ст. 109 УК РФ предполагает, что виновный предвидит абстрактную возможность причинного отношения между его действиями и наступлением смерти потерпевшего и легкомысленно рассчитывает на её предотвращение (при легкомыслии) или не предвидит причинную связь, но должен был и мог её предвидеть (небрежность).
Анализ интеллектуального момента вины действующего субъекта по отношению к предвидению причинно – следственной связи проявляется в том, что степень предвидения причинной связи по отношению к виновности падает, от прямого умысла к косвенному, от косвенного к легкомыслию и затем - небрежности. И далее, уже за пределами виновного поведения, находится казус, невиновное причинение вреда. Иными словами, возможность причинения смерти деянием уменьшается. Проявление подобные процессы, с точки зрения уголовного права, должны находить в сознании действующего субъекта. Чем реальнее в представлениях лица причинная связь между его действием и наступлением смерти, тем более строгому наказанию он подлежит.
Категория возможности осознания течения причинной связи проявляется через способ избранный виновным для достижения поставленной цели.
В то же время интенсивность осознанности течения причинной связи в сознании виновного позволяет установить форму вины, разграничив умысел и неосторожность. Зависимость сочетания интеллектуального и волевого признака психической деятельности человека, степень интенсивности и полноты осознания, отражает отношение виновного к причинно-следственной связи и проявляется в законодательной конструкции формы вины.
Согласно ст. 25 УК РФ интеллектуальный момент прямого умысла предусматривает кроме возможности наступления общественно опасных последствий так же альтернативно и предвидение их неизбежности. Предвидение возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий означает и предвидение развития причинной связи между совершѐнными действиями и их общественно опасными последствиями. Б.С. Никифоров указывал: «Предвидение – это по существу тоже сознание, включающее в себя представление об опасности действия и его причинной связи с наступившим вредом»[4]. По мнению А.А. Пионтковского, «предвидение всех фактических обстоятельств, принадлежавших к объективным признакам состава данного преступления, когда речь идѐт о так называемых материальных преступлениях, включает в себя ещѐ и предвидение развития причинной связи между совершѐнными действиями и наступившим преступным результатом. Для наличия умысла достаточно, что бы это предвидение развития причинной связи выражалось лишь в общих родовых чертах» [6].
Для умышленной формы вины характерны действия направленные на причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни в момент причинения. Смерть в подобных случаях наступает, как правило, напрямую от действий виновного. В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 года «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», «при решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов человека), а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения» [13]. А.Н. Попов обоснованно указывает, что «обстоятельствами, свидетельствующими о предвидении виновным неизбежности смерти потерпевшего, являются: 1) совершение действий, объективно опасных для жизни потерпевшего (поражение жизненно важных центров потерпевшего, сталкивание с высоты, удерживание под водой и т. д.);2) наличие фактической возможности причинить потерпевшему смерть (вооружѐнность, подходящая обстановка, наличие специальных познаний, умений, навыков и т. д.);3) осознанный, не случайный характер действий (выражающийся в их направленности, силе, интенсивности, количестве ударов и т. д.)» [7].
В научной литературе не оспаривается, что для убийства типична прямая (непосредственная, короткая) причинная связь [2]. Так стреляющий из оружия в непосредственной близости в потерпевшего как правило причиняет последнему смерть. Необходимо отметить, что в судебных решениях встречается выражение «прямая причинная связь». Оно имеет право на существование при определении причинной связи по неосложнѐнным дополнительными условиями причинения уголовным делам. Но, как верно замечает Л.А. Андреева: «однако сущности теоретического понятия причинной связи [этот термин] не раскрывает» [1]. Важно то, что виновный осознает и предвидит такое течение причинной связи, которое реально возможно и с неизбежностью может привести к смерти потерпевшего, а так же желает либо относится безразлично к указанному противоправному последствию.
Часто прямая причинная связь противопоставляется опосредованной (косвенной) причинной связи. О прямой причинной связи говорят, как правило, когда причинѐнные виновным телесные повреждения сами по себе и через свои осложнения вызвали смерть потерпевшего. В случае, когда в течение причинной связи вмешиваются иные факторы (явления, процессы), суды делают вывод об опосредованной причинной связи. В то же время опосредованная причинная связь не может выступать однозначным основанием перерыва цепи причинности.
Опосредованная причинная связь характерна для неосторожных преступлений против жизни. При неосторожном причинении смерти повреждения, вызывающие смерть потерпевшего, как правило, наступают не от действий виновного (удара, толчка и т.п.), а от последующего развития причинного отношения, вызванного виновным. Например, виновный толкает потерпевшего руками в грудь, от чего последний падает на спину, и ударяется затылком о поверхность асфальта. При падении у него образуется закрытая травма головы с переломом костей свода черепа, что и является непосредственной причиной смерти [14].
Таким образом, относительно процесса причинения, если смерть наступила не от первичных действий виновного, направленных непосредственно на причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни (например, выстрел в упор), а в результате последующего развития причинно-следственного ряда, в то время как первоначальные действия виновного направлены максимально на причинение средней тяжести вреда здоровью, как правило нет оснований для квалификации деяния по ст. 105 УК РФ, убийство.
