23 февраля 2017г.
*Статья подготовлена при поддержке РГНФ, проект № 16-01-00202
Распространение политико-правовых идей о естественных правах человека привело к формированию в середине XIX века системы социальной защиты, функционирующей как в рамках государства, так и институтов гражданского общества. В формирующемся индустриальном обществе социальная защита различных слоев населения стала рассматриваться как один из способов решения политических вопросов и инструмент для сглаживания социальной напряженности, возникавшей в результате модернизации многих сторон общественной жизни. Одним из элементов новой системы стало направление, связанное с защитой прав, а также социальной помощью несовершеннолетним, в том числе и совершившим противоправные действия.
Изданное 19 апреля 1909 г. «Положение о воспитательно-исправительных заведениях для несовершеннолетних» стало знаковым событием в развитии соответствующей сферы пенитенциарной системы Российской империи. Предыдущий период, в определенной степени, был временем самоопределения, накопления первого опыта, строительства исправительных учреждений для несовершеннолетних преступников. Подтверждение этому можно найти в циркуляре Министра Юстиции от 27 мая 1909 г. В нем отмечалось, что первые учреждения были созданы в 1866 г., но изданные нормативные акты не имели под собой наработанной практики [1, С. 131]. В течение 40 лет, которые прошли с момента принятия закона и создания соответствующих исправительных заведения, был накоплен огромный практический опыт, который и был реализован в новом нормативно-правовом акте.
Изучение вопросов, связанных с наказанием несовершеннолетних и организацией их исправления, в Российской империи было крайне актуальным. Можно отметить, что за два года в Тюремном вестнике было опубликовано более 10 статей и исследований. Они касались как изучения российского опыта [1; 2; 9; 10; 11], так и сравнения его с иностранной практикой. Мнения авторов можно свести к тезису о том, что тюрьма, выполняя функцию ограждения общества от преступников, не выполняет в целом другой задачи – перевоспитания обсужденных. Особенно это было заметно в отношении несовершеннолетних, которые зачастую приобретали в местах лишения свободы негативный опыт и были неспособны вернуться к нормальной жизни. Таким образом, в повестку дня ставился вопрос о создании специализированных исправительных учреждений для несовершеннолетних преступников, которые помогали бы им социализироваться и становиться активными членами общества [4, с. 185].
До принятия Положения 1909 г. была проделана огромная законодательная работа. Подготовительные комиссии, Государственная Дума, Государственный Совет рассматривали документ неоднократно. Была создана Согласительная комиссия двух палат, которая несколько раз согласовывала отдельные спорные положения. В результате был создан достаточно взвешенный законопроект, который соответствовал мировой практике того периода. В целях его реализации субсидии от государства и земств для содержания подобных заведений были увеличены в два раза.
Большую роль в развитии данной системы сыграли Съезды представителей русских воспитательно- исправительных заведений для несовершеннолетних. К 1909 г. состоялось семь подобных мероприятий, на которых происходил обмен опытом и, обсуждались различные вопросы, связанные с недостатками действующего законодательства. Деятельность съездов в сфере исправления нормативно-правового регулирования рассматриваемой сферы оказалась весьма эффективной. Большую роль в процессе взаимодействия с органами государственной власти играло Постоянное бюро съезда. Предложения, которые касались изменения уголовных законов, передавались непосредственно в Министерство внутренних дел и в Министерство юстиции. Они учитывали представленный Бюро практический опыт при разработке новых нормативных положений. Плодотворной работе способствовал и тот факт, что в съездах принимали участие ведущие российские юристы, криминалисты и правоведы. Например, в работе IV Съезда участвовал известный криминалист, профессор Санкт-Петербургского университета, а впоследствии член Государственного Совета и сенатор Н.С. Таганцев.
В представлениях теоретиков и практиков начала ХХ века уже прочно укрепилось понимание того, что главным воздействием на несовершеннолетних должно быть исправление, а не наказание. Соответственно основным режимом их содержания может быть только воспитательный, а не тюремный [8, с. 502]. Важно отметить, что такой подход разделяли представители государственных органов власти, отвечавших за пенитенциарную сферу. Министр юстиции И.Г. Щегловитов в своем выступлении в Государственной Думе отметил, что «нет области легче поддающейся проведению исправительных начал, чем область, к которой принадлежат несовершеннолетние преступники; поэтому и стремление обеспечить карательной системе возможно большее достижение высокой задачи исправления удовлетворяет полнее всего широкое развитие исправительно-воспитательных заведений» [6].
Несмотря на такое единодушие в вопросе перевоспитания несовершеннолетних преступников, финансирование данной сферы оставалось крайне слабым. Это оказывало негативное воздействие на развитие тюремной системы и приводило к складыванию негативного ее образа в глазах общественности. В начале ХХ века в России функционировало 53 пенитенциарных заведения, в которых по отчетам Главного Тюремного Управления содержалось в 1904 г. 1 712 человек. Дополнительно в различных тюрьмах содержалось еще около 4 170 человек в возрасте от 10 до 17 лет [8, с. 504].
В результате Первой русской революции 1905-1907 г. численность преступлений, совершаемых несовершеннолетними, увеличилась количественно, а также изменилась качественно. Помимо традиционных для данной категории преступников деяний (например карманных краж), несовершеннолетние стали совершать грабежи и разбойные нападения. Некоторые из этих действий имели явно политический характер, поскольку в обзорах того времени они названы «экспроприация», что, как хорошо известно в понятиях того времени, означало разбойное нападение для пополнения фондов нелегальных партий.