В некоторых случаях, причинная связь между деянием виновного и наступлением смерти опосредована особыми свойствами организма потерпевшего, что так же характерно для неосторожного причинения смерти. Так, к подобным выводам пришѐл суд по делу Огурцова переквалифицировав его действия с ч. 4 ст. 111 УК РФ на ч. 1 ст. 109 УК РФ. Во время ссоры он нанѐс Ш. два удара руками по голове, причинив закрытую черепно- мозговую травму, которая осложнилась отѐком головного мозга и явилась непосредственной причиной смерти потерпевшего. По заключению экспертов источником кровоизлияния выступило нанесения удара по голове. Имевшаяся у потерпевшего аномалия развития сосудов головного мозга, алкогольная интоксикация и эмоциональное напряжение при конфликтной ситуации явились лишь неблагоприятным фоном. Суд пришѐл к выводу о том, что, характер причинѐнных Ш. телесных повреждений, обусловленный, в том числе и имевшимся у него заболеванием сосудов головного мозга, приведшим к уменьшению их устойчивости к растяжению при травматическом воздействии, о чем не мог знать Огурцов, а также фактические обстоятельства, локализация и механизм применения насилия последним, не могут свидетельствовать о наличии у него умысла на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего» [12].
Действительно, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего и неосторожное причинение смерти имеют общий признак – неосторожное отношение к наступившим последствиям в виде смерти. Однако при разграничении указанных составов необходимо учитывать отличия, заключающиеся как в характеристике умысла лица при причинении потерпевшему вреда, так в и механизме причинения.
Совершая противоправные действия, оценивающиеся по ч. 4 ст. 111 УК РФ, виновный предвидит возможность причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего и желает или сознательно допускает подобный результат. В то же время, в случае, если виновный причиняет смерть, не желая и не допуская не только смерти, но причинения потерпевшему тяжкого вреда здоровью, ответственность наступает по ч. 1 ст. 109 УК РФ.
Неосознанное отношение к причинно-следственному отношению отрицает привлечение лица к уголовной ответственности. Так, в научной литературе обращается внимание на то, что деяние (что в равной мере относится как действию так и бездействию) не должно быть порочным, то есть рефлекторным, инстинктивным, неосознанным, либо поведением помимо воли лица. В уголовном праве под деянием понимается волевой, осознанный и самостоятельный акт, совершѐнный без принуждения [3]. Порочные действия, действиями в уголовно-правовом смысле не являются [10].
Причинение общественно - опасных последствий посредством: 1) действий рефлекторных, инстинктивных, импульсивных, совершённых без участия сознания и воли лица; 2) малолетнего, невменяемого (исключение составляют случаи посредственного причинения, предусмотренные ч. 2 ст. 33 УК РФ, когда малолетнего или невменяемого умышленно использовали для совершения преступления); 3) деяния лица, причинившего общественно – опасные последствия под влиянием непреодолимой силы, когда человек не имеет свободы выбора и был лишѐн возможности руководить своими действиями (например под влиянием стихийного бедствия); 4) в случаях причинения общественно-опасных последствий под влиянием физического принуждения, когда лицо полностью лишено возможности волеизъявления (ст. 40 УК РФ), а так же в некоторых случаях психического насилия, когда нельзя было предотвратить опасность или избежать её, а вред, причиняемый под влиянием угрозы, был менее значительным, чем тот, которым угрожали лицу (ст. 39 УК РФ); 5) субъективный случай (казус) ст. 28 УК РФ, не обладает характеристиками причинно следственных отношений достаточных для привлечения лица к уголовной ответственности, то есть не оценивается как преступное и уголовно наказуемое. Необходимо понимать, что не всякое причинение общественно опасных последствий влечѐт уголовную ответственность. В ряде случаев причинная связь лишена уголовно правового содержания.
Таким образом, определение характера причинения, то, каким образом был причинён вред, предопределённого виновностью лица, позволяет сделать верный вывод о квалификации деяния.
Список литературы
1. Андреева Л.А. Избранное. СПб., 2004. c. 7.
2. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 1999. С. 146.
3. Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления//Курс российского уголовного права. Общая часть / Под. Ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумов. – М.: Спартак, 2001. С. 178.
4. Никифоров Б.С. Субъективная сторона в формальных преступлениях // Советское государство и право.1971. № 3. С. 118.
5. Пинчук В.И. Вина: Учебное пособие. СПб., 1998. С. 3.
6. Пионтковский А.А. Учение о преступлении. М., 1961
7. Попов А.Н. Разграничение преступлений против жизни со смежными составами по признакам вины // Криминалист. 2014 №. 2 (15). С.5.
8. Самощенко И.С. Понятие правонарушения по советскому законодательству. М., 1963. С. 130, 137.
9. Трайнин А.Н. Уголовное право. Общая часть. М., 1929. С. 259.
10. Уголовное право России. Общая часть. Учебник / под ред. В.В. Лукьянова, В.С. Прохорова, В.Ф. Щепелькова. - СПб.: Издательство СПбГУ, 2013. С. 157.
11. Церетели Т.В. Причинная связь в уголовном праве / Т. В. Церетели. Тбилиси : Изд-во Тбилисского университета, 1957. С. 316.
12. Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Московского окружного военного суда от 31.08.2010 Интернет источник: https://rospravosudie.com/court-moskovskij-okruzhnoj-voennyj-sud- gorod-moskva-s/act-106116161/ (дата обращения 10.10.2014).
13. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» (в ред. от 3.12.2009 г.) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 3.
14. Приговор Октябрьского районного суда города Уфы Республики Башкортостан от 03.12.2014 в отношении Кузьмина В.В. по ч. 1 ст. 109 УК РФ. Дело № 1-639/2014. Интернет источник: http://caselook.ru/document/#/filters/24983/documents/10166168 (дата обращения 26.01.2015).