В результате количество воспитательно-исправительных заведений оказалось абсолютно недостаточным для того, чтобы поместить в них всех несовершеннолетних преступников. Организация особых помещений для них при тюрьмах и при арестных домах не только не разрешила ситуацию, но усугубила ее. Причиной этому стали коллизии в законодательстве, появившиеся после принятия новых нормативно-правовых актов.
Сложившееся положение крайне обеспокоило как официальные органы власти, так и общественность. В докладе начальника Главного тюремного управления С.С. Хрулева от 25 октября 1908 г. содержалась информация о многочисленных прошениях несовершеннолетних преступников. Они ходатайствовали об особом помещении для несовершеннолетних при тюрьме или арестном доме, при невозможности, по тем или иным причинам, поместить их в воспитательно-исправительные заведения [7, лист 7].
Хрулев отмечал, что заключение несовершеннолетних в особые помещения, «устроенные для них при тюрьмах или домах для арестованных по приговорам мировых судей», было установлено впервые законом 2 июня 1897 г., но в действительности такие помещения устроены не были, и лица, подлежащие заключению в этих помещениях, отбывали наказание в тюрьмах или арестных домах на общем основании, будучи лишь, и то по возможности, отделены от совершеннолетних арестантов. Случаи совместного содержания их с последними, обусловливались, по большей части, крайним переполнением мест заключений или отсутствием свободных надзирателей, на которых могла бы быть возложена их специальная охрана. Единственный шаг, который в этих условиях могли предпринять начальники тюрем, заключался в содержании в одной камере с несовершеннолетними арестантов, находящихся в преклонном возрасте, или тех, кто не мог оказать дурного влияния [7, лист 7 – 7об.].
Вопросы, связанные с организацией отбывания заключения подростками, волновали не только официальные власти, но и общественность. А. Скопинский, указывая на недостаток исправительно- воспитательных заведений, отмечал необходимость организации особых помещений для несовершеннолетних при тюрьмах и арестных домах. При этом он подчеркивал недопустимость формального подхода к этому вопросу. По его мнению, главным направлением в деятельности тюремного руководства было соблюдение воспитательного влияния на подростков, а не наказание их за совершенное правонарушение. В духе своего времени он указывал на необходимость трудового воспитания, приобретения заключенными знаний какого-либо ремесла или профессии. Понимая, как и Хрулев, невозможность полного отделения этих особых помещений от остального тюремного хозяйства, Скопинский предлагал земствам и городам выделить здания для организации в них особых помещений [8, c. 505].
В качестве примера они приводил собственный опыт организации подобного заведения в городе Шуе Владимирской губернии. В приюте заключенные изучали грамоту, учились ремеслам и сельскому хозяйству. Была организована выработка бумажных патронов для прядильных фабрик, которые до этого закупались за границей. Также функционировали столярная, слесарная и переплетная мастерские [8, c. 504].
В итоге рассмотрения данной проблемы мы можем прийти к выводу, что реформирование пенитенциарного законодательства в отношении несовершеннолетних в Российской империи начала ХХ века происходило весьма активно, но зачастую недостаточно подготовлено. Главной целью реформ была индивидуализация наказания, что проявлялось в сокращении сроков заключения для отдельных категорий арестантов. В отношении же несовершеннолетних окончательно утвердился принцип, требовавший перевоспитания подростков в случае совершения правонарушений. Это отражало мировой опыт, а также реализовывало теоретические положения отечественных правоведов. Однако введение прогрессивных по содержанию правовых норм на практике приводило к многочисленным коллизиям, которые ухудшали положение осужденных. Причины этого были как в отсутствии достаточных финансовых и организационных ресурсов, так и в слабой проработке законодательных актов.
Список литературы
1. Беклешова М. Русские воспитательно-исправительные заведения для несовершеннолетних // Тюремный вестник. 1910. № 1. С.131-151.
2. Беклешова М. Русские воспитательно-исправительные заведения для несовершеннолетних //Тюремный вестник. 1910. № 4. С.593-611.
3. Буклова В.А. Развитие системы уголовного наказания несовершеннолетних в Российской империи: уголовно-теоретический аспект // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2009. № 12. С. 404-408.
4. Гогель С.К. О выводе детей из тюрем и помещении в особые приюты // Тюремный вестник. 1894. № 4. С. 184-190.
5. Лихова Т.Ю. Формирование основ ювенальной юстиции в дореволюционной России // Законность. 2010. № 3. С. 46-50.
6. Новое время. 1908. № 11554.
7. Российский государственный исторический архив (далее – РГИА). Ф. 1405. Оп. 531. Д. 466.
8. Скопинский А. К вопросу о перевоспитании порочных подростков // Тюремный вестник. 1908.№ 6-7. С. 502-511.
9. Скопинский А. Несовершеннолетние преступники по уголовному уложению // Тюремный вестник. 1908. № 4. С. 349-353.
10. Скрылников Д.К. Назначение и исполнение уголовных наказаний в виде лишения свободы в отношении несовершеннолетних (конец XIX – начало ХХ вв.) // Историческая и социально- образовательная мысль. 2011. № 5. С. 226-229.
11. Тарновский С. Сведения о рецидиве воспитанников, вышедших из исправительно- воспитательных заведений за 1901-1906 гг. // Тюремный вестник. 1908. № 6-7. С. 486-502.
12. Храмова И.С. Исправительные приюты как особые учреждения для отбывания наказаний несовершеннолетними преступниками в Российской империи во второй половине XIX века // Северо-Кавказский юридический вестник. 2007. № 1. С. 185-191.
